«В бой идут одни „старики“»

«В бой идут одни „старики“»

Как должен сниматься советский фильм о Великой Отечественной войне? Он должен сниматься правильно. Что это значит? О, это целая наука — тысячи чиновников и кинокритиков хорошо жили, ели и пили, благодаря хорошему знанию этой науки. Во-первых, фильм должен быть идеологически выдержан. Во-вторых, в нем должны обязательно быть гениальные советские военачальники, например Жуков. Да и присутствие мудрого товарища Сталина (по крайней мере, так было в эпоху «застоя») тоже не помешает. Жуков на передовой, Сталин с трубкой в своем кабинете в Кремле перед большой картой боевых действий. А все остальные выполняют их приказания. В-третьих, война должна быть победоносной. В-четвертых, война обязана быть конкретной, то есть рассказывать о каком-то определенном сражении или операции. В-пятых, в-шестых… Все правильно, все идеологически выдержано.

В общем, в вышедшем в 1974 году фильме режиссера Леонида Быкова «В бой идут одни „старики“» всего вышеперечисленного не было. Не присутствовали Сталин с Жуковым, вообще не было военачальников высокого ранга, не было идеологии, отсутствовала конкретика. Зато было много музыки, песен, шуток, любви, простых человеческих взаимоотношений. И потому фильм вызвал не то чтобы неудовольствие, но какое-то раздражение у критиков. «Фильм наивный и простой до смешного, — писал один из кинодеятелей. — Наспех склеенный, без особых режиссерских изысков. Сценарий легковесный, все персонажи напоминают опереточных героев». А министр культуры УССР отрезал: «Такого на войне быть не могло. Летчики не вернулись с заданий, а в картине их боевые товарищи песни поют».

Но была и другая реакция, другие мнения. Когда проходила сдача (этот термин в советском кинематографе означал предпремьерный просмотр картины специальной комиссией) «Стариков», то присутствовавшие в зале заметили, что главком ВВС, легендарный маршал Покрышкин, ставший во время войны трижды Героем Советского Союза, не стеснясь вытирает крепко сжатым кулаком слезы. А когда фильм пустили в прокат, вслед за Покрышкиным плакала вся страна…

Сколько же их было, таких мальчишек шестнадцати-семнадцати лет, которые рвались на войну, осаждая военкомов, боялись не успеть, боялись, что их товарищи, которым повезло быть на год-два старше их, разгромят фашистов. А они так и останутся тыловыми мальчиками, с войны придут герои, а им останется только слушать их рассказы…

Война уже подходила к концу, когда Лене Быкову наконец-то повезло. В 1943 году он явился в военкомат и, прибавив себе три года, потребовал отправить его на фронт. Но хитрость его была шита белыми нитками — не надо было даже смотреть в его документы, а достаточно было просто взглянуть на маленького подростка с «вечно детским» лицом. Лишь через два года ему все же удалось поступить в Ленинградскую школу летчиков. Но через месяц, во время приезда очередной комиссии, Леонида отчислили из школы. Все из-за того же маленького роста.

…В 1942 году в 5-й гвардейский истребительный авиационный полк прибыло пополнение. Все как один вчерашние курсанты, ведь жизнь летчика-истребителя на война коротка, как миг. Среди прочих был молодой летчик Виталий Попков. Начало его боевого пути было, прямо скажем, не слишком удачным. Он готовился к долгожданному первому вылету, уже держал в руках штурвал, когда неожиданно к самолету подбежал один из командиров и буквально выкинул Попкова из кабины. За что, почему? Командир действовал строго по инструкции — в кабине самолета, тем более готовящегося к взлету, не должно быть посторонних. А тут за штурвалом какой-то сержант в затертой форме. Разумеется, командир тут же принял меры. И только потом выяснилось, что отныне летные школы будут выпускать летчиков не в звании младших лейтенантов, а сержантами (отсюда и «затертая» форма, не идущая ни в какое сравнение с офицерской).

Естественно, что после этого случая Попков стремился доказать всем, что он настоящий летчик. И «доказал». Как только ему все-таки разрешили первый полет, он сразу же начал демонстрировать свое мастерство — а как же, он ведь настоящий летчик, а не кто-нибудь. Штопор, пике, пролет на малой высоте, едва не касаясь крылом головы командира полка, который, надо сказать, очень своеобразно оценил лихачество молодого летчика. «Показал класс? Молодец. Будешь дежурить по аэродрому, пока не посинеешь!» — произнося эти слова, комполка Зайцев сам посинел от злости, а стоявшие неподалеку молоденькие радистки тихонько хихикали. Позор, да и только…

Весной 1942 года почти весь полк улетел на задание, на аэродроме остались только молодые «безлошадные» летчики, командир и комиссар полка. И как раз в этот момент на горизонте показались немецкие самолеты — два бомбардировщика «юнкерс» и два истребителя «мессершмитт». Можно было, конечно, в этой ситуации согласно уставу подождать приказа командира. Но Виталий Попков действовал иначе. Он оказался недалеко от самолета, на котором летал комиссар, и, как был, без шлема, без парашюта, зато в фартуке, в котором чистил картошку, вскочил в кабину. И чуть ли не на взлете сбил один бомбардировщик. Видя такую прыть, другие немецкие пилоты поспешили ретироваться. «Когда я приземлился, летчики, чтобы подначить меня, выстроились в две шеренги — мол, приветствуют героя, — рассказывал Виталий Попков в интервью газете „Московский комсомолец“. — Ну я им подыграл: почти как Кузнечик в фильме, прошелся чинной походкой, поблагодарил за оказанное доверие… И тут к комиссару, который стоял со всеми в строю, подбежал разгоряченный командир полка и принялся его хвалить. А тот лукаво улыбнулся и на меня показал, дескать, вот кого следует благодарить — сержанта Попкова: „Я не взлетал. Это ваш вечный дежурный сбил“. Командир сначала растерялся, а потом, притворно нахмурившись и улыбаясь уголками губ, обратился ко мне: „Что ж ты остальных отпустил?“ А у меня огонь в груди — я как чувствовал, что теперь моя судьба изменится, и поэтому без страха выпалил коронную фразу: „Вы, товарищ командир, своим нижним бельем всех немцев распугали“».

Однажды Виталия Попкова вызвал к себе политрук полка. «Вот что, Попков, — сказал он, — ты у нас комсомолец, вот и организуй для поддержания в полку морального духа ансамбль художественной самодеятельности». А почему бы и нет, подумал Виталий, в конце концов, «война преходяща, а музыка вечна». И с энтузиазмом взялся за дело. Музыка всегда была в почете у летчиков, особенно джаз. Вскоре организованный Попковым джаз-банд дал первый концерт в полку, а затем слава о «поющей эскадрилье» пошла по всем фронтам. Играли, кстати, не только джаз, репертуар был достаточно широким — от классики до блатных песен.

Сбить вражеский самолет — это удача, а получить трофейный самолет в целости и сохранности — это удача в квадрате. Однажды трофейный «мессершмитт» попал в полк, где служил Виталий Попков. Он к тому времени стал уже командиром эскадрильи и получил свою первую Звезду Героя. И кстати, при этом оставался сержантом, а в подчинении у него было несколько лейтенантов и даже один майор. Так вот, решил комэск, как говорится, «вживую» попробовать, что же из себя представляет вражеская техника. И надо ж такому случиться, что сбили его советские зенитчики. Попков успел воспользоваться парашютом, приземлился, после чего его «взяли в плен» пехотинцы какого-то полка и отправили на командный пункт. Солдаты никак не хотели верить словам пилота, что он «наш, советский летчик Виталий Попков, Герой Советского Союза, а не какойнибудь шпион». Допрашивавший Попкова командир полка церемониться не стал и предложил свой способ проверки: налил стакан чистого спирта. Летчик выпил, поблагодарил, а от воды отказался, сказав, что не привык запивать. Так повторилось раз, другой. И только после третьего стакана комполка наконец поверил, что перед ним действительно советский летчик…

Не правда ли, уважаемый читатель, что все эти эпизоды боевого пути Виталия Попкова вам знакомы? Ведь нет сомнений, что вы смотрели фильм «В бой идут одни „старики“». Да, именно по рассказам Виталия Попкова Леонид Быков вместе со своими коллегами Евгением Оноприенко и Александром Сацким написал сценарий фильма о военных летчиках. Правда, было это в конце 1960-х, а до того молодой Леня Быков, которого, как мы знаем, исключили из летной школы, поступил в Харьковский театральный институт, окончил его, сыграл немало ролей, среди которых особенно запомнились роли в фильмах «Укротительница тигров», «Максим Перепелица», «Алешкина любовь». А в 1964 году Леонид Быков дебютировал в качестве режиссера — на экраны вышла снятая на Ленинградской киностудии картина «Зайчик», которая очень холодно была встречена критикой. И по большому счету, критики были правы — «Зайчик» действительно далеко не шедевр, это признавал и сам режиссер.

«Если вы хотите иметь мозоли на ладонях, идите на завод, а если мозоли на сердце — идите в режиссеры», — сказал однажды Леонид Быков. Сказал не просто так, а исходя из своего горького опыта, прекрасно зная, что такое режиссерский хлеб. Относительная неудача «Зайчика» на несколько лет выбила его из колеи. Он не снял ни одного фильма, очень мало играл в кино и театре. Переехав из Ленинграда в Киев, пришел на студию Довженко, надеялся найти себя на новом месте. Но, пожалуй, только непреодолимое желание во что бы то ни стало снять фильм о летчиках придавало Леониду Быкову силы, да и вообще охоту к жизни. Здесь была и нереализованная мечта самого Быкова стать летчиком, и память о погибшем друге. А уж когда Быков услышал рассказы Виталия Попкова, то тут уж сам бог велел написать сценарий.

Конечно, взяв за основу судьбу боевого летчика Попкова, Быков многое изменил. Во-первых, он «разделил» Виталия Попкова на два персонажа — «желторотого» младшего лейтенанта Кузнечика и опытного аса, командира эскадрильи майора Титаренко (он же «Маэстро»). Кузнечик — это Виталий Попков, только-только пришедший на фронт, а Титаренко — опытнейший летчик Попков, командир эскадрильи, дважды Герой Советского Союза, сбивший больше 40 немецких самолетов. Были и другие изменения, например, в фильме «поющая эскадрилья» в основном поет и играет народные и патриотические песни, а не джаз и блатной репертуар, как это было на самом деле; сбитого на «мессершмитте» Попкова, как мы уже знаем, допрашивал командир пехотного полка, а в фильме майор Титаренко отбивается от простых пехотинцев, и только после того, как он врезал хорошенько одному из них, те признали его за своего…

Итак, сценарий готов, можно снимать фильм. Дакакбы не так. Если режиссер исполнял, так сказать, «государственный заказ», тогда ему открывалась зеленая улица. А вот если человек написал сценарий по своей инициативе, да еще и на военную тему, вот тут уже начиналась борьба: дадут снимать или нет?

Вообще же советские чиновники от идеологии очень не любили режиссеров и писателей, которые стремились показать не парадную, «не правильную» войну. Леонид Быков, Василий Шукшин, Элем Климов, Василь Быков, Виктор Некрасов — с каким же трудом им приходилось пробиваться сквозь стену официоза. Но даже в их фильмах и повестях показано далеко не все, что было на той войне, было и такое, что даже очень смелые люди никак не могли включить в свои произведения. Прежде всего, это касалось действий высших чинов, тех, которые считались героями, а на самом деле оказывались подлецами и самодурами.

Чиновники всех рангов и званий как могли вставляли палки в колеса. Характерный пример — пленка, на которой снимался фильм. Ну не таким уж бедным был советский кинематограф, чтобы не найти цветной пленки на один фильм, пусть не самой лучшей импортной, а отечественной, попроще. Но нет, Быкову дали только черно-белую, мол, незачем тратиться на неопытного режиссера. Это потом черно-белый формат фильма посчитали очень удачной режиссерской находкой, якобы так фильм был похож на военную кинохронику.

Или, например, самолеты. Опять же — не было большой проблемы в том, чтобы задействовать в съемках настоящие самолеты, пускай и давно списанные, благо таких машин было достаточно. Но в ответ на просьбу Быкова ему сказали: «Зачем вам настоящие самолеты? Хватит и макетов». Пришлось режиссеру ехать в Москву, идти на прием к маршалу Покрышкину. И только после вмешательства главкома ВВС на киевский аэродром «Чайка» переправили четыре истребителя «Як» и чешский «Z-326», очень похожий на немецкий «мессершмитт».

Естественно, что было у Леонида Федоровича немало проблем и с подбором актеров. Ведь кроме майора Титаренко, сыгранного самим Быковым, и механика Макарыча в исполнении замечательного артиста Алексея Смирнова, практически все остальные персонажи — совсем юные, и играть их должны были молодые артисты. А молодые артисты — это, с одной стороны, неуемный энтузиазм и желание играть, а с другой — полное отсутствие опыта. И потому артистов Быков отбирал сам. Иногда ему везло, актер был буквально рожден, чтобы играть того или иного персонажа. Вот, например, роль Смуглянки, которую Быков изначально отдал актеру Анатолию Матешко. И все вроде бы было прекрасно, однако примерно на середине съемок Матешко откровенно переманили в другую картину (о которой все забыли после первого же показа). Что делать? Режиссер просмотрел более ста претендентов, но все напрасно. А однажды Быков заметил в массовке студента. Сергей Подгорный ни на что особенно не рассчитывал. Но Леонид Федорович после проб сказал: «Будешь играть Смуглянку». А другой Сергей — Иванов — постоянно мозолил глаза Быкову, старался как можно чаще напоминать о себе и в конце концов своего добился. Говорят, что между ними произошел следующий диалог: «Сережа, прочти сценарий моего фильма. — Уже! — Ну и как? — Буду играть! — И кого же? — Кузнечика!» — выпалил Иванов.

Интересно, что съемки фильма «В бой идут одни „старики“» заняли гораздо меньше времени, чем процесс согласования сценария. Хотя для советских времен это было вполне обычно. В конце 1972 года съемочная группа начала работу, 27 декабря 1973 года состоялся премьерный показ «Стариков». А дальше случилось то, о чем мечтают и чего немного побаиваются создатели любой картины. Популярность фильма «В бой идут одни „старики“» превзошла все ожидания. Его моментально «разобрали» на цитаты («Арфы нет, возьмите бубен», «Как сказал Шекспир в восемнадцатом… нет, в девятнадцатом сонете: „Гуляй, Вася!“» и многие другие), трудно было найти во всем Союзе человека, который бы не знал слов песни «Смуглянка-молдаванка». «В бой идут одни „старики“» стал самым кассовым фильмом 1974 года (только в кинотеатрах его посмотрели более 44 миллионов зрителей). Творческие встречи проходили и в столицах, и в забытых богом деревнях. И везде были полные залы, и всегда были любовь и слезы.

Еще до того как начались съемки, Леонид Быков стал «опробывать» фильм, читая со сцены отрывки из сценария. И везде зрители с восторгом слушали его, просили режиссера как можно скорее начать съемки. Он понял, что был прав, что такая картина действительно нужна. А когда фильм вышел на экраны, Леонид Федорович осознал, что был прав вдвойне. С того момента, как закончилась война, прошло тридцать лет, но радость победы и боль утрат оттого не притупилась. Нужен этот фильм и сейчас, нужен для того, чтобы люди жили не только сегодняшним днем, но и помнили о тех, кто своим подвигом дал нам возможность жить на этой земле.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.