«Святые горы»

«Святые горы»

Василий Иванович Немирович-Данченко, брат известного театрального деятеля Владимира Ивановича Немировича-Данченко, писал: «Горный кряж порос дубом и сосною. На высоте — над зелеными облаками леса — купол церкви и ее белые стены. Их полувоздушные очертания тонут в синеве безоблачного неба… Несколько ниже горный кряж взрезан группою меловых скал. Синею тенью отделяются они одна от другой. На них платформа, над платформой небольшой монастырь св. Николая, с колокольнями и куполами. Точно корабль, плававший в просторе неба и остановившийся здесь на этих белых вершинах. Кругом балкончики, галерейки… В скалах — черные точки подземных келий; кажется, что это не утесы, а фантастическая белая постройка циклопов. Отовсюду охвачена она зеленою дремою дубового царства; на темном фоне его очертание белых конусов выделяется еще резче, еще красивее… Сверху вниз, то прячась в чащу, то поблескивая на солнце, — зигзаг крытой галереи прямо к монастырю. Сама обитель внизу, совсем внизу, у восхитительного Донца с ее белыми стенами, красивыми домами, с монументальными островерхими колокольнями собора, высоко возносящего свой золотой крест… Я видел Соловецкие острова — с Анзерской горы, Заволжье — с откоса в Нижнем, Заднепровье — с Киево-Печерских высот… Но если бы мне теперь еще раз пришлось полюбоваться на эту громадную картину с меловых скал Святогорских, я, несомненно, многое забыл бы ради нее».

Историк архиепископ Филарет Гумилевский: «Донецкая скала — дивное создание дивного художника природы. По правому берегу Донца идут высокие горы, покрытые вековыми дубами, изредка соснами или кленовыми и ясеневыми деревами. Из кряжа этих гор восстает пред вами живой великан, весь белый. Величаво оперся он на горы, и покойно смотрит он в струи Донца непокойного. Это меловая скала Донецкая, с пятью конусами, едва приметно скрепленная несколькими рядами камней… Невыразимо красив вид ея!»

Антон Чехов: «Место необыкновенно красивое и оригинальное: монастырь на берегу Донца у подножия громадной белой скалы, на которой, теснясь и нависая друг над другом, громоздятся садики, дубы и вековые сосны. Кажется, что деревьям тесно на скале и что какая-то сила выпирает их вверх и вверх… Сосны буквально висят в воздухе и, того гляди, свалятся. Кукушки и соловьи не умолкают ни днем, ни ночью…»

И громадою отвесной

В белизне своей чудесной

Над Донцом утес стоит,

К небу крест свой возвышая,

И, как стража вековая,

Богомольцев сторожит…

Федор Тютчев

Хоть в стихах, хоть в прозе, хоть маслом, хоть карандашом — а место действительно чудесное. Видимо, обладают Святые горы какой-то магией, притягивающей к себе людей, многие из которых прославили свое имя на века. Кроме уже упоминавшихся нами Чехова и Бунина, на берегах Донца бывали Григорий Сковорода, Иван Бунин, Марина Цветаева, Максим Горький, Илья Репин, Сергей Васильковский. И тысячи и миллионы тех, чьи имена не знакомы ее величеству истории.

Что же влекло и влечет их? Природа, сдержанная, хотя оттого не менее впечатляющая красотой пейзажей Северского Донца? Да, безусловно, но земля наша богата красивыми местами. Звенящий летней тишиной воздух, до того насыщенный кислородом и пьянящий так, что у отравленного городской пылью человека буквально начинает кружиться голова? И это тоже, но все же остались еще, слава богу, на Украине девственные места, куда не добралась цивилизация. Видимо, есть что-то непознанное в этом обетованном месте, отмеченное свыше, недоступное простому человеческому пониманию, божественное и святое…

И вновь обратимся к классику: «Дико и глухо было тогда в первобытных лесах, куда пришел святой человек, — писал Иван Бунин в рассказе „Святые горы“. — Лес бесконечно синел под ним. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами дикой козы, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина — все гулко отдавалось в лесах. Ночью величавый мрак простирался над ними. По шороху и плеску воды угадывал инок, что вплавь переходят Донец люди. Молчаливо, как рать дьяволов, перебирались они через реку, шуршали по кустам и исчезали во мраке. Жутко тогда было в горной норе одинокому человеку, но до рассвета мерцала его свечечка и до рассвета звучали его молитвы. А утром, изнуренный ночными ужасами и бдением, но со светлым лицом, выходил он на божий день, на дневную работу, и опять кротко и тихо было в его сердце…»

Если быть точным, то Иван Алексеевич не совсем прав. Территория Донецкого края издавна была заселена людьми. Киммерийцы, сарматы, скифы, хазары, болгары, гунны жили на берегах Северского Донца. А название Донцу дали аланы, появившиеся в здешних краях во второй половине первого тысячелетия. По-алански «дон» означает «вода», а уменьшительное «донец» — «малая вода», или «водица». Собственно говоря, от этого произошло название Донец. Северским же Донец стал потому, что начинается на территории, ранее принадлежавшей Северскому княжеству северян со столицей в Новгороде-Северском. «Малый Танаис начинается в Северском княжестве, отчего называется Донцом Северским», — писал немецкий путешественник XVI века Сигизмунд Герберштейн.

В первой половине IX века в донецких степях появляются половцы, которые, как известно, своими набегами весьма досаждали киевским князьям. Так, по крайней мере, принято считать, а уж кто кому сильнее досаждал на самом деле, ныне сказать сложно. Но не в этом, собственно говоря, дело, главное, что вслед за половцами в Приазовье пришли дружины киевских князей.

Дружинники — люди военные, хоть они и верили в Бога, но их главное дело — воевать, защищать родную землю от супостатов. А когда же на берегах Северского Донца появились люди, избравшие себе путь служения Богу, когда же в меловых пещерах появились первые обитатели? Как это часто бывает, если нет точных данных и летописных сведений, появляются версии. В случае Святогорской обители их существует три.

По одной из них, еще до того, как князь Владимир Великий крестил Русь, из Византии, спасаясь от иконоборческой ереси, бежали в Приазовье монахи многих православных обителей. В «Истории Русской Церкви» митрополита отца Макария говорится, что у живших здесь племен был даже свой епископ, некий Сосфенский затворник, бежавший из Херсонеса.

Другие историки относят появление монастырей на берегах Донца к XIII веку. «Спасшиеся же от меча татарского удалились по окрестным лесам и дебрям и заложили жилища свои в горах Донца живописнейших», — указывается в одной из древнерусских летописей. По преданию, бежавшие от Батыева нашествия монахи нашли приют в приазовских скалах. А приверженцы третьей версии говорят, что монашеские обители, послужившие началом святогорского иночества, появились здесь уже к концу татаро-монгольского владычества, в конце XIV — начале XV столетия.

«Почему же Донецкие горы названы святыми? Это название объясняется тем, что с 1540 года получили известность святыни Донецких скал, в частности образ святителя Николая, обретенный иноками в местных пещерах». Так объяснял название обители Филарет Гумилевский. Но есть и другая легенда появления названия «Святые горы». Во времена седой старины была эта земля пограничьем Киевской Руси. Сходились в приазовских степях богатыри, бились не на жизнь, а на смерть. Среди прочих отличался своей храбростью и недюжинной силушкой богатырь Святогор. Погиб он здесь в одной из схваток, но перед смертью успел передать свою силу другому былинному богатырю, спасителю земли Русской святому Илье Муромцу. Так или иначе, впервые название «Святые горы» появилось в «Книге большаго чертежу», датированной 1547 годом. А в 1624 году Михаил Федорович, первый русский царь из рода Романовых, пожаловал игумену Святогорского монастыря Симеону грамоту, по которой обители даровалось ежегодное продовольственное довольствие, а к нему спустя несколько лет прибавилось еще и 10 рублей на нужды монахов — для скромно живущей братии сумма довольно значительная по тем временам.

Постепенно Святогорская обитель, благодаря неустанному подвижничеству братии, стала центром духовной жизни края. А щедрые пожертвования и царская милость превратили монастырь в самое богатое и обширное поселение в Приазовье. Святогорская обитель процветала. 27 тысяч десятин земли, на которой трудилось более 2000 крепостных, — немногие русские монастыри могли похвастаться таким богатством. Пожалуй, единственное, что мешало братии спокойно предаваться мыслям о спасении души, — это постоянные набеги степняков, прекратившиеся только в начале XVIII столетия, из-за чего, согласно царскому указу, при монастыре всегда находился гарнизон, вооруженный, помимо прочего, четырьмя пушками. Да и сами монахи могли постоять за себя: как отмечал Василий Немирович-Данченко, нередко монашеское воинство, вооруженное не только святым духом, отбивало у крымских татар и нагайцев табуны лошадей. К тому же среди братии было немало отчаянных людей, покорившихся Богу, но никогда не склонявших спину пред людьми. «Как Соловки на севере были исстари прибежищем для замученного крепостного мужика, — писал Немирович-Данченко, — так и Святыя горы на юге скрывали всех, гонимых Униею, а порою и донцов, преследуемых царскими приставами».

Набеги прекратились, царский гарнизон ушел из монастыря, а сами монахи стали постепенно забывать ратное дело, в котором не было больше нужды; после того как в Приазовье воцарились мир и спокойствие, братия могла без помех предаваться служению Господу. Казалось, что Святогорский монастырь ждет процветание и столетия спокойной мирной жизни. Однако же беда пришла, откуда не ждали. В 1787 году указом Екатерины II Святогорская обитель была упразднена, а спустя три года ее имения и земля были отписаны фавориту императрицы светлейшему князю Григорию Потемкину-Таврическому. На одном из меловых утесов Потемкин построил дворец, а на берегу реки — бани и купальни для своих гостей.

Почти шесть десятилетий Святогорский монастырь пребывал в собственности наследников князя Потемкина. И только в 1844 году император Николай I исправил ошибку Екатерины. Императорским указом монастырь был возобновлен под названием «Святогорская Успенская пустынь». Конечно, до былого величия было еще далеко, владения монастыря сократились до 70 десятин, большинство построек на его территории очень обветшали.

В начале 1850-х годов на территории Святогорской обители начались масштабные строительные работы. Старые деревянные строения были снесены, на их месте были построены новые настоятельский, братский, просфорный, экономический корпуса, постоялые дворы, трапезные, были отремонтированы храмы и пещерные церкви. Состоялась закладка Преображенской церкви, расположенной на самой вершине горы, Успенского собора и скитского храма Арсения Великого.

Любой человек может не верить в Бога, в высшую справедливость — это его неотъемлемое право. Но любой человек должен уважительно относиться к вере других людей. О том, что творилось после октября 1917 года, страшно вспоминать. Конечно, если учесть, чту происходило с другими монастырями и церквями, то Святогорской обители, можно сказать, повезло. Да, имущество Святогорского монастыря было описано и изъято, несколько монахов, пытавшихся защитить святыни от поругания, были убиты, а в 1930-х годах в части пещер был открыт антирелигиозный музей. Обитель сильно пострадала во время Великой Отечественной войны, в 1947 году был снесен «за ненадобностью» кладбищенский Всехсвятский храм, а в начале 1960-х уничтожены все монастырские кладбища. Успенская церковь, главный храм монастыря, была приспособлена под кинотеатр, а в трапезной церкви Рождества Богородицы устроили столовую.

И все же еще раз повторимся — Святогорской обители повезло, уникальная природа и воздух Приазовья спасли ее. Ее не взорвали, не устроили в ней склады или овощехранилища. В 1922 году на территории монастыря был организован Дом отдыха для рабочих Донбасса, позже ставший одной из самых известных в СССР профсоюзных здравниц. В 1980 году комплекс сохранившихся зданий Святогорской обители был объявлен Государственным историко-архитектурным заповедником. А в 1992 году была возобновлена деятельность Свято-Успенского мужского монастыря. И вновь, как столетия назад, на берегах Северского Донца молятся святые отцы за спасение душ, не только своих, но и наших с вами, уважаемый читатель…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.