Цена показаний

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Цена показаний

Итак, семь свидетельских показаний. Семь очевидцев Неизвестного. Естественно, прежде всего (и после всего) встает самый существенный вопрос, а можно ли доверять этим свидетельствам?

Доверять?.. Значит, речь идет о недоверии. О том, что очевидцы, рассказавшие о необычном, попросту говоря, лгут?

Да, именно так! Когда выясняется истина, научная достоверность увиденного (или услышанного), для нас очень важно установить, а заслуживает ли полного доверия сообщение о том или ином факте.

Итак, доверие. Что это, значит? Очевидно, прежде всего, уверенность в том, что человек, увидевший что-то, расскажет о нем только так, как было. Говоря еще прямее, мы должны быть уверены, что очевидец не сочиняет, не придумывает то, чего совсем не было (в данном случае не имеет большого значения, по каким соображениям человек дает заведомо ложные показания).

Такая постановка вопроса бесспорна, и нам остается высказаться, насколько искренни рассказы только что выслушанных нами свидетелей.

Прежде всего пойдем, как говорится, от противного. Есть ли смысл всем свидетелям сочинять что-то заведомо ложное о неизвестных диких людях? Думается, нет. Далее, есть ли у нас сколько-либо серьезные основания заподозрить наших свидетелей в беспричинной сознательной лжи? Ответ здесь может быть еще более категоричным — таких оснований нет.

Значит, мы можем доверять этим сообщениям?

Подождите…

Вот какой интересный эксперимент был проведен на девятом Международном конгрессе психологов. Конгресс проходил в здании рядом с рестораном, в котором происходил карнавальный бал. Выступлениям ученых мешали громкие крики и музыка, смех, явственно слышные в зале заседания. Организаторы конгресса оправдывались: что поделать, аренда помещения стоит очень дорого, поэтому для психологов была снята только половина здания.

А тут произошло еще более неприятное, окончательно нарушившее порядок ученого заседания. Во время одного из докладов из дверей ресторана выскочил участник карнавала в костюме Пьеро. За ним с пистолетом в руках гнался Арлекин. Раздались выстрелы. Пьеро упал…

Когда порядок в зале был восстановлен, возмущенный председатель объявил перерыв и попросил всех очевидцев дать свидетельские показания, чтобы потребовать неустойку с владельцев здания, гарантировавших полный покой для успешной работы ученых.

Более ста психологов, прибывших на конгресс, дали письменные свидетельские показания о том, что произошло в зале заседаний. А на другой день в этом же зале разыгрался второй акт представления. Как сообщил ученый, доклад которого был прерван вчера, вся сцена с маскарадом в ресторане, а также между Пьеро и Арлекином была им заранее подготовлена для того, чтобы подтвердить, или оправдать основные положения его научного сообщения.

Свидетельские показания очевидцев полностью подтвердили точку зрения докладчика, утверждавшего, что воспоминания каждого отдельного человека настолько субъективны, что в большинстве случаев не могут отражать полную истину — будь то показания на суде, личные впечатления об увиденном, воспоминания.

Что же сообщили в своих показаниях люди о только что виденном собственными глазами?

Одни писали, что Арлекин, не догнав Пьеро, выстрелил ему в спину и тот упал. Другие утверждали: Пьеро просто упал, а Арлекин вскочил на него и выстрелил в воздух. Третьи уточняли: Пьеро упал после выстрела, а уже потом Арлекин поставил на него ногу и выстрелил в воздух. Сколько было выстрелов? Ответы: один, два, три…

Так описали происшествие, только что случившееся у них на глазах, люди, не заинтересованные в искажении истины.

Выводы достаточно ясны. Даже если очевидец не заинтересован в сознательном искажении фактов, если он еще находится под свежим впечатлением увиденного и искренне стремится рассказать обо всем этом предельно точно и подробно, нужно всегда помнить о том, что человеческие восприятия субъективны. Два человека могут рассказать две различные истории об одном и том же, и оба будут клясться, что было именно так, как рассказал он.

Я сознательно заостряю внимание читателя на вопросе доверия к сообщениям, имеющим отношение к науке. Значение его особенно понятно, если вспомнить старое мудрое утверждение: «факты — это воздух ученого!» Видимо, и к приведенным выше свидетельствам очевидцев мы должны подойти с той меркой, о которой только что было сказано. Другими словами, нужно учитывать бессознательную ложь.

Все подобные сообщения необходимо оценить еще с одной стороны. Независимо от внешней неправдоподобности неизвестного нам явления, от его загадочности и даже оценки его на первый взгляд, как чуда, то есть чего-то необъяснимого естественными законами природы, мы должны поставить вопрос: а возможно ли такое явление с точки зрения диалектико-материалистического взгляда на природу? Не противоречит ли оно известным нам законам природы? Не есть ли это по существу своему дань «потустороннему», дань идеалистическим представлениям о мире? Оценивая приведенные свидетельства с этих позиций, мы никак не можем сказать, что они говорят о чем-то мистическом, необъяснимом, противоречащем законам развития материи. Совсем нет. Речь может идти всего лишь, выражаясь языком антропологов, о реликтовых гоминидах, а проще говоря, о возможно существующих и в наши дни представителях тупиковых ветвей в родословной человека. Скажем, неандертальцев — не тех, которые являются нашими предками, а тех, развитие которых в силу ряда причин прекратилось, не дало прогрессивного потомства.

Можно ли утверждать, что открытие этих примитивных людей, остановившихся в своем развитии на стадии далекой древности, будет противоречить законам природы, потрясет основы всей науки о происхождении человека, наконец, окрылит мистиков всех мастей?

Отнюдь нет!

Если говорить о научном обосновании такого утверждения, то я позволю себе сослаться на вполне авторитетное мнение доктора исторических и философских наук Б. Ф. Поршнева. Вот что он писал о реликтовых гоминидах:

«Большинство антропологов и зоологов даже и не помнят сейчас, что первый ученый, отважившийся включить человека в систему классификации видов обитающих на земле животных, делил род человеческий на два разных вида: «человек разумный» и «человек троглодитовый» (или «человек ночной»). Это был величайший натуралист XVIII века Карл Линней… Прошло сто лет, и об этой рубрике линнеевой классификации многие вспомнили сразу после возникновения теории Дарвина. В «человеке троглодитовом» готовы были видеть пережиток «недостающего звена» между человеком и животным. Но безапелляционные экспертизы виднейшего антидарвиниста Рудольфа Вирхова пресекли эти «еретические» мысли. Прошли еще десятки лет. В одном и том же 1907 году английский ботаник И Элуис доложил Королевскому географическому обществу об обитании в Тибете неизвестного вида — волосатого дикого человека, петербургский востовед Б. Барадийн сообщил о встрече его экспедиции в песках Центральной Азии с необычным существом, почти человеком, но волосатым и скрывающимся от людей, которого монголы называют «алмас». Оба сообщения испытали одну судьбу: их даже не опубликовали, тексты ныне утеряны. Почти то же случилось с сообщением, которое прислал в Российскую академию наук в 1914 году молодой зоолог В. А. Хахлов. Текст его я разыскал сравнительно недавно в архиве Академии наук СССР в презанятной папке «Записки, не имеющие научного значения». Автор сообщал, что путем сбора и анатомического анализа данных им установлено обитание в Тянь-Шане и Центральной Азии дикого вида, который он предложил назвать «первочеловек азиатский»…

Суть предложенного решения загадки и состоит в том, что линнеевский «человек троглодитовый», как и хахловский «первочеловек азиатский» со всеми относящимися сюда древними и новыми описаниями наблюдателей — это остаточная, деградировавшая ветвь «человека неандертальского». Такая мысль предполагает пересмотр двух принимавшихся ранее на веру постулатов. Первое: считалось, что, как только появился «человек разумный», предыдущий вид, неандерталец, более или менее быстро исчез. Однако успехи археологии расшатали этот постулат. И кости, и изделия неандертальцев доказывают, что они очень долго сохранялись кое-где на земле после появления и расселения «человека разумного». Оказывается, такое «сосуществование» длилось десятки тысяч лет. Еще несколько тысяч лет, остающиеся до наших дней, — это уже не так-то много.

Второе: считалось, что раз от неандертальцев кое-где в земле остались каменные орудия, значит, все поголовно неандертальцы изготовляли такие орудия и были в полном смысле слова людьми. Но для того, чтобы называться человеком, изготовление орудий — условие необходимое, но далеко не достаточное. Легко представить себе, что эта способность была развита далеко не у всех, не во всяких условиях жизни. Те, которые развивались по пути труда, вполне очеловечились, а те, у которых труд не получил развития, остались животными и эволюционировали на путях животного образа жизни. Стоило критически прикоснуться к обоим постулатам, как они распались.

Таким образом, перед нами вполне, если можно так выразиться, закономерная антропологическая загадка: нет ли на земле живых неандертальцев?