«Черный ворон»

«Черный ворон»

15 сентября 1994 года в Москве из автозака — автомобиля для перевозки заключенных — сбежало четверо подследственных. Дело близилось к полудню, когда на Рублевское шоссе выехал «ГАЗ-53». В боксированном салоне между зарешеченными камерами находился вооруженный пистолетом конвоир. Его напарник сидел в кабине водителя, не спуская глаз с сигнальной лампы. Внезапно она замигала. Завизжали тормоза, и младший лейтенант внутренней службы Махеев выскочил из кабины. Расстегнув кобуру, он открыл дверь автозака и увидел перед собой вороненый ствол Макарова. Один из зеков сумел выломать замок решетки и обезвредить конвоира. Тот лежал на грязном полу без сознания.

— Ключи! Ключи давай! Глухой или как?

Отобрав у шокированного охранника связку, зек перебросил ее своим корешам, а сам спрыгнул вниз и в считанные секунды обезоружил младшего лейтенанта. Затем подбежал к водителю, который уже начинал проявлять любопытство, выволок его из кабины и вместе с охранником загнал в камеру салона. Вновь щелкнули запоры, захлопнулась дверь. Заключенные ехали на следственный эксперимент из следственного изолятора. Как выяснилось позже, мысль о побеге возникла спонтанно. Бывший слесарь, а ныне профессиональный вор Григорьев заметил, что запоры на решетке доживают свой век. Перемигнувшись с братвой, которая парилась в соседних боксах и которая начала оттягивать внимание на себя (а попросту затеяла возню, напоминающую разборки), он разломал замок, вырвался в коридорчик и двумя-тремя ударами свалил охранника. Потом нажал аварийную кнопку вызова.

Получив на руки два пистолета, зеки бросились к припаркованной на обочине «Волге». Ее водитель испуганно заторопился, прыгнул за руль и повернул ключ. Однако беглецы уже были рядом. Шофера положили на асфальт у бордюра. «Волга» сорвалась с места и понеслась в сторону Кутузовского проспекта.

Пленники автозака подняли шум. Они кричали и били ногами по металлическим бокам «ГАЗа». Прохожие спешили пройти мимо, опасаясь, что из мрачного серого авто с единственным зарешеченным окном в любой миг могут вырваться стриженые субъекты. Дверь автозака открыл наряд милиции. Последний побег из автозака на дорогах Москвы случился четыре года назад. 12 июля 1990 года по аналогичному сценарию действовали шестеро подследственных.

Автозак (его также именуют и «черный ворон») пришел на службу тюремной системе еще в 20-е годы. До этого заключенных переправляли пешим этапом. Людными городскими улицами шла колонна, сопровождаемая усиленным конвоем. Это было зрелище. Организованная толпа зеков под лай собак и окрики перекрывала проезд, надолго загораживала тротуары, вызывала массу зевак. В середине 20-х автозаки, впрочем, как и обычные грузовики, для России еще были редкостью. Горьковский автозавод не мог угнаться за аппетитом ГУИТУ СССР (Главного управления исправительно-трудовых учреждений). Поначалу спецавтомобиль был пустым стальным загоном, в который зеков набивали, словно селедку в банки. Это имело свой резон. Когда ноги и руки зажаты соседними телами, и ты стоишь, помимо воли вытянувшись в струну или же скорчившись у стенки, возникает лишь мысль доехать в добром здравии. Зек, решив бежать, физически не сможет продвинуться к двери или попытаться раздолбить днище. Положение рук и ног изменялось лишь на дорожных ухабах.

Чуть позже появились скамейки вкруговую у стен. Конвой не имел права сопровождать подследственных (подсудимых или уже осужденных) внутри салона: их просто вталкивали внутрь и закрывали стальную (иногда бронированную) дверь. «Воронок» имел зловещий серый цвет и строгую внешнюю конфигурацию. После войны, когда страна вновь бодро зашагала под барабаны и трубы, его стали окрашивать в обыденные тона. На стальных стенах появлялись надписи «Мясо», «Хлеб», «Аварийная служба газа», «Пейте советское шампанское!» и тому подобное.

Автозак совершенствовался. В его задней части появился узкий стальной бокс. Этот одноместный шкаф служил для особо отличившихся зеков, скажем, склонных к побегу. Бывало, в салоне ехал лишь один подследственный, запертый в камеру, под присмотром трех-четырех охранников, сидящих на лавках у стен. При малейшей попытке освободиться из-под стражи конвой имел право стрелять на поражение. Предупредительные выстрелы в спецавтомобилях запрещены.

Под конец автозак разгородили узкими камерами по обе стороны, оставив коридор для охранника. Существуют автомобили для особых перевозок. В одном из них — с бронированным днищем и стенами — возили на судебный процесс Вячеслава Иванькова. За неделю до первого заседания была получена информация, что Японца попытаются отбить в пути следования. В автозаке, где сидел закованный в наручники Иваньков, несли караульную службу три офицера, которые поддерживали постоянную связь с кабиной и эскортом сопровождения. В эскорте имелись автоматчики и две сторожевые собаки. Несмотря на эту предосторожность, вора в законе повезли отдельным маршрутом, который был получен перед самым выездом.

В 1982 году в окружной суд Бруклина бронированный автомобиль вез главного бухгалтера фирмы, через которую отмывались деньги американской мафии. Обвиняемый сидел в клетке, его руки были прикованы наручниками к решетке, охрана велась двумя полицейскими и двумя агентами ФБР. За автомобилем следовали две патрульные машины и три дорожных инспектора на мотоциклах. Вся эта процессия на огромной скорости неслась улицами, слегка притормаживая у светофоров. Во время переезда один из полицейских внезапно выхватил пистолет с глушителем и всадил по пуле в головы троих охранников. Затем отстегнул бухгалтера и заставил его переодеться в полицейский мундир. На запросы, которые по переговорному устройству шли в салон каждые пять минут, предатель-полицейский отвечал: «Олл райт». При подъезде к светофору они попытались вырваться из автомобиля, который открывался снаружи. Полицейский несколько раз выстрелил в замок, но он не поддался. Тогда он подал сигнал остановиться. Когда открылась бронированная дверь, сержант полиции и мафиози начали палить из пистолетов и уложили еще троих конвоиров. Однако автоматная очередь, выпущенная из машины сопровождения, смертельно ранила обоих. Автоматчик, который отвечал за жизнь подсудимого так же, как и прочие охранники, принял бухгалтера за полицейского.

«Смерть за измену». Татуировка наносится на бедро

Сбежать из автозака трудно, во время посадки или высадки — еще трудней. В открытые двери зеков загоняют в бешеном темпе, чтобы они не успели даже сориентироваться, не то что рвануть сквозь цепь «вертухаев». Оглушенный криками «Вперед! Быстро! Вперед!» и подталкиваемый сзади, он в считанные секунды пробегает эти жалкие метры свободы сквозь живой коридор охраны. Попытка к бегству — это риск потерять зубы или внутренний орган. С обеих сторон надрываются огромные поджарые псы, натасканные на этот контингент.

В конце 80-х в маленький сибирский городок (Тюменская область) привезли на следственный эксперимент двоих заключенных, которые обвинялись в убийстве пенсионерки М. После процессуальных формальностей зеков вновь погрузили в машину и отправили в СИЗО. На шестом километре автотрассы один из них ухитрился достать конвоира заточкой, переданной кем-то во время эксперимента. Пика вошла под сердце. Конвоир зашатался, сделал два-три шага и упал. Оставшись без надзора, уголовники самодельным крюком вытащили из кармана лежащего в коридоре прапорщика ключи от камер и наручников. Раненый «вертухай» успел подать сигнал тревоги. Машина мгновенно остановилась. Однако наружный охранник не спешил открывать дверь, а громко спросил о причине остановки. В ответ — тишина. Он постучал — эффект тот же. Так и не добившись ответа, конвоир бросился в кабину и приказал водителю гнать автозак до первого милицейского патруля. Возле поста ГАИ машину окружили три сотрудника милиции и охранник. Открыв дверь, они увидели в глубине салона двоих освободившихся зеков, которые прикрывались телом окровавленного «вертухая». Огнестрельного оружия при нем не было. Зек приставил заточку к горлу заложника и приказал милиции положить пистолеты на землю. Те не шелохнулись и продолжали целиться в зеков. «Еще секунда — и я перережу ему глотку!» — закричал бандит. Второй жался за спину своего товарища, боясь оказаться на линии огня.

Инспекторы ГАИ пистолеты не бросили, но заткнули их обратно в кобуру. Зеки потребовали передать им все оружие в салон. Милиция колебалась. Автомобиль продолжал стоять с включенным двигателем. Водитель, которого уголовники не видели, не был вооружен. О нем вспомнили только тогда, когда двигатель резко взвыл. «Эй, ты, полегче! Вали сюда!» — закричал тот, что сзади. Но было поздно. Автозак дернулся и резко рванул вперед. Зеки повалились на клетку. Пользуясь секундным замешательством, ближайший из милиционеров подскочил к дверям и за свисающую ногу выволок истекающего кровью заложника из машины. Зек с заточкой беспомощно замахал руками, заспешил вперед, но было поздно: пленник свалился на землю. В следующий миг на бандитов вновь смотрели пистолетные стволы…