Многоликий князь Церетели

Многоликий князь Церетели

История жизни крупнейшего международного афериста князя Михаила Церетели необыкновенно пестра, интересна и поучительна, о чем можно судить даже по весьма скудной информации из дореволюционных газет. К сожалению, эти публикации появились только в январе 1915 года в связи с арестом Церетели.

В течение многих лет талантливому аферисту удавалось безнаказанно проводить операции по изъятию денег из банков и других финансовых учреждений, несмотря на то что он уже был известен сыскным отделениям России и зарубежных стран. И только в конце 1914 — начале 1915 года петроградской полиции удалось напасть на след Церетели и, как говорится, схватить его за руку. Это и вызвало волну публикаций. Как правило, статьи касались только разоблачения «петроградской банковской панамы» — так в свое время называли жульническую операцию по снятию денег с текущих счетов столичных вкладчиков, проведенную Церетели. Однако несмотря на такой информационный дефицит, предпримем попытку по крупицам сведений восстановить облик афериста и описать его «блестящую деятельность».

Церетели происходил из княжеского рода, по-видимому, сильно обедневшего, так как в молодости князь вынужден был служить мелким чиновником почтово-телеграфного ведомства на Кавказе. Такая работа ни в коей мере не устраивала Михаила, широкая натура которого требовала больших денег для «красивой» жизни. И он начал придумывать и претворять в жизнь различные планы с целью обзавестись средствами.

Князь Церетели в своих многочисленных ролях. «Петербургская газета» от 20 января 1915 года.

Поначалу он достиг на этом поприще кое-каких успехов, что его ободрило и подвигло на проведение более рискованных операций. Но, как это часто бывает, мошенник довольно скоро попался, был судим и получил тюремный срок с лишением всех прав состояния и княжеского титула. Однако мечта любым путем разбогатеть осталась. Выйдя на волю, он становится «профессиональным авантюристом высочайшего международного класса», как писали газеты того времени. Княжеское происхождение, превосходные манеры и знание языков помогали Церетели в осуществлении афер. Он успешно справлялся с ролями богатого наследника земель на Кавказе, боевого офицера, отличившегося на фронтах мировой войны, и даже персидского принца. К тому же он присваивал фамилии известных и почетных жителей Кавказа. Все это подавалось настолько достоверно, что даже у опытных сыскарей не вызывало ни малейшего подозрения.

В Церетели уживались на первый взгляд совершенно несовместимые образы: офицер, грабитель, революционер — борец за демократию и свободу (последнее, правда, было кратким эпизодом в заполненной всевозможными аферами жизни великого авантюриста). Главная цель жизни — обогащение — сочеталась с помощью беднякам, пожертвованиями на благотворительные цели. Наконец, относясь потребительски к женщинам и не гнушаясь наживаться за их счет, он мог ничего не пожалеть для девушки, которая бескорыстно и искренне его любила.

«Карьеру» Церетели начал в Одессе в 1899 году, куда приехал после отсидки за жульничество в почтово-телеграфном ведомстве. Не зря князь для продолжения своих дел выбрал Одессу — город, в котором всегда царила своеобразная криминальная атмосфера…

И вот в Одессе появился респектабельный и весьма обаятельный господин. Одетый по последней моде, с безукоризненными светскими манерами, он привлекал к себе людей. В разговоре он легко переходил на разные языки и пересыпал свою речь иностранными словами и фразами. Этот человек — князь Церетели — производил чарующее впечатление и умело добивался от людей полного доверия.

Обладая такими качествами, грех размениваться на мелочи. И князь после предварительной разведки выбрал для очередной аферы расположенную в Одессе германскую пароходную компанию, занимавшуюся перевозкой пассажиров и грузов. Подготовив необходимые документы, хотя и поддельные, но исполненные безупречно, он заключил с компанией договор на перевозку в Мекку кавказских мусульман. Интересно, что ни фальшивые документы, ни фиктивное содержание договора не вызвали подозрений у немецких коммерсантов. Не вдаваясь в подробности этой сделки, отметим, что аферист скрылся от одесской полиции в неизвестном направлении, отхватив куш в 180 тысяч рублей золотом.

Через некоторое время присутствие Церетели было отмечено в ряде южных городов Российской империи — в Киеве, Харькове, Екатеринославе и Ростове-на-Дону, где он сумел обманным путем получить сотни тысяч рублей. «Поработал» Церетели и в Москве, где, по сведениям судебного следователя 4-го полицейского участка, он получил в банкирской конторе братьев Джунгаровых по подложному ордеру 70 658 рублей 57 копеек (удивительная точность).

Орудовал князь и за рубежом. Его «следы» в виде ограбленных банков и магазинов обнаруживались в Лондоне, Варшаве и других европейских столицах. Особенно Церетели отличился в Варшаве, где осчастливил поляков своим появлением под видом персидского принца Кули-мирзы с лакеем-персом. Заняв в модной центральной гостинице «Бристоль» несколько лучших номеров, «гость из Персии» стал вести расточительный и веселый образ жизни, появляясь со свитой на балах, приемах и в театрах. Знакомства заводил только с представителями высшего общества. При этом всем по секрету сообщалось о близких отношениях принца со столичными высокопоставленными персонами. Красота, пестрые восточные костюмы «принца» и его свиты производили ошеломляющее впечатление на варшавян, а газеты не уставали сообщать о светской жизни набоба.

Эта показная сторона жизни Церетели сопровождалась постоянными аферами. Очередным объектом его пристального внимания стали антикварные магазины. «Восточный гость» со своей экзотически одетой свитой заходил в роскошные магазины, заставляя всех замирать от столь яркого зрелища. «Принц» выбирал самые лучшие и дорогие антикварные и ювелирные изделия, делая при этом вид, что совершенно не понимает русского языка. Через переводчика-перса, который вел переговоры о покупке, продавцам отдавались указания, в какой номер «Бристоля» отнести приобретенные драгоценности, а счета за них представить позже, в определенный срок. Если выбор падал на особенно изящные и дорогие вещи, «принц» выражал изволение наградить хозяина магазина орденом. В тот день «принц», набрав товара на сотни тысяч, внезапно скрылся, оставив торговцев без денег, но с котильонными орденами, как в те времена называли ордена-подделки или просто значки…

Прежде чем перейти к описанию личной жизни нашего героя, следует отметить, что для успешного проведения своих банковских операций, или «панам», Церетели часто менял фамилии и превращался то в Андроникова, то в Туманова. Выбор этот не был случайным, а имел определенный смысл. Так, фамилия Андроников происходила от грузинской Андроникашвили и намекала на родство с известным героем войны генералом от инфантерии И. М. Андроникашвили, внуком имеретского царя Соломона II, фамилия Туманов — от известных грузинских князей Туманишвили, родство с которыми было почетно для любого даже за пределами Грузии. Такие фамилии, да еще с приставкой «князь», невольно вызывали уважение. Наш герой менял их без видимых причин. Князья Андрониковы, Тумановы и Церетели чередовались между собой. Они, словно призраки, появлялись то в одном городе, то в другом, зачастую вызывая недоумение у знакомых. Близким друзьям князь по этому поводу говорил: «Скучно быть всегда одним и тем же человеком. Другому человеку, глядишь, и хорошая новая идея в голову придет. Человек состоит из тела, души и паспорта. Тело у меня хоть куда, о душе позаботимся позже, а паспорт всегда добыть можно».

Действительно, Церетели мог добыть любой безупречно изготовленный поддельный паспорт. Например, бессрочная паспортная книжка на имя Николая Михайловича Андроникова, якобы выданная приставом Казанской части столицы, с успехом вводила в заблуждение не только неграмотных дворников, но даже киевского губернатора. На основании этого липового документа был выдан заграничный паспорт для беспрепятственного перемещения Андроникова хоть по всему свету. Так временно исчез князь Церетели, воскресив для новой жизни князя Андроникова.

Ни прошлое, ни настоящее князя Андроникова никому, даже приближенным к нему людям, в подробностях не были известны. В свете о нем ходили легенды. Говорили, например, что Андроников очень богат. И это подтверждалось: за три месяца жизни в Одессе он прожил 80 тысяч рублей, а в Киеве получил через Государственный банк перевод на 180 тысяч рублей.

При переезде из города в город за князем, как за знаменитым артистом, возили сундуки с вещами. Среди смокингов, различных костюмов и жакетов можно было найти мундиры инженера путей сообщения, статского советника и даже сутану ксендза. Церетели с успехом выступал в роли горного инженера, приобретая золотые прииски, продавая железную руду и спекулируя акциями…

Говорили, что князь — большой оригинал и в таких городах, как Петроград, Москва и Киев, Одесса и Харьков, имеет своего адвоката и нотариуса. У него был собственный выезд и абонированные театральные ложи во всех центрах. Любимец общества всегда был в окружении «золотой молодежи».

В одно туманное утро в столице, у дома на Надеждинской улице, появился изящный молодой человек, отрекомендовавшийся князем Андрониковым, который снял квартиру с мебелью за 300 рублей в месяц. По тем временам это была необоснованно высокая цена. Вручая задаток, именитый квартирант поставил условие: столовое серебро и белье должны быть безукоризненны.

Князь повел жизнь богатого рантье. В его квартире чуть ли не ежедневно обедали именитые люди столицы. Круглые сутки у дома стоял автомобиль. Вечерами князь посещал клубы, участвуя в азартных играх. О нем заговорили в столичных салонах, особенно после того, как узнали о крупном счете в одном из банков и платеже чеками в «Европейской».

Князь умел не только работать, если так можно выразиться. На отдых от дел он уезжал в Одессу, появляясь там под именем князя Туманова. Иногда он даже отказывался от чтения телеграмм на его имя, повторяя своему камердинеру: «Дело не волк — в лес не убежит, а здоровье должно быть на первом плане».

Таким образом, личная жизнь князя Церетели — Андроникова — Туманова состояла из бесконечных кутежей и увеселений, характерных для богатых холостяков-бездельников. Ведя столь праздное существование, он устанавливал контакты с нужными людьми для проведения новых и новых афер.

История жизни князя Церетели не пестрит женскими именами. Он не был донжуаном в обычном понимании, хотя, безусловно, считался кумиром женщин. Его стройная фигура, красивые живые глаза производили на представительниц прекрасного пола неизгладимое впечатление. Безупречно сшитая форма дополняла это впечатление и невольно притягивала к нему женщин разных возрастов и сословий. Успеху у женщин способствовало и богатство, которое позволяло князю шиковать, производя сильное и приятное впечатление.

Но Церетели не пользовался своими возможностями для любовных побед. Безусловно, женщины играли в жизни князя определенную и немаловажную роль, но его жизненное кредо было иным. Это был по натуре самовлюбленный эгоист, он и к женщинам относился соответствующим образом: для него они были (в основном) или помощницами в проведении афер, или их жертвами.

Судя по газетным публикациям, одной из главных ассистенток Церетели была дама, «всегда закутанная в черную вуаль», которая появлялась то в Петрограде, то в Одессе, то в Киеве. Из всех членов шайки только она могла приходить к Церетели в любое время, и князь, бросая дела, принимал ее. После конфиденциальных переговоров, получив очередные инструкции, дама исчезала.

Сопоставление публикаций дает основание утверждать, что в самой крупной банковской афере по снятию денег со счетов купеческой вдовы-миллионерши Александровой дама под вуалью исполняла роль самой вдовы. Это была смелая женщина с сильным характером, близкий друг Церетели. Так как она играла роль купеческой вдовы, можно предположить, что она была старше князя и вряд ли являлась его любовницей. На вопросы любопытных по этому поводу Церетели отшучивался: «Это мой личный секретарь и чиновник по особым поручениям».

И эта шутливая характеристика, по всей видимости, соответствовала действительному положению дел.

При случае, бывая на самых престижных заграничных курортах, Церетели не упускал возможности познакомиться с богатыми дамами, преимущественно бальзаковского возраста, которые приезжали из России для «игры в любовь» вдали от мужа и постылой семейной жизни.

Появляясь на курорте, князь моментально ориентировался в обстановке и выбирал себе очередную жертву. Знакомство с дамами заводил быстро, чему способствовали его личные качества и, главное, высокие титулы и имена, которые он себе присваивал. Курортный роман афериста обычно не затягивался. Знакомясь с этим элегантным, богатым и светским мужчиной, курортные дамы влюблялись в него безумно, теряя голову. Обобрав свою «возлюбленную», насколько позволяли обстоятельства и доверчивость жертвы, Церетели внезапно исчезал, часто оставляя владельцев отелей и пансионов при «пиковом интересе», а своих жертв — доверчивых и неосторожных дам — в слезах из-за потери любимого и в раскаянии за свою доверчивость.

В Одессе ходили слухи, что его жертвой была одна купчиха в возрасте пятидесяти лет. Она так увлеклась титулованным самозванцем, что однажды доверила ему чековую книжку с подписанными чеками. Воспользовавшись этим, Церетели вырвал два чека, вписал в них значительные суммы и передал одному из сообщников. Последний немедленно выехал в Москву, где проживала купчиха, и в одном из банков получил деньги.

Рассказывали также, что какая-то из обманутых аферистом дам решила пожаловаться в одно из учреждений города, где ей ответили: «Не советуем заводить дело с князем. Вы знаете, какие у него большие связи в Петрограде».

Все это вселяло в Церетели уверенность в безнаказанности проведения «дамских» афер, чем он широко и пользовался. И только однажды, подобно лучу солнца, в криминальной биографии изобретательного афериста промелькнула любовь к молодой и бедной девушке. Но это случилось позднее, перед самым арестом князя Церетели — Туманова в Одессе.

Бурные волны революционных событий 1905 года подняли на поверхность многих случайных людей, далеких от революции. Среди прочих были и дельцы различного толка, а также аферисты, как наш князь Церетели.

Усмотрев в обстоятельствах развивавшихся революционных событий возможность быстрой карьеры без большого труда и риска, он, как сообщали петроградские газеты, принимал участие в «некоторых революционных организациях». Однако, почувствовав, что такая деятельность не принесет желаемых дивидендов, а, скорее, приведет в тюрьму, он безо всякого сожаления оставил эту деятельность.

В конце 1905 — начале 1906 года в России стало модным занятие издательской деятельностью. Появились десятки новых газет и журналов, посвященных различным сторонам жизни страны и зарубежья. Несмотря на обилие изданий, которое привело даже к дефициту бумаги, в них было много общего. Все они ратовали за установление общественного строя, при котором не будет угнетения человека человеком.

Предприимчивый и своеобразно талантливый Церетели, располагая достаточно большими средствами от прежних операций, также решил заняться издательским делом в расчете на хороший доход. Со свойственным ему размахом он принялся выпускать сразу два журнала — «Река и море» и «Освободительное движение». Для редакций этих журналов были арендованы удобные и просторные помещения в центре столицы — на Невском, в доме № 100, и на Большой Конюшенной, в доме № 23. Церетели не жалел средств для организации дела, на авторские гонорары и иллюстративное оформление журналов. Например, как писали газеты, А. И. Куприну он платил по одной копейке за букву — это был очень высокий тариф. К работе журналов Церетели сумел привлечь известных писателей и поэтов, которые, естественно, и не подозревали о прошлой деятельности афериста.

В соответствии с официально опубликованной программой целью деятельности редакции специального журнала «Река и море» было выяснение интересов и нужд трудящихся — членов судовых команд и способствование улучшению условий жизни моряков на основе профессионального объединения, но этот еженедельный журнал, заявив о себе в середине февраля 1906 года, успел выйти всего пять раз, прекратив существование в марте.

Более четкая революционная направленность просматривалась в журнале «Освободительное движение». В предисловии к этому журналу говорилось: «Русское освободительное движение для нас лишь часть великой мировой революции во имя устранения насилия и эксплуатации человека».

Трудно поверить, что князь Церетели, всю жизнь обманывавший людей с целью обогащения, мог искренне верить в эти торжественные декларации. Тем не менее в единственном номере журнала (март 1906 года) свои литературные произведения революционной направленности поместили А. И. Куприн, С. А. Сергеев-Ценский, С. И. Гусев-Оренбургский, О. Дымов и другие.

Из газетных публикаций следует, что в феврале — марте 1906 года российским правительством было предпринято «контрнаступление» на периодические издания подобного толка. Многие газеты и журналы были закрыты, а их редакторы попали под суд. Каких-либо сведений о журналах, издаваемых Церетели, и о самом издателе после марта 1906 года найти не удалось. Анализ ситуации, сложившейся в стране и в столице, а также некоторые сопутствующие данные позволяют с известной степенью достоверности предположить, что опытный аферист и конспиратор Церетели, почувствовав опасность ареста, скрылся, а журналы, естественно, прекратили существование.

Этим завершился кратковременный этап издательской деятельности князя-мошенника. Он вернулся к менее наказуемой деятельности — проведению банковских афер.

В течение длительного времени шайка, руководимая Церетели, безнаказанно чистила банки многих крупных городов России. Сыскные отделы в столице и за ее пределами буквально сбились с ног в поисках неуловимого главаря. Операции, которые проводил Церетели, тщательно продумывались, поэтому риск в действиях аферистов был минимальным. Особенность тактики шайки талантливого Церетели заключалась в поиске банковских вкладчиков, на текущих счетах которых находились без движения большие суммы денег. По этому поводу газеты в свое время приводили следующее высказывание Церетели: «Мне нужно только знать, в каком банке на текущем счету лежат деньги, и ничего более. Как получить деньги — это мой секрет».

Церетели и его ближайшие помощники уделяли большое внимание банковским служащим и людям, хорошо знакомым с особенностями банковских операций по снятию денег со счетов вкладчиков, и не жалели средств на их подкуп.

Князь Андроников (Церетели). Киевская «Вечерняя газета» от 27 января 1915 года.

Второй, не менее важной стороной афер являлось изготовление фальшивых чеков, которые подделывались настолько скрупулезно и тщательно, что их трудно было отличить от настоящих. К этой работе подключались талантливые художники-каллиграфы. В газетах промелькнуло сообщение, что на шайку Церетели работал даже профессор каллиграфии. Интересно, что директора банков при экспертизе поддельных чеков в ряде случаев признавали стоящие там подписи за свои. Да и безнаказанное проведение банковских «панам» в течение ряда лет и похищенные суммы говорят об очень высоком качестве подделанных аферистами документов. Так, например, банки южных городов России, в первую очередь киевские, были обворованы не менее чем на 2 миллиона рублей.

Прибыв в Киев под фамилией Андроникова, Церетели благодаря прекрасным манерам и общительности быстро и легко обзавелся нужным кругом знакомств. Когда подготовительные действия были завершены, он обратился в банк с требованием выдачи денег на сумму 175 тысяч рублей. Администрацию банка столь большая сумма несколько смутила. Князю Андроникову был предъявлен ряд формальных требований, выполнение которых необходимо для получения денег. В этот момент и сыграли свою роль те связи, что князь сумел завести в Киеве. Высокопоставленные знакомые явились в банк и засвидетельствовали личность князя Андроникова. Однако у администрации банка остались еще сомнения на его счет. Почувствовав это, князь немедленно заявил, что готов удовлетвориться суммой в 60 тысяч рублей. Этот демарш оказал решающее влияние на финал банковской операции, и ему были немедленно выданы 60 тысяч рублей. На другой день аферист получил еще некоторую сумму, потом еще… В результате князь, получив все сполна, отбыл из Киева, оставив в банке прекрасно изготовленные чеки.

В газетах начала XX века приводился случай, когда Церетели в одном из южных городов сумел получить деньги по подложному чеку даже в воскресный день, когда все банки закрыты. Почувствовав, что у него на хвосте сидят агенты сыска и каждая минута промедления может оказаться роковой, аферист решил рискнуть — попробовать получить 150 тысяч рублей из банка в воскресенье, и начал об этом ходатайствовать. Благодаря авторитету имени князя Андроникова и связям в администрации города банк открыли, с «глубоким почтением» выдали эту значительную сумму, и наш герой был таков.

В сыскных отделениях столицы и других городов считали, что одной из немаловажных причин безнаказанной деятельности Церетели являлось его умение заводить связи в кругах высокопоставленных лиц. С этим трудно не согласиться. Существенную роль в успехах Церетели играли также его большая смелость и крайнее бесстыдство. Благодаря этим качествам он, как сообщали провинциальные газеты, провел исключительно ловкую аферу, которая достойна быть занесенной в криминальную летопись России. Князь, имея большой текущий счет в одном из банков города, приказал помощникам подготовить подложный чек на солидную сумму со своей поддельной подписью. По этому чеку запрашиваемая сумма была беспрепятственно получена одним из членов шайки.

Деньги князь взял и спустя некоторое время лично явился в тот же банк, где, «обнаружив» снятие денег со своего счета, учинил большой скандал. Стремясь сохранить репутацию банка, администрация стала уговаривать Церетели не разглашать историю. Церетели согласился на это только после того, как ему были полностью «возвращены» деньги. Таким образом, банк дело замял, а аферист отхватил солидный куш.

«Князь Туманов» (Церетели). «Одесские новости» от 17 января 1915 года.

В начале августа 1914 года в Одессе появился представительный господин в кавказском костюме, предъявивший для прописки паспортную книжку, выданную в Петрограде на имя прапорщика кавказской милиции в отставке князя Николая Михайловича Туманова. Так начал жизнь в этом городе по подложному документу Михаил Церетели.

Прибыв в город, он прежде всего занял дорогую квартиру на Пушкинской улице, заплатив за нее, не торгуясь, за год вперед. Но квартира чем-то ему не понравилась, и он, не смущаясь потерей денег, переехал на другую. За эту квартиру, как и за первую, он заплатил вперед за год и также оставил ее.

Наконец его выбор остановился на даче адвоката Н. И. Доманского — шикарном особняке, расположенном в респектабельной части Одессы, на берегу Черного моря, неподалеку от Ланжерона.

Князь зажил широко, не стесняясь на виду у всех сорить большими деньгами. Арендованный особняк был обставлен с восточной роскошью, что обошлось не менее чем в 20 тысяч рублей. Около особняка Церетели за свой счет выстроил конюшни, сараи и другие подсобные помещения. Не торгуясь, он приобрел дорогих лошадей, и его выезды вызывали всеобщее внимание и восхищение.

Князь был весьма популярен в одесском обществе благодаря умению ладить с нужными людьми и рассказам о его крупных связях в Петрограде с перечислением имен весьма влиятельных лиц.

В Одессе ходили слухи (очевидно, не без подачи самого Церетели), что состояние князя оценивается в миллионы и что у него имеется крупная земельная собственность на Кавказе. Многие из влиятельных одесситов кичились знакомством с таким богатым, обаятельным и всесторонне образованным человеком, который мог свободно изъясняться на нескольких европейских языках.

Немного познакомившись с жизнью города, князь стал посещать скачки, где обычно собирались владельцы «призовых» конюшен и «золотая» одесская молодежь. Князя представили президенту скакового общества — одному из самых богатых и влиятельных владельцев скаковых лошадей; князь вскоре стал своим человеком и здесь. Он регулярно играл на скачках и, как правило, не проигрывал.

Газеты судачили о том, что ежедневная жизнь князя с учетом всех расходов обходилась ему в 200–300 рублей, не считая огромных трат на званые обеды, которые были поистине лукулловыми[2].

Вся Одесса говорила (а в этом городе слухи распространялись особенно быстро), что князь, посещая игорные клубы, ставил на кон по 1000 рублей. Причем, проиграв 7–8 тысяч рублей за вечер, он, широко улыбаясь, бодро уходил из клуба, а на следующий день снова приходил сюда и опять, как правило, проигрывал. Поэтому завсегдатаи клуба и восхищались своим кумиром, а одесские газеты в разделе «События» помещали статьи, посвященные личной жизни восточного богача. Рассказывали, что он, не раздумывая, приобрел соболью шубу за 6 тысяч рублей, ножны его шашки, изготовленные из серебра, были усыпаны драгоценными камнями.

Князь посещал театры, где собирался одесский бомонд. Его можно было увидеть на всех премьерах, а также на модных спектаклях и концертах популярных артистов. У князя был необыкновенного окраса дог по кличке Арап, которого он называл своим телохранителем. За состоянием здоровья этой собаки ежедневно наблюдал специально нанятый ветеринарный врач.

Однажды, катаясь верхом по Французскому бульвару, Церетели упал с лошади и был отправлен в больницу, где нашел исключительно заботливый уход со стороны двух медицинских сестер. Затем его перевезли домой, где сестры продолжали оказывать ему помощь. За это князь разрешил девушкам кататься на рысаках, а после выздоровления одарил их бриллиантами.

Князь оказывал покровительство неимущим одесситам, жертвуя на их нужды крупные суммы. На открытие лазарета Красного Креста для раненых воинов он пожертвовал 4 тысячи рублей и при этом высказал сожаление, что не имеет с собой большей суммы. Всего же на благотворительные цели князь потратил 20 тысяч рублей, что особенно усилило его популярность. С благодарностью за столь благородную деятельность к нему приезжали многие местные высокопоставленные особы. Имя князя сделалось очень популярным в высшем обществе.

За полгода пребывания в Одессе князь дважды выезжал в Петроград, что нисколько не удивляло знакомых и ни в коей мере не настораживало одесские власти. Более того, поездки в столицу он объяснял всем, в том числе начальнику сыскной полиции Г. В. Гиршфельду, с которым был на «ты», необходимостью уладить некоторые финансовые дела. При этом назывались имена известных банкиров и других петроградских деятелей, с которыми были назначены встречи.

В действительности во время этих поездок руководимая князем шайка проводила очередную банковскую аферу, связанную со снятием со счетов банков крупных сумм денег по подложным документам.

В конце декабря 1914 года Церетели приехал в Петроград под фамилией князя Андроникова и остановился в одном из лучших номеров «Астории». В разговорах он сообщал, что прибыл на отдых с театра военных действий, где отличился и был представлен к награде. На собеседников он производил прямо чарующее впечатление, и ему верили.

Если в общении со светской публикой он выглядел крайне любезным человеком, то по отношению к персоналу гостиницы был высокомерен, но щедр. За это перед ним раболепствовала вся прислуга, стараясь предупредить любое желание. У подъезда для него всегда был наготове великолепный рысак, лишь изредка сменяемый автомобилем (таксомотор, как прежде называли такси, он совершенно не признавал). Однако все это было только внешней стороной жизни, прикрывавшей интенсивную подготовку незаконных операций.

После проведения ряда удачных афер в провинциальных городах князь Андроников — Церетели решил взяться за столичные банки. Перед столь ответственной акцией он провел большую и тщательную подготовительную работу. Внедрение в петроградскую среду князь начал с аренды игорного клуба в центре столицы, в одном из домов на Караванной улице. В этот клуб заходили представители светского общества и, что было особенно важно для князя, служащие различных банков. Ссужая их деньгами, в которых они постоянно нуждались по причине проигрышей, князь сумел завоевать их расположение.

Познакомившись с управляющими и служащими некоторых банков, установив дружеские отношения с нужными людьми, князь стал по-свойски в банки захаживать. Церетели запросто держался с руководством и свысока относился к рядовым чиновникам. При этом он говорил: «В банках у меня очень богатые связи. Я являюсь в банках крупным вкладчиком. В случае каких-либо недоразумений я могу перенести вклад в другое место».

Он детально изучил технику банковского дела и, главное, узнал многих вкладчиков, ознакомился с их текущими счетами. Кроме того, он изучил их подписи. Все это было необходимо для будущих банковских «панам». В газетах промелькнуло также сообщение о том, что Церетели непродолжительное время был даже директором одного банка и покинул этот пост после того, как ознакомился с вкладами некоторых лиц.

Для расширения поля деятельности князь Андроников — Церетели заводил в Петрограде довольно обширные знакомства во всех слоях общества. В высшем свете он намечал жертвы своих афер, а на «дне» находил помощников для осуществления намеченных планов.

Интересно, что в Петрограде Церетели нашел себе достойную приятельницу в лице знаменитой аферистки Ольги фон Штейн. Деяния этой «светской» дамы заслуживают отдельного рассказа. К сожалению, не удалось установить, на чем конкретно сошлись интересы этих двух знаменитых аферистов. Можно только предположить, что совместными усилиями они провели не одну хитросплетенную операцию по обману столичных жителей.

Все же главным направлением в подготовке аферы был поиск и подкуп работников банков, в служебные функции которых входило оформление снятия вкладов с текущих счетов. В результате активного поиска в Купеческом обществе взаимного кредита, который располагал большими средствами, нашлись две мелкие сошки — Никитин и Кожевников, — которые давно и тихо просиживали свои стулья. Они ели в дешевых столовых печенку на маргарине, курили папиросы за 6 копеек и были счастливы.

И вот от подручного Церетели они узнали о возможности заработать большие деньги, почти ничем не рискуя. Естественно, у бедных чиновников пропали сон и аппетит. Им объяснили, что требуются только некоторые сведения, правда секретные, о текущем счете миллионерши Александровой и образец ее подписи. За это было обещано сперва по тысяче, потом — по две, а как дошли до 10 тысяч — все сомнения у них рассеялись, корысть победила, и они пошли на служебное преступление.

Снятие денег с текущих счетов Александровой и других вкладчиков — жертв аферы — требовало большой документальной подготовки. Для этого была организована специальная контора, приобретено необходимое оборудование для подделок, а также штемпели, схожие со штемпелями Купеческого общества. Документы готовили принятые в шайку литограф Ригунов и каллиграф Трушан. Роль купеческой вдовы-миллионерши Александровой исполняла «дама под вуалью», имя и фамилию которой никто, кроме Церетели, не знал.

Задуманный и тщательно разработанный план петроградской «панамы» «по чистке» банков вначале реализовывался без сучка и задоринки. По этому поводу в «Астории» был организован роскошный ужин, во время которого стол ломился от яств и питья. Ночью, продолжая гулянку, вся компания поехала в ресторан «Самарканд», где их развлекали цыгане. Шампанское лилось рекой, а музыка не смолкала до утра.

Но вот в петроградских газетах стали появляться статьи о снятии со счетов банков по подложным чекам крупных сумм денег. Узнав об этих сообщениях, Церетели вначале внешне не проявлял беспокойства и по этому поводу даже сказал следующее: «Молодцы. Для курьеза я даже вырезал из газет сообщения об этих аферах. Грешным делом, я люблю таких предприимчивых людей. Они так ловко обставили банки, что можно только преклоняться перед чистотой их работы».

Однако радоваться и умиляться Церетели не стоило — над ним и его шайкой нависла реальная угроза разоблачения.

В декабре 1914 года в сыскную полицию Петрограда поступило несколько заявлений от правлений столичных банков о получении по подложным документам больших сумм денег. Всего было похищено около 500 тысяч рублей, причем большая их часть приходилась на Купеческое общество взаимного кредита.

Произведя расследование по поводу этих крупных мошенничеств, начальник петроградской сыскной полиции В. Г. Филиппов и его помощник М. Н. Кунцевич пришли к заключению, что хищением денег занималась одна шайка преступников. Благодаря предпринятым энергичным мерам вскоре удалось установить, что шайка состояла по крайней мере из 10 человек. Болтливость одного из членов шайки за стаканом вина помогла добыть сведения о проживании некоторых жуликов в Петрограде и их адреса. Все они были арестованы.

Во время обыска в квартирах арестованных были обнаружены многочисленные письма, из которых выяснилось, что остальные члены шайки проживают в провинциальных городах. Поэтому по распоряжению Филиппова туда были командированы опытные агенты.

В Петрограде удалось также разыскать конспиративную квартиру, где проводились совещания членов шайки по разработке новых афер. Тщательный обыск в этой квартире помог полиции обнаружить несколько записок и два зашифрованных письма. После их расшифровки стало известно, что руководитель шайки, действовавший ранее как князь Андроников, в настоящее время скрывается под именем князя Туманова. Причем два дня назад он успел скрыться. Для розыска Туманова были отправлены телеграммы во все крупные города, а также в пограничные пункты.

Узнав об активных действиях полиции по его поиску, князь Туманов — Церетели бежал. В забытом или брошенном им чемодане полиция обнаружила целый архив: заграничный паспорт на имя князя Андроникова, пять паспортных книжек на различные фамилии, справку о текущем счете миллионерши Александровой, список фамилий членов шайки и прочее.

Ускользая от преследования сыскной полиции, Церетели оказался в Варшаве, а через некоторое время выехал в Одессу, где у него была основная база и где, как ему казалось, он мог оторваться от преследования. Однако и здесь его уже ждали. Начальник петроградского сыска, получив телеграмму о том, что Туманов — Церетели появился в Одессе и проживает в шикарном особняке в районе Ланжерона, принял решение о немедленном его аресте.

Для ареста Церетели в Одессу был направлен опытный чиновник петроградской сыскной полиции П. М. Игнатьев, который 15 января 1915 года явился к начальнику одесского сыска Г. В. Гиршфельду и объяснил ему цель своего приезда. Была предъявлена и фотография с изображенным на ней бородатым мужчиной. Когда бороду на фотографии прикрыли бумагой, все присутствующие чины одесского сыска, к величайшему своему удивлению, узнали князя Николая Михайловича Туманова. Так как этот факт был установлен, то начальник одесского сыска вынужден был дать указание подчиненным совместно с Игнатьевым задержать Туманова-Церетели.

В тот же день к дому Н. И. Доманского, который арендовал Церетели, были направлены трое надзирателей во главе с помощником начальника сыска — все в штатском. Церетели бодрым шагом вышел на улицу и кликнул извозчика. Стоявший у дома городовой отдал Церетели, одетому в форму прапорщика в отставке, честь. Козырнув в ответ, князь собирался сесть в дрожки. В этот момент его сзади за руки схватил надзиратель и воскликнул: «Вы арестованы, князь!»

Церетели воспринял свой арест с удивительным спокойствием, на его лице не дрогнул ни один мускул. Не дожидаясь приказания, он сам снял шашку, на ножнах которой блестели драгоценные камни, и прекрасно инкрустированный кинжал, а из кармана достал револьвер.

При обыске у афериста оказалось всего 1200 рублей, а в его квартире вообще никаких денег не обнаружили. Князь с гордостью заявил, что располагает большими средствами, найти которые власти не смогут, так как они хранятся под чужими именами.

После задержания Церетели доставили в сыскное отделение, где уже находились Игнатьев и Гиршфельд. Вскоре туда прибыли члены высшей администрации города и представители прокурорского надзора.

Во время допросов, продолжавшихся несколько дней, Церетели держался чрезвычайно спокойно, не скрывая существа проведенных им операций, рассчитывая, очевидно, на скорое завершение дела. При этом, объясняя причину, особенности и успех своей деятельности по получению денег из банков по подложным чекам и другим документам, он подчеркивал, что «с хорошей головой на плечах в России вообще, а в Одессе в особенности, пропасть нельзя». (С чем трудно не согласиться и сегодня.) При этом он дал весьма своеобразную оценку законности своей деятельности. «Вы, конечно, считаете меня преступником, но я с этим не согласен. Я не преступник, а артист. Я работаю в банках. Ни для кого не секрет, что банки безжалостно обирают публику. Я поэтому считаю себя вправе „ущипнуть“ в свою очередь банки. Это, по-моему, не преступление».

Кроме того, он говорил, что его арест, по существу, является пустяковым происшествием, и после отбывания наказания у него будут средства к существованию.

Когда в отделении сыска Церетели предложили сфотографироваться в профиль и анфас, как этого требовали правила при задержании преступников, он ответил, что готов позировать сколько угодно, поскольку, когда он выйдет из тюрьмы, его все равно никто не сможет найти по этим снимкам.

У Церетели, очевидно, неожиданно даже для него самого, во время ареста проявились благородные человеческие качества. Он, например, очень откровенно рассказал о своей привязанности к одной бедной девушке, которая его любила, была добра к нему и которую он обидел, и весьма сокрушался, что не смог материально ее обеспечить. Девушка же, узнав об аресте своего возлюбленного, примчалась в охранное отделение, бросилась на шею арестанту, целовала его и горько плакала. Церетели все же уговорил полицейских отдать девушке на жизнь мелкие вещи, находящиеся в особняке Доманского. Ценное имущество по распоряжению судебного следователя было конфисковано. Была изъята и направлена в петроградские музеи и замечательная коллекция драгоценного кавказского оружия.

Не забыл Церетели и о своей собаке, которая могла погибнуть без хозяина. Один из полицейских согласился позаботиться о ней, взяв ее к себе.

Кроме того, Церетели обратился к одесским властям с просьбой дать ему возможность кровью смыть свои прегрешения. Он заявил, что в ответ на нападение турецких военных кораблей на одесский порт готов за свой счет организовать сотню кавказской кавалерии и отправиться с ней на театр военных действий.

Сообщение одесских газет об аресте князя Туманова — Церетели оказалось для горожан подобным взрыву бомбы. Утренние газеты моментально раскупались. Это событие оттеснило для одесситов на задний план все, что происходило в мире, даже информацию с фронта. Горожане интересовались только личностью афериста: как он жил, каким был в быту, как относился к женщинам и, наконец, как грабил.

Словом, одесская публика хотела знать все о знаменитом аферисте.

Особенный ажиотаж вызвал арест у представительниц прекрасного пола. Замужние женщины, грустно вздыхая, повторяли, с презрением глядя на мужей: «Вот это был настоящий мужчина — интересный, смелый и властный». Романтичные барышни были огорчены тем, что не сумели в свое время познакомиться с этим таинственным князем Тумановым — Церетели. Проще говоря, и без того большая популярность князя в Одессе после его ареста возросла в десятки раз.

Событиям, связанным с арестом Церетели и его прошлым, посвятили большие статьи столичные газеты — аферист особенно много навредил коммерческим банкам Петрограда. Не отставали в этом плане киевские издания и газеты других российских городов. Читая материалы, невольно задаешься вопросом: как могли журналисты уже в день ареста поместить подробные сведения не только об аферах Церетели в дни, предшествовавшие его разоблачению, но и о его делах более раннего периода? Ответ, очевидно, один: Церетели в начале 1915 года в своих авантюристических операциях в Петрограде зарвался, потерял чувство меры и был под колпаком петроградской сыскной полиции.

Он не учел, что его розыском занимался сам начальник столичного сыскного отделения В. Г. Филиппов, пользовавшийся мировой известностью и даже получивший за свою блестящую работу по борьбе с преступностью французский орден Почетного легиона. Несмотря на малочисленность сотрудников, видимо, из-за недостатка финансирования (в Петрограде их было 75 человек, тогда как в Париже сыск состоял из 1200 агентов), Филиппов добился почти полной раскрываемости совершаемых преступлений.

Так получилось, что безусловно весьма талантливый аферист М. В. Церетели был разоблачен не менее талантливым профессионалом В. Г. Филипповым.