«Превратности» истории Вандомской площади

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Превратности» истории Вандомской площади

История Вандомской площади насчитывает столетия. Она названа именем герцога Вандома, сына короля Генриха IV от Габриэль д’Эстрэ, чей дворец находился на том месте, где простирается площадь.

Нигде на площади нет даже кратких указаний, что когда-то архитектурный ансамбль Вандомской площади завершал особняк, построенный архитектором Франсуа д’Орбэ, в котором в конце VII века размещался монастырь капуцинов. В нем рядом со своей дочерью Александриной была похоронена в 1764 году маркиза де Помпадур. Теперь ее останки покоятся под асфальтом улицы де ла Пэ, проходящей по территории бывшего монастыря и появившейся на карте Парижа только в начале XIX века.

Мнения о том, кому должен быть благодарен Париж за появление этого шедевра архитектуры, резко расходятся. Одни убеждены, что без Людовика XIV и его желания соперничать с дедом Генрихом IV в украшении Парижа не было бы и Вандомской площади. Другие утверждают, что только гений архитектора Франсуа Мансара мог создать такой совершенный ансамбль. Существует еще и третье, совсем неожиданное предположение: без изобретения бумажных денег Джоном Лоу весь проект лопнул бы из-за отсутствия средств на строительство.

На самом деле даже без одного из этих лиц Вандомская площадь не могла бы появиться. Лавры Генриха IV как короля-урбаниста не давали Людовику Великому покоя. Король-Солнце не жалел ни сил, ни денег на то, чтобы сделать свою столицу еще красивей. Она должна была соответствовать величию самого монарха. Он строил, строил, строил, и в его Великий век были созданы ансамбль Дома и собора Инвалидов, восточный фасад Лувра, больше известный как колоннада Перро, королевский мост, Большие бульвары, почти все памятники, которые и создают современную славу французской столицы.

Одним из грандиозных проектов было создание площади, ставшей впоследствии Вандомской. Первые годы площадь часто меняла название. Король хотел дать ей название площади Завоеваний, чтобы увековечить все свои военные победы, но главным украшением ее служила конная статуя самодержца, так что ей больше подходило название площади Людовика Великого. Однако вопреки всему, она была названа по имени дворца герцога Вандомского, на месте которого и была построена.

Вандомская площадь — один из грандиозных проектов Великого века

В 1680 году суперинтендант короля Лувуа купил дворец герцога Вандомского (сына Генриха IV и его возлюбленной Габриэль д’Эстре) и прилегающий к дворцу монастырь Капуцинов. На этом месте придворный архитектор Франсуа Мансар разбил прямоугольную площадь с одинаковыми дворцами (по примеру Королевской площади в квартале Маре). По замыслу короля, здесь должны были разместиться Академия, библиотека, монетный двор, а также дворец для приема официальных гостей. Строительство началось пять лет спустя. Фасады домов были возведены довольно быстро, конная статуя работы Жирардона открыта в 1699 году. К этому времени финансы короля сильно пошатнулись: бесконечные войны, строительство Версаля требовало все новых и новых денег.

Продолжать начатое строительство король больше не мог. Некоторое время неподалеку от Лувра можно было видеть странное сооружение: статуя короля, окруженная с трех сторон великолепными классическими фасадами, а за ними — пустота... Для того чтобы позади фасадов появились дома, нужно было продать все земли, что никак не удавалось, и возобновить строительство.

Из этой, казалось бы, безвыходной ситуации вдруг нашелся выход. Некто Джон Лоу придумал новый способ расчетов: не золотом и монетами, а бумажными купюрами. Все считали его авантюристом, но когда он скупил все земли на Вандомской площади и стал продавать их богачам и финансистам за эти самые бумажные купюры, то нашлось немало желающих приобрести землю в обмен на никому не нужные бумажки. Таким образом, строительство быстро возобновилось. А район новой площади быстро вошел в моду.

Ради большей прибыли Мансару пришлось переделать прямоугольную площадь в восьмиугольную. Срезав углы, можно было выиграть место для лишних дворцов. Окончательный вид площадь приобрела к 1720 году.

Со всех сторон ее окружали абсолютно одинаковые дворцы: аркады в первом этаже, колонны коринфского ордера, охватывающие второй и третий этажи, а венчала все постройки типичная парижская крыша. Мансару пришла в голову удивительная мысль: все слуховые окна на крыше он не камуфлировал, а напротив, сделал заметнее, украсив каждое из них лепниной. Эта архитектурная деталь быстро нашла последователей, а сами окна стали называть по имени изобретателя мансардами. Дворцы, расположенные на углах, украшали классические треугольные фронтоны.

Во вновь отстроенных дворцах поселились «нувориши», аристократия их высмеивала, потешалась над ними и, как ни странно, с удовольствием выдавала за них замуж своих дочерей. Когда одного из таких мужей приговорили к смертной казни за финансовые махинации, все благородные семейства встали на его защиту, и он был помилован.

На нечетной стороне площади расположился знаменитый отель Ритц, носящий имя своего создателя Сезара Ритца. Появление этой гостиницы перевернуло все понятия о подобных заведениях. Господин Ритц постарался придать своему отелю всю изысканность, которую можно только встретить в домах принцев крови. Все здесь было продумано до мельчайших деталей, даже освещение устроено так, чтобы на лицах дам всегда играл свежий румянец.

История Вандомской колонны полна драматизма. Так как своим возникновением площадь обязана королю Людовику XIV, конная статуя короля работы скульптора Франсуа Жирардона была установлена на пьедестале из белого мрамора.

Во времена Французской революции статуя была сброшена с пьедестала и отправлена в переплавку. Памятник можно себе представить по моделям, сохранившимся в Эрмитаже.

В честь победы французских войск при битве при Аустерлице по приказу Наполеона на сохранившемся пьедестале воздвигается колонна, наподобие колонны Траяна в Риме. Ее спиралью обвивает лента с барельефами.

Около сорока мастеров создавали 66 барельефов спирали, стремясь исторически верно сохранить малейшие детали. Оценить их труд нелегко: высота колонны — 43 метра, и невероятно трудно разглядеть все детали.

Колонна отлита из 1250 австрийских и русских пушек, трофеев Наполеона. Колонну венчала статуя Наполеона в римском одеянии работы скульптора Антуан-Дени Шоде.

Открытие колонны состоялось в 1810 году, в год бракосочетания Наполеона с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой. Император счел нужным не привлекать большого внимания к памятнику, прославлявшему его победу над австрийским домом, с которым он только что породнился, поэтому «было позволено восхищаться колонной в целом, не особенно приглядываясь к деталям». Колонну венчала статуя Наполеона в римском одеянии работы скульптора Антуан-Дени Шоде.

Когда наполеоновская Империя пала, то с нею «пала» и статуя императора. Союзные войска во главе с императором Александром I вошли в Париж, и на колонне появилось предупреждение населению: «Памятник, воздвигнутый на этой площади, находится под великодушной охраной Его Императорского Величества Царя Александра I». Статуя, венчающая колонну, не могла оставаться на месте. Ее убрали, чтобы заменить Статуей Мира.

Статуе Мира никогда не пришлось венчать Вандомскую колонну. Сначала над ней развевалось королевское знамя, а затем была установлена позолоченная лилия дома Бурбонов.

При Луи Филиппе лилию опять сменила статуя Наполеона I, но не в римском одеянии, а в виде «маленького капрала»:

И столбик с куклою чугунной под шляпой с пасмурным челом с руками, сжатыми крестом,

— писал о нем Пушкин в «Евгении Онегине».

Пришедший к власти Наполеон III счел, что подобное изображение несовместимо с императорским достоинством. И «маленького капрала» заменили на прежнюю статую, которую теперь можно видеть.

«Маленький капрал», работы скульптора Серра, долгое время находился на дне Сены, куда его сбросили во время Парижской коммуны. Затем статуя валялась на складе, пока в 1911 году не была установлена на почетном месте в Доме Инвалидов, где находится и по сей день.

В таком виде колонна просуществовала до 1871 года, когда на короткое время победили парижские коммунары. Густав Курбе, давно ратовавший за уничтожение «памятника варварства, символа грубой силы и ложной славы», смог наконец осуществить свой замысел. Силами толпы колонна была скинута и утоплена в Сене. Все события происходили за несколько дней до падения Коммуны. В августе Курбе был осужден, отправлен в тюрьму, а все его имущество описано. Художник до конца своих дней обязан был выплачивать расходы на восстановление ненавистной ему Вандомской колонны. Курбе скончался в полной нищете и страхе.

Когда-то на колонну можно было подняться по железной винтовой лестнице. Однажды сторож закрыл на ключ входную дверь, забыв о двух посетителях, которым пришлось взобраться на самый верх и оттуда размахивать белыми платками и сбрасывать записки с просьбой о спасении.

Дома, окружающие Вандомскую площадь, хранят воспоминания о ее славных обитателях. Но не на каждом из них можно прочесть табличку, рассказывающую об истории обитателей того или иного дома.

В 1849 году в особняке № 12 умер композитор Фредерик Шопен. Рядом находится особняк Евгении де Монтижо, будущей жены Наполеона III. С 1839 по 1840 год здесь располагалось Русское посольство. В доме № 19 в 1772 году на распродаже, устроенной герцогом де Брольи, по просьбе Екатерины II Дени Дидро закупил картины для Эрмитажа.

В особняке № 16 в 1778 году проводил свои «магнетические сеансы» немецкий доктор Франц Антон Мессмер.

В отеле «Вандом» в 1897 году останавливался Антон Чехов. В доме № 174 по улице Риволи находился отель, в котором в ночь на 21 января 1870 года умер Александр Герцен, лечившийся от диабета у известного французского доктора Ж.М. Шарко.

В доме № 206 был семейный пансион, в котором жил в 1857 году Иван Тургенев. В этом же пансионе в том же году останавливался Лев Толстой во время своего пребывания в Париже. В 1860 году Тургенев переехал из пансиона в этот дом, где начал работу над романом «Отцы и дети».

Популярный и престижный отель «Ритц» помнит Марселя Пруста, Коко Шанель, проживавшую в гостиничных апартаментах более тридцати лет, Скотта Фицджеральда, Эрнеста Хемингуэя, принцессу Диану...

Церковь без креста

В самом сердце Парижа неожиданно появляется греческий храм.

Некоторые историки полагают, что мысль о его возведении принадлежала мадам де Помпадур, другие — Людовику XV.

В 1764 году сам король торжественно закладывал новую церковь, которая будет освящена почти через сто лет, в 1842 году.

Церковь Мадлен задумывалась как приходская. После революции 1789 года ее хотели превратить в зал для заседаний Национального собрания. Потом возникла мысль разместить в ней Биржу или библиотеку.

Наполеон I имел намерение превратить ее в храм Славы солдат своей Великой армии. Наполеон решил воздвигнуть храм в честь побед Великой армии по модели храма Мезон Карре в Ниме. С этой целью он отдал распоряжение полностью разрушить прежнее сооружение, которое к тому времени еще не было даже закончено, чтобы начать работы с нуля в 1806 году.

Возведение храма было поручено архитектору Виньону, закончившему работы в 1814 году. Церковь, посвященная святой Марии Магдалине, возвышается посреди площади того же названия. Своими пропорциями и формой она напоминает классический греческий храм: высокий подиум с широкой лестницей у главного фасада; колоннада из 52 коринфских колонн 20 м высотой, которая опоясывает храм со всех сторон; фронтон украшен монументальным фризом, выполненным Филиппом Лемером в 1834 году, изображающим сцену Страшного Суда. В интерьере только один неф; при входе — две скульптурные группы Франсуа Рюда и Прадье и полусвод апсиды. Над главным алтарем — Вознесение св. Магдалины, произведение итальянского художника Марокетти.

В период Реставрации Людовик XVIII решил сделать этот храм Искупительным в память казненных Людовика XVI и Марии-Антуанетгы. Но в конце концов церковь Мадлен осталась приходской, какой она и является до сих пор.

На этой церкви нет Креста. Она перестроена в «ложноклассическом» греческом стиле по проекту архитектора Виньона. Это периптер, окруженный двумя рядами колонн. Барельеф работы Филиппа Лемера — кающаяся Мария Магдалина (Мадлен) у ног Христа — украшает центральный портал церкви, как и бронзовые чеканные ворота работы скульптора Трикети, иллюстрирующие Десять заповедей. Недалеко от церкви находилось когда-то кладбище Мадлен.

В мае 1770 года в честь бракосочетания Людовика XVI, в то время наследника престола, с австрийской эрцгерцогиней Марией Антуанеттой, на площади Согласия был устроен грандиозный фейерверк, вызвавший пожар, в котором погибло более ста человек. Тела их были погребены на кладбище Мадлен. Через двадцать три года в яму, вырытую на этом кладбище, сбросят в гашеную известь без погребения обезглавленные тела Людовика XVI и Марии Антуанетты. Людовик XVIII велел найти в этой общей яме их останки. В 1815 году опознанные тела короля и его супруги были торжественно перенесены в базилику Сен-Дени, усыпальницу французских королей.

Мадлен — церковь без креста

На месте бывшего кладбища была построена Искупительная часовня. Ее открытие состоялось 21 января 1826 года.

По форме часовня напоминает греко-римский некрополь. Внутри — алтарь из белого мрамора, по обеим сторонам которого расположены скульптурные группы.

Первая, работы скульптора Франсуа Бозио, изображает Людовика XVI, которого поддерживает ангел, наделенный чертами аббата Эдгеворта, сопровождавшего короля на эшафот.

«Сын Святого Людовика, вознесись на небо!» — были его последние напутственные слова. Вторая скульптурная группа работы Корто изображает королеву Марию Антуанетту, коленопреклоненную, в которой можно узнать набожную сестру короля, мадам Элизабет.

На цоколях скульптурных групп высечены тексты завещаний Людовика XVI и Марии Антуанетты.

На бульваре Мадлен, № 15 находился особняк, в котором умерла в декабре 1847 года Альфонсина Дюплесси, более известная под именем Мари Дюплесси, героиня романа Александра Дюма-сына «Дама с камелиями».

Разрушил ли Османн Париж?

Среди самых значительных общественных работ, способствовавших преобразованию облика Франции в XIX веке, наряду со строительством железных дорог, всегда называют обновление Парижа, осуществленное бароном Османном, которое много раз подвергалось критике. Насколько это верно?

В наши дни очень трудно представить себе вид столицы в середине XIX века. Париж почти не претерпел преобразований после проведения больших градостроительных работ — разрушения старинной городской стены Карла V и ее замены Большими бульварами, развития города на запад при создании площади Людовика XV (ныне площадь Согласия) и устройства будущих Елисейских Полей.

После выполнения этих работ, прерванных Революцией, столица осталась приблизительно той же: переплетение маленьких несуразных улиц, переулков, проходов, где движение экипажей, забрызгивающих пешеходов грязью, было чрезвычайно затруднено. Отей, Шайо, Монмартр, Бельвиль — еще деревни, где мельницы, фермы, огороженные виноградники и поля простираются насколько хватает глаз и где возвышаются элегантные загородные дома, замки, резиденции, предпочитаемые парижанами, уже жаждущими чистого воздуха.

Бульвар Османна

У Наполеона была идея продлить улицу Риволи, чтобы облегчить старинной Бастилии и предместью Сент-Антуан связь с центром города. Идея эта воплотится в жизнь спустя много лет после падения Империи.

Во времена Июльской монархии богатые банкиры братья Перейра начинают делить на части деревню Монсо и получать от этого прибыль, но между севером и югом столицы связи остаются неудобными, и когда сравнивают знаменитый план Тюрго 1739 года и планы 1850 года, то констатируют, что большие проспекты (некоторые из них ведут начало от Средневековья) не изменились. То же самое и на левом берегу Сены.

Узкие улицы с прилегающими домами высотой в четыре-пять этажей, куда не проникают воздух и свет, опасны не только для здоровья, но и для общественного порядка. Плохо вымощенные, плохо освещенные, грязные улицы являются очагами эпидемий, которые распространяются с сокрушительной скоростью. Достаточно вспомнить трагическую эпидемию 1832 года, в ходе которой холера в несколько месяцев унесла почти треть жителей, и особенно жителей рабочих кварталов.

Париж — город трудный для надзора. Когда рабочие предместий в ходе мятежей закрепляются в центре, выбить их оттуда нелегко. Все улицы ощетиниваются баррикадами. Отвоевывать кварталы приходится по одному, отряды передвигаются с огромным трудом. В этом не раз убеждались во время правления Луи Филиппа и в период Второй республики в революционные дни в июне 1848 года.

После своего избрания принц-президент Луи Наполеон извлек урок из этого опыта. Он больше не хочет, чтобы Париж оставался средневековым городом. Он знает, какую притягательную силу имеет столица Франции для иностранцев. Став императором Наполеоном III, он желает, чтобы Париж стал одним из самых прекрасных городов мира, столицей современной, поэтому он хочет преобразовать город.

Эту гигантскую задачу он поручает человеку, которому полностью доверяет: Жоржу Эжену Османну.

В конце XVIII века дед барона Османна, выходец из старинной эльзасской семьи, устроился в Версале, чтобы торговать тканями и расписными полотнами, называемыми индийскими, которые тогда были в моде и распространению которых способствовал его соотечественник Оберкампф, основатель знаменитой мануфактуры Жуй. Захваченный новыми идеями, он заседал в революционных ассамблеях, до того как стать генеральным секретарем префектуры Версаля в 1813—1815 годах. Умер он в 1846 году.

Его сын Никола Валентен, родившийся в 1787 году, в 1806 женился на дочери генерала Данцеля, Каролине. Он входил в военную администрацию, но при Реставрации получил отставку. У него было трое детей — сын и две дочери. Старший, Жорж, появился на свет 27 марта 1809 года в прекрасном особняке под номером 55 по улице Фобур-дю-Руль. Это будущий барон Османн.

Принадлежит он, следовательно, к буржуазной семье, которая всегда с честью служила Наполеону I. Вот черта, которую надо отметить: способность упорно и энергично работать Жорж наследует от своих эльзасских предков.

Почти все свое детство Жорж проводит у бабушки и дедушки, часто привозивших его к друзьям в Версаль. Может быть, именно в городе «короля-солнца» он полюбил эти широкие и проветриваемые проспекты.

Позднее вместе с Наполеоном III он будет обдумывать создание в Париже таких же грандиозных и величественных магистралей.

После отличной учебы в средней школе в возрасте семнадцати лет Жорж Османн становится бакалавром словесности. Он приступает к юридическим занятиям и вскоре получает степень доктора права. По своим политическим взглядам Осман одновременно является бонапартистом и либералом. Он участвует в трех славных днях революции 1830 года и получает ранение.

Затем он поступает в администрацию префектуры (которую не оставит до 1870 года) и назначается генеральным секретарем префектуры департамента Вьенна. Пуатье — это провинциальная жизнь, к которой молодой парижский денди приспосабливается довольно легко.

Он интересуется старинными памятниками и проявляет себя блестящим чиновником, за что получает поздравления лично от Казимира Перье. Он служит в других департаментах: Верхняя Луара, Ло и Гаронна, Арьеж, Жиронда. Везде его талант администратора внушает к нему уважение. В Бордо он женится на дочери крупного виноторговца и обосновывается там надолго. Участник революции 1830 года стал консерватором.

Революцию 1848 года он встречает недоверчиво и даже предпочитает отстраниться. Но бонапартист, которым он остался в глубине души, с энтузиазмом приветствует приход к власти Луи Наполеона Бонапарта.

Находясь в немилости в начале Второй республики Жорж Османн вскоре, начиная с 1849, года делает головокружительную карьеру. Префект сначала Вара, а затем Йонны, он проявляет бьющую через край активность, энергично занимается строительством железных дорог. Луи Наполеон в 1851 году будет присутствовать на торжественном открытии одной из них.

Озабоченный тем, чтобы поставить во главе крупных департаментов энергичных людей, готовых бороться с оппозицией, принц-президент назначает Османна в префектуру Жиронды в ноябре 1851 года, за месяц до государственного переворота 2 декабря.

В Бордо, куда возвращается Османн (у него теперь есть имение в окрестностях города), он впервые увлекается проблемами градостроительства. Проведение железной дороги, расширение порта, прокладка новых магистралей за два года делают из Бордо настоящую провинциальную столицу благодаря непрерывным усилиям префекта Жиронды.

Наполеон III осознает ценность своего префекта. Парижу, который он мечтает преобразовать в «новый идеальный город», нужен человек со смелыми идеями, испытанной преданности. В конце 1853 года император назначает Османна префектом Сены. Жоржу сорок четыре года. Подобно герою Бальзака, он может воскликнуть: «А теперь, Париж, посмотрим, кто победит: я или ты!»

Грандиозный план Османна требовал прежде всего решения проблемы финансирования. Османн при поддержке императора пускается в политику долговременных займов. Он подчеркивает, что большие работы, которые он собирается предпринять, вовлекут в дело множество гильдий, и в особенности гильдию строителей.

Принципы его программы просты. Надо оснастить Париж большими осями для движения, магистралями, новыми площадями, предусмотреть строительство великолепных зданий, наконец, устроить парки, скверы, сады, проветрить Париж.

Чтобы осуществить эту исполненную дерзости программу, нужны люди. Одна из заслуг градостроителя — умение окружить себя талантливыми сотрудниками: ландшафтными архитекторами, такими как Альфан или Андре, и архитекторами, такими как Бальтар (Центральный рынок) или Гарнье (Опера).

Необходимо было разрушить лабиринт узких улиц, проходов, тупиков, в которых в дни бунта воинские части подвергались разгрому. Разумеется, необходимо было в центре Парижа строить огромные казармы, чтобы дать возможность силам порядка быстро появляться там, где это было необходимо. Конечно, надо было умножать число мостов, перекрывавших Сену, чтобы была удобней связь между берегами. Особенно Османн стремился изменить облик города, оставшегося во многих кварталах средневековым, оздоровить его.

Остров Сите, заполненный административными зданиями, потерял большую часть своего исторического колорита. В других кварталах столицы некоторые перекрестки были преобразованы в площади и часто засажены деревьями, так отдавал дань Осман любви к природе. Париж обязан ему устройством прекраснейших парков.

Конечно, можно оспаривать некоторые стороны деятельности префекта Парижа, сожалеть о некоторых из его дерзаний, однако следует признать красоту зеленых пространств, созданных им и приведенных в порядок в самой столице (парк Монсо) и на ее периферии (Бют-Шомон и парк Монсури). Не будет чрезмерной и признательность ему за преобразование Булонского, а отчасти и Венсенского лесов в чудесные места для прогулок парижан.

Альфан проложил 95 км дорог, Османн вознамерился увеличить лес за счет соседних владений (Лоншам, Багатель). Таким образом, в 1864 году площадь Булонского леса достигала 862 га. На другом конце столицы не был оставлен без внимания Венсенский лес, который в большей своей части находился в руках военной администрации, почти не заботившейся о нем и запрещавшей публике посещать его. В 1857 году Наполеон III отобрал его у военных, а Османн и Альфан решили преобразовать этот лес в публичный сад.

К сожалению, Османн не смог успешно завершить все задуманные им планы: ему не хватило времени и средств. Однако все осуществленные работы такого высокого качества, что парижане хранят благодарную память о нем.

Особой же признательности заслуживает деятельность парижского префекта с группой соратников, благодаря которой из разрозненных частей были созданы два прекраснейших парка столицы: Бют-Шомон и Монсури.

На северо-востоке Парижа, за заставой Ла-Вилет, существовали холмы, изрезанные глубокими карьерами гипса. Качество этого гипса было настолько высоким, что его экспортировали даже в Америку. Название «Американский участок», данное этим склонам Бельвиля, сохранилось до наших дней.

В 1854 году Османн поручает Бальтару строительство десяти застекленных павильонов с высоким металлическим каркасом.

Идут годы — силы префекта на исходе. Невозможно в течение семнадцати лет осуществлять почти диктаторскую власть, не создав себе множество врагов. Они, естественно, были в республиканской оппозиции и даже среди сторонников государственной власти. Усталый, больной, Наполеон III в конце 1869 года решается преобразовать авторитарную империю в империю либеральную и парламентскую. Чтобы создать новое правительство, он обращается к Эмилю Оливье, яростному противнику Османна.

Префект Парижа все же надеется, что император поддержит его. Но Эмиль Оливье требует его ухода, и Наполеон уступает. В январе 1870 года Османн отстранен от своих обязанностей, уходит он с большим достоинством. Ему были возданы все почести. Он получил титул барона, возведен в звание кавалера ордена Почетного легиона. В 1867 году он избран членом Академии изящных искусств. И все же Османн уходит с сердцем, полным горечи, сознавая, что его дело не было завершено.

После падения режима он подвергся жестоким нападкам за верность императору. Утверждали, что он родом из Германии (тогда как он был эльзасец). На него едва не возложили ответственность за разгром при Седане!

Османн не щадил себя. Он разрывался между своим имением в Жиронде и делами в Париже. В 1877 году он баллотировался на выборах в Палату депутатов на Корсике как кандидат бонапартистов и был избран. В палате депутатов Османн играл незаметную роль. Смерть императора, убитого в 1879 году, разбила его надежды на бонапартистскую реставрацию, и он отказался от своего депутатского места.

Чтобы ответить клеветникам, в особенности на памфлет Жюля Ферри, озаглавленный «Фантастические счета Османна», он публикует «Мемуары», в которых оправдывает свою деятельность.

На протяжении конца XIX и начала XX веков считалось хорошим тоном жестоко осуждать Османна. Его упрекали в разрушении Парижа, уничтожении старых исторических кварталов, похищении у столицы всего ее очарования.

Эстампы Робида, представлявшие старый Париж, пользовались большим успехом. Во время Международной выставки даже восстановили средневековую парижскую улицу с ее жилыми домами с острыми щипцами, выступающими фасадами и деревянными фахверковыми стенами. Тогда же опубликовали карикатуру, изображающую открытую траншею, груду камней и разрушаемый дом, с надписью: «Здесь прошел Османн!» Историки, ожесточившиеся против Второй империи, преданным слугой которой он был, всячески осуждали префекта Парижа.

Бесспорно, что Османн разрушил многое, заставил исчезнуть целые улицы, старинные дома. Может быть, он смог бы уберечь некоторые из них, действуя менее радикально.

Но ведь чаще всего эти дома находились в жалком состоянии, и их владельцы ничуть не помышляли об их восстановлении, предпочитая извлекать из них выгоду.

Префект Парижа хотел действовать быстро, как будто он чувствовал, что время его было ограничено. Он не затруднял себя историческими соображениями, о чем можно пожалеть.

Трудно представить сегодня, чем бы был Париж, если бы Османн не создал эти большие магистрали, ставшие теперь столь необходимыми. На месте бульвара Севастополь были бы переплетения маленьких улочек, таких же, которые еще встречаются недалеко от этого места в квартале Марэ. Столица совершенно бы задохнулась.

Историки Парижа теперь признают, что Османн должен был бы остаться у власти еще двадцать лет, чтобы продолжить свое дело и продолжить его применительно к новым обстоятельствам. После него ни один префект не имел ни средств, ни времени снова взять в руки работы по переустройству Парижа.

Жорж Эжен Османн умер 11 января 1891 года от воспаления легких, в возрасте восьмидесяти двух лет.

В Париж вернулись трамваи

Во времена Османна все трамваи «отправили в прошлое». Великий архитектор посчитал, что метро вполне способно их заменить.

Сегодня в Париже трамваи обретают второе дыхание. Впервые с 1937 года этот вид транспорта возвращается на парижские бульвары. Знаменательное событие было отмечено в ноябре 2004 года мэром Парижа Бертраном Деланое на торжественной церемонии открытия трамвайной сети.

Раньше трамвайная сеть в Париже насчитывала около 1000 километров, однако ее 80-летняя история завершилась вскоре после окончания Второй Мировой войны.

Предполагается, что к 2012 году, когда основные пути будут уже проложены, трамвайное сообщение сможет ежедневно обслуживать 100 тысяч пассажиров в южных районах столицы.

Первые пути новой сети были заложены уже в день церемонии открытия. Воспользоваться же первыми трамваями парижане и гости французской столицы смогут к концу следующего года.

Сегодня уже действуют две трамвайные линии протяженностью 20 километров, на которых насчитывается 34 остановки.

Данный проект является органичным дополнением к политике парижских властей, направленной на разрешение целого комплекса транспортных проблем. Так, мэр Парижа Бертран Деланое активно выступает за развитие и совершенствование системы общественного транспорта и уменьшение потока частных машин в городе. Комплекс предпринимаемых городскими властями мер должен будет не только разрешить проблему транспортных заторов, но и благотворно сказаться на экологической ситуации в Париже.

По следам д’Артаньяна

Говорят, что историю Франции лучше всего изучать по произведениям Александра Дюма-отца, самое известное из которых — роман «Три мушкетера».

.. .Апрельским днем 1625 года шевалье д’Артаньян вступает в Париж через восточную, Сен-Антуанскую, заставу и в надежде узнать адрес капитана мушкетеров де Тревиля, направляется в Лувр. Спустя несколько недель он попадает не в Лувр, а в Пале-Кардиналь — дворец кардинала Ришелье, ставший потом королевской резиденцией Пале-Роялем, откуда повезут в тюремной карете господина Бонасье.

Церковь Сен-Поль и сегодня стоит на улице Сен-Антуан; наГревской площади (ныне — Ратушной) также было место публичных казней. Рядом с монастырем Святого Якова Компостельского, где преступников предавали земле, от монастыря осталась лишь 52-метровая башня Сен-Жак.

Пройдет время, и во дворце Пале- Рояль окажется д’Артаньян: его пригласит на аудиенцию сам всесильный кардинал, ныне взирающий на Париж с высоты городской Ратуши: статуя «Красного Герцога» — одно из 136 изображений великих французов, украшающих фасад Отеля-де-Виль. Впрочем, в нынешние времена Ришелье вряд ли узнал бы Ратушу, в которой состоялся бал, завершивший историю с алмазными подвесками: здание, разбомбленное войсками Бисмарка во время осады Парижа пруссаками в 1870 году и сожженное Парижской коммуной в 1871, навсегда утратило облик 1620-х годов.

Александр Дюма-отец. Говорят, историю Франции лучше всего изучать по его произведениям

Александр Дюма писал «Трех мушкетеров» в 1844 году. «Десять лет спустя» — при Наполеоне Третьем, в то время, когда префект департамента Сенн (мэр Парижа) барон Жорж Эжен Османн приступит к осуществлению грандиозной программы реконструкции столицы. Будут расширены Большие бульвары, расчищена площадь перед собором Парижской Богоматери, сформирован ансамбль площади Звезды, возведено здание Оперы. Новые площади и магистрали поглотят огромное количество старых улиц и домов кварталы, в которых испокон веков квартировали королевские мушкетеры, более-менее сохранятся. Их территориально очертил сам Дюма в седьмой главе первой части романа: «От Люксембурга до площади Сен-Сюльпис или от улицы Старой Голубятни до Люксембурга».

...В 1615 году королева Мария Медичи, вдова убитого 14 мая 1610 года католическим фанатиком Равальяком Генриха IV и мать Людовика XIII, начинает строительство к югу от левого берега Сены новой резиденции — Люксембургского дворца. К середине 1620-х годов —времени действия «Трех мушкетеров» — королева-мать уже жила в своем дворце, однако нынешний роскошный Люксембургский сад с цветочными партерами, декоративной и мемориальной скульптурой, прудом еще только разбивали. Пустырь позади Люксембургского дворца стал местом дуэли «англичан и французов», с которой начинается вторая часть романа Дюма.

Вдоль Люксембургских сада и дворца пролегает улица Вожирар; как утверждают парижане — самая длинная улица города. На улице Вожирар, между улицами Кассет и Сервандони (первая сохранила свое название до наших дней; во втором же случае А. Дюма почему-то употребил «послемушкетерское» наименование улицы Могильщиков), в уютном флигеле жил Арамис. С улицы Вожирар сворачиваем направо. И оказываемся в узеньком и коротком (по 13 домов с каждой стороны) переулке, носящем имя итальянского архитектора Жана-Жерома Сервандони, построившего в 1745 году совсем рядом собор Сен-Сюльпис. Это и есть старая улица Могильщиков, на которой, приехав в Париж, снял квартиру д’Артаньян!

Здание под номером 11 ничуть не похоже на двухэтажный с мансардой домик Бонасье, но брусчатка мостовой, несомненно, помнит и звон шпаги д’Артаньяна, и нежный шелест платья госпожи Бонасье, и стук башмаков лакея Планше.

Параллельно улице Могильщиков (Сервандони) к площади Сен-Сюльпис выходит улица Феру, также сохранившая историческую планировку: здесь жил Атос. А вот улица Вье Коломбье (Старой Голубятни), с автобусами и относительно широкими проезжей частью и тротуарами, явно проложена заново и застроена домами XIX века. Значит, нет уже не только большой и на вид роскошной квартиры Портоса, но и особняка господина де Тревиля, капитана мушкетеров. Зато на улице Вожирар, 72, существуют и по сей день постройки монастыря кармелиток Дешо (собственно, монастырь был основан в честь святого Иосифа; «Дешоссе» — «разутый» — его стали называть потому, что монахини должны были снимать обувь при входе в храм). Мемориальная доска на стене гласит, что 2 сентября 1792 года в превращенном революцией в тюрьму монастыре были казнены 114 священников. Пустырь же возле монастыря, ставший по воле автора романа ареной знаменитого побоища мушкетеров и гвардейцев кардинала, сейчас весь застроен...

Можно подумать, что мушкетеры жили, любили, дрались на дуэлях лишь на небольшом пятачке, ныне зажатом между просторными и оживленными бульваром Сен-Мишель и улицей де-Рен, ведущей к 56-этажной Монпарнасской башне, самому высокому зданию Парижа. На самом деле действие «Трех мушкетеров» разворачивается во всем Париже. Вот Лувр— резиденция королей Франции, ныне — всемирно известный художественный музей.

Недалеко от Отеля-де-Виль — площадь Вогезов, называющаяся в эпоху трех мушкетеров Королевской. В 1559 году в стоявшем здесь дворце Турнель умер король Генрих Второй, раненный на турнире графом Габриэлем де Монтгомери, но это уже — из романа А. Дюма «Две Дианы». К 1612 году же квадратная в плане площадь была застроена тридцатью семью практически одинаковыми домами с аркадами. В доме под номером 6, где сейчас находится музей Виктора Гюго, жила... миледи. Стало быть, из этих дверей, через которые сегодня входят в музей посетители, ранним весенним утром 1627 года выбежал полуодетый д’Артаньян, потрясенный тем, что увидел на левом плече миледи. Александр Дюма пишет, что, торопясь к Атосу, д’Артаньян пробежал в смятении пол-Парижа.

Выбежав из квартала Маре, д’Артаньян бросился в лабиринт улочек и домов, на месте которых пролегает сейчас фешенебельная улица Риволи, манящая витринами роскошных магазинов. В спину тогда еще не мушкетеру, а гвардейцу роты Дезассара мрачно глядели серые стены Бастилии. Через сто шестьдесят с лишним лет, 14 июля 1789 года, восставшие парижане возьмут Бастилию штурмом и вскоре разрушат ее до основания; в Отеле Карнавале — музее истории Парижа — будут демонстрировать макет крепости, сложенный из ее подлинных камней, а на-площади Бастилии установят колонну в память жертв Июльской революции 1830 года. д’Артаньяну хорошо знакомо здание Шатле — место допросов и пыток. В 1850-х годах площадь Шатле была согласно программе барона Османна реконструирована; крепость, снесенную еще в -начале XIX века, заменили два театра. Едва ли д’Артаньян рискнул появиться перед охраняемым днем и ночью Лувром, скорее всего, он пересек Сену по мосту Менял, как раз у площади Шатле. Дальнейший путь его лежал через остров Сите, мимо Нотр-Дама в Латинский квартал.

Вот д’Артаньян оставил позади Сорбонну и оказался перед Люксембургским дворцом. Улица Феру — рядом.

А вот Портос, в отличие от своего юного друга, не убегал с любовного свидания, а торопился на него — к немолодой, но пылкой прокурорше. Супруги Кокнар жили на-Медвежьей улице вблизи знаменитого рынка — «Чрева Парижа». От «Чрева» осталась лишь старинная церковь Сен-Эсташ (сразу же вспоминается «нищий с паперти Святого Евстафия из романа «Двадцать лет спустя»), На-месте рыночной площади сегодня сверкает стеклом и алюминием громадный торгово-развлекательный комплекс «Форум-ле-Аль». Медвежья улица сохранилась, только теперь она упирается в Севастопольский бульвар, проложенный все тем же бароном Османном и названный в честь Крымской войны 1854—1856 годов. При переходе через бульвар хорошо виден в перспективе купол префектуры полиции на острове Сите рядом с Дворцом Правосудия.

На площади Вогезов (Королевской) установлена мраморная конная статуя короля Людовика XIII, в правление которого происходили события, описанные в «Трех мушкетерах».

Есть в Париже и скульптурное изображение д’Артаньяна. Молодой мушкетер гордо восседает на постаменте памятника Александру Дюма-отцу на площади Мальзерб (Кретьен-Гийом Мальзерб — французский ученый и политический деятель, казненный на эшафоте 21 апреля 1794 года) на северо-западе от исторического центра Парижа. В противоположном углу той же площади — памятник Александру Дюма-сыну. Увековечение в Париже имени д’Артаньяна скульптурой не ограничивается.

Относительно недалеко от моста Ла-Турнель клевой набережной Сены подходит длинная, но узкая улица дю Бак. На угловом доме № 1 мемориальная доска: здесь жил Шарль-де-Батц-Кастельмор д’Артаньян, капитан королевских мушкетеров, убитый в 1673 году под Маастрихтом во время франко-голландской войны...

Самое запутанное метро

Парижское метро одно из старейших в мире (в 2000 году оно отметило свой 100-летний юбилей). Это не только уникальная транспортная сеть: 380 станций и 14 линий протяженностью около 300 километров, переплетающихся с линиями электричек — RER (что позволяет, не выходя из-под земли, добраться из пригорода до любого уголка Парижа). Это одновременно еще и музей art nouveau, и одно из последних достижений хайтека.

Трудно поверить, но первые проекты строительства парижской подземки появились более полутора веков назад. Поначалу их встретили в штыки: идея подземного транспорта казалась чистым авантюризмом.

Однако мысль о собственном метро не давала покоя французским архитекторам. В проекте 1881 года оно выглядело довольно забавно: большой трамвай, поднятый на платформу, которую подпирали толстые трехметровые колонны — не подземка, а надземка. Окончательный проект был принят в марте 1898 года. Спустя два с половиной года в исторический для парижского метро день — 19 июля 1900 года, от станции «Порт Майо» со скоростью 30 километров в час отошел первый состав со 150 пассажирами. Публика, собравшаяся в трех вагонах, была весьма разношерстной: преподаватель университета, буржуа, владелец винного магазина, краснодеревщик, домохозяйка, дама полусвета, начальник министерства и работница шляпной мастерской. По замыслу создателей, парижское метро должно было стать универсальным средством транспорта, которым будут пользоваться все горожане, независимо от их социального положения. И их расчет оправдался —уже к декабрю 1900 года число пассажиров составило 18 миллионов.

Парижское метро

Демократизм и сегодня отличает метро Парижа от метро многих крупных городов мира, скажем Нью-Йорка, где подземкой пользуются только люди определенного социального статуса. В парижской подземке можно встретить кого угодно: от аккуратных клерков, которые и в метро не расстаются с деловыми бумагами, идам, словно сошедших со страниц модных журналов, до небритых эмигрантов...

Сто лет назад в европейском искусстве царил стиль модерн. По-французски — art nouveau. Это не могло не отразиться на архитектуре метро и его интерьере. Строители с самого начала стремились к тому, чтобы входные порталы гармонировали с архитектурным ансамблем города. Автором первых проектов стал молодой, но уже получивший достаточную известность архитектор Эктор Гимар, которого привлек к этой работе руководивший строительством инженер Фульжанс Бьянвеню. Гимару парижская подземка обязана своими светильниками, а также досками с планом метро, украшенными пышным орнаментом. Сегодня из тех 115 порталов, выполненных в стиле art nouveau, осталось всего 86. Ничего не поделаешь: архитектурный облик города менялся, и изысканные павильоны с «излишествами» уже казались анахронизмом. Старые павильоны стали менять на новые. Так продолжалось до 1978 года, когда все элементы декора парижского метро, выполненные в стиле art nouveau, были причислены к историческим памятникам. Сейчас их реставрируют: резные двери, изящные балюстрады и знаменитые гимаровские светильники в форме ландышей разбирают, освобождают от слоев краски и ржавчины.

Впрочем, парижское метро — это не только art nouveau. На станции «Лувр», например, выставлены репродукции картин из знаменитого музея. Стены станции «Конкорд» (что в переводе с французского означает «Согласие») испещрены цитатами из «Декларации прав человека и гражданина». Станция «Бастилия» украшена фресками с изображением сцен Великой французской революции, а на станции «Варенн», расположенной неподалеку от Дома-музея Родена, находится копия знаменитого роденовско-го «Мыслителя». Чем не музей под землей?

Неискушенному туристу план парижского метро может показаться китайской грамотой. Около четырехсот станций невозможно отразить в указателях так подробно, как это принято, скажем, в Москве. Поэтому обозначаются только конечные станции. Чтобы проехать из пункта «А» в пункт «Б», нужно, во-первых, определить самую конечную точку линии, на которой расположен пункт «Б», а во-вторых, правильно рассчитать пересадки. Неудивительно, что на многих станциях план метро протерт пальцами буквально до дыр. К тому же в парижском метро станций не объявляют. Расстояния между ними короткие, поэтому нужно быть очень внимательным, чтобы не проехать свою остановку. Подобное, кстати, часто случалось в молодости с известной французской актрисой Жанной Моро. Еще в начале своей актерской карьеры она нередко погружалась в сценарии и вспоминала о нужной станции, когда та была уже далеко позади.

Парижское метро — это настоящий подземный город, где есть всевозможные бутики, кафе и даже парикмахерские (на центральных станциях).

В отличие от метро в других городах, подземный Париж благоухает лесом и лугом (если, конечно, не завален мусором, что нередко случается, когда бастуют те, кому положено его убирать). Парижане выбрали для своего метро аромат под названием «Мадлен», разработанный той же лабораторией, которая создает духи для известного кутюрье Тьери Мюглера. Начиная с 1998 года, полы вестибюлей ежемесячно покрываются 150 тоннами ароматизированного воска.

В 1998 году в парижском метро появилась новая, 14-я линия — «Метеор». Это метро без машиниста, управляемое при помощи компьютерной системы. Создатели «Метеора» именуют свое детище не иначе как «технологическим чудом». Подобные линии существуют в ряде городов мира: Ванкувере, Торонто, Детройте, Майами, Чикаго, Кобе, Осаке. В каждом вагоне есть две видеокамеры для наблюдения за пассажирами, а также переговорное устройство.

На этом чудеса 14-й линии не кончаются. На глубине 12 метров под землей идет дождь: крупные капли стучат по листьям тропических растений. Это происходит в саду, расположенном на станции Гар-де-Лион. Идея создания сада в метро пришла в голову Франсуа Саглье, начальнику проекта 14-й линии, во время его путешествия в Сингапур, где растительность широко используется в оформлении подземных помещений. Микроклимат парижской подземки оказался оптимальным для тропической флоры. Так здесь появились пальмы, фикусы и еще 950 видов растений, в том числе редкие. Картину дополняет подсветка, меняющаяся в зависимости от времени суток, и записанные на пленку голоса птиц.

«Подземный мир» Парижа

Французскую столицу часто называют Городом Света. Фасады домов из светлого камня, широкие проспекты, желтоватые воды Сены, прекрасная ночная иллюминация действительно создают впечатление, что город всегда наполнен светом.

Однако существует не меньше оснований называть Париж и Городом Темноты, поскольку в парижской тьме скрываются сокровища веков, которые соперничают с щедро освещаемыми солнцем. Под нескончаемым потоком автомобилей и пешеходов этого великого города скрывается другой мир, о существовании которого догадываются немногие. Сотни километров таинственных галерей, известных как парижские катакомбы, — это древние каменоломни, откуда средневековые жители города брали материалы для его строительства.