В ПОЗЕ ШТОПОРА ВЛАСТИ ПЫТАЮТСЯ ВЫТАЩИТЬ ПРОБКУ
В ПОЗЕ ШТОПОРА ВЛАСТИ ПЫТАЮТСЯ ВЫТАЩИТЬ ПРОБКУ
Автомобильные «пробки» на теле столицы разрастаются раковой опухолью: они образуются уже не только в центре и не только в час «пик» — они возникают и на окраинах города, и теперь уже средь бела дня.
Пробки становятся явлением социальным: от них так или иначе страдает всякий. И политическим: всякий перестает верить в мощь столичной власти, не способной раскупорить город. И экономическим: срываются поставки, вхолостую прожигается бензин, двигатели автомобилей попусту изнашиваются на холостых. И даже смертельным: из-за них, по неофициальным данным, неотложка не успевает на каждый пятый несчастный случай…
Оптимисты томятся в «пробках» и надеются на лучшее. Пессимисты пересели на метро. Реалисты поняли, что, несмотря на неуклюжие попытки властей освободить проезжую часть, сегодняшняя «пробка» на улицах Москвы — это лишь начало.
Дальше будет хуже…
Советский министр автомобильной промышленности в середине шестидесятых годов с трибуны партсъезда со знанием дела ляпнул: «Через несколько лет весь советский народ откажется от личного автотранспорта и пересядет на общественный транспорт — содержать личные автомобили ему станет невыгодно…».
Мнение министерской шишки, не сумевшей обеспечить потребность советских граждан в собственных автомобилях, с удовольствием разделили «смежники» — архитекторы и градостроители: они вычеркнули из своих планов парковочные места во дворах жилых домов, на весь город предусмотрели лишь полтора десятка АЗС и аккурат посреди дорог водрузили трамвайные пути. До начала девяностых годов личный автомобиль, таким образом, благодаря заблуждению государственных мужей солировал в роли изгоя…
Двадцать лет назад, когда в Россию (в первую очередь в столицу) потянулись караваны иномарок, стало ясно, что особо тщательная — в течение трех десятилетий — подготовка к «пробкам» принесет свои плохо перевариваемые плоды уже со дня на день. Так и случилось: вопреки прогнозу министра личным автомобилем к 2005 году обзавелся примерно каждый четвертый москвич. Столица тотчас же испытала острейший дефицит дорог аж в 500 километров! Средняя скорость движения по Москве в час пик едва превысила тридцать два километра в час, а в центре столицы недотянула и до восемнадцати!
По московским дворам и закоулкам спряталось аж два с половиной миллиона автомобилей, а на проезжей части кое-как сумели найти себе место единовременно около 200 тысяч машин.
Подсчитав, что столичный автопарк ежегодно пополняется в среднем на 150–200 тысяч автомобилей и вскоре Москва просто захлебнется чадящим железом, государственные мужи начали исправлять ошибки молодости: по примеру своих отцов, пытавшихся повернуть реки вспять, они взялись лихорадочно вертеть туда-сюда движение по центру города и закручивать в одну сторону Садовое кольцо.
Да поздно уж… Всяк сидящий за рулем житель столицы понял, что от перемены мест слагаемых размер «пробки» не меняется. И взялся за поиски виновных.
Ими оказались, как ни странно, все.
За сумасшедшими темпами роста числа автомобилей поспели и автосервисы, и продавцы бензина, и производители запчастей. Опоздали лишь дорожники — из-за их нерасторопности протяженность множества трасс сегодня соответствует потребностям начала лишь девяностых годов, а качество чаще всего — годам послевоенным. Кстати, именно в силу последнего обстоятельства в столице совершается каждое третье ДТП.
Между тем примерно половина всех ресурсов дорожных служб тратится не на сооружение новых дорог, а на латание старых. Несмотря на запрет столичных властей корчевать дороги днем, оранжевые телогрейки в большинстве своем роятся над асфальтом при свете дня. При этом нередко асфальтируют дорогу, которая едва остыла от таких же процедур: даже на МКАД, сданной в эксплуатацию совсем недавно, в некоторых местах уже не спеша меняют одежку — с вытекающими для пропускной способности последствиями.
Впрочем, дорожное полотно даже европейского качества нередко бывает испохаблено российской ложкой дегтя: лишь у нас колодцы от подземных коммуникаций выносят не на тротуар, как во всех умеющих думать головой странах, а на дорогу. Каждому въезжающему, например, на улицу Марии Ульяновой, имеющую весьма узкую проезжую часть и длину не более 900 метров, дабы не угодить в колодец, приходится прикидываться спортсменом-слаломистом, ибо предстоит объехать… 60 люков. То есть выворачивать баранку влево — вправо в среднем каждые 15 метров — много раз чаще, чем в горнолыжном слаломе! Попробуй, не мешкая, просочиться. И уж вовсе не мечтай проехать, если канализацию прорвет и вдоль всех колодцев выстроится вереница аварийных служб.
На «пробки» сегодня не ропщут лишь те из водил, кто сам не прочь поучаствовать в их создании. Таких, к счастью, в городе не слишком много. Да вот беда: берут они не количеством, а качеством. Если уж бросят машину как бы вдоль дороги, а на самом деле — аккурат поперек, то вынуждают замереть сразу всю неширокую улицу. Если уж лягут под машину с гаечным ключом, то обязательно посреди проезжей части, так, чтобы голова лежала в первом ряду, а ноги в последнем. Если уж вцепятся в руль так, будто кто-то у них намерен его отнять, то во вселенском испуге обязательно плетутся в крайнем левом ряду…
Любая приличная «пробка» тем больше обречена, чем больше в ней выставился отечественный автопром, ибо так устроен советско-российский автомобиль: ехать не может — пару не хватает и стоять не в силах — кипит.
Подмечено: за кипящим «чайником» немедленно — следуя принципу цепной реакции, — «покипеть» за компанию в очередь встают другие. Всего три испускающих пар автомобиля на участке протяженностью один километр неизбежно снижают пропускную способность трассы в 2030 раз.
Несколько меньший тормозной эффект создает и разница динамических свойств наших и не наших автомобилей: пока «Москвич» или «Волга» на светофоре лениво отправляются в последний путь, даже ничем не выдающиеся «Шкода» или «Дэу» лихо снимаются с места.
Постоянное разделение движущейся массы на «мустангов» и «черепах» делает движущийся поток неоднородным, вызывает у первых желание во что бы то ни стало обойти вторых и как следствие — хаос и «пробки».
Пользы от гаишников — главной надежды в борьбе с заторами — на самом деле мало. Ибо если одни сотрудники ГИБДД еще как-то пытаются «пробки» разогнать, то другие добросовестно трудятся над их организацией.
Всю эффективность общегородской системы «Старт», которая позволяет Управлению ГИБДД столицы контролировать основные магистрали города и осуществлять оперативное вмешательство в дорожную обстановку, сводят едва ли не к нулю нерасторопные инспекторы-диверсанты, приставленные непосредственно к дороге.
Несмотря на прямой запрет в Наставлении по работе ДПС останавливать транспортные средства в зоне ограниченной видимости, на пешеходных переходах, перед и после поворота, на улице Барклая возле «Горбушки», например, где остановка и стоянка вовсе запрещены, некий бравый сержант тормозит всех подряд, вынуждая едущих следом намертво вставать или объезжать «свалку» по встречной полосе. На корректные замечания водителей сержант всегда искренне удивляется: «Но я же должен оштрафовать!»
Его неповоротливый коллега на Комсомольской площади ехидно твердит другое: «Мы — инспекция безопасности движения. А если движения нет, то это не наша епархия — стоянками занимается служба парковок…».
Другие «засланные казачки» из ГИБДД. Они могут по 56 часов добираться до места аварии. И не испытывать ни малейших угрызений совести от того, что город по их милости парализовало.
Не брезгуют сотрудники ГИБДД и их смежники втыкать забор из ограничивающих скорость знаков. Даже большие гаишные начальники недавно признали, что нередко на скоростных или почти скоростных трассах все еще торчат оставшиеся со времен отечественной войны знаки «40». И даже призвали всяк сидящего за рулем стучать им на каждое неоправданно введенное ограничение. Мол, столько расставили «пограничных столбов», что и сами уже не помним, где…
Выяснилось, что в одном только столичном регионе знаков-недоразумений выставлено около сотни…
Первая и весьма неуклюжая попытка столичных властей оказать сопротивление стихии предпринималась еще лет восемь назад — у кого-то из чиновников в голове нагноилась мысль разрешить передвижение по Москве по четным дням только автомобилям с четными номерами, а по нечетным — соответственно… От бредовой идеи, впрочем, скоро отказались, ибо вовремя вспомнили, что ограничивать права граждан, в том числе — и на передвижение, можно только по федеральным законам, но никак не по распоряжению местных властей.
«Гениальная» мысль, однако, не умерла совсем: недавно чиновники ограничили въезд автомобилей грузоподъемностью свыше одной тонны в пределы третьего транспортного кольца, вследствие чего фирмы, имевшие парк «Газелей», избавились от «запрещенных» машин и купили импортные подобия наших «каблучков». И теперь в центр города вместо одной «Газели» на законном основании въезжает пять «Москвичей». Или того хуже — целый «Бычок» грузоподъемностью 900 килограммов…
При всей видимой рациональности таких идей в них обнаруживается весьма опасная скрытая тенденция: власти уже во второй раз намереваются не столько увеличить число развязок, магистралей и реанимировать убитые дороги, сколько сократить число машин, имеющих право передвигаться. Борьба, таким образом, объявлена не мертвым дорогам, а живым водилам. И если эксперимент выдаст мало-мальски положительный результат, под ограничение в передвижении тихой сапой начнут попадать и другие категории автомобилей. Ну, скажем, не способные быстро взбираться в гору.
Важно ведь положить начало…
Столицы едва ли не всех государств периодически бросают немалые силы на разгон «пробок». Но даже при развитой сети дорог и рационально организованном движении зачастую терпят фиаско.
Мы же — наивные оптимисты! — еще надеемся, что завтра наш президент пересядет на вертолет, отечественный автомобиль и российский водила научатся ездить, оранжевые робы перестанут попусту ковырять асфальт, переулки станут в три раза шире, колодцы переселятся подальше от дорог, а гаишники грудью налягут на «пробку».
Конечно же во имя их ликвидации власти методом хирургического вмешательства абсолютно безуспешно повертят туда-сюда Садовое кольцо, вырвут десяток никчемных дорожных знаков, дадут гаишному начальству пинка под зад, но рано или поздно пропишут городу единственно верную — экономическую — пилюлю: ударят разорительным пробегом по карману автовладельцев.
И не исключено, что следующим шагом все-таки будет введение платного въезда в центр города или запрет на пребывание в нем более двух часов.
Методом экономического терроризма, но доведенного уже до абсурда, каждому сидящему за рулем, похоже, снова внушат мысль, которую еще в 60е годы пророчески изрек советский министр автопрома: «Содержать личный автомобиль будет… невыгодно».
И будет так…