ДЕЛО НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ
ДЕЛО НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ
…Из больницы Петрович вышел почти с радужным настроением: следователь сказал, что он, хотя и виновен в аварии, никого при этом не угробил и даже не покалечил. Разве что сам не на шутку побился… И даже изрядно помятую машину еще можно привести в чувства и за вполне приличные деньги продать.
На спецстоянке, куда следователь отправил Петровича за его принудительно эвакуированным в тот жуткий вечер «Москвичом» с бумажкой «Прошу выдать гражданину Сапунову М.П. без оплаты стоимости хранения автомобиль…», предписание следствия встретили раздраженно:
— А бабки кто будет платить? Следак, что ли?
Небритый охранник подсунул Петровичу мятую квитанцию и пробурчал:
— Ты, батя, извини. Мы понимаем, что твоя тачка больше трехсот гринов уже не стоит. Но почти триста ты должен нам. Мы ж твой рыдван полгода охраняли…
Дорого заплатил бы, наверное, каждый виновник автокатастрофы, жаждущий избежать сурового наказания, за то, чтобы после тяжелой аварии запустить руки в чрево собственного автомобиля и разорвать, скажем, тормозные шланги или свернуть набок руль. А потом, на следствии или в суде с чистой совестью заявить, будто жизнь двух пешеходов под колесами его источника повышенной опасности оборвалась лишь потому, что отказали тормоза или сорвало баранку. Но никак не из-за его собственного разгильдяйства.
Аннет. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом автомобиль, ставший по предположению следователя виновником кровавой драмы, должен быть задержан для проведения экспертизы, которой и предстоит выяснить: имел ли водитель техническую возможность избежать аварии (если автомобиль был исправен) или же совершил ее вследствие грубой неосторожности.
Иначе говоря, ответить на извечный вопрос русской интеллигенции: кто виноват?
А потому в подавляющем большинстве случаев помятое в автокатастрофе, повлекшей человеческие жертвы или причинившей хотя бы травмы средней тяжести, транспортное средство (если оно по воле следователя не возвращено собственнику под сохранную расписку) отбывает, как правило, в известном направлении — на спецстоянку. Крайне редко — на государственную, приписанную к местному УВД. Ибо государственных, ясное дело, на всех не хватает — нет у государства средств на поддержание старых и создание новых. А потому несравнимо чаще — на частную, прилипшую к рукам бизнесменов. Ведь они-то уж точно знают, как и на кого возложить расходы на содержание арестованных автомобилей.
По опыту печальному мы тоже знаем: не на заказчика хранения, то есть милицию, а на нас с вами — собственников транспортных средств.
Следствие или суд могут изображать бурную деятельность в лучшем случае месяц, в худшем — бог весть сколько. И все это время, то есть до окончания следственных действий или судебного разбирательства, автомобиль (иногда уже прошедший экспертизу, но ставший теперь вещественным доказательством) должен томиться на стоянке. И, хотя цен на хранение подследственных автомобилей не существует, хозяева большинства коммерческих стоянок, тем не менее, дерут с их хозяев немалые деньги, рассчитывая стоимость на оказание услуг из тарифов, утвержденных распоряжением мэра 28 декабря 1994 г. № 645РМ и касающихся хранения исключительно брошенных, бесхозяйных и разукомплектованных автомобилей. Но отнюдь не подследственных по делу о ДТП!
А поскольку о такой казуистике, густо замешанной на лукавстве, мало кому известно, водители пострадавших автомобилей в подавляющем большинстве случаев платят по тарифам, к ним никакого отношения не имеющим: 500 рублей за оформление документов на эвакуацию, 980 — за услуги эвакуатора, 900 — за прием на хранение, 30 — ежесуточно за хранение, и еще 900 — за выдачу автомобиля. То есть за один только месяц подследственной опеки выкладывают коммерсантам более четырех тысяч рублей!
Правда, владельцы стоянок, дабы не навлекать на себя народный гнев, иногда, под хорошее настроение и положительное сальдо в балансе собственного кармана изображают из себя непорочную Машу: плату за хранение подследственного автомобиля они не требуют у тех, кто невиновен в совершении ДТП. И своим царским указом принуждают раскошеливаться только виновных.
Между тем понятно, что зависимость между платой за хранение и виной водителя наличествует примерно такая же, как между беременностью наложницы и проделками кастрата. Ибо за нарушение Правил дорожного движения, повлекшее ДТП с пострадавшими, виновник трагедии несет ответственность лишь перед государством (за несоблюдение законов) и перед пострадавшими (за причинение вреда их здоровью), но никак не перед коммерсантами.
Ведь даже приказ столичного ГУВД № 158 (упоминание вслух о котором в стояночных кругах — строжайшее табу) обязывает осуществлять совершенно безвозмездное хранение временно задержанных автомобилей на весь срок следственных действий или до вступления в силу решения суда. И предусматривает оплату услуг стоянки лишь в том случае, если хозяин уведомлен о возможности наконец-таки свой раскуроченный автомобиль забрать, но в течение месяца сей акт не совершил.
Однако личные интересы милицейских чинов (сто пудов — присутствующих при дележке стояночного «пирога») столь отъявленно возобладали над приказом их милицейского генерала, что коммерческим стоянкам без особого на то распоряжения негласно вообще запрещено возвращать подследственные автомобили задарма, независимо от того, виновен водитель в совершении ДТП или свят перед законом. По признанию одного из владельцев столичной спецстоянки, право решать, надо ли исполнять приказ начальника Петровки, 38, присваивают себе, как правило, лишь три высших чина окружных УВД. Именно от них изредка, не по велению души, но по просьбе сверху, случается, летят на спецстоянки «спецтелеграммы»: «Прошу выдать автомобиль «Запорожец» бесплатно. Начальник милиции общественной безопасности УВД САО Абдряхимов»…
Но еще вовсе не факт, что второй такой же, но только стояночный абдряхимов, снимет шляпу перед первым.
А что — бизнес есть бизнес…
Львиная доля автомобилей, оказавшихся на стоянках в рамках проведения следствия и дознания, уже никогда не вернется к своим хозяевам.
И отнюдь не потому, что собственнику и задаром не нужна бесполезная груда железа — в каждом, даже свернутом в рогалик автомобиле, еще можно что-то наковырять. И не столько потому, что за навязанную услугу приходится щедро платить.
Беда в другом: значительная часть владельцев пострадавших автомобилей не знает о том, что по окончании следственных действий имеет полное право свое имущество забрать! Ведь нередко безалаберный следователь или судья попросту забывают вынести определение о возврате автомобиля собственнику: так ли близка им чужая печаль?
Впрочем, даже хорошая память следователя — не гарантия воссоединения автовладельца со своим имуществом. На милицейской спецстоянке, например, принадлежащей ГУВД столицы и расположенной на улице Рябиновой, из 900 нашедших там приют машин по тремстам автомобилям следствием или судом давным-давно вынесено решение, позволяющее вернуть собственникам их былую роскошь! Ведь самый первый автомобиль — «Фиат», угодивший в этот отстойник и пребывающий там по сей день, попал туда в день открытия стоянки — то есть еще в… 1968 году! Но кому так отчаянно надо находить владельцев и сообщать им сию радостную весть?
Так чего уж сотрясать воздух по поводу стоянок коммерческих? Бизнесменам (как бы они не отрицали сей факт) затаривание на руку: чем больше машин, тем, возможно, будет выше прибыль. Чем больше машин, тем большую добавку к ныне арендованной территории можно выпросить у районных властей.
Или, на худой конец, — денежек на утилизацию металлолома.
Увы, в городе напрочь отсутствуют даже первичные признаки единой системы хранения автомобилей, арестованных для проведения экспертизы или задержанных в качестве вещдока. В каждом округе столицы существуют свои порядки, насаждаемые местной администрацией под запросы реже — милицейских, чаще — коммерческих стоянок.
Вот потому-то в разных округах аварийный автомобиль может постичь совершенно разная участь: он может храниться бесплатно, а может (без права выбора) — только за деньги… Может быть возвращен сразу же по окончании следственных действий, а может и никогда… Его могут хранить в ожидании вашего пришествия (как тот раритетный «Фиат»), а могут запросто, не слишком медля пустить под пресс.
Как заблагорассудится…
Объединяет все стоянки лишь один печальный признак: содержание автомобилей в действительности не подразумевает хранение в прямом и единственно верном смысле этого слова — беречь, содержать в безопасности, в целости. Методы складирования поврежденных автомобилей (за немалые деньги «клиента»!) зачастую предполагают строительство пирамид в три этажа, после чего по характеру повреждений установить подлинные обстоятельства автокатастрофы бывает едва ли возможно. Но совсем нетрудно извратить картину происшествия отнюдь не в пользу предполагаемого виновника ДТП.
А на коммерческих стоянках (в отличие от милицейских, охраняемых не сержантом с автоматом, а полупьяным бомжем) степень защищенности подследственного автомобиля от проникновения в него за пару бутылок бормотухи всех заинтересованных над ним перед экспертизой поколдовать, и вовсе свелась к абсолютному нулю. Равно как обнулилась и степень защищенности от разворовывания теми, кто призван охранять. И вот уже вместо новой резины на автомобиле появляется старая, абсолютно лысая… И вот уже следователь с ученым видом знатока вертит головой и клацает языком: «Айайай… А водитель-то за машиной не следил… Вот и вмазался…».
И до тех пор, пока в системе хранения подследственного автотранспорта царит бардак, каждому, кто виновен или не виновен в совершении ДТП и не по своей воле поделился автомобилем со спецстоянкой, в надежде вернуть его когда-нибудь (а тем более — бесплатно), остается уповать лишь на суд (который обязательно встанет на сторону автовладельца) или же на счастливый случай.
Да не умрет надежда последней…