«Хопер» – отличная компания. От других

«Хопер» – отличная компания. От других

7 сентября 1994 года. Пункт «Торфяновка» на границе с Финляндией. Сотрудниками Выборгской таможни задержан гражданин Финляндии Вячеслав Гусев. Под сиденьем его автомобиля обнаружена сумка. В ней – восемь банковских полиэтиленовых упаковок, в каждой по сто тысяч долларов США. Гусев показал, что является охранником и валюту должен был вывезти в Израиль по поручению своего хозяина – Льва Константинова – президента финансовой компании «Хопер-Инвест».

История «Хопра» началась в далеком 1991 году, когда двадцатилетний житель Волгограда Лев Константинов открыл торгово-закупочный кооператив. Его мама – Лия Львовна – энергичная дама, кандидат наук, преподаватель института физкультуры – «выбила» два банковских кредита. Но очень скоро деятельностью «Хопра» и невозвращенными кредитами заинтересовался отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Тогда с помощью связей Лии Львовны скандал удалось замять.

Позже к семейному дуэту Константиновых присоединились еще один родственник Тагир Аббазов, выпускник консерватории, трубач, и Олег Суздальцев, в прошлом слесарь. Всех их объединяло страстное желание побыстрее разбогатеть. Поначалу они поставляли астраханские помидоры в Москву, занимались куплей-продажей различных товаров. В общем, обычный бизнес для начала девяностых. Дело закрутилось, и вскоре «Хопер» уже имел целую сеть магазинов в Волгограде. Появились свободные деньги. Куда их вложить? Однажды Лев Константинов увидел рекламу «РДС» («Русский Дом Селенга» – первая финансовая пирамида в России). Сдал туда 200 рублей и понял: ему это нравится! В отношении «РДС» он построил целую структуру промышленного шпионажа. Внедрил туда людей, перекупил сотрудников.

В 1992 году была зарегистрирована в Волгограде инвестиционная компания «Хопер-Инвест». Ее генеральным директором значился Олег Суздальцев. Позже он будет утверждать, что лишь выполнял указания руководства и подписывал бумаги, не вникая в их суть, за что и получал зарплату. А всеми делами компании заправляла Константинова. Ее называли «мама “Хопра”». Сама же Лия Львовна оценивала свою роль гораздо скромнее: «Мой сын просил меня подписывать документы, когда куда-то уезжал. Я мало разбиралась в делах и скорее занимала должность матери». Как выяснится позже, Лия Константинова прекрасно разбиралась в бизнесе и была настоящим знатоком уголовного права. Эта женщина отличалась редкой принципиальностью.

Благодаря масштабной рекламе в «Хопер» потянулись десятки тысяч вкладчиков. Пенсионеры, военные, рабочие и колхозники несли свои сбережения в инвестиционную компанию, соблазнившись на обещанные 30 процентов прибыли в месяц. В «Хопре» считали деньги мешками.

Константиновы создали широкую «хоперскую» сеть, состоявшую из полусотни структур. Между фирмами заключались договоры о совместной деятельности, что запутывало тех, кто пытался докопаться до истины. В этой сети выделялись три основные структуры – инвестиционная компания (ИК) ТОО «Хопер-Инвест», АООТ чековый инвестиционный фонд (ЧИФ) «Хопер-Инвест-Фонд» и АОЗТ «Хопер-Инвест-Центр».

И почти сразу начались манипуляции с юридическими адресами. Так, офис инвестиционной компании «Хопер-Инвест» перебирается с одной волгоградской улицы на другую. Затем компания переезжает в Москву, а оттуда – в Элисту, где 22 ноября 1994 года перерегистрируется в совместное товарищество «Хопер-Инвест». Подобные метаморфозы происходили и с другими «Хопрами». Все это делалось для того, чтобы как можно надежнее отгородиться от обманутого вкладчика. Обращается жертва аферы по волгоградскому адресу, а ему говорят: «Компания переехала в Москву». Из столицы его отправляют в Калмыкию и так далее…

Два с половиной миллиона россиян сдали в «Хопер» свои ваучеры. По закону ЧИФ «Хопер-Инвест-Фонд» мог приобретать на ваучеры только активы приватизируемых предприятий. Но мошенники вовсю торговали чеками на наличность, да еще по рыночному курсу. Не менее, а скорее более крупные доходы получили они от проведенных с грубейшими нарушениями увеличения уставного капитала фонда и трех эмиссий его акций на десятки миллиардов рублей.

В конце 1993 года руководство «Хопра» решило переехать в Москву, и только Лия Константинова осталась в Волгограде. Компания открыла отделения в 75 регионах России и была преобразована в холдинг «Группа “Хопер”» (в него вошло более 50 фирм).

Лев Константинов

Детище Константиновых на фоне других пирамид выделялось броской рекламой. Каждый вечер на первом телеканале появлялись шоумены Лолита Милявская и Александр Цекало и шутили: «”Хопер-Инвест” – отличная компания. От других». За рекламу только на одном федеральном канале приходилось платить более миллиона долларов в месяц. Многие знаменитости советовали доверять компании «Хопер-Инвест». Поэт-пародист Александр Иванов сочинил такой каламбур: «Иван кивает на Петра, а Петр – акционер “Хопра”».

Лев Константинов – молодой энергичный человек в очках, олицетворял пришедший в Россию западный капитализм. Он перечислял деньги в фонд культуры, спонсировал телепередачу «Клуб веселых и находчивых», гладиаторские бои и соревнования по шахматам.

В «хоперских» компаниях трудились несколько тысяч человек. Отбор производился тщательно, с помощью психологов. Тем, кто прошел экзамены и тесты, давали в первый месяц адскую нагрузку – 16-часовой рабочий день без выходных. Человек справлялся – принимали в штат. Но только если он не был судим или не работал в прошлом в торговле. Зарплата была высокой. Все просматривалось и прослушивалось, поощрялось доносительство. Каждый третий в «Хопре» занимался контролем за деятельностью компании. За малейшую провинность следовало увольнение.

Целый штаб историков и сектологов (от слова секта) прорабатывал идеологию качественного превосходства над другими компаниями. Геральдика, ордена, униформа, вензеля, руны. В перспективе «Хопер» должен был дать жизнь партии либо движению.

Сотни тысяч долларов тратились на содержание службы безопасности «Хопра». Ее возглавляли бывший глава УКГБ по Волгоградской области генерал Гуро, бывший начальник ГУВД Москвы, замминистра внутренних дел России генерал Комиссаров и бывший заместитель председателя КГБ СССР генерал Пономарев. Среди юридических консультантов «Хопра» числился известный адвокат Генрих Падва.

Лев Константинов был просто зациклен на собственной безопасности. Он купил бронированный «роллс-ройс», попавшийся ему на выставке. «Это нормально, – говорил Константинов в интервью “Комсомольской правде” осенью 2007 года. – Я присутствовал во всех регионах, перекрывая кислород многим. Я вообще на тот момент привык конкурентов разорять, мало с чем считаясь. Личные охранники были в основном ребята из маленьких городов, которые имели за спиной множество уличных боев и умели драться до полной отключки. Было также много ребят, вернувшихся из Чечни с медалями. Ежемесячно в Москве устраивались бои без правил. Надо было увидеть, как кандидат на ринге проигрывает: не сломается ли боец психологически. Всего в подразделение личной охраны “Хопра” входили 70 человек».

Масштабных инвестиционных планов у Константинова не было. Два с половиной миллиона приватизационных чеков позволили бы «Хопру» завладеть контрольным пакетом акций таких гигантов, как Газпром или РАО «ЕЭС России». Константинов и его партнеры могли прибрать к рукам всю алюминиевую промышленность страны. Но, увы, они ограничились тем, что вложили небольшую часть полученных ваучеров в Конструкторское бюро «Люлька Сатурн», столичный дом моделей «Кузнецкий мост», Большой Гостиный Двор, мотель «Кемпинг-Ольгино» в Санкт-Петербурге.

Основные средств «Хопра» были выведены за границу по фиктивным договорам с компаниями Италии, Германии, Финляндии, США и других стран на поставку товаров. Но товары до Москвы не доходили, а деньги оседали за рубежом.

Специальная группа «Хопра» занималась скупкой наличной валюты в Москве. Каждую ночь крепкие ребята с тяжелыми спортивными сумками объезжали обменные пункты. Один из скупщиков рассказывал, что только с января по март 1994-го он скупил более 4,5 миллионов долларов. По данным следствия, из поступавших ежедневно 400 миллионов рублей, в банк сдавалось не более 60 миллионов, а большая часть обменивалась на доллары США. Охранники с финским гражданством вывозили валюту в Хельсинки, а оттуда в Израиль. До того момента, как деньги пересекали границу в чемоданах, они хранились либо в банке, либо дома у Льва Константинова.

Осенью 1994 года вице-премьер правительства России Анатолий Чубайс в своем телевизионном обращении предупредил, что все финансовые компании должны пройти перерегистрацию в Федеральной комиссии по ценным бумагам. Он особо отметил, что «Хопер-Инвест» является неблагонадежной компанией.

Константинову, конечно, лицензию на дальнейшую деятельность не дали. Граждане перестали приносить деньги в филиалы его компании. Пирамида закачалась. Когда в декабре 1994 года подошел очередной срок выплаты дивидендов, «Хопер-Инвест» платить отказался, сославшись на то, что Чубайс нанес вред его деловой репутации. В народе о своих потерянных деньгах горько шутили: «Хопер упер».

Вкладчики принялись строчить жалобы во все инстанции. Для анализа и оценки деятельности «Хопра» была создана межведомственная комиссия. Старший следователь по особо важным делам полковник Сергей Николаевич Малышев получил задание заняться «хопрами» вплотную.

В октябре 1995 года, вскоре после возбуждения уголовного дела, о чем было известно лишь узкому кругу людей в правоохранительных органах, Тагир Аббазов позвонил Малышеву: «Поверьте, Сергей Николаевич, вы зря все это затеяли. Только напрасно время потратите свое и наше. А мы чисты перед Богом и людьми. И докажем это…» Потом приезжал к следователю доказывать – не доказал.

Лев Константинов избирался в Государственную думу, но не прошел, и в конце 1995 года вместе со своим партнером по бизнесу и мужем сводной сестры Аббазовым сбежал в Израиль. «Следователь сказал мне открытым текстом, что если я не уеду, то меня посадят, – вспоминает Константинов. – О маме речи не шло, хотя она тоже могла легко уехать. Но мама была человеком принципиальным. Она начала забрасывать МВД жалобами на то, что активы, которые принадлежат вкладчикам “Хопер-Инвеста”, растаскиваются следствием. После этого моя мать была помещена в СИЗО, а в СМИ стала выдаваться информация, что компанию основала и руководила ею Лия Львовна. Легенды следствия. Если бы не ее сопротивление происходившему, ее бы не посадили».

Лия Константинова металась между Москвой, Питером и Волгоградом, сражаясь за каждый кусок имущества холдинга. По мере возможностей ей помогал Олег Суздальцев.

У «Хопра» остались арестованные следствием акции нефтяных предприятий, торговых комплексов, магазинов в Москве и Питере. Однако арбитраж неожиданно снял арест со всего имущества, пустил его на продажу, и акции вместе с недвижимостью разошлись по разным коммерческим структурам. В 1997 году следствие арестовало принадлежавшие «Хопру» 35 процентов акций Гостиного Двора, но другие акционеры тут же провели допэмиссию и размыли этот пакет. Таким же образом исчезали и другие активы. Возможно, за создателями пирамиды стояли гораздо более серьезные люди, которые открывали банковские счета и уводили деньги в офшоры. Версия, что активы разворовало следствие, малоправдоподобна. Все дела такого уровня находились на контроле у Генпрокуратуры, и она следила за тем, чтобы закон нигде не нарушался и ни один адвокат не смог обвинить следствие в подтасовке фактов.

Константинова была арестована 6 августа 1997 года, а с Суздальцева взяли подписку о невыезде. Когда Лии Львовне объявили об аресте, она нашла в себе силы пошутить: «Ну вот я и в тюрьме». Все засмеялись, вспомнив рекламный девиз компании: «Вот я и в “Хопре”».

Почти четыре года триста следователей вместе с оперативниками занимались финансовой пирамидой под названием «Хопер-Инвест». Было допрошено две тысячи вкладчиков, изъяты кипы документов. Вскрывались прелюбопытные факты. К примеру, из Челябинска, Оренбурга, Ставрополя и других городов в Москву поступали из месяца в месяц одни суммы, а оприходовались другие, гораздо меньшие. Речь шла о десятках, сотнях миллионов рублей. В общей сложности такие «недовложения» потянули почти на семь миллиардов. Неучтенная наличность использовалась в основном для приобретения валюты.

В апреле 2001 года Таганский районный суд Москвы признал руководителей «Хопра» виновными в мошенничестве в крупном размере, совершенном организованной группой. В ходе процесса удалось доказать, что учредители холдинга «Хопер» похитили у вкладчиков более двух миллиардов неденоминированных рублей. По оценкам же независимых экспертов, у холдинга было более четырех миллионов вкладчиков, которые инвестировали в общей сложности 500 млрд неденоминированных рублей (от 300 до 500 млн долларов).

Лия Константинова и Олег Суздальцев получили соответственно восемь и четыре года лишения свободы с конфискацией имущества. Поскольку ранее Суздальцев находился под подпиской о невыезде, он был взят под стражу в зале суда.

Лия Константинова вышла на свободу раньше срока – у нее был обнаружен рак груди. В сопровождении судебного пристава она побывала в конфискованных квартирах и забрала личные вещи – шубу, сапоги, платья. Потом Лия Львовна вернулась в Волгоград. Дни ее были сочтены. Похоронили Константинову на православном кладбище Иерусалима.

Уголовное дело в отношении Льва Константинова и Тагира Аббазова было приостановлено в связи с розыском. По финансовым преступлениям Израиль не выдает своих граждан и требует передать документы для рассмотрения в местном суде. Следственный комитет передать материалы уголовного дела в Израиль отказался. Как считает сам Константинов, причина в том, что с юридической точки зрения к нему не могут быть предъявлены никакие претензии.