АФГАНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

АФГАНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Брежнев и его сподвижники, как известно, совсем не были склонны обременять себя доверительными беседами с управляемым ими народом. И советские журналисты не спешили оповестить мир о том, что происходит за закрытыми дверями ЦК. И в советском генштабе не устраивали регулярных «брифингов» для инкоров. Наоборот — и цекисты, и обслуживающая их пресса вкупе с КГБ и цензурой были озабочены тем, как бы понадежнее упрятать концы в воду и скрыть тайну. Так что вещие манделынтамовские слова — «мы живем, под собою не чуя страны» — в Советском Союзе оставались актуальны. И можно только посочувствовать многострадальному племени западных советологов, которым приходится, сравнивая и сопоставляя разрозненные факты, по крупице восстанавливать — словно доисторического динозавра по нескольким позвонкам — подлинную картину происходящего за стенами Кремля.

Плотным покровом тайны была окружена и «афганская операция». Среди западных экспертов до сих пор не утихают споры о том, в чем же заключалась ее истинная цель: одни утверждают, что вторжение в Афганистан лишь «первая ласточка», за которой должен был следовать советский рывок к Персидскому заливу и Индийскому океану. Другие говорят, что оккупация Афганистана — мера, направленная в первую очередь на охрану советских среднеазиатских республик от проникновения идей воинствующего ислама. Третьи считают, что Москва просто-напросто воспользовалась благоприятным моментом и прибрала к рукам то, что «плохо лежало».

Рано или поздно все тайное становится явным, и спустя год после вторжения в печать стала просачиваться информация, проливающая истинный свет на мотивы и намерения, толкнувшие кремлевских стратегов на афганскую авантюру. Немалая заслуга в этом принадлежит двум экспертам по Афганистану — английскому журналисту индийского происхождения Энтони Маскаренхасу и американскому востоковеду Зелигу Харрисону Им удалось встретиться и побеседовать со многими участниками и очевидцами афганской драмы и сделать собранные сведения достоянием гласности.

Чтобы понять первопричины событий, закончившихся вторжением 85-тысячного советского экспедиционного корпуса в пределы южного соседа, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с афганской историей предшествующего десятилетия. Испокон веку многочисленные племена, населяющие страну, враждовали между собой. И высшим судьей и последним аргументом в спорах и раздорах чаще всего оказывалась винтовка. Но даже и по афганским меркам история последнего десятилетия была особенно кровопролитной: в течение семи лет четыре раза менялась власть в Кабуле, и все четыре раза новое правление начиналось с похорон предыдущего властителя.

40 лет — с 1933 по 1973 год — Афганистаном правил Захир-шах. В 1973-м году Захир-шаха сверг его же первый министр Мохаммед Дауд, провозгласивший себя президентом, а Афганистан — республикой. Став у кормила власти, Дауд продолжал прежнюю афганскую политику нейтралитета с легкими реверансами в сторону северного соседа. Москва к нему относилась терпимо и особенных планов в отношении Афганистана не строила.

В это время в стране уже существовали две коммунистические фракции, связанные с разными этническими группами. Одна из них — Халк, возглавляемая Ноором Тараки и Хафизуллой Амином, вербовала своих последователей из числа жителей небольших городов и горных деревень и из среды военных. Другая — Парчам, под руководством Бабрака Кармаля, в большинстве состояла из выходцев из средних городских слоев и мелкой интеллигенции. Москва с самого начала больше благоволила к Парчаму и его лидеру Кармалю. Но коммунисты в середине семидесятых годов пользовались в исламском Афганистане весьма незначительным влиянием. И только после того, как Мохаммед Дауд стал все больше склоняться к западной ориентации и вместе с бывшим иранским шахом строить планы создания военного и политического союза, Кремль начал ратовать за слияние обеих коммунистических групп для противодействия Дауду.

Коммунистический переворот произошел 27 апреля 78-го года можно сказать на ровном месте.

Поводом к нему послужило убийство одного из лидеров Парчама — Мир Акбар Хайбера, последовавшая вслед за тем многотысячная демонстрация во время его похорон и начавшиеся за ней по приказу Дауда аресты коммунистов. Но Дауд промедлил — 27 апреля произошел переворот и Дауд был казнен.

Коммунистический режим в Афганистане был преподнесен Кремлю, что называется на блюдечке. Правда, у руля оказались не совсем те люди, на которых ставила Москва. Премьер-министром стал лидер Халка учитель Hoop Тараки, а Бабрак Кармаль, протеже Кремля, получил портфель заместителя премьера. Фактический же организатор переворота Хафизулла Амин на первых порах удовольствовался постом министра иностранных дел. Но с точки зрения Кремля, произошло главное — страна стала коммунистической. Неугодных же лидеров в Кремле надеялись поменять. И для начала посоветовали обеим группировкам объединиться. Через месяц после переворота в мае 78-го года обе группы слились в единую Народно-демократическую (коммунистическую) партию Афганистана.

Хотя номинально Хафизулла Амин был всего лишь министром иностранных дел, с самого начала коммунистического переворота он стал в новом правительстве едва ли не главной фигурой. Кроме того, его и Бабрака Кармаля разделяла личная вражда, и Кармаль, опасаясь за свою жизнь, добился назначения на пост афганского посла в Чехословакию. (Любопытно, что, придя к власти в сентябре 1979-го года, Амин потребовал отзыва Кармаля, но за того вступилась Москва и несколько раз отказывалась его выдать, несмотря на все настояния Амина). Амин пользовался очень большим влиянием в афганской армии и в аппарате госбезопасности и упорно отказывался от помощи экспертов из КГБ, которую ему усиленно навязывали.

Беспокоило Москву и то обстоятельство, что коммунист Амин в своем время три года обучался в Колумбийском университете и принимал самое активное участие в организованной Соединенными Штатами программе образования в Афганистане (недаром сразу же после вторжения в Афганистан советских войск Амин был задним числом ославлен как американский агент, задумавший продать родину ЦРУ). В довершение ко всему Амин поддерживал самые тесные отношения с американским послом в Афганистане Адольфом Дабсом, бывшим сотрудником американского посольства в Москве (он погиб в начале 79-го года при весьма загадочных обстоятельствах). После прибытия Дабса в Кабул Амин в качестве министра иностранных дел встречался с ним 14 раз. Эти и другие обстоятельства (упорные требования продолжения советской финансовой помощи и одновременный отказ от «дружеских советов» советских специалистов) и заставили Кремль в сентябре 1979 года попытаться устранить Амина руками его бывшего соратника по группе Халк Ноора Тараки. Но и на сей раз Амин действовал оперативнее своего противника — во время перестрелки в президентском дворце люди Амина застрелили Тараки, и Амин был провозглашен президентом Афганистана. Придя к власти, Амин очень быстро поссорился с Москвой еще больше. 6 октября, выступая на совещании с послами стран коммунистического блока, новый афганский министр иностранных дел Шах Вали обвинил Советский Союз во вмешательстве во внутренние дела Афганистана. Амин потребовал отзыва из Кабула советского посла Александра Пузанова. В ноябре месяце за подписью Амина членами группы Халк был разослан циркуляр, в котором говорилось, что русские хотят его убить. Известно, что экземпляр этого циркуляра попал в руки советских агентов в Афганистане.

Захват американского посольства в Тегеране 4 ноября 1979 года явился непосредственным катализатором афганских событий. Теперь уже очевидно, что советские вожди ожидали резкой военной реакции президента Картера на захват заложников и заботились о мерах на случай неминуемого, как им казалось, американского вторжения в Иран.

По сведениям уже упоминавшегося Энтони Маскаренхаса, опубликованным в лондонской «Санди тайме», 10 ноября, т. е. через шесть дней после захвата заложников, Советский Союз потребовал от Хафизуллы Амина предоставление в свое полное распоряжение военно-воздушной базы Шиндад на границе с Ираном. Амин решительно отказался. Маскаренхас беседовал с одной из бывших любовниц Амина, которая сказала ему буквально следующее: «Амин мне говорил, что он никогда не согласится предоставлять русским военную базу в Афганистане, потому что народ будет против. Он был очень зол на русских, но понимал, что они так просто не отступятся из-за Ирана» Эти же сведения подтвердил в беседе с Маскаренхасом бежавший на Запад племянник Амина Залмай, который в течение долгого времени был его телохранителем: «В конце ноября мой дядя находился в очень угнетенном состоянии. Однажды вечером он увел меня в сад и сказал, что русские сильно на него давят, и требуют, чтобы он предоставил им базу в Шинданде, но он ни за что не согласится» Далее Залмай рассказал, что Амин начал строить планы избавления от советских советников подобно тому, как ранее это сделал египетский президент Садат

Сведения Маскаренхаса подтверждаются и многими иностранными дипломатами в Кабуле, которые указывают, что в ноябре 1979 года Амин вступил в усиленные контакты с пакистанскими, японскими и западногерманскими посольствами, а те в свою очередь информировали американцев. Увы, Амин к тому времени приобрел репутацию деятеля, не внушающего большого доверия, и этот зондаж не принес никаких практических результатов. Но о нем стало известно в Москве, где было принято решение избавиться от Амина. Американцы же не вняли и предупреждениям о готовящемся советском вторжении. По словам одного пакистанского дипломата, американцам даже предлагали заминировать перевал Саланг, чтобы предотвратить вторжение. Но они никак на это не реагировали.

28 ноября в Кабул прибыл заместитель министра внутренних дел СССР генерал Виктор Папутин, на которого была возложена миссия по подготовке советской десантной операции и устранению Амина. Относительно того, как был фактически устранен Амин, существуют две версии: по данным Маскаренхаса, Папутин и его подручные должны были похитить Амина и вывезти его в Москву, откуда в Кабул должен был быть доставлен Бабрак Кармаль. По словам любовницы и племянника Амина, советские повара во время банкета в канун Рождества подмешали в рисовый пудинг усыпляющего средства, но один из телохранителей Амина, не притронувшийся к пище, обнаружил что-то неладное и при появлении отряда советских десантников во главе с Папутиным открыл стрельбу и убил советского замминистра наповал. Советские десантники открыли ответный огонь и расстреляли Амина вместе со своей его семьей и прислугой.

Согласно же другой версии, которой придерживается Зелинг Харрисон, убийство Амина было организовано группой сторонников бывшего премьера Тараки во главе с полковником Гулабзоем, который при «президенте» Бабраке Кармале был выдвинут на высшие должности. Телекс 1. 1981.