«Березовское чудо»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Березовское чудо»

В 1907 году в ежегоднике Тобольского губернского музея были опубликованы материалы о «Березовском чуде». Дело касалось убийства охотниками неизвестного существа. «Осенью 1845 года, — сообщалось в ежегоднике, — промышленники остяк Фалалей Лыкысов и самоед Обыль убили в урмане (в лесу — В. М.) необыкновенное чудовище: постав человеческий, росту арщин трех, глаза — один на лбу, а другой на щеке, шкура довольно толстой шерсти, потоннее собольей, скулы голыя, у рук вместо пальцев когти, у ног пальцев не имел, мужского пола.

Отставной урядник Андрей Шахов послал об этом 16 декабря 1845 года доношение в Березовский земский суд».

По приказу тобольского губернатора охотников разыскали и с пристрастием допросили. Вот что сообщают об этом документы, сохранившиеся в архиве краеведческого музея города Салехарда:

«Обыль объяснил, что вместе с Фалалеем нашел в лесу какое-то чудовище, облаянное собаками, от коих он оборонялся своими руками. По приближении 15 сажень сбоку из заряженного ружья Фалалей стрелял в оного чудовища, которое и пало на землю. Осмотрели его со всех сторон, орудия при нем никакого не было, роста 3 аршина, мохнатой, не имелось шерсти только на носу и на щеках, шерсть густая, длиной в полвершка, цвету черноватого, у ног перстов нет, пяты востроватые, у рук персты с когтями, для испытания разрезывали тело, которое имеет вид черноватой, и кровь черноватая, тело чудовища сего оставили без предохранения на том месте. Земскому исправнику дано приказание найти тело существа, но местные жители долго отказываются показать место, где оно убито, а потом приводят на поляну, на которой не было никаких следов. Так и осталось дело под названием «Березовское чудо» не раскрытым».

Раскопал эти архивные документы геолог В. Пушкарев. Работая на Севере, он заинтересовался рассказами о «диких людях», якобы живущих там в лесах. Одну из историй он услышал в 1972 году от жителя села Усть-Цильма (в низовьях Печоры) Е. И. Булыгина: «В двадцатом году, мне тогда было 15 лет, косили мы сено на реке Цильме, километрах в десяти отсюда. Я, еще человек шесть мальчишек и двое взрослых в, трехстах метрах от реки стоговали сено. Неподалеку стояла изба, где мы жили во время сенокоса. Вдруг на протовоположном берегу появились две непонятные фигуры. Один маленький, черный, другой огромного роста (больше двух метров), серый, белесый. Они всем были похожи на людей, но мы почувствовали сразу, что это не люди, и смотрели на них, не двигаясь с места. Они стали бегать вокруг большой ивы. Белесый убегал, а черный за ним гонялся. Вроде играли. Бегали очень быстро. Одежды на них никакой не заметили. Так продолжалось несколько минут, а потом они помчались к реке и исчезли. Мы тут же вбежали в избу Й целый час не решались выйти. Потом, вооружившись чем попало и захватив ружье, поплыли на лодке туда, где они бегали.

Там нашли следы и большого и маленького. Особенно много их было вокруг ивы. У маленького следа пальцев не помню, но следы большого я рассмотрел хорошо. Они были очень большими, как от валенок. Резко выделялись пальцы. Их было шесть, примерно одинаковой длины. След очень похож на человеческий, но плоский, как у медведя, и пальцы не прижаты, как у человека, а немного расставлены в стороны».

Через три года геолог работал в нижнем течении Оби и здесь снова столкнулся с тайной неведомых лесных жителей. На нижней Оби, замечает В. Пушкарев, на реках Сыня и Войкар, о них слышали все, но не каждый станет об этом рассказывать первому встречному. Ханты — простой, доверчивый народ, очень осторожный и чуткий ко всякого рода прямолинейным расспросам и насмешкам… В Салехарде Пушкарева познакомили с М. Е. Сенькиной, учительницей, вдовой революционера, отдавшей много сил борьбе с неграмотностью местного населения. «До революции, — рассказала эта женщина, — я с отцом постоянно ездила на промыслы. Мне было тогда двадцать лет, жили мы в Обдорске (ныне Салехард). Нередко останавливались у одного старого ханты недалеко от селения Пуйко. Помню, начался сентябрь, ночи были уже темные, и по ночам часто лаяли наши собаки. Однажды этот лай стал особенно ожесточенным. На вторую ночь такой остервенелый лай собак повторился. Я спросила нашего хозяина-ханты, на кого они так лают, и он шепотом сказал, что это приходит землемер.

— Какой землемер? — не поняла я.

— Этой ночью я покажу тебе, — пообещал он. — Но только смотри на него осторожно — сквозь пальцы. В полночь мы вышли из чума. Уже висела луна, большая, красная. Ждали, наверное, с час.

И вдруг снова лай собак. В нескольких десятках метрах я увидела необычайно высокого человека. Наши чумы окружал двухметровый тальник. Голова и плечи человека возвышались над ним. Он шагал очень быстро, крупно, напролом через заросли. Глаза его горели, как два фонаря. Такого страшного и такого высокого человека я никогда не встречала. Собаки с лаем бросились к нему. Одна, воодушевившись нашим присутствием, подбежала совсем близко. Человек наклонился и, схватив ее, бросил далеко в сторону. Мы услышали только короткий визг и мелькнувшее в воздухе тело. Человек быстро удалился, ни разу не обернувшись.

— Это что, леший? — спросила я старика.

— Не смей говорить этого слова! — испугался тот. — Ты позовешь его. Зови просто землемер. Он приходит сюда каждый год в это время. Одной собаки мы наутро недосчитались».