«В осаде без пяти недель полтора года…»: Даниил Мышецкий

«В осаде без пяти недель полтора года…»: Даниил Мышецкий

29 апреля 1660 г. — 22 ноября 1661 г.

В свое время биографию выдающегося героя XVII века князя Даниила Ефимовича Мышецкого изучали дети в школах. Сейчас же имя этого человека, до конца исполнившего свой воинский долг перед Россией, практически забыто.

Князь Мышецкий родился в 1608 году. Он происходил из древнего и знатного рода, был прямым потомком легендарного Рюрика; его отец, князь Ефим Федорович, геройски проявил себя во время Смутного времени, а затем занимал должности воеводы в Саратове, Турухани, Мещевске, Свияжске, Великом Устюге. Происхождение обеспечило юноше Даниилу блестящую карьеру при дворе русского царя — он прошел через должности стряпчего, рынды и ухабничего и, видимо, сумел достаточно ярко себя проявить, так как в скором времени получил «перевод» на дипломатическую службу: в составе русских посольств побывал в Грузии, Литве, Шемаханском ханстве и Персии. В марте 1656 г. Д. Е. Мышецкий был назначен посланником в Бранденбурге и Дании. На этом посту он снова блеснул талантами, в частности, именно благодаря его деятельности Бранденбург (будущая Пруссия) впервые отправил своего посла в Россию, Курляндия не выступила в русско-шведской войне на стороне Швеции, а Дания, напротив, начала боевые действия в союзе с Россией. Заслуги князя были отмечены должностями стольника (1658 г.) и воеводы в Вильне (май 1659 г.), четыре года назад завоеванном Россией польском городе (ныне столица Литвы — Вильнюс).

Пост виленского воеводы был весьма ответственным и сложным. Война между Россией и Речью Посполитой продолжалась, в городе, лишь недавно присягнувшем на верность царю Алексею Михайловичу, хватало тайных союзников поляков, а русский гарнизон был очень немногочисленным. Кроме того, польские паны не оставляли надежд отбить Вильну у русских. Когда эти сведения подтвердились, Мышецкий повел себя энергично: приказал сжечь городские предместья и укрепить стены Вильны.

29 апреля 1660 г. польская армия предприняла первый штурм города, который был отбит. В июле под Вильну подступило войско под командованием самого польского короля Яна Казимира, и один за другим последовало еще четыре штурма. Но, к изумлению поляков, малочисленный гарнизон Вильны держался!.. В марте 1661 г. к польским войскам присоединились силы литовского обозного гетмана Михаила Паца. Кольцо обороны начало постепенно сужаться: русские отступали в глубь города, яростно обороняя каждый крупный храм и дом. Наконец они закрепились на Замковой горе — последнем островке русской земли, откуда отступать было некуда.

Потрясенный таким упорством русских, Ян Казимир предложил им почетную сдачу и свободный выход к границам Московии. Видимо, это поселило в душах некоторых защитников неуверенность и соблазн. Ведь от гарнизона к этому времени остались всего-навсего 78 израненных, бесконечно изможденных людей!.. Сам Д. Е. Мышецкий даже не помышлял о сдаче Вильны: он собирался сражаться до последнего человека. Но в гарнизоне нашлись изменники — «Ивашка Чешиха, Антошка повар да Сенька подьячий», которые «польским людям дали обо всем знать». В результате последние защитники крепости в ультимативной форме заявили своему командиру о необходимости сдать Вильну полякам.

Мышецкий, будучи в меньшинстве, пошел на военную хитрость. Для вида он согласился на требования предателей, а сам приказал верным соратникам разместить в подземелье 10 бочек с порохом, чтобы в момент «сдачи» Вильны взорвать их вместе с собой, остатками гарнизона и торжествующим врагом… К несчастью, предатели раскрыли этот план и 22 ноября 1661 г. схватили своего командира. Он был закован в цепи и выдан полякам.

Башня Гедимина, в которой до последнего оборонялся русский гарнизон Вильны. Фото начала XX в.

Литовский гетман Михаил Пац спросил у князя Мышецкого, какой милости он хочет для себя. Руководитель обороны Вильны гордо ответил:

— Никакого милосердия от короля не требую, а желаю смерти.

28 ноября суд приговорил князя Д. Е. Мышецкого к смертной казни. Накануне он составил завещание, которое затем было передано его вдове Анне Кирилловне и сыну Ивану. О беспримерной обороне Вильны там было сказано скромно: «Ведайте о мне, убогом: сидел в замке от польских людей в осаде без пяти недель полтора года, принимал от неприятелей своих всякие утеснения и отстоялся от пяти приступов, а людей с нами осталось от осадной болезни только 78 человек; грехов ради моих изменили семь человек: Ивашка Чешиха, Антошка Повар да Сенька подьячий — и польским людям обо всем дали знать. От этого стала в замке между полковниками и солдатами шаткость большая, стали мне говорить шумом, чтоб город сдать; я склонился на это их прошенье, выходил к польским людям на переговоры и просил срока на один день, чтоб в то время, где из пушек разбито, позаделать; но пришли ко мне начальные люди и солдаты все гилем, взяли меня, связали, заковали в железа, рухлядь мою пограбили всю без остатка, впустили польских людей в замок, а меня выдали королю и просили казнить меня смертию, а сами все, кроме пяти человек, приняли службу королевскую. Король, мстя мне за побитие многих польских людей на приступах и за казнь изменников, велел казнить меня смертию».

Перед казнью поляки тщетно уговаривали храброго военачальника перейти в католичество. 30 ноября 1661 г. Д. Е. Мышецкий был обезглавлен предателем — поваром Антоном — в Вильне, недалеко от современной Ратушной площади. В приговоре утверждалось, что казнят его «не за то, что он был добрый кавалер и служил своему государю верно, а за то, что он был большой тиран и много людей покарал». Тело покойного героя погребли в Свято-Духовом монастыре. Однако уже в начале ХХ столетия могила Д. Е. Мышецкого была утрачена. Чтить же память русского героя в современном Вильнюсе не собираются тем более…

Царь Алексей Михайлович «за Виленское осадное сиденье» пожаловал вдове своего верного слуги деревню Жеребетово. Род героя угас на его сыне, князе Иване Даниловиче Мышецком, в 1680-х гг.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.