Под следствием — лжечервонец

В ноябре 1925 года в нашей стране отмечалось трехлетие введения в оборот червонцев. К этому времени червонец стал не только твердой валютой на российском денежном рынке, но и получил признание за рубежом. Естественно, на российский червонец обратили самое пристальное внимание не только торгово-промышленные круги ряда стран, но и фальшивомонетчики, почувствовав возможность получения крупных барышей от изготовления и внедрения поддельных банковских билетов в денежный оборот России. К тому же осуществлению этой операции объективно способствовали некоторые обстоятельства. Оказалось, что интересы фальшивомонетчиков совпали с интересам тех, кто в результате событий октября 1917 года потерял свои капиталы в России. К ним в первую очередь относились нефтепромышленники Кавказа, особенно мультимиллионер Генри Детерлинг, возглавлявший фирму «Ройал Датч Шелл». Так же сочувственно отнеслись к финансовой aфepe и поддержали ее члены бывшего правительства Грузинской Республики, составившие эмигрантское правительство.

«Должности» в широком спектре обязанностей членов клана фальшивомонетчиков распределялись соответственно достатку: одни, малоимущие, были непосредственными изготовителями и распространителями фальшивок, другие — промышленные магнаты — финансировали этапы этой операции. Таким образом, все необходимые элементы для проведения широкомасштабной и дорогостоящей акции были налицо, и она началась.

Банковские билеты — червонцы образца 1922 года.

Первые сведения о появлении фальшивых червонцев поступили в 1925 году из Польши. В кратких сообщениях ряда газет говорилось, что в окружном суде польского города Новогрудка слушалось дело фальшивомонетчиков, распространявших поддельные купюры достоинством в пять червонцев. Валютное управление Народного комиссариата финансов отреагировало на это сообщение решением о прекращении выпуска и о постепенном изъятии этих купюр из обращения. Кроме того, было решено в последующем выпустить новые образцы купюр червонцев меньших номиналов.

Примерно в одно время с процессом в Новогрудке было раскрыто крупное дело по изготовлению фальшивых французских банкнот в Венгрии.

Этот процесс вызвал большой резонанс, поскольку во главе акции стоял венгерский князь Виндшгрец, a поддерживал фальшивомонетчиков глава государственной полиции Натоши. Сведения об этом процессе приведены здесь потому, что в некоторых иностранных газетах того времени появилась информация, что фальшивые банкноты предназначались для внедрения в Россию при торговых контактах.

Уместно отметить, что фальшивки были исполнены на высшем уровне — их печатали в Будапештском военном картографическом институте, располагавшем отличной полиграфической базой. В том же институте, как выяснилось позже, печатались фальшивые акции Бакинского нефтяного общества.

Фальшивые червонцы, изготовленные за рубежом, появились в нашей стране осенью 1928 года. Первым это установил один из ленинградских инкассаторов. Его внимание привлекли совсем новые банковские билеты серии «НУ» и «НН». Плотность бумаги и водяные знаки на ней подозрений не вызывали. Инкассатор заметил на червонцах несколько более бледное очертание букв текста в вензеле с надписью «РСФСР» и более четкое по сравнению с государственными билетами исполнение самого вензеля. Видимо, фальшивомонетчики, имея в своем распоряжении хорошую технику, несколько перестарались и сами создали заметный отличительный признак своих подделок.

Вскоре удалось задержать человека, расплачивавшегося этими билетами. Им оказался бывший штаб-ротмистр царской армии Шиллер. Выяснилось, что он был агентом генерал-лейтенанта И. В. Глазенапа, который во время Гражданской войны находился в подчинении командующего Северо-Западной армией генерала от инфантерии Н. Н. Юденича и чудесным образом всего за год был произведен из штаб-ротмистра в генералы. После расформирования армии Юденич назначил Глазенапа главой ликвидационной комиссии. Думается, что за полгода работы комиссии тот успел набить себе карманы, но деньги имеют свойство таять, а потребность в них остается. Вот почему в 1927–1928 годах Глазенап проявлял большой интерес не только к фальшивым червонцам, но и к финансовым махинациям, с ними связанным. Этой грязной деятельностью он занимался в «вольном городе Данциге» на пару со своей подругой — баронессой Фредерикс.

Фальшивые банкноты, которые Глазенап пытался сбывать, были изготовлены в мюнхенской типографии Шнейдера. Организаторами этой работы были грузины Садатирашвили и Карумидзе: они заказывали клише, доставали бумагу с водяными знаками и пр.

На территории России мюнхенские фальшивки распространяли люди великого князя Кирилла Владимировича, точнее представители Корпуса офицеров императорской армии и флота, с целью создания денежного фонда этой организации.

В ходе ленинградского процесса в печати промелькнула еще одна старинная российская фамилия — князя Ливина. Он со своим отрядом воевал в составе Западной армии генерала Бермондта-Авалова, а после расформирования армии стал председателем «Общества взаимопомощи бывших российских военнослужащих», которые также нуждались в средствах. Сам князь не участвовал в распространении фальшивок, но его квартира в Риге использовалась в качестве тайного хранилища.

Очевидно, что генерал Бермондт-Авалов имел отношение к финансовой авантюре. Так, немецкая газета «Форвертс» в 1927 году писала о предстоящем допросе генерала в отношении его бывшего подчиненного Садатирашвили и его контактов с мюнхенскими изготовителями фальшивок. Однако допрос, невыгодный каким-то высоким инстанциям, не состоялся.

Официальное подтверждение деятельности международной организации по изготовлению фальшивых российских червонцев было опубликовано европейскими газетами в 1927 году. 22 ноября «Экономическая газета» со ссылкой на агентство «Вольф» сообщила, что во Франкфурте-на-Майне были обнаружены фальшивые червонцы, отпечатанные под руководством Садатирашвили в небольшой типографии.

Это были купюры достоинством от 1 до 10 червонцев. Отмечалось также, что кроме этой типографии фальшивые банковские билеты печатались в Будапештском военном картографическом институте и в мюнхенской типографии Шнейдера. Только в этой типографии было отпечатано около 15 тысяч купюр достоинством в 1,3 и 10 червонцев. Примерно 12 тысяч билетов из этой партии были завезены в Ленинград, где благодаря усилиям правоохранительных органов, к счастью, не попали в денежный оборот.

Немецкая пресса приводила сведения об ошеломляющих объемах предполагаемого выпуска фальшивых банковских билетов. Только в типографии во Франкфурте-на-Майне было найдено 12 ящиков фальшивых купюр. По сообщениям берлинской печати, все фальшивки рассматривались в качестве «пробной партии», а «настоящие экземпляры» предполагалось печатать в других городах Европы.

О размерах финансовой аферы особенно красноречиво говорят планы изготовления фальшивых банковских билетов на сумму 50 миллионов рублей. Причем масштабно разрабатывалась не только техника массового изготовления фальшивок, но и методы их внедрения в денежный оборот России. Предполагалось распространение фальшивых червонцев во многих регионах Европы, включая Балканы и Турцию. Все вскрытые по делу о фальшивомонетчиках факты показали, что имела место подготовка международной финансовой диверсии, направленной на подрыв российской экономики.

Следствие по делу международной организации фальшивомонетчиков продолжалось в течение двух лет. Оно проводилось немецкими юристами при участии представителей следственных органов России, Франции и Португалии. Со стороны обвинения по делу были привлечены более сорока свидетелей, а следственные материалы составили 30 томов. Нa судебном процессе под тяжестью неопровержимых улик обвиняемые признали себя виновными в печатании фальшивых червонцев, но в качестве оправдания заявили, что делали это исключительно с целью получения средств для борьбы с большевизмом. Представители государственного обвинения, учитывая «смягчающее» обстоятельство — политические мотивы преступления, потребовали для обвиняемых смехотворно мягкого наказания: Садатирашвили и Карумидзе — 34 и 19 месяцев тюремного заключения соответственно, а остальным — не более двух месяцев. Поскольку обвиняемые находились под следствием в течение двух лет, то после такого приговора часть фальшивомонетчиков была оправдана, в отношении других дело было прекращено по амнистии.

В заключение отметим, что берлинский суд не вынес никаких частных определений в отношении лиц или организаций, финансировавших эту преступную акцию. Однако дотошные журналисты докопались до истины и установили, что средства выделялись доверенным лицом нефтепромышленника Детерлинга и что фамилию последнего не упоминали на берлинском процессе по договоренности английских и немецких дипломатических кругов.