Иларион

Иларион

Иларион – митроп. киевский. Сведения о нем скудны. Известно только, что он был родом русский, одно время был священником в княжеском селе Берестове, рано отдал себя иноческим подвигам. По своему образованию и подвижнической жизни, И. скоро приобрел известность, его полюбил великий князь и, по желанно последнего, в 1051 г., собором русских епископов И. был поставлен русским митрополитом. Это был первый случай поставления митрополита из природных русских и в России. С именем И. связано составление церковного устава (номоканона) кв. Ярослава, относящееся к последним годам княжения этого князя. По-видимому, И. недолго оставался митрополитом: уже под 1055 г. в летописях упоминается другой митрополит, Ерем. Время кончины И. также неизвестно. Митроп. И. один из знаменитейших писателей нашей начальной литературы. Из соч. И. до нас дошли: «Слово о законе и благодати», написанное еще до поставления И. в митрополиты, «исповедание веры», произнесенное, предполагают, по случаю поставления; «Поучение о пользе душевней ко всем христианам» (некоторыми исследователями приписываемое, впрочем, Илариону Великому) и «Слово к брату-столпнику», встреченное в одном сербском сборнике XIV – XV в. Содержание первого из названных сочинений видно из его заглавия: «О законе Моисеем данном и о благодати и истине Иисус Христом бывшим, и како закон отъиде, благодать же и истинна всю землю исполни, и вера в вся языки простреся, и до нашего языка русского, и похвала кагану нашему Владимиру, от него же крещении быхом, и молитва в Богу от всея земля нашея». Слово является свидетельством быстро проникавшего в киевскую Русь византийского образования. Представителем этого, нового на Руси, элемента является не только сам автор, но уже целый кружок лиц, к которым он обращает свое «слово» и которых он называет «преизлиха насыщьшимися сладости книжные», кружок лиц, которым хорошо «ведомы книги». Замечательно в авторе его воодушевление; вся первая половина слова – как бы сплошной восторженный крик древнерусского язычника, сознавшего бедность старой веры, сравнительно с новыми идеями и понятиями, принесенными христианством. Чрезвычайно любопытно в новопросвещенном христианском митрополите и чувство национальной гордости, с которой он вспоминает о «старом Игоре» и «славном Святославе», – «не в худе бо и не в неведоме земли владычетвоваша», с гордостью заявляет писатель, – но в «Русской, яже ведома и слышиша есть всеми конци земля». «Исповедание веры» – содержания догматического, отличается богословской точностью и ясностью изложения. «Поучение о пользе душевней» и «Слово к брату-столпнику» – кратки и довольно общи по содержанию. Едва ли названными произведениями исчерпывалась вполне литературная деятельность митроп. И. "Невозможно допустить, справедливо замечает один из исследователей, чтобы человек, мало упражнявшийся в сочинениях, мог вдруг написать такое художественное слово, как «Слово о законе и благодати» И., и выражаться с такой богословской точностью, какою отличается его «Исповедание веры». Отрывок из слова митроп. И. «О законе и благодати» приводится уже у Карамзина. ("Ист. Госуд. Рос. " (I, примеч. 284), который почему-то называет его «Житием Владимира», В 1844 г. памятник, по рукописи XVI в., был издан проф. Горским, в «Приб. к твор. св. отец» (т. II, 204 – 299), вместе с двумя еще другими, вновь открытыми Горским, сочинениями И.: «Исповеданием веры» и «Поучением о пользе душевней ко всем христианам». В 1848 г. «Слово о законе» было переиздано Ундольским по более древнему списку XIV – XV в. («Чтения Моск. Общ. Ист. и Др. Российск.», 1848, № 7, стр. 21 – 41, и отдельно: «Славяно-русские рукописи в пергаменном сборнике Царскаго», М. 1848). Несколько позднее Куприяновым переиздано было и «Поучение о пользе душевней», встреченное им в несколько иной редакции, и в более раннем списке, XII – XIII в. (в «известиях И. Ак. Наук», V, 222 – 224; здесь же приведены варианты по другой рукописи, XIV в.). «Слово И., митроп. киевского в брату-столпнику» найдено было проф. Петровским в одном сербском сборнике XIV – XV в. и издано им в «Известиях Каз. Университета» (1865, 1, 47 – 84). Издатель делает предположение, что «митроп. И. мог быть если не составителем, то, по крайней мере, переписчиком существовавшего уже поучения (переводного, греческого)». Срезневский считает это слово принадлежащим киевскому митроп. И. («Древн. Пам.»; 19).

А. Архангельский.