ВИТО ДЖЕНОВЕЗЕ — ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ «СЧАСТЛИВЧИКА»
ВИТО ДЖЕНОВЕЗЕ — ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ «СЧАСТЛИВЧИКА»
Вся биография Дженовезе — сплошная цепь преступлений. 15-летним подростком он прибыл из Италии в США. Бедность, которую он возненавидел еще на родине, продолжала преследовать его семью и здесь. Вито, однако, твердо решил разбогатеть и в возрасте 16 лет убежал из дома, пополнив собой ряды бесчисленных несовершеннолетних преступников Ныо-Йорка. Недолгое время он работал в «портовом аду», как называют американцы Нью-Йоркские доки, полностью находящиеся в руках гангстеров. Дженовезе быстро вошел в этот мир. Вор, грабитель, вымогатель, торговец наркотиками — таковы ступени его карьеры. К началу 30-х гг. он ведал уже торговлей наркотиками в синдикате, возглавляемом Лукки Лучиано, Альбертом Анастазией и Франком Кастелло. Готовый на любое преступление, молодой Дженовезе вскоре сделался личным телохранителем Лучиано. Его успешно начатая карьера была прервана следующим происшествием.
Один из гангстеров, некий Бочча, подлежал «устранению» за то, что стал действовать самостоятельно, не считаясь с синдикатом. К тому времени Дженовезе уже занимал слишком высокое положение, чтобы сделать это собственноручно. Он мог позволить себе воспользоваться услугами наемного убийцы. Дженовезе обратился к своему соотечественнику Эмилио Галло, для которого это кровавое ремесло служило источником существования. Одновременно, чтобы надежнее обезопасить себя, Дженовезе поручил другому убийце, Эрнсту Руполо, после устранения Бочча убить Галло. В гангстерских кругах принято таким способом избавляться от опасных свидетелей. Но на сей раз дело не выгорело. Галло убил Бочча, однако сам спасся и, сообразив, кто поручил Руполо разделаться с ним, донес на Дженовезе в полицию.
Чтобы спастись от электрического стула, Дженовезе, еще не располагавшему могущественными связями, пришлось срочно покинуть Америку. Он вернулся в Италию и, подключившись к международной торговле наркотиками, в конечном счете возглавил ее. Связи с римскими аристократами, всегда питавшими интерес к этому промыслу, скоро открыли Дженовезе доступ в высшие сферы. А немного позднее дряхлеющий король Виктор-Эммануил даже присвоил ему титул «комендаторе». Однако когда началась вторая, мировая война и все проживавшие в Италии американцы были интернированы, Дженовезе не помог итальянский титул, и ему пришлось провести почти два года в лагере в Абруццах. Это было самое длительное лишение свободы за всю его жизнь.
Положение, занимаемое им в американском преступном мире, контакты с гангстерским синдикатом, не оборвавшиеся полностью и во время войны, вскоре привлекли к себе интерес фашистской разведки и способствовали выходу Дженовезе на свободу.
В Нью-Йорке в, то время жил эмигрировавший из Италии газетный издатель Карло Треска, антифашист и враг Муссолини. Он стал выпускать в Америке еженедельник «Мартелло», в котором разоблачал истинные цели фашистской политики Гитлера и Муссолини. Итальянская разведка уже не один год тщетно пыталась через своих агентов расправиться с ним.
За гонорар в 500 тыс. долларов и обещание свободной и безнаказанной жизни в Италии Дженовезе взялся за это дело и выполнил его. Аппарат убийц гангстерского синдиката и во время войны продолжал функционировать бесперебойно, точно так же не знала перебоев торговля контрабандными товарами и наркотиками.
11 января 1943 г., в 21 час 30 минут Карло Треска был застрелен в Нью-Йорке на углу Пятой авеню и 15-й улицы. Треска вместе с приятелем переходил улицу, когда низенький коренастый человек в упор выстрелил в него. Треска умер на месте. Случайно проезжавшие здесь в это время 2 норвежских дипломата стали преследовать машину убийцы. Догнать мчавшийся с бешеной скоростью «форд» они не смогли, но номер заметили.
Машина, на поиски которой пустилась полиция, была вскоре обнаружена неподалеку от 15-й улицы и опознана свидетелями. Хозяином ее оказался имевший многократные судимости за торговлю наркотиками итало-американец Кармине Галенте. Как и следовало ожидать, Галенте полностью отрицал свою вину, уверяя, что его машина была в тот вечер кем-то угнана и, очевидно, использована в преступных целях. Комиссия по расследованию убийства не поверила Галенте на слово и предъявила его свидетелям для опознания.
Вечером 11 января 1943 г. в Нью-Йорке впервые было введено затемнение. Поэтому свидетели оказались не в состоянии с абсолютной уверенностью опознать в Кармине Галенте убийцу. Прокуратуре пришлось отпустить Галенте. Пресса по этому поводу писала:
«Нет, сомнений, что Треска был убит по политическим мотивам и по поручению итальянских фашистов. Точно так же нет сомнений и в том, что проживающий в Италии Вито Дженовезе приложил руку к этому убийству, чтобы купить такой ценой собственную свободу…».
От этих газетных комментариев было, впрочем, мало проку — Дженовезе находился в Италии, с которой Америка пребывала в состоянии войны, и заслуженно пожинал плоды благодарности итальянского правительства. Для американских властей он был недосягаем.
Через два года война окончилась. Италия была оккупирована американскими войсками. Хоть и с опозданием, закон все же добрался до Вито Дженовезе. Прокуратура Нью-Йорка не забыла совершенных по его заданию убийств Бочча и Карло Трески и через военное министерство потребовала разыскать Дженовезе и доставить его в Соединенные Штаты.
Для розыска Дженовезе не пришлось затрачивать особых усилий: к этому времени он состоял на службе у американцев, предложив штабу танковой дивизии, свои услуги в качестве переводчика, и быстро снискал расположение офицеров, снабжая их наркотиками и вином, а также поставляя им девиц. Поэтому понадобилось 3 месяца, чтобы заполучить Дженовезе в Нью-Йорк. Тем временем Эмилио Галло, которому смертная казнь была заменена пожизненным заключением в каторжной тюрьме, был извлечен из Синг-Синга и подготовлен к даче показаний против Дженовезе. Совершенное по подстрекательству последнего убийство Бочча было единственным преступлением, которое обвинительные органы надеялись доказать.
Однако Галло ожидала та же участь, которая 14 лет спустя постигла другого свидетеля обвинения — Элмера Берка.
Военный корабль с Вито Дженовезе на борту еще не успел пришвартоваться у Нью-Йоркского пирса, а единственный свидетель обвинения был перенесен из тюремной камеры в морг. Накануне ночью у него якобы разыгрался приступ печеночной колики, и охранник дал ему болеутоляющее. К утру Галло был мертв. Доказать, что в этом повинен Дженовезе, не было решительно никакой возможности: в то время, когда Галло корчился от боли, Вито Дженовезе находился в руках американской полиции.
В 1946 г. Дженовезе сидел на скамье подсудимых спокойный, улыбающийся, уверенный в себе.
— Закон требует оправдания за недостаточностью улик, — как и следовало ожидать, объявил судья и затем прибавил: — однако каждому из присутствующих в зале известно, как был устранен единственный свидетель, показания которого неизбежно повлекли бы за собой вынесение подсудимому смертного приговора.
Произнося эти словд, судья был бледен от волнения. ? Вито Дженовезе улыбался со скучающим видом.
Раз за разом продолжали повторяться в жизни Дженовезе такие сцены. Вернувшись после войны в Америку, он окончательно обосновался здесь. Через 14 лет Дженовезе обладал состоянием в 30 млн. долларов.
Двенадцатый процесс против Вито Дженовезе окончился точно так же, как 11 предыдущих. Прежде чем присяжные удалились на совещание, судья освободил обвиняемого из-под стражи. Залог в размере 150 тыс. долларов Дженовезе уплатил тут же, небрежным жестом достав деньги из жилетного кармана.
В 1956 г. Нью-Йоркский журналист Виктор Ризель попытался приоткрыть завесу над деятельностью преступных организаций. Несколько лет подряд он занимался тем, что прослеживал гангстерские махинации, выясняя имена политиков, государственных чиновников, промышленных магнатов, связанных с преступным миром. Он месяцами вертелся в Нью-Йоркском порту, работал докером, собирал материал о роли гангстеров в портовых профсоюзах. Затем в некоторых газетах и в телевизионных передачах он начал знакомить общественность с результатами проведенных расследований.
5 апреля 1956 г. Виктор Ризель, выступая по телевидению, рассказал, каким образом Вито Дженовезе и его подручные Джонни и Томми Диогварди захватили господство в профсоюзах транспортников и докеров. Объяснил он и то, почему синдикат торговцев наркотиками особенно заинтересован именно в данных профсоюзах. Сколь ни многочисленны пути, по которым контрабандой в страну попадают наркотики, главными воротами все же остается порт, и большая часть незаконного груза прибывает в замаскированном виде на трансатлантических судах. Поэтому боссам синдиката важно иметь своих людей сред и. докеров, разгружающих суда, и среди транспортных рабочих, вывозящих груз из гавани.
Передача длилась до 2 часов ночи. Затем Виктор Ризель, его секретарша Бетт Невинз и 2 редактора телестудии зашли на Бродвей выпить по чашечке кофе.
Около 3 часов ночи Ризель и Бетти Невинз вышли из кафе и двинулись по 51-й улице по направлению к театру Марка Хеллингера, где журналист оставил свою машину. Когда он уже взялся за ручку дверцы, к нему подошел молодой, хорошо одетый человек, окинул его быстрым взглядом, приветливо сказал: «Хэлло», — и попросил огонька, а затем полез в карман, словно бы за сигаретами. Ризель, чиркавший в это время спичкой, не заметал, как в руке у незнакомца оказался какой-то пузырек. Но когда он вновь поднял голову, в лицо ему плеснула едкая жидкость. Ризель инстинктивно отмахнулся, и несколько капель жидкости попали на лицо и руки незнакомца, который тут же повернулся и побежал. Секретарша Ризеля не решалась броситься вдогонку, да и не могла оставить стонавшего от жгучей боли журналиста.
На углу 51-й улицы беглец налетел на патрульных полицейских, один из которых спросил:
— Что случилось? Куда это вы так спешите?
Молодой человек не растерялся.
— На меня напали двое, — ответил он. — Они еще должны быть там, у театра Марка Хеллингера.
Кинувшиеся к театру полицейские нашли только корчившегося от боли Ризеля и его зовущую на помощь секретаршу.
Преступник тем временем, успел уже скрыться. Однако на лице и руках у него остались неизгладимые следы совершенного им злодеяния, которые должны были его изобличить. Можно было полагать, что полиция разыщет бандита, схватит, заставит говорить. Но главари гангстерского синдиката не могли позволить, чтобы преступник, действовавший по их поручению, заговорил.
Через несколько часов все утренние Нью-Йоркские газеты сообщили о злодейском нападении на Виктора Ризеля. Кажется, еще ни одно преступление не вызывало такого всеобщего возмущения, как это.
В тот же вечер Виктор Ризель, несмотря на запрет врачей, снова стоял перед телевизионной камерой. Нечеловеческим усилием воли преодолевая физические страдания, он рассказывал миллионам зрителей о преступлении, жертвой которого стал:
— Еще вчера вечером вы могли заглянуть мне в глаза, сегодня вы видите перед собой только бинты. Я ослеп, и врачи не оставляют ни малейшей надежды на возвращение зрения. Гангстеры из «портового ада» ослепили меня за то, что я выступил против них. Этот ожог кислотой должен послужить мне лишь первым предупреждением. Так они рассчитывают заставить меня молчать, но я не замолчу. До последнего своего вздоха я буду продолжать борьбу с этим отродьем. Больше 30 лет гнуснейшие преступники терроризируют нашу страну, и это сходит им с рук. Наше правительство вечно твердит, что Америка самая свободная, самая богатая, самая прекрасная страна в мире. Но эта свобода не должна быть свободой для гангстеров. Америка не должна быть раем для преступников. Пора положить этому конец.
Виктор Ризель открыто назвал и имена главных виновников совершенного над ним злодеяния — те же имена, которые он называл 24 часа назад: Вито Дженовезе, Джонни и Томми Диогварди.
Между тем время шло, а охота за человеком, которого должны были выдать собственные ожоги, оставалась безуспешной.
Помог полиции только Джозеф Карлино, профессиональный преступник, отсидевший за решеткой в общей сложности 22 года из прожитых 47. Он рассчитывал заключить с властями соглашение.
Через четыре недели после нападения на Виктора Ризеля Джозеф Карлино был арестован за грабеж и имел все основания опасаться, что с учетом преступного прошлого его приговорят к пожизненному заключению в каторжной тюрьме. Чтобы облегчить участь, он выразил готовность рассказать то, что знал о нападении на журналиста. В обмен на эту услугу он потребовал, чтобы ему самому смягчили приговор. И прокуратура без колебаний пошла на эту довольно обычную в Америке сделку.
По словам Карлино, к нему в конце марта, примерно за неделю до нападения на Ризеля, обратился Джонни Диогварди с предложением «проучить» его, Джонни, личного врага. Карлино отказался, так как его не устраивал гонорар в 500 долларов и пугали возможные последствия. Однако он пообещал найти замену. На следующий вечер они встретились в той же пивной, и Карлино привел с собой 23-летнего Эйба Телви, с которым был знаком по тюрьме и который, как он знает, за деньги был готов на любое грязное дело. В этот раз Джонни Диогварди сопровождал его брат Томми. Вчетвером они обсудили детали нападения на Виктора Ризеля. Карлино за посредничество получил от Джонни Диогварди 100 долларов.
На следующее утро после нападения Эйб Телви неожиданно нагрянул к Карлино домой. Он был очень встревожен, так как сам обжегся кислотой. Карлино сделал ему содовые примочки и дал свой костюм. Эйб Телви сказал, что намеревается, пока вся эта история не заглохнет, пожить у своего брата Лео Телви.
Получив показания Карлино, прокуратура могла бы, не поднимая шума, схватить Эйба Телви. Ей был известен даже адрес, по которому он скрывался. Она предпочла, однако, другой путь: в печати появилась фотография Телви с объявлением о розыске и с просьбой оказать содействие. Таким образом, у общественности должно было создаться впечатление, будто власти принимают все меры к задержанию преступника. Но одновременно это Объявление в печати послужило для гангстеров во главе с Вито Дженовезе предупреждением о грозящей им опасности и о необходимости срочно что-то предпринять.
И гангстеры не замедлили воспользоваться дружеским предостережением. Прежде чем полиция успела Схватить Эйба Телви, прохожие обнаружили в водосточной канаве на 247-й улице его труп, продырявленный тремя пистолетными пулями.
Виктор Ризель, прежде чем двери редакции закрылись перед ним, писал: «Гангстерские боссы орудуют не только там, где дело связано с торговлей наркотиками, с игорными притонами и проституцией. Они с помощью своих миллиардов захватили также господство в экономике и политике. Федеральная прокуратура определяет доход от одной только торговли наркотиками в 20 млрд, долларов в год. Но федеральная прокуратура обходит молчанием вопрос, куда девается эта невероятная сумма. Уж, конечно, ее не прячут в чулок. С ее помощью завоевывают все большую власть в стране. Ныне в Америке нет ни одного индустриального концерна, в котором не имели бы своей доли гангстеры. Через подставных лиц они приобретают на бирже акции и вот уже они оказывают влияние на наблюдательные советы акционерных компаний. Еще несколько лет, и границу между предпринимательством и преступлением вообще невозможно будет провести…»
(Продль Г. Плата за молчание. М., 1989).