ЛЕРМОНТОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ

ЛЕРМОНТОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ

Михаил Юрьевич Лермонтов (1814–1841). Русский поэт, писатель, драматург. Автор поэм «Последний сын вольности», «Измаил-Бей», «Литвинка», «Хаджи Абрек», «Аул Бастунджи», «Боярин Орша», «Сашка», «Песня про купца Калашникова…», «Тамбовская казначейша», «Беглец», «Мцыри», «Демон», «Сказка для детей»; прозаических произведений — романов «Вадим», «Княгиня Лиговская», «Герой нашего времени», очерков, сказки «Ашик Кериб», повести «Штосс»; драматических произведений «Маскарад», «Испанцы», «Люди и страсти», «Странный человек», «Два брата»; а также лирических стихотворений «Ангел», «Парус», «Русалка», «Смерть Поэта», «Бородино», «Узник», «Молитва», «Поэт», «Дума», «Три пальмы», «Дары Терека», «Как часто, пестрою толпою окружен», «И скучно, и грустно», «Казачья колыбельная песня», «Воздушный корабль», «Из Гете», «Тучи», «Валерик», «Родина», «Прощай, немытая Россия», «В полдневный день в долине Дагестана», «Тамара», «Листок», «Выхожу один я на дорогу», «Морская царевна» и др.

Блажен, кто верит счастью и любви,

Блажен, кто верит небу и пророкам, —

Он долголетен будет на земли

И для сынов останется уроком.

* * *

Блажен, кто может говорить,

Что он вкушал до капли мед земной,

Что он любил и телом и душой!

* * *

Боюсь не смерти я. О, нет!

Боюсь исчезнуть совершенно.

* * *

В важные эпохи жизни иногда в самом обыкновенном человеке разгорается искра геройства, неизвестно доселе тлевшая в груди его, и тогда он совершает дела, о коих до сих пор ему не случалось и грезить, которым даже после он сам едва верует.

* * *

В толпе друг друга мы узнали,

Сошлись и разойдемся вновь,

Была без радостей любовь,

Разлука будет без печали.

* * *

Великие души имеют особенное преимущество понимать друг друга; они читают в сердце подобных себе, как в книге, им давно знакомой; у них есть приметы, им одним известные и темные для толпы.

* * *

Воевать

С людскими предрассудками труднее,

Чем тигровать и медведей поражать.

* * *

Воспитывать теперь самая трудная вещь; думаешь: «Ну, все, теперь кончилось!» — не тут-то было; только что начинается.

* * *

Время подобно непостоянной и капризной любовнице: чем более за ней гоняешься, чем более стараешься ее удержать, тем скорее она покидает тебя, тем скорее изменяет.

* * *

Все ясно в ревности — а доказательств нет!

* * *

Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.

* * *

Грусть — жестокий властелин.

* * *

Делить веселье — все готовы:

Никто не хочет грусть делить.

* * *

Дружба теперь не чувство, а поношенная маска, которую надевает хитрость, чтобы обмануть простоту или скрыться от проницательности.

* * *

Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.

* * *

Если поэзия не простое сочетание звуков, то, без сомнения, она есть самая величественная форма, в какую может облечься человеческая мысль.

* * *

Если человек сам стал хуже, то все ему хуже кажется.

* * *

Есть мгновенья, краткие мгновенья,

Когда, столпясь, все адские мученья

Слетаются на сердце и грызут!

Века печали стоят тех минут…

* * *

Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.

* * *

Есть речи: значенье

Темно иль ничтожно,

Но им без волненья

Внимать невозможно.

* * *

Есть сила благодатная

В созвучье слов живых,

И дышит непонятная,

Святая прелесть в них.

* * *

Желанья! Что пользы напрасно и вечно желать?

А годы проходят — все лучшие годы.

* * *

Женщины вообще любят драматизировать свои чувства и поступки; сделать сцену почитают они обязанностью.

* * *

Женщины наполняют пустоты жизни так, как пшено промежутки в виноградном бочонке: пшено ничего не стоит, никуда не годится, а между тем необходимо, чтобы виноград не испортился.

* * *

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем

вокруг, —

Такая пустая и глупая шутка!

* * *

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

Потомок оскорбит презрительным стихом,

Насмешкой горькою обманутого сына

Над промотавшимся отцом.

* * *

Из двух друзей один всегда — раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.

* * *

Как <…> ловко ни сшит плащ тщеславия, он никогда не прикрывает совершенно ничтожности.

* * *

Как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка.

* * *

Как язвы бойся вдохновенья,

Оно — тяжелый бред души твоей больной

Иль пленной мысли раздраженье.

* * *

Любовь, как огонь, — без пищи гаснет.

* * *

Люди, когда страдают, обыкновенно покорны, но если раз им удалось сбросить ношу свою, то ягненок превращается в тигра, притесненный делается притеснителем и платит сторицею — и тогда горе побежденным.

* * *

Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.

* * *

Мир для меня — колода карт,

Жизнь — банк: рок мечет, я играю,

И правила игры я к людям применяю.

* * *

Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит…

* * *

Мы почти всегда извиняем то, что понимаем.

* * *

На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова.

* * *

Не верят в мире многие любви

И тем счастливы; для иных она

Желанье, порожденное в крови,

Расстройство мозга иль виденье сна.

* * *

Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предубеждения, очень оригинален; чтобы выучить их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.

* * *

Никто не получал, чего хотел

И что любил, и если даже тот,

Кому счастливый небом дан удел,

В уме своем минувшее пройдет,

Увидит он, что мог счастливей быть,

Когда бы не умела отравить

Судьба его надежды.

* * *

Но кто же в своей жизни не делал глупостей!

* * *

О вечность, вечность! Что найдем мы там

За неземной границей мира?

* * *

Обида — такая пилюля, которую не всякий с покойным лицом проглотить может; некоторые глотают, разжевав наперед; тут пилюля еще горче.

* * *

Отечества для сердца нет.

Поверь мне — счастье только там,

Где любят нас, где верят нам.

* * *

Отчизна там, где любят нас.

* * *

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее — иль пусто, иль темно,

Меж тем под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

* * *

Порой обманчива бывает седина.

Так мхом покрытая бутылка вековая

Хранит струю кипучего вина.

* * *

Приличье, вкус — все так условно.

* * *

Пусть истину скрывает ложь:

Что ж делать? — Все мы человеки!..

* * *

Разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастье, как порок.

* * *

Русский народ — это сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего правителя, чем слабость его; он желает быть наказываем — но справедливо, он согласен служить — но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей!

* * *

Сам черт не разберет, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад.

* * *

Святая слеза — жемчужина страданья.

* * *

Сердца жаркого не залить вином,

Думу черную — не запотчевать!

* * *

Сердце, чем моложе,

Тем боязливее, тем строже

Хранит причину от людей

Своих надежд, своих страстей.

* * *

Скажите, каково прочесть

Весь этот вздор, все эти книги,

И все зачем? Чтоб вам сказать,

Что их не надобно читать!

* * *

Сколько любовь приятнее женитьбы, столько роман занимательнее истории.

* * *

Совесть вернее памяти.

* * *

Спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов.

* * *

Стыдить лжеца, смеяться над дураком, просить взаймы у скупца, усовещивать игрока, учить глупца математике, спорить с женщиной — то же, что черпать решетом воду. <Бессмысленно>.

* * *

Так жизнь скучна, когда боренья нет.

В минувшее проникнув, различить

В ней мало дел мы можем, в цвете лет

Она души не будет веселить.

* * *

Такая смерть красна издалека;

Пускай она летит стрелою.

За ней я следую пока,

Лишь только б не она за мною…

* * *

Тот самый человек пустой, кто весь наполнен сам собой.

* * *

У России нет прошедшего; она вся в настоящем и будущем.

* * *

Уважение имеет границы, а любовь — никаких.

* * *

Укор невежд, укор людей

Души высокой не печалит.

Пускай шумит волна морей —

Утес гранитный не повалит.

* * *

Холодной буквой трудно объяснить

Боренье дум, нет звуков у людей

Довольно сильных, чтоб изобразить

Желание блаженства.

* * *

Человек, который непременно хочет чего-нибудь, принуждает судьбу сдаться…

* * *

Что без страданий жизнь поэта?

И что без бури океан?

Он хочет жить ценою муки,

Ценой томительных забот,

Он покупает неба звуки,

Он даром славы не берет.

* * *

Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг Исчезнет при слове рассудка.

* * *

Что такое было бы все цели, все труды человека без любви?

* * *

Язык и золото — вот наш кинжал и яд.