СМЕЛЕЕ В БОЙ
СМЕЛЕЕ В БОЙ
Для музыкантов и публики наступает короткая передышка. В зале слышны шум, покашливания, кто-то листает программку и в который раз просматривает биографические данные солиста, другие вынимают пакетики с конфетами или делятся мнениями о дирижёре и оркестре, а кто-то обсуждает фрак концертмейстера.
За кулисами готовятся к выходу, слегка взволнованно, как всегда в таких случаях, но внешне спокойно и невозмутимо, как и подобает профессионалам. Подбадривающие друг друга взгляды, негромкий возглас: «Ну что же, пора!», взаимное «тьфу, тьфу, тьфу, не сглазить» и уже на ходу: «Пожалуйста, не так быстро в третьей части». Инспектор открывает дверь — вперёд, на сцену!
Совместный выход дирижёра и солиста тоже происходит по заведённому регламенту. Солист — гость и потому идёт впереди, дирижёр следует за ним, при этом делая движение рукой, как хозяин, дружеским жестом приглашающий гостей в салон. Оркестр синхронно и по возможности элегантно встаёт, приветствуя солиста. Музыканты на сцене, как уже говорилось, весьма точно придерживаются этикета, и перед публикой выказывают вежливость и предупредительность даже в том случае, если терпеть друг друга не могут или вдрызг разругались на последней репетиции. Сейчас, непосредственно перед стартом, споры и дрязги забыты, теперь все они — сплочённый коллектив единомышленников, у которых одна цель — сыграть хороший, быть может, гениальный концерт. Приветственные аплодисменты в зале — тоже часть церемониала, они продолжаются до тех пор, пока солист и дирижёр не подойдут вплотную к рампе. Важно, чтобы оба подошли одновременно, чтобы солист не убежал от дирижёра, если маэстро в летах, или, что давно уже не редкость, дирижёр — это дама на высоких каблуках, которая не поспевает за энергичным солистом.
Пути подхода к рампе в разных залах разные. Иногда выходишь сбоку и идёшь перед оркестром к центру, иногда приходиться выходить сзади и пробираться по узкому коридорчику между струнниками. Неприятное исключение представляет собой концертный зал в Амстердаме с его крутыми лестницами, спускающимися справа и слева к сцене. Выход там всегда сопряжён со страхом, особенно если на тебе лакированные туфли с гладкой подошвой. Если бы не боязнь споткнуться, можно было бы считать, что спускаешься с Олимпа, чтобы осчастливить смертных обитателей земли. Естественно, об этой лестнице и её коварстве рассказывают много историй. Самую забавную мне поведал Мстислав Ростропович. Под руководством уже тогда весьма пожилого Пьера Монтё он должен был играть в Амстердаме концерт для виолончели Дворжака, и Монтё попросил его: «Слава, хотя ты и солист, но в виде исключения пропусти меня вперёд. Иначе тебе придётся минут десять ждать меня внизу. Даже если ты начнёшь спуск, когда мне останется до сцены всего пять ступенек, ты всё равно меня опередишь».