Соломия Крушельницкая (1872–1952) певица, лирико-драматическое сопрано

Соломия Крушельницкая

(1872–1952)

певица, лирико-драматическое сопрано

Среди известных певцов XX века — Баттистини, Карузо, Титта Руффо, Шаляпина — стоит имя Соломин Крушельницкой, чья жизнь-горение проходила в сложный период глубоких общественных потрясений, чья преданность и самопосвящение музе классического пения и чрезвычайная природная одаренность вывели ее в созвездие самых известных голосов мира.

Как отмечает исследователь творчества С. А. Крушельницкой музыковед М. И. Головащенко, род Крушельницких — необыкновенный. Прадед был крестьянином, дал образование сыну — выучил его на священника. Василий Крушельницкий — приходский священник в селе Сороках. Его сын Амвросий был священником в нескольких селах — Петликовцах, Белявинцах, Тисове, Осевцах и в Белой, около Тернополя.

Он всегда много читал, изучал иностранные языки. Женился на дочери галицийского поэта Григория Савчинского Теодоре — умной девушке, обладающей твердым и настойчивым характером. Ее незаурядная энергия и решительность были направлены на обеспечение семьи всем необходимым ддя нормальной жизни. Она много работала, с малолетства приучала детей к работе, воспитывала у них веру в необходимость труда. Все они имели свои обязанности.

Теодора играла на фортепиано, любила поэзию, пение, имела хороший голос и пела много народных песен, особенно колыбельных. Народным песням дети научились и от сельских девушек, которые их пели всюду — дома и на работе, днем и вечером, в праздники и на свадьбах.

Отца Соломия любила всю жизнь, ее детство прошло под знаком этой любви. Вначале он привлекал ее своей добротой, позже — знаниями и стремлением к ним. Кроме богословских книг, у него в библиотеке были произведения У. Шекспира, Г. Гейне, Ф. Шиллера (на языке оригинала), Т. Шевченко, И. Франко, журналы, издаваемые И. Франко и М. Павлыком.

В шесть лет Соломия впервые села за фортепиано. Школу не посещала, потому что в селе ее не было. Отец учил детей сам. Все они любили играть на фортепиано, но больше всех Соломия, которая сидела за инструментом часами.

Позже появилась гувернантка — мадам Бауэр, румынка, служившая до этого в разных помещичьих семьях. Гувернантка учила детей немецкому и французскому языку, игре на фортепиано, подбирала литературные произведения для чтения. Затем пригласили учителя сельской школы Николая Мороза — студента университета, который зарабатывал на учебу.

Однажды Амвросий Крушельницкий сломал ногу и длительное время вынужден был лежать в постели. А затем собрал вокруг себя детей и начат проверять их голоса. Он учил их петь на голоса, читать ноты. За шесть недель, пока он лежал, дети научились петь подольские народные песни и галицийские романсы, исполнять произведения Ф. Шуберта, Ф. Мендельсона, М. Глинки, Д. Бортнянского и других. В домашнем хоре принимали участие все дети, а также товарищи старшего сына, Антона, приезжавшие к нему по субботам и воскресеньям. Среди них был и Денис Сичинский, позже известный композитор. Выступали не только в домашних концертах, пели также в сельском хоре, организованном Амвросием Крушельницким. Дирижировала хором часто и Соломия. Затем Соломия и Елена ездили на уроки музыки в Тернополь, ходили на репетиции и концерты хора при обществе «Руська бесіда». Соломия в двенадцать лет выступала на концерте в честь Т. Г. Шевченко. После этого — в любительских спектаклях общества «Руська бесіда», в хоровых концертах польского музыкального общества «Лютня», тернопольского «Бояна», исполняла произведения Н. Лысенко, С. Людкевича, Н. Нижанковского. Читала произведения Т. Шевченко, И. Франко, И. Кобринского.

Соломия была высокая и стройная, с длинными русыми косами, глаза у нее были большие, серые, росла она мечтательной, в компании была весела и шутлива, искренняя подруга сельских девушек. Вместе с ними ходила на вечерницы, пекла караваи, плела венки, ходила на свадьбы. Все в селе любили Соломию, так как она всех уважала. Отец Соломин, общаясь с простыми людьми, всячески пытался им помочь, хотя и сам жил в недостатках и долгах, ведь кормить восьмерых детей было нелегко. Если в селе заболевал бедный человек, к нему шла мать Соломии, и не с пустыми руками. Амвросий Крушельницкий организовал в селе читальню, отнес туда много своих книг. Он любил беседовать с людьми, советовал отправлять детей в школу, чтобы научить их читать и писать.

Брат Антон видел одаренность Соломии, убеждал отца отдать ее учиться в консерваторию. Заняли денег, и осенью 1890 года Соломия начала учиться в консерватории во Львове. Жила она у маминого дяди, а затем он снимал ей помещение недалеко от места учебы. Она училась играть на фортепиано у профессора Владислава Вшелячинского, а петь — у профессора Валерия Высоцкого. Выступала на студенческих вечерах, в концертах музыкального общества «Боян». Учебу закончила в 1893 году с серебряной медалью и отличием. Весной того же года С. Крушельницкая дебютировала на сцене Львовской оперы в партии Леоноры в опере «Фаворитка» Г. Доницетти. Выступала в партии Сантуцци в опере «Сельская честь» П. Масканьи. В этой опере пел и Александр Мишуга, который помогал ей советами. Соломия стремилась учиться дальше, в Италии. Отец занял денег в банке, и осенью 1893 года она с ним поехала в Милан, где начала учиться у известного профессора Фаусты Креспи. Жила у матери знаменитой итальянской певицы Джеммы Беллинчони, с которой познакомилась во Львове, та и посоветовала ей ехать в Италию. Соломия ежедневно брала уроки пения, разучивала новые произведения по шесть часов, занималась музыкой, языком, литературой, эстетикой. Но деньги быстро кончились, а семья из-за нужды помочь ей не могла. Но талант молодой певицы заметила богатая и высококультурная англичанка Александер, которая взяла на себя материальные расходы на обучение Соломии в Милане.

Семья Крушельницких (Соломия — справа).

С. Крушельницкая много читала, изучала историю и литературу своего народа. Ей посоветовали обратиться к литературному и общественному деятелю М. Павлыку. Они подружились и часто переписывались. Он присылал ей книги, журналы и газеты с интересными статьями по вопросам литературы и искусства, советовал изучать историю мировой музыки, давал разные советы в отношении развития ее таланта и мировоззрения, всегда морально поддерживал.

Через год учебы у Креспи голос Соломин из меццо-сопрано изменился на лирико-драматическое сопрано. Она пела ведущие партии в оперных театрах Италии. В апреле 1894 года Львовский театр предложил ей гастрольные выступления на его сцене. Креспи не советовала прерывать учебу, но этого требовало сложное финансовое положение семьи, и певица согласилась. Во Львове С. Крушельницкая пела в «Фаусте», «Аиде», «Трубадуре», «Бал-маскараде», «Гальке», «Страшном дворе», «Африканке», «Дочери кардинала», «Гугенотах» и других операх. Через пять месяцев она опять поехала в Италию, но вскоре вернулась во Львов, где пела в оперном театре. Затем поехала в Вену, там в течение четырех месяцев изучала оперы Р. Вагнера. Краковская опера пригласила С. Крушельницкую выступить в «Трубадуре» Верди и Вагнеровом «Лоэнгрине». Успех был необыкновенный. Здесь ее искренне приветствовали студенты-украинцы. Среди них — Иван Труш (художник) и Василий Стефаник (писатель). Обожала ее и польская молодежь. После Кракова она дала много концертов в разных городах Галиции. Осенью возвратилась в Милан. С. Крушельницкую заангажировали на зимний сезон в оперу Кремоны, где она должна была петь в спектаклях «Манон Леско» Дж. Пуччини, «Гугеноты» Дж. Мейербера и «Марион Делорм» А. Понкьелли. Она продолжала овладевать тайнами вокального и драматического искусства. В январе 1895 года С. Крушельницкая в Кремоне начала репетиции. На последней из них присутствовал Пуччини. Знакомство с ним переросло в дружбу. В Италии к ней относились благосклонно. Через два месяца ее пригласили на сезоны в другие города страны: Бергамо — родной город Верди, где она пела в операх Вагнера, а также в Заре и Удине. В Триесте С. Крушельницкая пела в опере «Сила судьбы» Дж. Верди. Там ее навестил Иван Белинский — аптекарь египетского короля из Каира, который влюбился в нее с первого взгляда на всю жизнь. Между ними была длительная переписка. И. Белинский с тех пор пересылал доверенным лицам большие суммы денег на обучение способной молодежи. К нему обращалась за помощью, чтобы устроиться на лечение в Египте, также Леся Украинка, которую он навещал, привозил ей дефицитное лекарство.

В декабре 1895 года С. Крушельницкую пригласили в составе итальянской труппы как примадонну на гастроли в Одессу. Она пела в «Фаусте» (в роли Маргариты), в «Дочери кардинала» Ф. Галеви (в роли Рахили), в операх «Отелло», «Джоконда», «Трубадур», «Бал-маскарад», «Тангейзер». Возвращаясь из Одессы, в марте 1897-го Соломия Амвросиевна выступила во Львове в концерте памяти Т. Г. Шевченко. А после возвращения в Италию ее пригласили на гастроли в Южную Америку — в Сантьяго в составе «Гранд компании де лирика итальяна». 1 мая 1897 года Крушельницкая поехала из Милана в Париж, потом в порт Кале и оттуда отбыла в Чили. Выступала в «Аиде», «Дочери кардинала», «Фаусте», «Бал-маскараде». Гастроли проходили триумфально. По возвращении пела в Бергамо на празднике столетия со дня рождения композитора Г. Доницетти, была награждена юбилейной медалью. Осенью 1897-го и зимой 1898 года пела в Парме, Брешиа, Бергамо, в Удине, Милане, Турине, Заре, Триесте в операх «Богема», «Лоэнгрин», «Фауст». Весной 1898-го выступала с концертами в городах Галиции — Тернополе, Львове, Станиславе, Бережанах, Стрые и других. В 1898–1902 годах С. Крушельницкая была примадонной варшавского Большого театра — красивая, хорошо воспитанная, она имела сильный, прекрасно поставленный голос и исключительную внешность. Гальку в одноименной опере С. Монюшка Крушельницкая пела и играла как самая лучшая драматическая артистка. Певица приковывала внимание зрителей своей игрой, как только выходила на сцену. Пресса много писала о ней, в частности о том, что примадонна С. Крушельницкая поинтересовалась судьбой бывшей исполнительницы Гальки — Валерии Ростковской, которую судьба загнала в благотворительный приют святого Францишка Салези. Встреча в приюте этих двух артисток — звезды, которая погасла, со звездой, которая ярко светит, была очень волнующей. Крушельницкая пригласила Ростковскую на юбилейный спектакль оперы в свою ложу. Первая Галька на семьдесят пятом году жизни посмотрела пятисотый спектакль известной оперы С. Монюшко. С. Крушельницкая прислала деньги, чтобы улучшить ей условия жизни.

В варшавской опере Крушельницкая исполняла партии в операх: «Гоплана» В. Желенского, «Галька» и «Графиня» Монюшко, «Мазепа» Мюнхгаймера, «Бал-маскарад» и «Трубадур» Верди, «Африканка», «Гугеноты» и «Роберт-Дьявол» Дж. Мейербера, «Сельская честь» Масканьи, «Богема» Дж. Пуччини, «Лоэнгрин» Р. Вагнера, «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» П. Чайковского, «Джоконда» А. Понкьелли, «Кармен» Ж. Бизе, «Фауст» Ш. Гуно, «Манон» и «Вертер» Ж. Массне. В январе 1902-го она пела в Петербурге. С необыкновенным успехом исполняла партию Татьяны в опере П. Чайковского «Евгений Онегин». Императорская семья пригласила ее к себе, желая еще раз услышать ее пение в тесном семейном кругу. Она пела арии, исполняла на украинском языке «Веснянки» В. Матюка на слова М. Шашкевича. Несмотря на большой успех, С. Крушельницкая продолжала учебу, совершенствовала свой голос и игру. Каждый день занималась по пять-шесть часов, ходила на лекции по актерской игре к профессору Конти. Крушельницкая была хорошим музыкантом с остро развитым критическим чувством, прекрасно играла на фортепиано, сама учила партитуры и роли, не обращаясь за помощью к специалистам. Постоянно изучала теоретическую литературу по музыке, словари, грамматику. Со временем она свободно владела семью иностранными языками. Много читала: «Кобзарь» Т. Шевченко, произведения И. Франко, Л. Толстого, Ф. Достоевского, А. Пушкина, М. Лермонтова, Ги де Мопассана, Э. Золя, Г. Ибсена, И. В. Гете и многих других писателей. Пела в операх по четыре-пять раз в неделю. Перед каждой ролью старательно репетировала. Даже хорошо зная роль, выступая уже не раз, готовилась к каждому выходу на подмостки, как впервые. Она умела организовать свой рабочий день, найти время и на труд, и на отдых. Судьба была по отношению к С. Крушельницкой благосклонной, наделив ее артистическим талантом и голосом исключительной красоты. Ее слушатели часто были ее поклонниками. Многие аристократы и богачи просили ее руки. Среди них были хорошие и талантливые люди. Нельзя сказать, что ей никто из них не нравился. Но она была так занята своей работой, так увлечена искусством, что о замужестве и не думала. В январе 1903-го на шестьдесят третьем году жизни умер Амвросий Крушельницкий. Соломия не смогла приехать на похороны. Она написала матери, чтобы та из Белой переселилась во Львов. Певица купила во Львове каменный дом на улице Крашевского. Теодора Григорьевна умерла в 1907 году, Эмилия и Мария вышли замуж, а Владимир закончил юридический факультет Львовского университета. Самую младшую сестру, Анну, имевшую очень хороший голос, Соломия взяла в Италию, где та училась пению у лучших педагогов Милана. 29 мая 1904 года С. Крушельницкая блестяще выступила при триумфальном возрождении «Мадам Баттерфляй» Дж. Пуччини в Брешиа в театре «Гранде» (несколькими месяцами раньше опера провалилась в «Ла Скала»). Певица поразила всех силой драматизма и высокопрофессиональным актерским исполнением. Все радовались победному возвращению оперы, поздравляли Дж. Пуччини. Причиной его расположения к С. Крушельницкой было не только чистосердечное чувство восхищения, но и глубокая благодарность: он не мог забыть, как она защитила и отстояла в артистическом мире его «Мадам Баттерфляй», проигнорированную публикой «Ла Скала».

С. Крушельницкая выступала в опере «Мадам Баттерфляй» даже в Каире, где дирижировал сам маэстро Пуччини. Она блестяще исполняла роль Баттерфляй в самых известных театрах мира. После сотого спектакля певица сказала Пуччини, которому вернула веру в свое искусство: «Сто вечеров Баттерфляй… Теперь — баста!». И отдала ему свою, освященную славой, партитуру. Пуччини всегда помнил это, чуть ли не самое важное событие своей творческой жизни. В его кабинете над письменным столом висела единственная фотография — С. Крушельницкой. После смерти великого композитора родственники все так и оставили, как было при его жизни. Природа одарила Крушельницкую умением с помощью необыкновенной артистичности, восприимчивости и проникновенного ума раскрывать тайны характеров разных театральных персонажей, и они, такие непохожие друг на друга, с неизменным успехом оживали на оперной сцене. 1904-й был для прославленной артистки годом испытаний. Ее ждал Рим, театр «Костанци» — место ее первых выступлений. «Аида», «Валькирия», «Адриана Лекуврер» — этапы ее ярких триумфов. Незабываемые были «египетская рабыня», воинственная, страстная и одновременно суровая личность Брунгильды, блестящая средневековая дама, прекрасная и вспыльчивая Адриана. За этим счастливым сезоном были другие театры, партии, роли. Миланский «Ла Скала», туринский «Реджо», неаполитанский «Сан-Карло», палермский «Массимо». Потом певицей восхищались Россия, Польша, Германия, Австрия, Испания, Северная Америка. В декабре 1904 года Артуро Тосканини — самый требовательный к музыкантам, начиная с себя, и не очень любезный к певцам — склонялся перед С. Крушельницкой, считая ее исключительной. Работая главным дирижером театра «Реджо» в Турине, он приступил к постановке оперы «Лорелея» А. Каталани (который умер на руках Тосканини за одиннадцать лет перед этим в Милане на тридцать девятом году жизни) и пригласил на главную роль Крушельницкую. А через два года, благодаря Тосканини, она была первой Саломеей, исполнив на сцене «Ла Скала» главную роль в новой для Италии опере Р. Штрауса, которая имела большой успех прежде всего благодаря ее блестящей игре. С. Крушельницкая сама исполнила «Танец семи покрывал». Это было сенсацией и настоящим триумфом. Театральная критика оценила ее как непревзойденную исполнительницу произведения Р. Штрауса.

«Электру» Р. Штрауса и «Федру» И. Пиццетти певица одарила своим темпераментом, обозначив их чертами собственной личности в такой степени, что они остались и поныне непревзойденными образцами. В 1906 году С. Крушельницкая гастролировала в неаполитанском театре «Сан Карло». Неожиданно случилось извержение вулкана Везувий, что отравило атмосферу в городе. Врач театра из-за опасности для голосовых связок певцов посоветовал им оставить Неаполь. Артистка вынуждена была отказаться от подписанного контракта с театром «Массимо» в Палермо. По возвращении в Виареджо ее вызвали в суд, чтобы она ответила за нарушение контракта и оплатила неустойку. Ее защищал адвокат Порцио, который выиграл дело, воспользовавшись при этом для необходимых контактов со своей клиенткой услугами юриста из Виареджо Чезаре Риччони, бывшего мэра этого приморского городка. Так С. Крушельницкая познакомилась с красивым, культурным человеком, большим любителем музыки, и в 1910 году вышла за него замуж. Они были неразлучной парой, хотя и не имели детей. Жили они в райском уголке — в Виареджо в трехэтажной вилле «Саломеа» на улице Кардуччи на побережье Тирренского моря. С. Крушельницкая сразу нашла свое место в нем. Высокая, красивая, безукоризненно одетая дама, она ежедневно выходила на утренние прогулки по набережной. Исполненная чувства достоинства, благородная, любезная и искренняя, она заняла достойное место среди известных личностей рядом с Пуччини, который жил тогда в Торре-дель-Лаго, с Элеонорой Дузе, Грацией Деледда, Леонкавалло. Частыми гостями на вилле «Саломеа» были Пуччини, Титта Руффо, профессор Пьетрини, Эдмундо Пьяццини, знаменитые партнеры певицы — баритон Джузеппе де Лука, тенор Альфредо Касилья, Эрнико Пеа, виолончелист Моранди, Лоренцо Виани, друзья Соломии и Чезаре Риччони, математик Эрникес, Айседора Дункан, Джимо Роккса, Джоаккино Форцано, Романо Романелли и др. С. Крушельницкая часто устраивала для них домашние концерты.

В 1906 году она впервые выступила с итальянской труппой в Аргентине. Величественной и непревзойденной певица была в произведениях Вагнера. Ее Брунгильда в «Валькирии» вызывала восхищение зрителей — в шлеме, с мечом и щитом в руках, в белом одеянии и красной накидке она пленила зрителей красотой, артистичностью и грациозностью. Такой же была она и в ролях Изольды («Тристан и Изольда»), Эльзы («Лоэнгрин») и других.

Певица владела способностью полностью перевоплощаться в образ своей героини, играла так правдиво и убедительно, что казалось, будто на сцене настоящая Изольда, Аида, Тоска. Она исполнила все женские партии Р. Вагнера, создавая трепетные и незабываемые образы. Ее интерпретация произведения была чрезвычайно продумана, подана просто, естественно, убедительно и вызывала глубокое эстетическое удовлетворение, заставляла слушателя следить за каждым звуком. В феврале — апреле 1915 года С. Крушельницкая в «Ла Скала» исполняла роль Федры в премьере одноименной оперы И. Пиццетти. Это было последним выступлением и триумфом на оперной сцене. Еще несколько лет она выступала в Монте-Карло («Евгений Онегин», «Демон»), в Лиссабоне («Мадам Баттерфляй»), в Неаполе («Лоэнгрин», «Лорелея»). А с 1923-го посвятила себя только концертной деятельности. Пела в Соединенных Штатах Америки и Канаде, во всех больших концертных залах Италии. Для концертов она выбирала произведения композиторов разных эпох и народов, преимущественно классические романсы, современные и народные песни (оперные арии, считала, надо исполнять только в сопровождении симфонического оркестра). Исполняла их на итальянском, французском, немецком, английском, испанском, польском и русском языках. Все концерты заканчивала пением украинских народных песен, часто под собственный аккомпанемент на фортепиано. После этих турне артистическая карьера С. Крушельницкой закончилась, но она продолжала занятия вокалом и порой пела для друзей. В Италии она прожила около сорока лет. После смерти мужа С. Крушельницкая решила уехать на родину. В августе 1939-го, когда на горизонте уже появились признаки Второй мировой войны, она стремилась поехать во Львов, вопреки советам друзей и отказу итальянского правительства выдать ей заграничный паспорт. Все же добилась своего, и поехала.

В 1944 году С. Крушельницкая стала профессором Львовской консерватории имени Н. В. Лысенко. Как педагог она применяла свой метод обучения: на занятиях-лекциях много пела сама, исправляла ошибки учащихся собственным исполнением. Каждое упражнение для постановки и техники голоса, которое пелось постепенно на целом диапазоне, Соломия Амвросиевна сначала исполняла под аккомпанемент ученика, затем пел ученик, а она была за роялем. Своим студентам она прививала навыки настоящей вокальной культуры. На лекциях пения профессор была терпелива, но умела поиронизировать над каким-то недостатком. Отличалась наблюдательностью, осуждала лишние движения и мимику, неэстетичное открывание рта во время пения. Удивительна была сила ее воли, энергия, а также мягкая натура, мужество в душевных невзгодах и страданиях. Соломия Амвросиевна сломала ногу в бедре, поскользнувшись на тротуаре. Превозмогая боль, она сумела дойти к сестре Эмилии. Мужественно перенесла две операции, но все время хромала. Чтобы поблагодарить тех, кто ее навещал, пела веселые песни.

Соломия Крушельницкая со своим мужем Чезаре Риччони.

Последний концерт С. Крушельницкой состоялся в конце 1949 года в большом зале филармонии. Голос ее звучал еще хорошо. Н. Лысенко, желая выразить благодарность и признательность великой певице за популяризацию народных песен и его творчества, посвятил ей несколько своих произведений: «Я верю в красоту», «Разве только розам цвести?» и «Не забудь юных дней». Сердце известнейшей певицы остановилось 16 ноября 1952 года. Похоронили её на Лычаковском кладбище во Львове. В Украине создан Международный конкурс оперных певцов имени Соломии Крушельницкой, на ее честь переименован Львовский оперный театр.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.