* * *

* * *

Сейчас получила письмо ваше, и оно для меня особенно дорого именно сегодня - когда день моего рожденья; в этот день мне всегда особенно грустно: отсутствие близких родных еще чувствительнее. И воспоминание, что когда-то этот день был радостный для меня*. Для чего я родилась на свет? Только для своего несчастья, и дала еще жизнь моему сыну, не имея возможности дать ему мое имя, даже не имею права открыто назвать его сыном моим! Паспорт это говорит. Как это больно, обидно! При всей моей горячей любви к мужу - и ему не дала счастья; наша связь дала ему не радость, а много страдания нравственного: он страдал и за свое счастье, и за наше, не имея силы воли справиться с такой ненормальной жизнью. Ему было бы легче жить с такой второй женой, которая не смотрела бы так серьезно на жизнь, как я. Которая бы не огорчалась так его легкомысленными поступками или любила бы его слепо, все считая превосходным. Я могу любить всеми силами души и сердца, и при этом видеть в любимом человеке все дурное и хорошее, не преувеличивая ничего; не умею любить слепо. Муж мой не признавал этого, и, по его убеждению, при любви надо видеть только одно хорошее и все называть белым, и даже черное. У него, как и у всех людей, было хорошее, но много дурного, как результат далеко не нравственного воспитания, что еще увеличивалось от жизни с такой женой, которая, сознавая, что муж ее не любит, желая угодить ему и зная его невыдержанность, готова была устроить гарем дома, лишь бы он чаще был дома, и этим доказать ему свою любовь. Такая семейная жизнь еще более заставила его легкомысленно относиться к женщинам и вовсе не уважать семью. Он любил меня, но его тяготила моя порядочность и мое серьезное отношение в нашей привязанности и желание семьи настоящей. Он был очень добрый, характер мягкий, поддающийся скорее дурному влиянию, чем хорошему, Увлекался скоро, и тогда из него можно было все сделать, но опять-таки скорее дурное.

______________________

* Все вообще письма эти не весьма правильны в лексическом (синтаксическом) отношении. Но я сохраняю их с теми неправильностями, в которых отразилась усталая душа. Письма эти я печатаю как сложный и документальный отпор на слова: "разврат", "развратницы", "су...ки", "к...бели" (см. выше) и проч. Нужно чем-нибудь, не словами, опровергнуть это. В. Р-в.

______________________

Подобное на него влияние случилось как раз в год ожидания моего сына, когда он, видя мои слезы и мою болезнь, хотел, при помощи своего отца, влиятельного и заслуженного чиновника, разойтись с женой и жить вместе со мной, даже если и не получит развода. С этой целью он поехал за границу, оставив меня совершенно одну на 8-м мес. беременности. Мое положение было очень тяжелое, и без него я совсем упала духом и писала ему отчаянные письма, что, конечно, действовало на него и угнетало его совесть сознанием, "что он оставил меня одну в такое время".

Один его друг, Г.*, человек безнравственный, под видом участия, обвинил меня во всем, говоря, что "если я не подорожила собою, то, значит, не стою и сожаления; что порядочная девушка никогда не допустит близкие отношения, что мне не 16 л., что я все понимала и знала, что он не свободный человек; и стоит ли огорчать отца такими пустяками (как рождение своего ребенка!), что не только говорить об этом отцу, но и себя беспокоить этим вовсе не следует. Что такие связи у всех есть, и кто же этим беспокоится, это должно быть развлечением, а вовсе не заботой. Стоит ли это того, чтобы разрушать семью свою, для чего это? вовсе не нужно" и т.д. и т.д. Вдруг я получила письмо от С.А. в таком духе. Я не верила глазам своим, читая такие суждения, и не могла понять причины этому. Я ходила как потерянная, не замечая никого, слезы лились у меня из глаз, меня можно было принять за ненормальную. Мне было тогда 26 л., но по виду казалась я много моложе. Обратил на меня внимание Славянский, проф. Медицинской Академии, акушер, и пожалел меня. Подошел и прямо сказал: "Я вижу ваше горе и ваше одиночество, и следовательно, и вашу неопытность; что вы делаете с собой, а главное - с вашим ребенком: ведь, вы или убьете его, или сделаете нервнобольным, успокойтесь, пожалейте свое дитя". Эти слова участия облегчили мою скорбь, и Славянский стал отечески относиться ко мне, каждый день два раза навещал меня, успокаивал и наконец за месяц до родов заставил уехать в Петербург, поручив своему ассистенту проводить меня до Петербурга. Конечно, я имела возможность выйти замуж много раз. В 17 л. была невестой доктора, его потребовали в 1878 г. на войну, и в Яссах он умер от тифа. Это было первое мое горе. Потом, живя в обществе, я пользовалась всегда большим вниманием, и желающие были получить мою руку и сердце. Но мое-то сердце молчало, я без любви выйти замуж не хотела и считала это нечестным. Увлеклась специальностью С.А. (мужа): "защитник невинных, облегчающий участь виновных, защитник прав обиженных". Какое великое дело! Была молода, совсем не знала жизнь, т.е. ту сторону жизни, которую не показывают, верила в добро, верила людям. С.А. был очень красноречив, говорил речи в суде убедительно, увлекательно, вообще красиво, и я каждое слово принимала за его прочувствованное слово, как отражение его идеального чувства любви к ближнему, христианской любви, защитника угнетения. И я полюбила в нем того человека, которого создало мое воображение, но, может быть, тем бы это и кончилось, - если б не кончина моего отца, этот страшный, неожиданный удар. Когда горе, тогда ласковое слово много значит и очень дорого. С.А. и раньше симпатизировал мне, ухаживая за мной по-светски, уже года три до этого, но я была далека от мысли сойтись с ним. Горе сблизило дружески сначала, а через год я уже полюбила его страстно, он умел заставить полюбить себя. Вообще, не симпатизируя нашему церковному браку, видя столько несчастных браков, я лично для себя предпочитала гражданский брак, лишь была бы взаимная верность, любовь и уважение; никаких обещаний я не требовала, считая за обиду для С.А., если б я усумнилась в его честных намерениях. После мне и это в упрек поставили, что, значит, я настолько непорядочна, что и не требовала ничего, значит, не дорожила собой. Я жестоко ошиблась в моем выборе, но, несмотря на это, любила горячо. За два года до кончины С.А. мое сердце охладело, но дружба, сожаление и верность принадлежали ему до последней минуты его жизни. Но разочарование ужасно. Благодаря внушениям Г., он прямо не дал мне иметь еще сына. Когда я почувствовала ожидание и, плохо себя чувствуя, по желанию С.А. поехала к П-му, акушеру, не зная того, что С.А. дал ему понять, что надо сделать аборт, чего я вовсе не желала. Все было нормально, но П-ий сказал, что надо сделать исследование под хлороформом, т.к. он подозревает не беременность, а какую-то болезнь. Ничего не подозревая, я согласилась. Меня захлороформировали, что сделали, я не знаю, но через несколько дней, при ужасных страданиях, при 4 мес. беременности, я лишилась возможности иметь еще сына. Узнала правду после от ассистента при П-м.

______________________

* Названо имя - принадлежащее знаменитому в Петербурге лицу, и именно знаменитому "культурной просвещенностью". В. Р-в.

______________________

Уезжая из России, шлю вам искренний привет и мою глубокую сердечную благодарность за то утешение, которое доставили мне ваши дорогие для меня письма; и за те часы, которые провела в разговоре с вами, - все это очень ободрило меня и дало мир душе моей. Надеюсь, что "вы не откажете мне в этом необходимом для меня утешении и позволите мне считать вас истинным добрым другом? Мое глубокое уважение к вам и полное доверие останутся навсегда в моем сердце. Получили ли вы мое письмо от 28 июля, с описанием несчастной кончины моего брата и того, что было после и чем все кончилось? Письмо оказалось очень длинным. Дай Бог, чтобы ваше здоровье было по возможности хорошо; берегите себя, ради Бога, не утомляйте свои нервы! Ваша жизнь и здоровье принадлежит вашим детям, и для них вы необходимы как бодрый и здоровый отец, а не измученный работой. Вы один работник в семье, и как дорого ваше здоровье! Ужасно, когда отец детей, желая более обеспечить жизнь семьи, убивает свои силы, не обращая внимания на это, и может вдруг семья лишиться всего, когда здоровье не выдержит непосильного труда. Не говорю уже о том, как ваша жизнь, ваше слово живое, понятное всем, ваш талант, необходимы для всех людей. Ваши принципы, перейдя в жизнь общественную, облегчат много горя в жизни людей и дадут более крепкий фундамент для семьи современной.

В настоящем семья - это дом, построенный на песке, и малейший ветерок - и все разрушается быстро. Хорошо, если развод облегчат - и не будет той процедуры с лжесвидетелями, которая унижает церковный брак. Разве таинство может быть разрушено благодаря лжесвидетельству, известному всем; и, зная это, допускается такое страшное зло! Если духовенство откажется от подобных дел, то этим возвысит себя во мнении всех; а теперь, ведь это унижение для представителей церкви Христовой. Одна моя знакомая развелась с мужем, и по этому делу приезжал к ней священник из консистории. Если б вы знали, что он рассказывал! Такие грязные дела, так цинично, что молодая дама с брезгливостью слушала его речи и не попросила его о выходе только потому, что боялась повредить делу.

И это священник! Можно ли после этого считать венчанье таинством и желать его? Возможно ли разрушать Св. Таинство такими способами, как это делается теперь? Гражданский брак, лучший, как связывающий именно ради будущих детей; а нет детей - и разойтись легко, без всякой неприятной процедуры. Целые века связывать супружество одним и тем же способом, несмотря ни на что, не обращая внимания на то, что развитие людей сделало их совсем другими, что "варваров" и необходимо было связывать, а для человека нравственного и развитого подобное насилие есть зло.

Боже мой, когда-то все это изменится? Когда исчезнет ужасный предрассудок, что материнство - позор при отсутствии этого пресловутого венчанья. Сколько преступлений из-за этого, сколько беспредельного горя! И как легко было бы уничтожить это горе, лишь бы не оскорбляли женщину за то, что она исполнила свое назначение, для чего и создана Творцом.