10. Амазонки античности, или «если верить Геродоту»
10. Амазонки античности, или «если верить Геродоту»
Докладчик:
А вот об амазонках Италии упоминает лишь Вергилий (разумеется, в «Энеиде»). Если верить ему, их царица Камилла даже сражалась на стороне древнеиталийцев против Энея, мифического прародителя римлян — и в этой войне погибла. Хотя вообще-то она изображается как «носительница исконно римского духа», и ее участие в войне против, а не за — трагическое недоразумение, искупаемое трагически-геройской гибелью (от рук «не совсем римлянина», так что руки и совесть самого Энея как бы чисты). Поэтический вымысел?
Оппонент:
Скорее плагиат! Я не об Энее, а о Вергилии: ему не впервой «передирать» у греков, заменяя их, греческие, мифологемы своими, италийскими. В действительности же война с амазонками и похищение их царицы — одна из классических версий эллинского мифа. Вариант: царица сама уходит с возлюбленным «мачо», а потом погибает, сражаясь рядом с ним против взбунтовавшихся амазонок, возмущенных таким беспределом. (Иногда «раскаявшаяся амазонка» даже закрывает своего героического избранника собственным телом — что античные авторы воспринимали в высшей степени спокойно… М-да.)
Современные авторы гораздо лучше чувствуют, что такой поворот событий героя отнюдь не красит. Думается, именно поэтому в «Покушении на Тесея» К. Булычева присутствует лишь неузнаваемый «краешек» этой истории. Столь же мельком и малоузнаваемо она представлена в «Герой должен быть один».
Докладчик:
О скифско-сарматских амазонках Причерноморья мы уже говорили (вслед за многими древними авторами). Впрочем, к ним проблема амазонок Средиземноморья не сводится.
Согласно Диодору Сицилийскому, ливийские амазонки жили на тысячу лет раньше черноморских. А Геродот, побывавший в Северной Африке в V в. до н. э., упоминает, что на озере Тритонида (в Тунисе) застал племя, жившее еще по обычаям амазонок: на ежегодном празднике местные девушки, «разделившись на две партии, сражаются друг с другом камнями и палками». Больше о них ничего не известно, кроме сообщения, что ливийские амазонки происходили с «острова Вечерней зари» и были светлокожими блондинками (мечта Бориса Вальехо!). В «Илиаде» Гомер упоминает могилу их царицы — Мирины, хотя вообще-то о воевавших на стороне Трои амазонках писал не столько сам Гомер, сколько другие авторы поэм «Троянского цикла».
Оппонент:
Тень этих битв пала и на современную фантастику: они присутствуют в цикле — правда, не «Троянском», а «Микенском» — Олди и Валентинова. Но давайте в очередной раз вернемся к реальности.
Во-первых, несколько слов о месторасположении «державы амазонок». Похоже, что во время, когда мифы были маленькими, греческая Ойкумена была совсем маленькой, да и сами греки были совсем уж древними — амазонки располагались «где-то за соседним холмом». Как страна лапифов, местообитание кентавров, остров циклопов… Постепенно государство амазонок пришлось отодвигать все дальше и дальше, а так как именно с Востока эпизодически приходили «вторичные подкрепления» в виде сведений о женоуправляемых народах — то «Амазонии» оказалась прямая дорога как раз на Восток. Или в Африку. Словом, на периферию все более и более расширяющейся Ойкумены. Даже странно, что никто из античных авторов не «загнал» амазонок в кельтские края, где такие воительницы и на самом деле почти были…
Тем не менее искать, где страна амазонок располагалась на самом деле, — бессмысленное занятие. Везде — и нигде. Так же, как «богатырское поле» русских былин, пускай по нему и разбросаны узнаваемые топонимы.
Теперь о «женоуправляемых народах». Вот тут и не грех разобраться с тем, что было на самом деле — и как оно представлялось античным историкам.
В мире степных всадников — сарматов, их коллег, врагов, предшественников и последователей — «амазонка» существовала в следующих, более-менее установленных учеными обличьях:
— Вариант Жанны Д’Арк. То есть как раз не буквально ее самой, по духу — вообще наоборот, но вот по форме — в чем-то похоже. Жанна свои воинские подвиги возложила «на алтарь Франции», юные же воительницы всаднических народов возлагали их скорее «на алтарь брака». Мода такая была у самых разных племен, древний и распространенный обычай: перед вступлением в брак отметиться на ниве воинских подвигов. До подвигов как таковых дело могло и не дойти, но участие в воинских походах или разудалых набегах воспринималось как обязательный этап. Вряд ли для всех девушек, но для юниц из среды воинской аристократии — точно. А собственно, чем не контингент для легкой кавалерии, для дистантного боя метательным оружием? Особенно если учесть, что в этой среде привычка к коню и луку (пусть даже легкому) — с детства, вне зависимости от пола.
«— …Она вытащила ему занозу из пятки и рассказала, как однажды в детстве они на пару с братом защищали свой табун от степных волков… Слушай, а они там, на Севере, и вправду делают все своими руками?
— Да».
К. Еськов. «Последний Кольценосец»
Интересно: образовывали ли юные амазонки отдельные отряды или же были рассредоточены по всему войску — при своих отцах, старших братьях, будущих мужьях? Сведений не сохранилось, но, похоже, в степном пространстве-времени случалось и так и этак. В случае наиболее «этак» вообще возможен вариант степной принцессы, окруженной десятками сверстниц-из-хороших-семей, каждая из которых в принципе может отдавать приказы воинам мужского пола — хотя бы самым-самым рядовым, которые на поле боя скорее выполняют функции «обслуги».
Увидев подобное чудо, любой эллин без колебаний бы утвердился в мысли, что перед ним амазонки. А пересказывая этот эпизод своим внукам, запросто мог упустить такую «мелочь», как многотысячное войско традиционной ориентации, при котором амазонский отряд и состоял.
При тогдашнем образе жизни и вполне достаточном количестве врагов такой «предсвадебный девичник» проходил более-менее всерьез. Более-менее — потому, что в норме эти девичьи отряды были, разумеется, «на подхвате». Так что захоронения девушек в амазонском прикиде существуют — но это большая редкость на общем воинском фоне. Тут ведь требовалось как-никак погибнуть в бою при исполнении амазонских обязанностей — а «амазонничать» отправлялись совсем не за этим, иначе история степняков пресеклась бы в первом поколении.
Стало быть, правильнее сравнивать этих воительниц не с Жанной Д’Арк, а с… Петрушей Гриневым, военные приключения которого оказались много жестче запланированных лишь из-за пугачевского форс-мажора.
— Вариант Екатерины II. Пройдя, условно выражаясь, службу в амазонках, «степная принцесса» становилась «степной царицей». И если судьба племени складывалась так, что именно царица на какое-то время становилась его реальной главой (вариантов сколько угодно: муж погиб, сын еще маленький… или вовсе нет наследников, по крайней мере — достойных), — то племя далеко не всегда считало это нарушением естественного порядка вещей. Особенно если правительница сразу показывала, что дело свое она знает лучше, чем какой-нибудь дальний родич погибшего правителя, рвущийся «порулить» степняками исключительно на основе права мужского наследования.
А знать свое дело в ту эпоху означало, помимо прочего, и управлять войском в бою — хотя бы постольку, поскольку такая конница вообще поддавалась управлению. Не будет ничего удивительного, если при этом в состав, по крайней мере, ближней свиты правительницы войдут ее бывшие подружки по амазонским годам или их дочери в амазонском возрасте.
Кажется, этот вариант тоже «тенью мелькнул» по современной фантастике, во всяком случае — по одному из периферийных эпизодов «Ангела Спартака» А. Валентинова.
Должность военачальника не самая безопасная в мире — пусть даже правитель (или правительница) со своей свитой чаще занимает стратегическую позицию на холме, чем участвует непосредственно в сражениях. И видимо, за какую-то часть амазонских захоронений «ответственны» не девицы, а царицы.
Культурный представитель античного мира, разумеется, считал все это явным признаком «женоуправляемости», а то и вообще даннических отношений с каким-то далеким племенем амазонок. С него даже сталось бы выдать исключение (может быть, и нередкое) за правило. Реальную женоуправляемость во всем этом увидеть трудно; однако если у диких сарматов мужчины выходили на первые роли лишь ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ, то у цивилизованных эллинов — ВСЕГДА. Даже если абсолютно не годились для этих «первых ролей».
Не оправдания ради, а объяснения для постараемся расшифровать «эллинский секрет». Воинское бытие проецируется на представления о социуме неизбежно и во многом — но то, что сходит с рук в рассыпной легкокавалерийской перестрелке, кажется совершенно диким человеку, привычному к тесному строю тяжеловооруженной пехоты!
Фантастам, создающим амазонские миры, тоже следует на строй оглядываться. И на социальный, и на боевой.