ПОВЕШЕНИЕ НА ЦЕПЯХ
ПОВЕШЕНИЕ НА ЦЕПЯХ
…но они убили его, они
Убили его за то, что он грабил почту,
И повесили на цепях, дабы видели все.
(Альфред, лорд Теннисон, «Ризпа»)[74]
Наряду с казнью через повешение, о которой можно сказать, что она стара как мир, возник обычай вывешивать тела казненных для всеобщего обозрения и устрашения.
Из словаря, составленного архиепископом Элфриком в X веке, а также из раннесредневековых манускриптов, мы узнаем о том, что казнь через повешение была самым обычным видом казни в Англии во времена, предшествовавшие Норманнскому завоеванию, и англо-саксы не упускали случая вздернуть преступника на виселице, которую называли гальга (galga). Несомненно то, что они, подобно древним римлянам, которые оставляли тела казненных на виселице для устрашения (in terrorem), поступали точно так же.
В бесчисленных законах, касавшихся отправления правосудия, от Первого Вестминстерского кодекса, составленного в 1277 г., до законов, изданных Георгом II в 1752 г., нет ни единого слова о повешении тел казненных преступников в цепях. В «Истории Гертфордшира» мы читаем:
«Вскоре после того, как король прибыл в Истхэмпстед, чтобы поохотиться за дикими зверями, он узнал, что в здешних местах повешенных после казни снимают с виселицы и увозят подальше, где и хоронят; король (Ричард II) был очень зол и 3-го дня месяца августа 1381 года предписал бейлифам города приказать выковать железные цепи и подвешивать ими злодеев на виселице, где они были казнены; и висеть злодеи должны были до тех пор, пока с них не начнет сползать плоть, а жителям терпеть зловоние».
Во время второго северного восстания в 1536 г. герцог Норфолкский приказал повесить и четвертовать (обычное наказание за государственную измену) в Карлисле 74 человека, однако тела сэра Роберта Констабла и Эша, как особо опасных преступников, повесили на цепях; одного — в Гулле, а другого — в Йорке.
Многочисленные упоминания о виселицах позора в произведениях Шекспира говорят о том, что в его время вывешивание тел казненных преступников для устрашения населения было делом обычным.
В Шотландии в 1774 г. лорд Дрегхорн писал: «Впервые повесили на цепях в марте 1637 г. тело Макгрегора, казненного за воровство, разбой и убийства; и приговорили висеть ему до тех пор, пока труп его не разложится».
Из приходских книг регистрации рождений и смертей города Борна в графстве Кембриджшир мы узнаем, что Ричард Фостер, его жена и ребенок были похоронены в среду на масленицу 1671 года. Всех троих убил в предшествующее воскресенье негодяй по имени Джордж Аткинс. Ему удалось в течение 7 лет скрываться от правосудия, но в конце концов его поймали, вздернули на виселице и повесили на цепях на Кэк-стонском общественном выгоне близ Борна.
В 1674 г. за убийство Генри Миллера был казнен печально знаменитый грабитель с большой дороги Томас Джексон. Его тело повесили на цепях между двумя вязами на Хэмпстедской пустоши. Один из вязов потом еще долго называли «висельным деревом» (Gallows Tree).
В 1690 г. некий Вильям Барвик, прогуливаясь с женой в окрестностях деревеньки Кэвуд, что в нескольких милях к югу от Йорка, столкнул жену в озеро, утопил, вытащил на берег и тут же закопал в землю. Однако его шурин заподозрил неладное, стал доводить расспросами соседей и самого Барвика, который в конце концов во всем сознался. Преступника должным образом судили, приговорили к смертной казни, повесили в Йорке, а затем на цепях на берегу злополучного озера. Самое интересное в этой истории то, что шурин Барвика предпринял индивидуальное расследование после того, как к нему средь бела дня явился дух сестры в мокрых одеяниях.
Для иллюстрации того, как много было виселиц позора в самом Лондоне и его окрестностях в XVIII веке, приведу следующее:
Эдвард Тулл — казнен на общественном выгоне Финчли в 1700 г., после чего повешен в цепях.
Майкл фон Бергем — казнен возле пивоварни в июне 1700 г. и повешен в цепях на дороге между Майл-Эн-дом и Боу.
Вильям Фелби — казнен близ Фулхэма в августе 1707 г. и там же повешен в цепях.
Германн Брайан — казнен на Сент-Джеймс-стрит в октябре 1707 г. и повешен в цепях у Эктонского гравийного карьера.
Повешенный в цепях пират.
Ричард Кил и Вильям Лоутер — казнены на Клеркенуэлском лугу в 1713 г. и повешены в цепях в Холлоуэе.
Джон Томкинс — казнен в Тайберне в феврале 1717 г. вместе с 14 другими преступниками и повешен в цепях.
Джозеф Стилл — казнен на Стэмфордхиллской дороге и повешен в цепях на Кингслэндской дороге.
Джон Прайс — казнен в Банхилл-Филдз в 1717 г. и повешен в цепях близ Холлоуэя.
В 1742 г. Джон Бридс, мясник из города Рай воспылал лютой ненавистью к мистеру Томасу Лэмбу из того же города и, как говорится в древнем законе о государственной измене, «замыслил, выносил и совершил смертоубийство». Его судили, признали виновным, приговорили к смерти на виселице и повешению на цепях. Для этой цели на болоте, расположенном у западной окраины города, соорудили виселицу (это болото потом стали называть «висельным болотом»). Тело Бридса болталось на ней несколько лет, пока не упало на землю. В петле остался только череп. Только после этого муниципалитет города велел вывезти с болота виселицу и цепи.
В XVIII веке за особо зверские убийства судья мог велеть повесить тело казненного на цепях на месте, где было совершено преступление, однако кодекс уголовных законов такого наказания не предусматривал. В указе короля Георга II от 1752 г. повешение в цепях впервые получило законный статус, по которому тело преступника после того, как приговор приводился в исполнение, передавалось хирургам для вскрытия и анатомирования. А уже затем судья мог приказать повесить его на цепях. Закон строго запрещал хоронить тело до вскрытия. Можно добавить, что перспектива быть повешенным в цепях пугала и удручала преступников, и многие сильные мужчины, бесстрашно, выслушав смертный приговор, теряли самообладание и ломались, когда с них снимали мерку для «железного костюма» (см. иллюстрацию), в котором ему предстояло провисеть не один месяц.
«Железный костюм» 1791 г.
Знаменитый бандит с большой дороги Джон Уитфилд был казнен и повешен в «железном костюме» близ Уэтерала (Камберленд) в 1777 г. Рассказывают, что когда его повесили, он был еще жив, и охранник, проезжавший мимо почтовой кареты, пристрелил его, избавив таким образом от мучений. Позже одного сержанта разжаловали в рядовые за то, что тот выстрелил в висевшее на цепях на Уимблдонском общественном выгоне тело знаменитого разбойника Джерри Эбершоу. В 1808 г. в Линкольне был повешен человек по имени Томас Оттер, убивший свою сожительницу. А дело было так: когда Оттер отправился в соседнее графство Ноттингемшир, где жила его семья, сожительница последовала за ним. На границе графств, раздраженный слежкой, Оттер накинулся на нее как дикий зверь, зарезал и бросил тело в дренажную канаву, разделявшую графства. Его казнили и повесили на цепях на том месте, где он совершил преступление. По прошествии некоторого времени в верхней части крепления, в котором была зажата голова Оттера, свили гнездо и высидели птенцов две синицы. По этому поводу местный поэт сочинил следующую загадку:
10 языков в одной голове.
9 живых, а один мертвый.
1 улетел за пищей,
Чтобы накормить живых в мертвеце.
(Ответ: синица, свившая гнездо в голове Тома Оттера).
Последним, кого повесили на цепях, был человек по имени Кук, переплетчик книг, который в Лейчес-тере убил мистера Пааса железной ручкой своего пресса. В 1834 году его приговорили к смерти, тело же его надлежало повесить на цепях на Сэффронской дороге, за пределами города, что и было исполнено. В том же году повешение на цепях было упразднено указом короля Вильяма IV.
Ниже приводится отрывок из повести «Жизнь, путешествия и замечательные приключения Амброза Гуинетта», написанной Исааком Биккерстаффом, в которой рассказывается о том, как герой был ложно обвинен в убийстве и приговорен к смертной казни.
«… Состоялась выездная сессия суда, все обстоятельства дела свидетельствовали не в мою пользу. По приговору меня должны были через две недели отвести в город Диль и повесить там перед дверями трактира, в котором я, якобы, совершил злодеяние. Затем мое тело должны были вывесить на цепях недалеко от дома моего зятя.
Ничто не могло поддержать меня после вынесения приговора, кроме сознания моей невиновности в совершении того, что мне вменялось в вину.
И вот наступил последний понедельник перед тем роковым днем, когда смерть положит конец моим страданиям. Меня вывели в тюремный дворик и, признаюсь, я был несказанно удивлен, когда узнал, что сделали это для того, чтобы снять с меня мерку для оков. Здесь уже находился мой товарищ по несчастью, ограбивший почтовую карету, и кузнец обмерял его конечности. Тюремщик, стоявший поодаль, спокойно и обстоятельно, так, будто заказывал корсет для своей дочери, давал ему указания по части того, какими крепкими должны быть кандалы, поскольку осужденный отличался большим ростом и плотностью телосложения.
Время, отделявшее меня от дня моей казни, провел я в размышлениях и молитвах. Наконец наступила среда.
В 6 часов утра меня посадили в телегу и повезли к месту казни. Наверное, еще никогда в этих местах не выдавался такой ужасный день, ветреный и дождливый. Гром гремел по всему пути следования. Когда мы прибыли в Диль, погода разбушевалась совсем не на шутку и ветер едва не валил с лошадей вымокших до нитки шерифа и его подручных. Но что до меня, то мой разум (благодарения Господу) за время ожидания неотвратимого конца стал безучастным ко всему, что творилось вокруг. Я слышал, как шериф сказал палачу, чтобы тот не мешкал и без лишних слов вздернул меня как колоду.
Я не помню, что ощущал, когда болтался в петле. Но как только меня повесили, перед моим взором мелькнула вспышка света. Сколько времени находился в забытьи, я тоже не помню, а то, о чем хочу поведать вам сейчас, узнал уже позже от моего зятя, который прибыл на место казни спустя полчаса после того, как меня вздернули. Когда шериф и его люди удалились, палач снял меня с виселицы, но тут случилось так, что заготовленные для меня кандалы оказались велики. По всей видимости, они предназначались для того великана, которого я видел в тюремном дворике. Палач и его помощник вышли из положения, напихав тряпок между кольцами и телом. Затем они отвезли меня на место, где, согласно приговору, должно быть вывешено мое тело.
Кусок ткани, прикрывавший мое лицо, был привязан довольно-таки небрежно. Сильный ветер, раскачивавший меня, вскоре сорвал его и, дуя мне в лицо, содействовал моему возвращению к жизни. Так или иначе, я пришел в себя и к осознанию своего ужасного положения.
Несомненно, для меня явилось благоприятным то обстоятельство, что чувства мои были притуплены, и я едва соображал, что творится вокруг. Однако некоторые смутные воспоминания о том, что произошло далее, у меня сохранились.
Виселица была установлена на краю общественного выгона, и случилось так, что мальчишка, который пас коров, прогоняя их мимо, остановился, чтобы взглянуть на печальное зрелище. Он обратил внимание, что кусок ткани, прикрывавший лицо, сорвало ветром, и в этот момент я открыл глаза и задвигал челюстью. Напуганный пастушок сразу же помчался в деревню и сообщил об увиденном своему хозяину и моему зятю. Конечно, те не сразу поверили рассказу, но, тем не менее, мой зять пошел взглянуть на тело, а к тому времени я ожил настолько, что мои стоны уже были слышны на довольном удалении.
Уже смеркалось, когда они принесли лестницу и один из слуг влез на нее, чтобы послушать мое сердце. Снять меня, не спилив виселицу, оказалось делом невозможным, поэтому принесли пилу и менее чем через полчаса меня доставили в дом сестры, пустили кровь и уложили в теплую постель.
Может показаться удивительным, но никто из восьми человек, посвященных в тайну моего воскрешения, не проговорился о ней, пока я в течение трех дней отлеживался в доме моего зятя…
…Теперь, после того, как я самым чудесным образом избежал неминуемой смерти, следовало подумать о том, как распорядиться в дальнейшем своей жизнью. В Англии оставаться я не мог, ибо велик был риск снова угодить в лапы правосудия. И тут помог случай.
В доме зятя жили и столовались офицеры торгового капера, который как раз готовился к долгому плаванию. Его капитан предложил мне отправиться вместе с ними. Как вы догадываетесь, заставлять себя упрашивать я не стал, и, снабженный всем необходимым моими родственниками и получив от них напутствие удачи, взошел на борт капера в качестве помощника стюарда…»
(Далее следует рассказ о путешествии в Вест-Индию, где герой попал в плен к испанцам, среди которых оказался якобы убитый им мистер Коллинз. Они сговорились вернуться в Англию вместе, но Амброз попал в руки пиратов, с которыми пережил множество удивительных приключений, пока снова не был пленен испанцами, засадившими его на галеры. Позже его продали в рабство пираты-мавры, но, в конце концов, после многих злоключений, он вернулся в Англию.)