10. Что такое «эксплуатация»?

10. Что такое «эксплуатация»?

Социальные явления, сопровождавшие ранний капитализм, вызвали чувство негодования не только «снизу», со стороны рабочих, но и «сверху», со стороны самых образованных и одаренных людей того времени. Как мы видели, предыдущая культурная революция, уничтожившая античный мир, проходила совсем иначе: высшие классы остались холодны к страданиям низших, а греко-римская «интеллигенция» лишь доставила руководство христианской церкви. Поэтому я и ставлю в кавычки ключевое русское слово, объясняющее то, чего не было тогда и что было теперь. Навстречу протесту угнетенных вышел теперь протест интеллигенции, и от их соединения родился социализм.

Но, конечно, от первых социалистов, и тем более от шедших за ними рабочих, нельзя было требовать ясного понимания мотивов их негодования. Они просто считали, что с людьми физического труда обращаются несправедливо; а это ставит социальный вопрос на зыбкую почву «этики», где каждая общественная группа или даже отдельные представители этих групп высказывают всевозможные, часто противоположные мнения, и где трудно что-нибудь доказать. Мы не будем заниматься здесь общим вопросом, что такое «справедливость», а ограничимся частным его аспектом, выдвинутым ходом истории в XIX веке: нарушением «справедливой оплаты труда», обозначаемым словом «эксплуатация».

Это слово, в его современном смысле, не старше прошлого века[30].Среди приводимых в словаре Робера значений французского глагола exploiter – «эксплуатировать», – от которого произведено существительное exploitation – «эксплуатация», – имеется следующее: “faire travailler (qqn) ? bas salaire en tirant un profit injuste”– заставлять (кого-нибудь) работать за низкую плату, извлекая из этого несправедливый доход[31].Чтобы понять, что такое «эксплуатация», надо уже знать, что значит «заставлять» (силой или как-нибудь иначе?), какая плата считается «низкой», и, главное, что такое «справедливость». Здесь три ступени трудности. Каждый призн?ет, что раба «заставляют» работать, и вряд ли кто-нибудь, кроме закоренелых «либералов», станет отрицать, что фабриканты заставляют работать на себя тех, у кого нет иной собственности, чем рабочая сила. К возражениям «либералов» мы еще вернемся: они сводятся, в общем, к тому, что человек, имеющий единственный способ выжить, свободен воспользоваться этим способом или нет. Труднее всего определить, что такое «справедливая» плата за труд. Но сначала посмотрим, что говорят об «эксплуатации» умные люди. Что говорят социалисты и их предшественники, мы уже знаем. Послушаем профессора Хайека и его единомышленника, такого же «либерала», Милтона Фридмана – знаменитого американского экономиста.

Во всей книге Хайека «Пагубная самонадеянность» я смог отыскать это слово лишь с помощью указателя в единственном месте, на стр. 93, и в случайной связи: автор говорит о торговле, что она «не обязательно означает выгоду одного за счет других (или то, что получило название эксплуатации)». Об эксплуатации рабочей силы Хайек как будто ничего не знает; кстати, весь неприличный факт «неограниченного капитализма» он старательно обходит стороной. Складывается впечатление, что для этого автора, очень довольного нынешним «расширенным порядком», такая цель оправдывает любые средства: его умолчаниям позавидовал бы иезуит.

Милтон Фридман, в своей книге «Капитализм и свобода», не столь осторожен. Параграф «Капитализм и равенство» он начинает с признания, что не все хорошо и при капитализме:

«Повсюду в мире, – говорит он, – встречаются примеры вопиющего неравенства в распределении доходов и материальных благ, оскорбляющего присущее большинству из нас чувство справедливости. Мало кто может остаться равнодушным перед лицом контраста между роскошью, которой наслаждаются одни, и ужасающей нищетой, в которой прозябают другие».

Слова «повсюду в мире» трудно понять в том смысле, что при капитализме такого безобразия нет; но послушайте, как г-н Фридман продолжает свой параграф:

«В прошлом столетии возник и окреп миф, что свободно-рыночный капитализм (то есть в нашем понимании – система равенства возможностей) лишь усугубляет это неравенство, что капитализм – это система, при которой богатые эксплуатируют бедных.

Ничего не может быть дальше от истины, чем это утверждение. Где бы ни позволялось функционировать системе свободного рынка, где бы ни существовали условия, хотя бы приближающиеся к равенству возможностей – везде рядовой человек оказывается способным достичь жизненного уровня, о котором он прежде не мог и мечтать».

Дальше г-н Фридман распространяется о положении трудящихся при феодализме, в современной России и красном Китае, – о чем я тоже ничего хорошего не могу сказать, – и о том, что современная техника облегчила физический труд и повысила жизненный уровень, что также справедливо, где такая техника в самом деле есть. Но вернемся к решающему месту об «эксплуатации» и разберем замечательную риторику г-на Фридмана. Он нигде не объясняет, чт? понимают под «эксплуатацией» люди, уверяющие, что «богатые эксплуатируют бедных», но решительно опровергает это утверждение. Надо полагать, из его опровержения будет ясно, что же здесь имеется в виду. Если верить г-ну Фридману, «рядовой человек (при капитализме?) оказывается способным достичь жизненного уровня, о котором он прежде не мог и мечтать». По-видимому, это и есть аргумент против «эксплуатации». Поверим г-ну Фридману, что это и в самом деле происходит при современном капитализме, и что «рядовой человек», о котором идет речь, это не какой-нибудь счастливчик, а любой средний человек (обратите внимание, впрочем, на замечательную формулировку: «оказывается способным достичь», но не обязательно «достигает»!). Примем утверждение Фридмана за чистую монету, понимая его в самом оптимистическом смысле: «достигает». Означает ли это, что в таком обществе нет эксплуатации? Вспомним определение в словаре Робера. По-видимому, даже общее и равномерное повышение благосостояния трудящихся не снимает вопрос об эксплуатации, поскольку отношение доходов может остаться, или даже стать более «несправедливым». Вам могут платить достаточно для ваших потребностей, но при этом – все равно вас обирать. Что «справедливость» имеет прямое отношение к эксплуатации, видно из первой фразы, где г-н Фридман ужасается неравенству доходов. А во второй фразе говорится об «ужасающей нищете». Если «повсюду» в первой фразе не относится к «передовым» странам Запада, то к чему все это опровергать? А если обе первые фразы относятся к таким странам, то оптимистическое продолжение («Ничто не может быть дальше от истины…») прямо им противоречит. Но это еще не все. Обратили ли вы внимание на слова: «Где бы ни существовали условия, хотя бы приближающиеся к равенству возможностей». Что хочет сказать здесь г-н Фридман? Что в странах вроде Соединенных Штатов такие условия существуют? Или под условиями он понимает отсутствие юридических препятствий? Но и в средние века крестьянский сын юридически мог стать папой римским, и уж во всяком случае богатым купцом. Если же г-н Фридман имеет в виду нечто большее, чем юридическую фикцию, то вместо «равенства возможностей» следовало бы сказать: «счастливый случай». Я готов признать, что удача не исключена и для бедного труженика; например, это может быть Эдисон, или какая-нибудь кинозвезда.

Не думаю, чтобы знаменитый экономист не понимал, чт? он здесь написал. Это сознательная демагогия, рассчитанная на глупость читателя: предполагается, что читатель способен усвоить отдельную фразу, но не способен проследить связь между фразами. Кажется, благодаря г-ну Фридману я нашел неплохое определение демагогии. Это несколько вознаграждает меня за возню с его сочинением.

Расстанемся теперь с рыцарями рынка и посмотрим, что говорит об эксплуатации Карл Поппер, выдающийся философ, честный человек и, как он полагает, решительный враг «социализма». В самом деле, его книга «Открытое общество и его враги» была в течение полувека источником идей для всех «антикоммунистов», и вряд ли какую-нибудь книгу так тщательно скрывали от советских читателей. Я согласен со многим в этой книге, и многое в ней люблю – но не все. Я не люблю ее пессимизма, но здесь не место об этом говорить. Что же думает Поппер об «эксплуатации»? И, главное, как он определяет это понятие? Дело в том, что Поппер – один из немногих мыслителей, способных к рациональному обсуждению социальных вопросов и, в частности, не пытающийся отделаться от них с помощью хитрых определений. Мы можем надеяться, что Поппер не откажется обсуждать явление капиталистической эксплуатации и объяснит, что он называет этим словом. И в самом деле, Поппер подробно говорит об этом во втором томе своей книги, главным образом посвященном Марксу.

Прежде всего, Поппер решительно осуждает главное требование «либералов», настаивающих на невмешательстве государства в экономическую жизнь:

«Я уверен, – говорит он, – что несправедливость и бесчеловечность описанной Марксом неограниченной [unrestriсted] “капиталистической системы” не подлежит сомнению. Особенности этой системы можно лучше понять, приняв во внимание то, что мы назвали в предыдущей главе парадоксом свободы. Если свобода не ограничена, она сама себя упраздняет. Неограниченная свобода означает, что более сильный может запугать более слабого и лишить его свободы. Именно поэтому мы требуем такого способа ограничения свободы государством, при котором свобода каждого защищена законом. Никто не должен жить за счет милосердия других, все должны иметь право на защиту со стороны государства.

Я считаю, что эти соображения, первоначально относившиеся к анализу области грубой силы, т. е. физического устрашения, должны быть применены также и к экономической сфере. Даже если государство защищает своих граждан от запугивания физическим насилием (что оно, в принципе, делает в системе неограниченного капитализма), наши цели могут оказаться недостижимыми из-за неспособности государства защитить граждан от злоупотребления экономической властью. В таком государстве экономически сильный сохраняет свободу запугивать экономически слабого, и может отнять у него свободу. В этих условиях неограниченная экономическая свобода может быть столь же саморазрушительной, как и неограниченная физическая свобода, и экономическая сила может быть так же опасна, как и физическое насилие. Дело в том, что тот, кто обладает излишком пищи, может заставить тех, кто голодает, “свободно” принять рабство, не прибегая ни к какому насилию. И если предполагается, что государство ограничивает свои функции подавлением насилия (и защитой собственности), то экономически мощное меньшинство может эксплуатировать б?льшую часть населения – тех, кто экономически слаб».

И дальше Поппер объясняет, как можно, по его мнению, предотвратить такую эксплуатацию:

«Если этот анализ правилен, то совершенно ясно, какое лекарство необходимо для лечения рассматриваемой социальной болезни. Таким лекарством должно быть политическое средство, подобное тому, которое мы используем против физического насилия. Мы должны сконструировать опирающийся на мощь государства социальный институт защиты экономически слабых от экономически сильных. Государство должно заботиться о том, чтобы никому не приходилось вступать в несправедливые отношения под страхом голодной смерти или экономического краха.

Это, конечно, означает, что принципы невмешательства [non intervention] государства в экономику – принцип, на котором основывается экономическая система неограниченного капитализма – должен быть отброшен. Если мы хотим защитить свободу, то должны потребовать, чтобы политика неограниченной экономической свободы была заменена плановым вмешательством государства в экономику».

Эта проповедь очень странна в устах «непримиримого врага социализма», каким обычно считается Поппер. Его «лекарство» весьма напоминает политику шведских социал-демократов, в течение полувека почти непрерывно стоявших у власти и в самом деле много сделавших для защиты «экономически слабых». Мне кажется даже, что «программа-минимум» шведских социал-демократов (если у них есть какая-нибудь более радикальная программа) не очень отличается от того, что предлагает здесь Поппер. Я думаю, что Поппер переоценивает возможности любого государственного аппарата, даже контролируемого избирателями; это место его книги было написано в 1942 году, до неудачных экспериментов английских лейбористов. В общем, с точки зрения профессора Хайека Поппер должен был выглядеть «либералом» скорее в нынешнем американском смысле этого слова.

Но мы должны вернуться к смыслу слова «эксплуатация».