МЕТОДЫ ЮРИЯ АНДРОПОВА

МЕТОДЫ ЮРИЯ АНДРОПОВА

В 1969 году на Красной площади офицер Ильин выстрелил в Брежнева, ранил шофера. Андропов сумел доказать, что Ильин безумен и уже отправлен в сумасшедший дом, что никаких заговоров в СССР нет, а КГБ — всемогущ. При Андропове (на посту руководителя КГБ) практика отправления инакомыслящих в «психушки» получила государственный размах. При нем резко увеличилось число специальных больниц, которые имели тюремный статус.

По сведениям из московских источников, в одной из психушек-тюрем — Черняховской психиатрической больнице, где несколько лет назад содержался генерал Григоренко, — в 1981 году произошел бунт заключенных, которые захватили в качестве заложников медперсонал, протестуя против принудительного лечения большими дозами аминазина, галоперидола и других средств, способных лишить разума и воли. Бунт продолжался четыре дня и был жестоко подавлен.

7 Ноября 1982 года, за три дня до смерти, престарелый советский вождь, поддерживаемый с обеих сторон помощниками, останавливаясь, чтобы отдышаться, на каждом переходе, с трудом поднялся на трибуну ленинского Мавзолея. Он простоял там несколько часов, подняв в приветствии одеревенелую руку. Старческая кровь на десятиградусном морозе не согревала, мускулы на отекшем лице окаменели. То было прощание с принадлежавшей ему когда-то Красной площадью, Москвой, Россией — через неделю на Мавзолей поднялись его коллеги и преемник Юрий Владимирович Андропов открыл траурный митинг. Гроб опустили в могилу у Кремлевской стены между Мавзолеем, где лежал основатель Советского государства, и могилой преемника Ленина — Сталина, при котором Брежнев начал свою политическую карьеру.

Вместе со Сталиным он поднялся на Мавзолей, заслоняемый вождями первого ранга. Потом — с Хрущевым, которому служил верой и правдой, пока не сверг его осенью 1964 года и не сменил на посту руководителя партии.

В последнее время он стоял здесь фактически один, окруженный торжественной свитой — Политбюро, одному из членов которого, Андропову, полностью доверил охрану своего престола от претендентов на него, поскольку сам уже был не способен по старости вникать в кремлевские интриги, как ни необходимо это и для захвата власти, и для ее удержания. Благодаря Андропову он обеспечил себе несколько спокойных лет и одновременно обрек себя на ужасную агонию последнего года, когда не в силах был защитить от высокопоставленного стража не только ближайших друзей и соратников, но даже семью. Ибо никто так не опасен диктатору, как собственный охранник.

Но был ли он когда диктатором?

Разве что внешне.

Феномен политического долголетия Брежнева поразителен и на международном, и — тем более — на отечественном фоне. За время его правления сменились — иногда по нескольку раз — руководители большинства стран мира, демократических и тоталитарных, включая Францию, Великобританию, Западную Германию, Италию, Югославию, Польшу, Ватикан, Испанию, Китай, Индию, Пакистан, Иран, Израиль, Египет, даже Уганду. Одни только США сменили пятерых президентов. Что касается его собственной страны, то хоть и есть среди русских вождей и царей такие, что правили дольше его, но нет ни одного из функционирующих лидеров, кто бы дожил до столь преклонного возраста. Здесь Брежнев рекордсмен. Император Николай II расстрелян 50-ти лет от роду, Иван Грозный, Петр Великий и Ленин умерли в 53 года, Николай I — в 59, Александр II убит бомбой за полтора месяца до 63-летия, Екатерина Великая умерла в 67 лет! Даже Сталин, несмотря на традиционное грузинское долголетие, едва дотянул до 73. За время пребывания у власти Брежнев пережил физически и политически не только всех соперников, но и всех соратников и даже возможных наследников, а после Суслова и опалы Кириленко остался в начале 1982 года последним членом того Политбюро — тогда оно называлось Президиумом, — которое 18 лет назад свергло Хрущева.

Андропов лишил Брежнева и соперников, и соратников, и наследников — он сам стал теперь его единственным соратником, соперником и наследником, хотя еще совсем недавно, всего несколько лет назад, не числился ни среди первых, ни среди вторых, ни даже среди третьих, был человеком со стороны и только под конец вошел в число претендентов на кремлевскую корону, но замыкал их ряды на правах аутсайдера. Буквально на последнем витке этой напряженной борьбы за власть, в последний год номинального присутствия Брежнева на посту главы партии и государства, Андропов обошел по крайней мере с десяток более вероятных кандидатов в советские вожди из непосредственного брежневского окружения и вышел к финишу первым. Единственное отличие состязания в Кремле от спортивного соревнования заключалось в том, что финиш в первом случае — понятие относительное. Его невозможно с точностью угадать, но возможно — приблизить. Ибо смерть старика, многократно предсказанная и несколько раз даже ложно объявленная, — что может быть лучшей презумпцией невиновности для того, на чьем пути этот старик находился?

С каждым годом Брежневу становилось все труднее подниматься по этим отполированным мраморным ступеням. Никто почему-то не догадывался встроить здесь лифт или эскалатор, провести паровое отопление, поставить стулья, чтобы люди могли иногда присесть и отдохнуть, да хотя бы соорудить рядом уборную, из-за отсутствия которой он тоже страдал, но боялся кому-либо в этом признаться. И каждый раз ему казалось, что приспело его последнее здесь появление — так он болен: ноги не слушались, отвисала челюсть, не хватало дыхания, и он широко открывал рот, глотая морозный воздух, как рыба, выброшенная на лед. В конце концов он перестал понимать, кому и зачем нужно тащить его, полуживого, наверх и показывать народу вместо того, чтобы уложить в постель и дать хоть немного отдохнуть перед смертью. Он оглядывался на соратников и ровесников и видел, что им тоже невмоготу стоять здесь, соблюдая требования неукоснительного регламента, перед многотысячным военно-гражданским потоком, медленно текущим по Красной площади, как гигантская гусеница, а что, если однажды они все умрут от одновременной сердечной атаки, прямо на глазах у потрясенной праздничной толпы? Благо, что сразу под ним, по обе стороны ленинского Мавзолея, — предназначенное для них почетное кладбище у Кремлевской стены…

Он не был не только диктатором, но даже полноправным и единственным правителем страны ему так и не удалось побыть ни разу. Сначала он правил вместе с двумя другими членами триумвирата, Косыгиным и Подгорным, под идеологическим надзором Михаила Суслова. А когда триумвират распался и он вроде бы остался единственным официальным вождем, подвело здоровье. Инфаркт следовал за инфарктом, отнималась речь, не слушались ноги, а за спиной в это время разгоралась смертельная схватка за власть, и он был не в состоянии в нее вмешаться на чьей-либо стороне. В конце концов, как часто бывает в восточных дворах, верх взял начальник личной охраны — по современному статусу исполнявший также множество других обязанностей. Таков секрет Брежнева: он никогда лично не управлял страной. Но ничуть от этого не страдал — регалии власти были ему дороже ее самой.

С самого своего появления во главе советской империи Андропов предстал именно в Качестве сфинкса. Мировое мнение о нем резко разделилось. Известный американский журналист на страницах самой известной в Америке газеты приветствовал его как «тайного либерала», в то время как американский генерал назвал его «отвратительной змеей». Слухи, один невероятнее другого, закрутились вокруг нового обитателя Кремля, сразу возникли два противоположных «жития» Андропова, и трудно было решить, какое из них ближе к реальности, где подлинный портрет, а где апокриф.

Прямо скалькировав сталинский метод, Андропов стал арестовывать родственников заключенных. В Киеве посадили Раису Руденко, муж которой, Микола, уже отбывал семилетний срок за противозащитную деятельность, а в Москве в тюрьме оказалась вся семья биолога Сергея Ковалева: он сам, его сын Иван и невестка Татьяна Осипова.

Другой сталинский прием, который Андропов перенес в современность — повторные, даже трех-и четырехкратные аресты. Среди «повторников» грузин Гамсахурдиа, украинцы Тихий и Лукьяненок, литовцы Пяткус, Никлус, Галускас, армянин Айрикян. Русский писатель Анатолий Марченко, который уже провел в тюрьмах и ссылках в общей сложности 25 лет, посажен пятый раз, причем на тот же самый 15-летний срок, который он уже отсидел — 10 лет тюрьмы и 5 лет ссылки. Все эти люди сидят не за новое «преступление», а за верность прежним убеждениям. Во многих случаях, учитывая возраст и состояние здоровья заключенного, повторные сроки означают для него пожизненное заключение либо даже смертную казнь. Естественно, за 15 лет андроповского руководства КГБ резко ухудшились условия содержания политических заключенных в тюрьмах и лагерях. Есть свидетельства изощренного садизма в обращении с заключенными. Украинский писатель и кинорежиссер Гелий Снегирев погиб 28 декабря 1978 года под пытками с применением современных медицинских средств..

И наконец, Андропов спустя четверть века после смерти Сталина восстановил практику политических убийств, замаскированных под бандитское нападение: автомобильную катастрофу либо самоубийство. Маскировка, однако, настолько прозрачна, что ни у кого не остается сомнений, чья это работа на самом деле. Но никаких прямых следов КГБ не оставляет: не пойман — не вор. Как всегда, Андропов решил испробовать и отрепетировать «новые» приемы на одной из союзных республик, а когда они удались, перенес их сначала на московскую площадку, а потом на мировую, где во время покушения на жизнь Папы Римского у него произошла осечка. В качестве опытной территории на этот раз была избрана Украина, где жестокость методов КГБ оказалась помноженной, во-первых, на жестокость народных нравов (большую, чем среди русского населения), а во-вторых, на Виталия Федорчука, который в 1970 году стал шефом украинского КГБ.

Профессиональный чекист, начавший карьеру в «органах» перед самой войной, в разгар большого террора, Федорчук взялся за дело с места в карьер: 28 ноября 1970 года в местечке Васильково, под Киевом, была зверски убита находившаяся на учете КГБ художница Алла Горская. Загадочное убийство послужило началом целой серии подобных расправ с неугодными властям людьми. Среди бела дня в селе под Одессой зарезан художник Ростислав Палецкий. На мосту нашли повешенным, со следами пыток на теле, еще одного художника-нонкомформиста Владимира Кондрашина. В собственном доме заживо сгорел с женой «несогласный» с властями священник — отец Горгула: растаскивая пожарище, односельчане обнаружили на трупах обгоревшие веревки. Другой священник с Западной Украины О. Е. Котик утоплен в колодце. Из-за угла убили брата политзаключенного поэта Михаила Осадчего. На глазах у своих почитателей был насильно посажен в машину КГБ и увезен в неведомом направлении известный украинский композитор Владимир Ивасюк, а через месяц его труп со следами жестоких пыток найден повешенным в лесу, который окружал правительственные дачи и охранялся специальными отрядами госбезопасности.

Сам герой в это время на любых торжественных церемониях, начиная с похорон своего предшественника на Красной площади у Кремлевской стены, появлялся неизменно в сопровождении маленького человечка с черным чемоданом в руках. Это придало ему еще больше таинственности, ибо всех интересовал вопрос, что находится в чемоданчике: пульт атомного управления? секретный телефон-коммутатор? фармацевтический набор лучших лекарств против сердечных спазм, диабета и нефрита — болезней, которыми страдает Андропов? Почему-то никто даже не предположил, что черный чемодан пуст, а такое ведь тоже возможно.

Первое, что сделал Андропов придя к власти, — запретил только что поставленный в Театре на Таганке спектакль «Борис Годунов». Хотя действие спектакля происходит в конце XVI — начале XVII века, тема его злободневна на протяжении всей русской истории по сию пору: борьба за власть, ее узурпация, самозванство. Причем политическая история развивается совершенно отдельно от народной: «Народ безмолвствует» — многозначительно заканчивает свою пьесу Пушкин. А сам сюжет ее построен на слухе о том, что для того, чтобы стать царем, Борис Годунов приказал убить малолетнего царевича Дмитрия, припадочного сына Ивана Грозного. Какую опасную для себя параллель увидел в таком сюжете Юрий Андропов, коль поспешил лишить этот спектакль зрителя?

Из Кунцева, где со времен Сталина была расположена загородная резиденция кремлевских вождей, по центральной, незагруженной, так называемой «зеленой» части Калининского проспекта на полной скорости стал проноситься по утрам правительственный кортеж с освещенными фарами и усиленной охраной по бокам, спереди и сзади, и исчезал в воротах Кремля. Ровно в 5.30 вечера он появлялся оттуда снова и, сигналя и крутя разноцветными лампочками, мчался обратно в Кунцево, причем милиция останавливала все движение, а проходившие пытались отгадать, в какой из машин сидит Андропов. Скорее всего — в том черном лимузине с занавешенными окнами, который находился ровно посередине автоколонны. Так во всяком случае решили западные журналисты и на время успокоили мировое любопытство. Только на время, потому что все вскоре догадались, что это мистификация. Ее авторство, несомненно, принадлежало самому Андропову.

А перед открытием торжественного вечера в Кремлевском Дворце Съездов, посвященного большевистской революции, один из распорядителей с красной повязкой на рукаве и сияющей улыбкой на лице радостно и вполне искренне заверил иностранных гостей, что Андропов непременно на этот раз будет. Но вот дружной стайкой появились члены Политбюро, а Андропова между ними снова не оказалось. И здесь произошло нечто, во всей кремлевской истории невиданное: члены Политбюро заняли свои места в президиуме, оставив в самом центре пустое кресло, многозначительный символ незримого, но грозного присутствия Андропова среди них. Это кресло определило зловещую атмосферу революционных торжеств 1983 года, которые больше походили на похороны. Тревожнее всех чувствовали себя члены Политбюро, разместившегося по обе стороны это этого пустого кресла «в ожидании Годо». Было очевидно, что, никто из них до самого конца вечера не знал, появится Андропов или нет.

Андропов успел еще один раз повторить свой фокус с креслом: 28 декабря, на сессии Верховного Совета. Самый престарелый член Политбюро, тогда 78-летний, похожий на труп, премьер Николай Тихонов, уже в силу своего почтенного возраста с трудом соображающий, что вокруг него происходит, а тем более неспособный усвоить новые кремлевские правила, по ошибке чуть было не сел в кресло Андропова, но вовремя остановленный своими более сообразительными коллегами по Политбюро, сразу же пересел на соседнее место, с которого в течение всего заседания нет-нет да и поглядывал с нескрываемым ужасом на кресло, в котором сидел невидимый вождь: «персона секретная, фигуры не имеет», как сказано в одной русской фантасмагорической повести.

В конце концов, если по Эльсинору свободно разгуливал призрак отца Гамлета, то почему не разгуливать по Кремлю призраку его таинственного хозяина, коли сам он уже был неспособен к подобным передвижениям?

Насколько члены Политбюро были осведомлены о делах в Кунцево, свидетельствует хотя бы то, как они распределяли свое расписание в последние дни жизни Андропова.

За день до его смерти «Правда» сообщала, что Гейдар Алиев собирался в ближайшие дни отправиться с кратким рабочим визитом в Сирию. На следующий, роковой для Андропова день, та же самая «Правда» информировала своих читателей о заседании комиссии Политбюро по реформе образования, причем в этом заседании участвовали сразу же четыре члена Политбюро, их которых два стали шестым и седьмым советскими лидерами: Константин Черненко и Михаил Горбачев. Если хотя бы одному из них было известно, что Андропов умирает, заседание было бы непременно отложено, либо в нем приняли бы участие партократы чином пониже.

Да что члены Политбюро, когда даже Игорь Андропов за день до смерти своего отца выступил в Стокгольме на Европейской конференции по установлению доверия и обвинил западные страны в том, что они «сознательно планируют ядерную войну». Вылетел он из Стокгольма только 9 февраля, и его самолет приземлился на Шереметьевском аэродроме, когда отца уже не было в живых.

Если о состоянии Андропова не знали ни его сын, ни такие верные ему люди, как Гейдар Алиев и Михаил Горбачев, если даже министр иностранных дел Андрей Громыко не был вхож к нему в палату, но только, по свидетельству помощника Громыко, говорил с Андроповым по телефону — а это все были члены его «кухонного», а точнее, «больничного» кабинета, — то это значит, что ни один член Политбюро не знал точно, что творится за высоким, обнесенным колючей проволокой забором Кунцевского комплекса, где когда-то умер Сталин, а теперь умирал Андропов. Единственным связным между ним и кремлевской элитой был председатель КГБ генерал Чебриков, который выполнял при больном роль посыльного, сохраняя от всех в тайне состояние здоровья Андропова.

Остается открытым вопрос — оставались ли члены Политбюро в неведении о том, что происходит с их шефом в Кунцево, потому что он скрывал от них свое состояние, или потому что сам не понимал всей его серьезности и надеялся выздороветь?

Андропов скрывал свое состояние от самого себя, не допуская мысли, что ему суждено умереть посреди трудов не только не оконченных, но только еще начатых.

(Соловьев В., Клепикова Е. — Заговорщики в Кремле. М. 1991)