Переходные варианты
Переходные варианты
Те тоже владели какими-то приемами — слегка, а потом один из них выволок из-под полы меч. Кривой ритуальный меч. Олег, сморщившись, сделал движение руками — будто хлопнул в ладоши, и в руках у него оказалась тонкая цепочка.
А. Лазарчук. «Священный месяц Ринь»
Мы отлично знаем: меч — это то, что прямое. И обоюдоострое. Но в реальности бывают исключения. В фантастике, как видим, тоже.
Почему в данном случае перед нами — меч, не сабля? Видимо, потому, что это оружие пешего бойца. Может быть, с двуручным захватом, а то и обоюдоострым клинком (кривизна с двусторонней заточкой совмещается редко, особенно для оружия класса «меч», а не «кинжал»; но, во-первых, возможны переходные варианты, а во-вторых, «редко» — не синоним «никогда»).
Привыкли же мы катаны и но-дачи называть «мечами»! Они, правда, отнюдь не только пехотные, уж катана-то наверняка. Но — возникли на «мечевом поле действия», древнем, еще на прямой клинок завязанном.
«Оружие. Узкое, чуть выгнутое лезвие синей стали. Два локтя от скоса острия до овальной гарды. Рукоять в полклинка, продолжающая общий изгиб. Обтяжка — из кожи неведомого морского зверя, шершавой, как наждак. Не скользила такая рукоять в умелой ладони, и рубил меч бронзу без зазубрин и воздух — без свиста.
Фехтовать им было нельзя. Не для того предназначался».
Г. Л. Олди. «Сумерки мира»
До чего же интересно узнать: а на каком, собственно, поле действия развились мечи джедаев? Они-то прямые, но уже у ситхов возникает оружие нетрадиционной ориентации. То есть конфигурации. У Дарт Маула — меч не просто двуручный, но еще и двуклинковый: он, кажется, происходит от масайского копья (да и сам ситх под масая раскрашен), однако именуется «меч».
«Конструкторский поиск» приводил многие из коротких и не очень коротких клинков на путь, ведущий от классического меча к палашу и шпаге
Кстати, в «Эпизоде III» древково-двуклинковой гадостью более низкого класса без особого успеха пользуются проситховски настроенные «изменники». Что поделать: двулезвийный клинок фантастика, вслед за историческими романами, считает оружием благородным, а вот двуклинковому мечу (или копью?) уже отведена иная роль.
«— На стене меч — длинная рукоятка, очень длинная, двуручная — даже, может быть, длиннее — трех? четырех? — но лезвия короткие, их два — рукоятка в середине — и каждое лезвие прямое, двустороннее, длиной с локоть… Рядом с ним маска. Какая? Слишком темно, трудно увидеть. Лезвия блестят; маска странная. Выглядит как букет.
<…>
— Он на Дистене, пятом мире системы Блейка, — сказал Сандор. — Сейчас ночь, значит, он на континенте Диденлан. Луна Бабри, прошедшая сейчас зенит, говорит, что он на востоке. Мелларская мечеть указывает на мелла-исламское поселение. Клинок и маска, кажется, хортанские. Я уверен, их привезли с центра материка. Известняковые вкрапления означают, что он в окрестностях Ландеара. Он мелла-исламский. Ландеар на реке Диста, северный берег. Вокруг сплошные джунгли».
Р. Желязны. «Фурии»
Владелец этого древково-двойного меча, кажется, по духу в той же степени ситх, что и джедай (любопытно: не его ли экипировка всплыла в памяти Лукаса?). Но что он не всецело на светлой стороне Силы — это бесспорно. Оттого, думается, и меч у него такой, и мечеть вместе с джунглями где-то на заднем плане присутствует.
Да и Граф Дуку пользуется мечом, по которому сразу видно: это — оружие «главного гада». То есть по клинку-то меч прям: сконструировать изогнутый луч не в силах даже ситх. Зато изогнут по рукояти. Причем так, что изгиб этот направлен в сторону, как бы это правильней выразиться, «главного» лезвия (для светового клинка термин, согласимся, условный). То есть в стиле не катаны, а скорее мелла-ислам… извините, просто исламской сабли. Или ятагана (орочьего? исламистского?).
А может быть, все-таки палаша?
Кстати, о палашах, катанах и прочем. Что японские мечи во Второй мировой использовались как оружие ближнего боя — более-менее известно. Очень редко это были именно старинные катаны, но форма мечей (наши бойцы называли их «палашами»: во времена что Халхин-Гола, что Квантунской операции) и стиль боя действительно наследуют самурайским традициям. В скоротечной штурмовой схватке, при снятии часовых и т. п. такой меч бывает очень полезен даже после изобретения автомата. Гораздо менее известно, что в те же годы для тех же целей и британские десантно-штурмовые части использовали полноразмерные клинки! Не всегда, конечно, — но диверсант или десантник родом из шотландских хайлендеров (любопытно: а бессмертный горец МакЛауд во время войны что, в тылу отсиживался?) вполне мог взять с собой «на дело» фамильный палаш. И с толком применить его.
Так что, может быть, корни джедайской практики растут из вот таких схваток, имевших место уже почти в космическую эру. Представляете, что может натворить мастер изогнутой катаны или прямого палаша — даже без лучевого клинка еще! — если он, мастер, наделен Силой?
Конечно, прямой клинок тоже не гарантирует принадлежности к светлым силам добра. Дарт Вейдер, перестав быть Анакином, ни на криворукояточный, ни на древково-двуклинковый вариант не перешел: только луч-клинок у него символически изменил окраску…
Ладно, это все — западные примеры. Наши писатели к евразийским (в смысле — азиопским) клинкам и древкам более терпимы:
«Я не стал дожидаться, пока в меня воткнут ножи: сделал шаг навстречу мужикам, поднимая лоргу на вытянутой руке до уровня груди. Вертикально. Не прерывая движения, положил оружие «на горизонт», внимательно следя за поведением противников. Они медлили, и мне хватило времени, чтобы показать фокус, которому вашего покорного слугу когда-то учили. Рукоять лорги резко и коротко дернулась из стороны в сторону. Щелкнули пружины, высвобождая опасную «начинку» занятного оружия, и блики факелов заиграли на гладкой поверхности убийственно острых клинков, выскочивших с обеих сторон из полированного дерева. Пируэт плавного полета — и острие одного из стальных жал остановилось в дюйме от кадыка заводилы».
В. Иванова. «И маятник качнулся…»
Хм… На практике «выкидушки-составнушки» за пределами ножей так и остались дорогой, редкостной и малонадежной экзотикой. Впрочем, здесь — не поле боя. Да и лорга при всей ее экзотике — скорее эльфийское, чем азиатское оружие…
Вообще же, если совсем-совсем честно, такое сложнокомбинированное оружие (пусть и не с «выкидными» клинками) чаще возникает как «ответ» на «вызов» в виде наличия у противника тяжелой конницы или, в крайнем случае, колесниц. То есть первоначально — именно для поля боя. И уже потом, проэволюционировав, оно может стать фирменной маркой какой-либо фехтовальной школы, решающим козырем в руках бойца-одиночки, столь любимого фэнтезийщиками…
Есть еще один тип оружия, «забегающий» то в клинковые, то в древково-клинковые дебри. Иногда при этом довольно сильно изогнутый. Но даже в клинковом варианте его и при самом сильном изгибе саблей не называют. А вот мечом — да.
Это широкий массивный «меч» — примем уж такую версию — с односторонней лезвийной заточкой и, как правило, дополнительными «поражающими элементами» на обухе. В случае, когда он вместо обычного эфеса обретает длинное древко, его могут и «алебардой» назвать. Хотя это как раз неправильно: даже знаменитая японская нагината — оружие скорее класса «меч», чем «алебарда».
Самые «сложносоставные» клинки нашего мира были у некоторых даг. В этом случае дага становилась ловушкой для вражеской шпаги не только за счет стиля боя, но и буквально
В очень многих мирах фантастики ориентального, восточного типа мы его встретим: как оружие и пехотинцев, и всадников. В реальности такая «восточная» привязка не обязательна — например, европейские фальчионы в вышеописанные рамки укладываются идеально. Но фантастика для таких комбинированных схем предоставляет дополнительные возможности. Скажем, допуская их применение против нечеловека… или — нечеловеком: существом иной анатомии!
О фехтовании этим мечом-алебардой-тесаком-много-еще-чем в пределах одной статьи не скажешь: оно очень многообразно, да и от конкретного типа зависит. От длины и веса, от двуручного или обоеручного хвата (тот же фальчион в клинковом — не древковом, разумеется — варианте частенько бывал оружием парным), от всаднической или пехотной тактики боя. В общем, возможен как солдатский «ширпотреб», так и гроссмейстерское высокое совершенство. Полосование, подрезка, работа обеими сторонами асимметричного клинка, да уж и древка, очень характерны. Но укол, решающий исход боя, будет скорее «рассаживающим», без глубокого проникновения. А столь же решающий рубящий взмах — скорее «разваливающим», чем режуще-секущим. Так что с саблей эти клинки правильно не отождествляют! Хотя всегда ли правильно — уже другой вариант: все-таки и реальность и фантастика знают массу переходных вариантов. Особенно фантастика: за счет очень сильно варьирующихся «телесных параметров» нечеловеков.
Только не думайте, что для владения самой большой версией «меча-алебарды» требуется рост и сила как у тролля! В нашем мире это вообще сплошь и рядом был… женский вид оружия. Хотя бы потому, что полностью проявить все достоинства он мог лишь на широком пространстве, а «мужское дело» — строевой бой, армейский.
Ну, конечно, дискриминация по половому и ростовому признаку тут не абсолютна:
«Мой дед Лю — как и я — по внешнему виду был чистым южанином: невысокий, стройный, жилистый, с буйным, но отходчивым характером и способностью моментально вспыхивать по любому поводу и без повода. В его старшем сыне и моем отце, спокойном и неторопливом Янге, волею судеб повторились в основном северные черты: мощное телосложение и уравновешенный нрав, ленивая грация крупного зверя и умение незаметно избегать любых столкновений. Впрочем, отец в последние годы жизни с Единорогом в руках выигрывал у деда, вооруженного Большим Да, одну Беседу из двух.
Это было немало. Это было даже очень много. Могучий Янг с легким Единорогом и маленький Лю с огромным Да-дао».
Г. Л. Олди. «Путь меча»
Еще один «комбинированный» класс клинкового оружия — «меч-копье». Название условное, да и попытка объединить все формы в один класс, единый по происхождению и развитию, — тоже. Вот уж чего точно не было!
Здесь основной клинок симметричен, довольно узок, рассчитан на глубокий пробив — но и рубящие функции им утрачены не до конца. Происхождение его различно. Протазан и его «меньший братец эспонтон» (почему «меньший братец» — сейчас узнаем), самые известные из таких «копейных мечей» или «мечевых копий», формально ведут свою родословную от широколезвийного копья со «стопором» за плоским колюще-рубящим наконечником. На базе этого «стопора», характерного и для охотничьих рогатин, в дальнейшем развились очень сложные «вспомогательные элементы», то боевые, то церемониально-парадные. При этом клинок протазана все-таки имеет мечевое происхождение: первые протазаны делались из отслуживших свое мечей. А альшпис, наоборот, происходит от копья с наконечником длинным и мощным, но узким, бронебойным; «занаконечниковая» область у него представляет собой диск-гарду. Вторая такая гарда появляется уже посередине древка (эфеса?) укороченных альшписов: оружия скорее рыцарского, рассчитанного прежде всего на «внестроевое» одоспешенное фехтование высокого уровня. В таком исполнении альшпис становится чертовски близок к двуручному мечу, и лишь опытный взгляд угадает в нем «копейные» признаки.
Слева — полноразмерный протазан, справа — его «младший родственник»
Помните, в одном из прошлых разделов говорилось о некоторых типах пехотных копий, проэволюционировавших в сторону меча-эспадона (с эспонтоном не путать!)? Так вот, укороченный альшпис — как раз из их числа. А протазан в сторону меча-двуручника не проэволюционировал, скорее он сдвинулся в сторону алебарды. Настоящей, а не «меча-алебарды», о котором говорилось выше!
Какова роль таких «гибридов» в военной практике? Мы уже видели, что порой они становятся оружием совершенства. Предполагается не только поединок двух мастеров, но и, так сказать, примыкающие области. Протазанами зачастую были вооружены секунданты и «судьи поля» на формальном поединке: этим оружием сравнительно легко (то есть ОЧЕНЬ нелегко, но…) удавалось остановить, разнять, даже обезоружить зарвавшихся поединщиков, если те нарушали одно из многочисленных правил «божьего суда» — скорее до начала самой схватки, так как сам поединок был воистину боем без правил. Ну, еще случалось, что один секундант мог, не переступая ограды, длинным выпадом всадить протазан в щель доспехов вражеского секунданта, который в запале вдруг выскочил на поле и вознамерился принять участие в судебных прениях на стороне своего поединщика. Так сказать, юридическая апелляция по нормам XVI в. Это, между прочим, реальный эпизод описан.
«Суд божий оружием»: конец юридических прений. В руках у истца и ответчика — альшписы. Впрочем, у одного из участников тяжбы уже возникли столь большие проблемы, что он даже уронил свой двуручный аргумент…
Эта диковинная область применения — не случайность. Первоначально почти все разновидности «меча-копья» складывались как оружие поддержки. Не надо из-за этого относиться к нему пренебрежительно: танк тоже может служить средством «огневой поддержки» наступающей пехоты!
Поддержка здесь — занятие лучших бойцов. «Спецназовцев» в полном вооружении, поодиночке — по двое усиливающих группу полубезоружных фуражиров. Отборных мастеров, рассредоточенных в глубине построений и сосредоточенных на флангах пикинерских шеренг: основная масса воинов стойко, мощно, но не очень-то изощренно орудует сверхдлинными пиками — а вот задачи «не для тупых», время от времени возникающие даже в самом плотном строю, решают именно эти «средние командиры». Элитные отряды телохранителей, прикрывающих командира высшего ранга (он вооружен штатно, по-рыцарски). Да не просто прикрывающих, но порой вместе с ним бросающихся в «ключевые моменты» боя!
(Вот, кстати, лишний повод соотнести альшпис или протазан с эспадоном. Двуручный меч на поле боя работает точно в таких же условиях!)
…Именно в качестве оружия поддержки протазан и особенно эспонтон сумели перейти в «огнестрельную» эпоху (альшпис, слишком «бронебойный», смерти доспехов пережить не смог). «Особенно» — потому что, когда доспехи и многие виды холодного оружия сошли на нет, длина и полновесность протазана понемногу стали ощущаться как излишество. Поэтому где-то вскоре после времен виконта де Бражелона в моду вошли образцы облегченные и укороченные, но… вовсе не столь декоративные, как то иногда считают.
Конечно, линейная тактика сильно меняется в зависимости от того, вооружен солдат пикой или мушкетом. Но и в последнем случае «средний командир» сумеет выполнить функции прикрытия. Да, во время муштры — зверь и держиморда, а вот на поле боя — солдатам даже не «батяня-комбат», а именно «свой брат», пусть даже брат старший (как протазан — эспонтону!). Двое-трое таких «старших» умело прикрывают «братишек» во время томительно долгих секунд перезарядки ружей перед последним залпом — почти вплотную к противнику, уже в пределах досягаемости! — и даже непосредственно по ходу штыкового боя.
Пожалуй, лишь покончившие с линейной тактикой наполеоновские войны кладут рубеж боевому применению последних «мечей-копий». После них эспонтону место находится уже только на параде. А протазан, между прочим, перекочевывает в руки стражей уличного порядка: то как «пика» стражника Хозе (не из оперы Бизе, а непосредственно из текста «Кармен», рожденного путевыми впечатлениями Мериме), то как… «алебарда» российских будочников. Опять терминологический сбой…
С этой терминологией вообще сплошные проблемы! После того, как ряд материалов этой книги был опубликован в виде журнальных статей, я получил массу писем от «игровиков», «оружейников», читателей и писателей фантастики с просьбами дать четкое определение: чем отличается меч от кинжала? От шпаги? От палаша? Чем эсток от шпаги отличается? А палаш чем все-таки отличается от нее же? А если брать как типовой пример драгунский палаш 1750-х годов — то можно ли и правильно ли записывать в палаши любой «броадсворд» XVII века? А «дагетта» родня даге или нет? А «тесак» — это имя, фамилия, профессия или национальность? А ландскнетта, она же катценбальгер (или не она?), характер нордический — это меч или тесак? А чинкведей, он же чинкуэда, характер романтический (или романский) — он (или она) — то кто? А…
Ряд затронутых тем постараюсь сейчас осветить, хоть и наспех. При этом однозначного ответа сплошь и рядом дать не получится: надо учитывать ряд факторов. И это не чья-то прихоть: в оружиеведении десятилетиями держатся неурегулированные терминологические разногласия.
Есть обширный класс оружия (вроде как «пистолет-пулемет» и «штурмовая винтовка»). Габариты, боевые качества и пр. порой перекрываются — но никто не объявляет из-за этого АКМСУ пистолет-пулеметом. Так и палаш российских драгун из 1750-х — частный случай того, ДРУГИМ частным случаем чего является, скажем, хайлендский броадсворд, который у нас традиционно продолжают называть «клеймор» и даже «клеймора», а не «клейбэг».
У немцев негласно (тоже боятся давать окончательное определение — и правильно делают!) принято отличать палаш от широколезвийной шпаги по степени гибкости клинка. У нее клинок при мощном пробиве вражеского тела или сильном фехтовальном соударении должен упруго дрогнуть и тут же восстановить форму. У него — остаться жестким (ну, а при сверхнагрузке — сломаться, хотя и упругие шпаги ведь ломаются…). К упругому изгибу он, конечно, способен, на то и легированная сталь; но для такого изгиба требуются не фехтовальные мощности! Во всяком случае, при «человеческом» бое. Если один из участников схватки — фэнтезийный монстр, то тут, разумеется, иные мощности будут задействованы.
Грузинский (точнее, хевсурский) палаш XVIII в. Казалось бы, он столь оригинален, что в ножнах (внизу) его даже как клинковое оружие опознать непросто! Однако на клинке — золингеновское клеймо, а с другой стороны — надпись «Vivat Husar!», так что нет сомнений, где ковался клинок и кто был первым хозяином этой кавказской «переделки»
(Примерно по этим же параметрам в нашем, человеческом мире отличается от шпаги и колющий меч «стокко», он же эсток. Только он «сближен» со шпагой КОЛЮЩЕ-рубящей, а не колюще-РУБЯЩЕЙ, как палаш. И еще ряд нюансов: клинок скорее с ребром жесткости, чем с долами… абсолютно симметричная простая гарда, скорее даже мечевая крестовина…
При этом в некоторых современных языках эстоком можно назвать и разновидность шпаги! Оружиеведческая терминология здесь не совпадает с «бытовой».)
Простовато, нивелирует ряд деталей — но неглупо! Де-факто такое противопоставление «гибкость/жесткость» включает и вес, и манеру боя…
А кому надо посложнее — тогда, пожалуй, так (но, что называется, «попрошу мои слова не записывать!»). Если сочетаются несколько признаков палаша (как минимум два? три? В разных социумах и эпохах — по-разному) — то это он, а не шпага и не однолезвийный меч. Прямой клинок без полной двусторонней заточки (обух может быть и откован как бы «под лезвие», но заточен лишь на последней трети; при этом в разрезе клинок обычно все же асимметричен, угол схождения к псевдолезвийному обуху больше, чем к рубящей кромке). Клинок облегчен и утончен, что называется, в меру: т. е. не по-настоящему легок и тонок. И уж, конечно, не узок. Асимметричная гарда, почти всегда сложная, но способная при этом не только «не пущать» вражеские удары за счет конструкции, но и вульгарно останавливать прямое попадание за счет прочности.
(Скажете, что в ряде восточноевропейских и откровенно азиатских вариантов палаша гарды фактически нет? Верно; значит, там другие 2–3 признака учитываем. А какие признаки учитывать в фантастических вариантах миров — это уж самому автору решать!)
Сложный хват с заведением пальца за крестовину или за специализированные элементы гарды для палаша малохарактерен: удержание непосредственно за рукоять — «кулачным хватом» при силовой рубке, а при виртуозном бое, конечно, помягче, но все-таки более «в обхват», чем шпагу. Довольно часто (не всегда!!! Даже в кавалерийских вариантах!) рубка облегчается за счет изгиба рукояти и скольжения по нему ладони. Стиль боя предполагает изрядную долю мощных рубящих ударов (отнюдь не случайно рубящую кромку у многих палашей не стремились доводить до настоящей остроты; хотя при хорошей стали и умелой руке это все же даст ощутимые преимущества). При уколе глубокое «пронзание» — скорее исключение, чем правило: эффект достигается за счет ширины клинка и энергии удара. Не столь уж редко техника боя предполагает использование доспехов или парирующего щита (а вот кинжал или дага — скорее для шпажного боя!).
Универсальность и «выносливость» конструкции допускает бой как в пешем, так и в конном строю (включая и действия «конный против пешего»: о ездовых монстрах фантастики пока не говорим); если же кавалерийская привязка преобладает, то уж точно палаш, а не шпага. Баланс и прочность допускают «таранные» кавалерийские атаки (пусть как исключение). При рубке нередко усиливающее накладывание левой руки на запястье правой, а то и вовсе на удлиненную часть эфеса. Впрочем, последнее и у отдельных шпаг случается, а уж у эстоков тем более.
Ну и эпоха вместе с социумом, фантастические, реальные или реально-фантастические (допустим, при путешествии во времени). Иные из германских скрамасаксов сошли бы за палаши — но так говорить не принято. Иные из французских палашей времен гугенотских войн, пожалуй, и не вышли бы за пределы массивной колюще-рубящей шпаги — но они явно воспринимались как оружие не «фехтовальное», а военное, кавалерийское, предполагающее схватку в доспехах. С XVI в. известна масса «нестыковок», когда придворные хлыщи, отлично выучившиеся у лучших маэстро, вызывали на поединок ветеранов-фронтовиков — и вдруг оказывалось, что этот грубый неотесанный вояка оговаривает в условиях бой верхом, в латах и с «тяжелой шпагой».
А в другом случае — не в фантастике, а в источнике XVIII в. — я встречал такую фразу: «…Палашом он владеть умел, но фехтованию не был обучен». Из контекста было ясно, что речь идет о противопоставлении боя броадсвордом «рапирному искусству». Кстати, в том конкретном случае рапира «обученному фехтовальщику» помогла мало — но вообще-то бывало по-разному, не надо недооценивать легкий маневренный клинок.
Генерал Иоганн фон Вертц: не только талантливый полководец, но и один из лучших рубак-практиков эпохи Тридцатилетней войны. И на надгробье, и на прижизненных портретах мы видим его коронное оружие: не легкую шпажонку, а палаш с удлиненным эфесом, оставляющим место для дополнительного хвата левой рукой
А иные из польских палашей подверглись гибридизации уже не со шпагой, но с саблей: и эфес у них в этом смысле проэволюционировал, и клинок приобрел слабенький изгиб. Но в той воинской традиции это — палаши, и никак иначе!
Аналогичная гибридизация затронула и польские кончары. Нет, клинок-то у них остался прямым — зато эфес нередко становился почти сабельным! Во времена пана Володыевского это даже могло считаться отличительным признаком (правда, далеко не абсолютным!): «фронтовик» носит кончар с сабельной рукоятью, а вот «светский хлыщ» — с мечевой, зачастую даже удлиненно-двуручной.
Что, любители ясных и кратких определений разочарованы? Увы — никак не прийти к однозначности при глобальных формулировках! Зато почти в каждом отдельно взятом случае ясно: вот это, допустим — палаш, а это — шпага.
Любопытно, что, «заузившись» для работы с доспехами, ранняя шпага все-таки сохраняла способность рубить гораздо в большей степени, чем такие колющие мечи, как эсток или панцерштекер, да уж и кончар. Поэтому, когда огнестрельное оружие плюс практика формирования регулярных армий сильно «подсократили» человеческую и конскую броню — владение шпагой на поле боя предполагало большую долю рубящих, секущих, полосующих ударов! Окончательную, жестоко пронзающую зауженность шпага приобрела как оружие не боя, а поединков — причем поединков смертельных, в которых наносились «несовместимые с жизнью проникающие раны». Если целью было подранить, обезоружить, наконец, просто отбиться от противника, тем более нескольких, — то для этого чаще использовался колюще-рубящий клинок (не будем упрощать ситуацию: «подранка» запросто могли и добить!). Впрочем, «смертельные» шпаги крайне редко становились по-настоящему гранеными, исключительно колющими. Эту форму зарезервировали в свою пользу шпажные клинки позднего времени: еще более легкие, предназначенные не для бескомпромиссной схватки, а скорее уж для поединков по четко обусловленным правилам… И именно из-за этого редко приносящие гибель!
Такие вот фехтовальные парадоксы.
Аналогичным образом не имеет точного ответа вопрос: при какой длине следует говорить еще о кинжале, а со скольких сантиметров уже начинается меч? Тут не в одной длине дело!
Если все же во главу угла поставить длину клинка, то в некоторых оружиеведческих школах вопрос решен просто. Все, что длиннее 50 см, — меч; короче — кинжал. А я бы, при всем уважении, не спешил. По мне, возможен и меч короче 50 см — если это ОСНОВНОЙ, а не вспомогательный клинок. Причем он даже может быть не «основным оружием» (за последнее сойдет копье, алебарда и пр.), но основным из поясных клинков. Особенно если при нем есть еще и малые клинки, откровенно кинжальных размеров и функций.
Все та же Тридцатилетняя война, время шпаг и палашей. В атаку своих рейтар ведет граф Антон Гюнтер фон Ольденбург, рубака не феноменальный, но довольно-таки приличный. В левой руке у него пистолет, а в правой… даже не сказать что. Во всяком случае, клинок этого оружия — явно мечевой двуострой формы, гарда характерна для поздних эспадонов и некоторых ранних шпаг, а эфес тоже допускает двуручный хват. Видимо, это оружие графу в бою по руке: очень вряд ли он «по бедности» не смог позволить себе современный на тот момент клинок!
Всяческие катценбальгеры бывали, конечно, на поясе и у тех, кто вооружен эспадоном. Но двуручник — совсем уж особое оружие, в том числе и по типу носки. Именно в данном случае я бы его вывел за рамки, учел «на правах алебарды». А у алебардщика или пикинера ландскнетта (или «дагетта», допустим, хотя это не синонимы, с дагой тем более) сплошь и рядом оказывается наибольшим из поясных клинков. Значит — меч. Тем более что обычно все-таки клинок длиннее 50 см; а если у кого и короче — все равно ведь это оружие того же класса! В случае же с полюбившейся ландскнехтам S-образной гардой образуется целый ряд мечей, обладающих переходными половыми… нет, все-таки оружейными признаками, наибольшие из которых вообще эспадоны. Ну и как вывести за пределы мечей их прямых родичей, пусть даже совсем малорослых?
Не говорю уж о том, что как-то трудно называть кинжалом широкое оружие с большой ярко выраженной гардой и широким, преимущественно рубящим клинком (при уколе опять-таки не предполагается глубокое проникновение).
С клинком преимущественно колющим сложней, но все-таки чинкведей, пожалуй, — тоже меч (термин «чинкуэда» более локален). По совокупности признаков. Хотя и предназначен он отнюдь не для полноценного боя, а больше для «последнего ресурса», когда надо подороже продать свою шкуру, но… факт продажи сомнений не вызывает. Либо для ситуаций, в которых расхаживать с настоящим мечом — моветон (или преступление), но при этом все же «не гоже благородну мужу быть безоружну».
А термин «тесак» указывает скорее на однолезвийность (допускающую и асимметрию рукояти, и кривизну — если не спинки, то рабочего лезвия), предназначенность для рубки (не абсолютную), обычно и малую длину (хотя за полметра — запросто!). И — непредназначенность для высокого фехтования. Отчего и гарды нет обычно, и сталь средняя. Когда из тесака вырастает, например, ятаган — это уже иной класс оружия; хотя врожденные черты во многом диктуют его облик и эволюцию.
А вообще-то с «эволюцией» надо быть поосторожнее. Это ведь не животные, они не размножаются буквально, так что «предковость» все равно пролегает через руки, глаза и ум изготовителей.
А интересная, между прочим, мысль! Правда, ее очень оригинально и очень полно развили Олди — но неужели никто из фантастов не захочет обыграть иные стороны «клинковой эволюции», межвидовых, межвременных и межмировых гибридов?