КАРИБСКОЕ МОРЕ ураган «Джоан», 17-23 октября 1988 г.
КАРИБСКОЕ МОРЕ
ураган «Джоан», 17-23 октября 1988 г.
Первый Атлантический ураган, который пересек береговую линию и продолжал разрушения как тихоокеанский тропический шторм, — ураган «Джоан» — погубил 500 человек, оставил без крова 60000 и разрушил десятки деревень и городков в зоне Карибского моря с 17 по 23 октября 1988 г.
* * *
Второй смертоносный ураган, зародившийся в Атлантическом океане, стал первым зарегистрированным Атлантическим ураганом, который прошел над сушей и продолжал разрушения в качестве шторма в Тихом океане. Опустошив 22 октября часть территории Никарагуа, он направился через Тихий океан, приняв новое имя и новую индивидуальность. Ослабев от перехода через сушу, он стал тихоокеанским тропическим штормом «Мириам» и угрожал Сан-Сальвадору, Гватемале и Мексике.
Почти 500 человек погибли в Никарагуа, Коста-Рике, Панаме, Колумбии и Венесуэле, пока ураган «Джоан» 6 дней бушевал в Карибском море и, в конце концов, ветрами со скоростью 250 километров в час обрушился на побережье Никарагуа у Блуфилдса. Город с шестидесятитысячным населением был разрушен на 90 процентов. «Практически исчез с карты», — написала ежедневная газета Манагуа «Эль нью-Диарио».
Глубоководный порт Блуфилдс, построенный болгарскими инженерами, разрушился на 60 процентов. Ветер вырывал волноломы, стаскивал 10-тонные бетонные секции с якорей.
Дома раскалывались на части, плотины и дамбы рухнули, потоки грязи похоронили под собой целые деревни. Заводы, перерабатывающие креветок в Эль-Блуффе, недалеко от Блуфилдса были буквально раздавлены. На островах Коры, лежащих в 70 километрах к востоку от Блуфилдса, ураган уничтожил все дома. А на острове Грейт-Коры разрушил единственную клинику.
Многочисленные беженцы-контрас, жившие около Манагуа в хижинах вдоль рек, были вынуждены спасаться бегством из хижин, смытых ревущими, переполненными реками.
Только в одной Никарагуа погибли 360 человек, 178 получили серьезные повреждения, 110 человек были объявлены пропавшими без вести и 29000 лишились крова. Потоки воды снесли 76 мостов.
«Это могло бы стать самым ужасным природным бедствием в истории Центральной Америки, но люди не признают его таковым, потому что число жертв не достигло 50000», — прокомментировал министр социального обеспечения Никарагуа Ренальдо Антонио Тефель.
8 человек погибли в соседней Коста-Рике, когда в городе Нейли, в 16 километрах от границы с Панамой, прорвало плотину. В горах Коста-Рики в реке Терраба уровень воды из-за проливных дождей повышался почти на 1,5 метра в час. В результате она вышла из берегов и затопила деревню Кортес, вынудив 2000 жителей спасаться бегством. По всей территории Коста-Рики было разрушено 1500 домов, 6 больниц и оздоровительных центров серьезно пострадало. Срочно пришлось эвакуировать 55000 человек.
Но самые большие человеческие и экономические потери понес Никарагуа. Коммунистическое правительство сандинистов отказалось принять помощь от соседних государств. Вопреки человеческому отношению к жертвам стихийных бедствий, администрация Рейгана не смогла отозваться на просьбу Никарагуа о помощи и не послала ничего. Куба и Советский Союз доставили 25000 тонн продовольствия, медикаментов, других предметов первой необходимости. Прибыли 300 рабочих-строителей для восстановления 1000 домов в Блуфилдсе.
70 процентов рыболовного флота пришло в упадок. Все посевы на юге Никарагуа и более 600000 акров дождевых лесов оказались невосполнимыми. «При достаточном количестве помощи можно отстроить город с населением в 25000 человек, — сказал министр внутренних дел Томас Борге. — Но экологический ущерб, нанесенный нашим рекам и лесам, является апокалиптическим».
Похожий вывод был сделан и сандинистским комментатором Софией Монтенегро, которая окрестила свою страну «нацией Сизифов». «Богом проклятая страна», — отозвалась Монтенегро в правительственной газете «Баррикада».
«Еще раз в руинах! — восклицала она. — Сколько раз придется нам отстраивать то, что разрушено? Эта новая катастрофа разрушительная, но более всего несправедливая по отношению к стране, и так уже истощенной войной и вражеской осадой. Остается ощущение, что все попытки возродить Никарагуа тщетны и безнадежны. На фоне агрессии ураган кажется не капризом природы, а скорее шуткой, отвратительным тайным союзом неизвестно каких индейских богов против наших нелепых усилий простых смертных. Он порождает странный и чуждый бунт против нашей очевидной обреченности снова и снова сеять, никогда не собирая урожая».