Тайна Миттервиля

Тайна Миттервиля

1944 год начался для Третьего рейха неудачно: 3 января, после долгих, кровопролитных боёв Красная армия вышла к линии бывшей государственной границы СССР. Конечно, после 22 июня 1941 года ей понадобилось на это два с половиной года, но это мало утешало верховное командование вермахта.

Девятнадцатого января русские сумели прорвать казавшееся железным кольцо блокады вокруг Ленинграда, который в Германии по-прежнему именовали Санкт-Петербургом. Гитлер люто ненавидел этот город и сначала хотел отдать его финнам, но потом передумал и решил стереть его с лица земли — вывезти всё самое ценное, а потом пусть холодные волны Балтики скроют то место, где когда-то стояла столица Российской империи!

Но теперь всё останется на уровне несбыточных мечтаний, тем более разведка исправно доносила: русские буквально по всем каналам сильно жмут на финнов, а те колеблются и, в общем-то, совсем не против выскочить из военной мясорубки, как выскочили из неё итальянцы, отдав себя на милость англо-американских союзников.

После дня рождения фюрера, 20 апреля, пришло новое неприятное сообщение — 22 апреля Красная армия вступила на территорию Румынии. Это означало потерю ещё одного союзника и его солдат, которые пусть и не великие вояки, но ими хотя бы можно затыкать тыловые дыры. Но самое страшное — вместе с Румынией уходили из рук нефтяные промыслы, обрекая армию на голодные пайки в моторном топливе.

Четвёртого июня англо-американские войска вошли в Рим, и после этого Италию можно считать полностью потерянной: там всё катилось под откос и даже марионеточная «территория Сало», возглавляемая Муссолини и претендующая на роль пусть карликового, но государства, ничего не могла изменить. Впрочем, это стало ясно с самого начала, но Гитлеру хотелось победить судьбу и вновь переломить ход событий в свою пользу.

Сильный удар нанесли англо-американские войска, которые 6 июня 1944 года высадились в Нормандии. Это была широкомасштабная операция, и начало развёртывания союзных сил не оставляло у верховного командования вермахта никаких сомнений, что в Европе теперь открыт ещё один фронт. Даже «Атлантический вал» — построенная немцами система укреплений, чем-то похожая на пресловутую «линию Мажино» — не помог сдержать прорвавшихся на оперативный простор англосаксов и американцев, кидавших в огонь боёв неимоверное количество техники.

Двадцатого июля произошла неудачная попытка покушения на фюрера, и пачками полетели головы участников «Июльского заговора». Рейхсфюрер СС Гиммлер не хотел признаваться самому себе, что участие в «Июльском заговоре» многих лиц даже для него оказалось крайне неприятной неожиданностью. Получалось, он и его ведомство проглядели врагов у себя под носом, и, чтобы реабилитироваться в глазах Гитлера, сотрудники Главного управления имперской безопасности «трудились» с удвоенной энергией.

Аресты, допросы, тщательные обыски, изъятие любых компрометирующих бумаг — всё это создало просто горы документов, каждый из которых при определённых обстоятельствах мог стать своего рода политической бомбой или привести к неожиданному и крупному международному скандалу. Ряд документов содержал весьма серьёзную компрометирующую информацию на политических деятелей многих европейских и даже заокеанских стран. Генрих Гиммлер иногда ума не мог приложить, что делать с этой грудой опасной информации. Как тут не вспомнить о мучениях легендарного немецкого разведчика Вальтера Николаи, долгое время тщетно пытавшегося пристроить на хранение суперсекретные досье германской разведки? Однако время другое, и, в отличие от Николаи, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер обладал исключительно большой властью и серьёзным опытом в вопросах безопасности.

— У нас гора бумаг, — пригласив Шелленберга и Кальтенбруннера, сказал рейхсфюрер.

— Не хватает рук, чтобы их рассортировать и систематизировать, — глухим, прокуренным голосом ответил Кальтенбруннер. — Необходимо превратить их в досье.

— И надёжно спрятать, — хитро ухмыльнулся Шелленберг.

Гиммлер бросил на него быстрый взгляд и подумал: шеф VI управления ловит мысли руководства просто на лету.

Давно решался вопрос о тайных базах вне территории рейха, и такие базы были созданы. Затем понадобилось создать секретные объекты и для них тоже подыскали подходящие места, а РСХА сумело обеспечить весь необходимый комплекс производства работ и соблюдения режима секретности. Теперь пришло время хорошенько подумать об архивах.

— У нас есть два пути, — продолжил рейхсфюрер. — Создание специальных тайников, где в случае наступления экстремальной ситуации мы можем сохранить документацию, которой в настоящее время располагаем. И второй: создание секретного базового хранилища. Надёжного и долговременного, тайного и хорошо охраняемого.

— Если быстро найти такое место, то сортировку бумаг можно закончить уже там, — заметил Кальтенбруннер.

— Нужно работать по обоим направлениям, — Гиммлер снял пенсне, положил его на стол и устало потёр кончиками пальцев покрасневшие от недосыпания веки.

— Часть работы уже сделана, — напомнил Шелленберг.

— Тайное хранилище для наших архивов следует расположить на австрийской территории, — предложил Кальтенбруннер. — Недалеко от Мюнхена, гористая местность, изобилующая труднодоступными точками. И там есть уединённо стоящие замки.

Рейхсфюрер согласно кивнул: эта идея заслуживала внимания. В замках всегда множество помещений за толстыми, старинной кладки стенами, и обширные, надёжные подвалы. Как правило, они стоят в некотором удалении от остальных населённых пунктов и их легче охранять, в том числе и создать вокруг закрытую зону. И мысль насчёт окончательной сортировки бумаг уже на месте тоже вполне приемлема.

— Найдите срочно подходящее место в Австрийских Альпах, — заключил Гиммлер.

В тот же день на территорию Австрии выехал специальный эмиссар РСХА, а начальнику СС и полиции Вены ушла срочная шифротелеграмма, предписывавшая оказать полное содействие посланцу из Берлина.

По данным ряда западных исследователей, подысканием подходящего места для расположения секретного архива СД и РСХА занимался начальник отделов под кодовыми наименованием «Е» и «Ф» в военном управлении Главного управления имперской безопасности, один из руководителей «Института Хавеля» — секретного подразделения партийной разведки национал-социалистической партии, — подполковник Бенинг. Именно он один из числа ответственных работников центрального аппарата РСХА в 1944 году был откомандирован в Австрию и находился там до окончания войны.

Этот человек имел самое непосредственное отношение к работе с совершенно секретными документами СД и сокрытию в тайниках награбленных СС сокровищ, поэтому Гиммлер и Кальтенбруннер могли доверить ему работу по сохранности тайны архивов нацистских спецслужб. К сожалению, достаточно достоверных биографических данных о подполковнике Бенинге не имеется. Однако, как свидетельствуют дальнейшие события, порученная ему в Берлине работа была выполнена подполковником отлично.

В один из августовских дней 1944 года, после окончания судебного процесса над участниками «Июльского заговора» и казни фельдмаршала Эвина фон Вицлебена и семи других генералов, участвовавших в заговоре против Гитлера, шеф СД Кальтенбруннер доложил рейхсфюреру СС Гиммлеру:

— Мы нашли подходящее место. Замок Миттервиль.

— Прекрасно, — бледно улыбнулся Гиммлер.

По некоторым данным, рейхсфюрер СС лично выезжал в Австрию для ознакомления с местом, подобранным для хранения секретных архивов РСХА и остался весьма доволен.

— Сюда можно даже отправить дневники Канариса, — заметил он Кальтенбруннеру.

По мнению ряда исследователей, Гиммлер действительно распорядился отправить крайне «взрывоопасные», содержавшие множество компрометирующих материалов, дневники арестованного по «делу 20 июля» бывшего главы абвера адмирала Канариса на хранение в секретные архивы замка Миттервиль. Но другие исследователи придерживаются мнения, что дневников адмирала Канариса там вообще никогда не было, и Гиммлер распорядился спрятать их в другом месте, не доверяя даже секретным архивам СД, и Кальтенбруннеру, в частности.

Замок Миттервиль немедленно превратился в суперсекретный, тщательно охраняемый объект. Кроме работавших непосредственно в замке чинов СС, охрану осуществлял целый батальон эсэсовцев, имевших отличную боевую подготовку. В замок Миттервиль свозили грузовиками ящики с совершенно секретной документацией и быстро сортировали её, составляя необходимые описи. По распоряжению рейхсфюрера СС доступ к хранившимся в Миттервиле бумагам запрещался любому сотруднику РСХА, члену СС и партийному функционеру НСДАП без личного письменного разрешения Генриха Гиммлера.

По некоторым сведениям, британцам всё же удалось узнать о тайне замка Миттервиль — «Сикрет интеллидженс сервис» имела хорошую агентуру в Австрии и ряде сопредельных стран. Как правило, создание секретных объектов с особым режимом функционирования не оставалось незамеченным и потом всё дело заключалось только в том, как исхитриться и узнать: в чём именно секрет таинственного объекта?

Сведений о том, что советская военная или политическая разведка располагали достоверными данными в отношении секретных архивов Миттервиля в Австрии, не имеется. В то же время есть данные, что британские и американские спецслужбы, располагавшие серьёзными денежными средствами, искали любые подходы для проникновения в замок Миттервиль и планировали его внезапный захват в конце войны. Предусматривалось даже разработать специальную десантную операцию — выбросить около замка достаточное число коммандос и захватить секретные архивы спецслужб нацистов. Некоторые исследователи полагают, что реализации этих планов помешало сильное контрнаступление немцев в Арденнах — союзникам там пришлось весьма туго и все мысли насчёт тайн замка Миттервиля пришлось сразу же выбросить из головы.

В начале 1945 года, через несколько месяцев после создания суперсекретного архива в замке Миттервиль, из Берлина пришло распоряжение рейхсфюрера СС:

— Подготовить материалы к эвакуации и захоронению в тайниках, для чего прибудут специальные команды Главного управления имперской безопасности. При невозможности эвакуации и сохранения документации в тайниках все находящиеся в хранилище материалы подлежат немедленному и безусловному полному уничтожению путём сожжения.

Команды так и не прибыли. Командир батальона охраны получил по рации кодированный сигнал из Берлина и отдал приказ:

— Всё сжечь!

Охрана частично заняла круговую оборону, чтобы помешать противнику прорваться в замок Миттервиль, а другие эсэсманы растопили большие старинные камины и печи, а во дворах разожгли гигантские костры. Бумаги жгли день и ночь, старательно вороша костры, чтобы ни один листок не уцелел и всё точно превратилось в ломкий чёрный пепел. Местные жители потом рассказывали, что над замком стоял высокий столб тёмного дыма, с багровыми отсветами пламени снизу, а по всей округе летали, словно жуткий снег, ломкие чёрные хлопья.

Когда союзные войска прорвались к замку Миттервиль, он оказался пуст — ни секретных архивов, ни эсэсовской охраны, только чёрно-жёлтые пятна от костров на каменных плитах двора, по которым ступали ещё копыта коней крестоносцев.

Действительно ли там всё сожгли? И правда ли то, что во всепожирающем пламени исчезли подобные бомбе дневники одного из супершпионов XX века адмирала Вильгельма Франца Канариса, почти десять лет возглавлявшего абвер — военную разведку Третьего рейха и знавшего множество сокровенных тайн? Неужели все эти тайны, вылетели в трубу вместе с дымом от сгоревших бумаг? Или какую-то часть очень ценных материалов эсэсовцы всё же тайно даже от своей охраны вывезли и схоронили в расположенном неизвестно где тайнике — Альпы велики, в них масса труднодоступных мест, куда никогда не забираются ни туристы, ни альпинисты. Возможно, дневники Канариса ещё там, и ждут только своего часа?

Какие ещё супердокументы XX века, богатого страшными войнами, кровавыми революциями и гигантскими политическими катаклизмами, могли скрываться в хранилищах Миттервиля? Они тоже сгорели или попали в тайники?

Всё сокрыто тайной…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.