РОБЕРТ ДЕВЕРЕ ЭССЕКС

РОБЕРТ ДЕВЕРЕ ЭССЕКС

Изучай днем и ночью женщин — само собой понятно, только лучшие экземпляры, пусть они будут твоими книгами.

Эдуард Фукс

Видимо, история Ричарда II не раз занимала мысли английского полководца графа Эссекса, близкого друга Генри Райотсли, графа Саутгемптона — покровителя Шекспира, которому писатель посвятил свою поэму «Похищение Лукреции». Именно Эссекса имел в виду Шекспир, рисуя героический образ Генриха V, английского короля, прославившегося победами над французами в начале XV века. В прологе к пятому акту исторической драмы «Генрих V» говорится о предстоящем победоносном возвращении Эссекса из Ирландии (аналогия с тем, как некогда король Генрих V с триумфом вернулся из Франции).

Приемный сын графа Лестера, много лет бывшего приближенным Елизаветы, занявший место отца около стареющей королевы, Эссекс — этот молодой блестящий придворный — сумел отличиться и в войне против Испании и в постели королевы.

Однако отношения своенравного, надменного и самовлюбленного Эссекса с Елизаветой отнюдь не носили безоблачный характер. Враги фаворита, особенно лорд Берли, а после смерти этого главного советника королевы его сын Роберт Сесил, не упускали случая ослабить положение Эссекса. Роберт Сесил еще в 1597 году полушутя, полусерьезно обвинял Эссекса в намерении низложить Елизавету, сыграв роль Генриха Болинброка. Дело доходило до публичных оскорблений из уст королевы по адресу графа на заседании совета и взрывов необузданного гнева со стороны Эссекса. Однако к этому времени он приобрел популярность как герой войны против Испании, с чем должна была считаться Елизавета, сохранявшая к тому же привязанность к своему прежнему любимцу.

В марте 1599 года Эссекс, провожаемый восторженной толпой, отправился в качестве наместника в Ирландию с поручением подавить разгоравшееся там пламя восстания против английского господства.

В Ирландии Эссекс не добился успехов и приписал неудачу тайным проискам врагов. В разговорах со своими приближенными он обсуждал стоявшую перед ним альтернативу — продолжать ирландскую войну в надежде стяжать лавры или вернуться с армией в Лондон, чтобы, подавив оппозицию, стать фактическим правителем Англии. С характерной для него слабостью, овладевавшей им как раз в самые критические моменты, Эссекс не решился ни на то, ни на другое. Вместо этого он, оставив армию, прибыл 28 сентября 1599 года в Лондон. Нарушив все придворные приличия, он в запыленной дорожной одежде ворвался в апартаменты королевы. Скрыв негодование, Елизавета произнесла несколько благожелательных фраз, но, как только Эссекс удалился, дала волю своему гневу. Граф был немедленно отстранен от всех должностей и взят под арест, который длился почти целый год. В марте 1600 года, когда Эссексу разрешили вернуться в свой лондонский дворец, где он формально еще оставался под домашним арестом, его враги сочли, что настало время нанести новый удар. Еще в феврале Рэйли писал Роберту Сесилю:

«Если Вы послушаетесь разных добрых советов проявить снисходительность к этому тирану, Вы раскаетесь, но будет поздно. Не теряйте своего преимущества, иначе я предвижу Вашу судьбу». Опытный царедворец видел, что любая попытка ускорить события, оказывая нажим на Елизавету, может лишь нарушить постепенно укреплявшуюся у нее решимость отделаться от ставшего опасным ее бывшего фаворита. А пока к такому выводу королеву осторожно подталкивал постепенно повторявший о неизменности своих чувств к прежнему благодетелю Эссексу Френсис Бэкон (в это время по трезвому расчету перешедший в лагерь Сесиля).

В июне 1600 года Эссекса вызвали на заседание Звездной палаты, где ему было предъявлено много обвинений. Вердикт судилища гласил заключение в Тауэре, выплата огромного штрафа. Однако королева не утвердила приговора, и 26 августа графу было объявлено о монаршей милости. Он был освобожден из-под домашнего ареста, но ему запрещалось появляться при дворе. Бывший фаворит говорил о желании удалиться от треволнений столичной жизни, о прелести сельского уединения, о стремлении уехать куда-нибудь подальше от Лондона. Но тут последовал еще один удар. В октябре Эссекса лишили права сбора таможенных пошлин с импортных вин — той статьи дохода, которая только и позволяла ему содержать огромный штат пажей, слуг и приближенных, включая авантюристов всех мастей. Эссекс разом отбросил все мысли о сельском уединении. Сесил, осведомленный через своих шпионов, вскоре сообщил королеве об обидных высказываниях графа по ее адресу. Вокруг Эссекса объединились честолюбцы, искатели приключении, недовольные оскорблениями, наносимыми английскому герою тайными сторонниками «испанца». Эссекс убедил себя, что Сесил и Рэйли составили заговор, чтобы убить его и сделать преемницей Елизаветы испанскую инфанту, дочь Филиппа II. Граф, вероятно, еще рассчитывал на поддержку Якова, и совершенно напрасно. А когда (уже после провала заговора) посланцы шотландского короля прибыли в Лондон, Роберт Сесил сумел быстро договориться с ними, вступить в тайную переписку с Яковом и обеспечить свое положение после вступления его на английский престол. Ранним утром в воскресенье во дворец графа Эссекс-хауз явились четверо высших сановников, посланных Тайным советом. Их встретила возбужденная толпа заговорщиков. Лорды заявили, что пришли выяснить, чем вызвано это беспорядочное сборище. В ответ посыпались угрозы Спасая посланцев совета от расправы на месте, Эссекс увел их в свою библиотеку, где предложил оставаться до того, как он проведет консультации с лондонским лорд-мэром и шерифами. К двери были приставлены часовые. Заговорщики поняли, что дальнейшее промедление лишит их всяких шансов на успех.

Более 200 молодых дворян со своими слугами, вооруженных большей частью лишь шпагами, шумной толпой двинулись вдоль одной из центральных улиц Стренда, а потом Флит-стрит в направлении Сити, рассчитывая найти там поддержку. Однако даже шериф Смит, на которого заговорщики возлагали особые надежды, поспешил ретироваться, его примеру последовал и лорд-мэр. Призывы сторонников Эссекса натолкнулись на пассивность и смущенное молчание. Тем временем пришло известие, что лорд Берли, сводный брат Роберта Сесиля, тут же, в Сити, объявил Эссекса изменником и мятежником, что приближается лорд-адмирал Ноттингем с большим военным отрядом, что путь к Уайтхоллу забаррикадирован и хорошо охраняется.

Вскоре дворец Эссекса был со всех сторон окружен королевскими войсками. Возникла перестрелка. Нечего было и думать о том, что удастся выдержать сколько-нибудь длительную осаду, если только королевские войска подтянут артиллерию. К тому же в Эссекс-хаузе находились жена и сестра графа и другие женщины. В конечном счете совсем упавший духом Эссекс согласился сложить оружие при условии, что он и его друзья будут рассматриваться как благородные пленники, что лорд-адмирал точно передаст королеве все сказанное ими и что их будут судить честным судом и во время пребывания в тюрьме разрешат беседовать с их капелланами. Против всего этого у лорда-адмирала не нашлось возражений. Эссекс сдался королевским солдатам, предварительно уничтожив свои секретные бумаги, включая переписку с шотландским королем. Было арестовано более 100 человек. Власти в течение некоторого времени опасались повторной попытки мятежа со стороны сторонников Эссекса.

В отличие от многих других политических процессов, когда власти стремились убедить население в виновности подсудимых, в этом случае в таком доказательстве не было нужды. Действия Эссекса и его последователей в воскресенье 8 февраля, безусловно, являлись по тогдашним законам государственной изменой вне зависимости от намерений графа. В свидетелях не было недостатка. В их числе был и лорд верховный судья Попем, задержанный в начале мятежа в доме Эссекса. Один из заговорщиков, сэр Фердинандо Горгес, еще ранее выдавший их секреты, подтвердил на суде мятежные намерения Эссекса. Показания других арестованных выявили многое из его планов. Утверждение Эссекса, что признания были сделаны из страха перед пытками, не опровергало того, что в этих признаниях излагались действительные намерения конспираторов. После вынесения обычного приговора — квалифицированная казнь — Эссекс был отведен обратно в Тауэр. Там выдержка покинула его. Пуританский исповедник, воспользовавшись его страхом перед адом, усилил в нем покаянное настроение. Эссекс объявил о намерении сделать полное признание перед членами Тайного совета. Он обвинял всех: своих приближенных и даже сестру, что они подстрекали его и превратили в самого гнусного и неблагодарного изменника.

Если Эссекс рассчитывал как-то разжалобить свою бывшую коронованную любовницу, то это была еще одна, последняя, ошибка.

19 февраля был вынесен приговор, на 25-е назначили казнь. Кажется, это был едва ли не единственный случай, когда при принятии важного решения Елизавета почти не колебалась. Почти — потому что 23 февраля все же последовал приказ об отсрочке казни, отмененный уже на следующий день. В этот день актеры труппы лорда-камергера дали спектакль в правительственном дворце Уайтхолле. Неизвестно, ставилась ли пьеса Шекспира, но это во всяком случае была не драма «Ричард II». Эссекса избавили от квалифицированной казни и разрешили ему сложить голову на лужайке в Тауэре, а не на лобном месте среди шумной городской толпы. На эшафоте Эссекс снова повторял, что не собирался причинять вред королеве. Палач отрубил ему голову «тремя ударами, уже первый из которых оказался смертельным, совершенно лишив сознания и движения», — сообщалось в докладе Сесилю. Среди представителей властей, наблюдавших за казнью, в качестве капитана гвардии находился и заранее предупреждавший его сэр Уолтер Рэйли.