Военный фундамент вермахта. Ковался ли в СССР фашистский меч?
Военный фундамент вермахта. Ковался ли в СССР фашистский меч?
Кто на нас с мечом пойдет, тот от меча и погибнет.
Александр Невский
В последние годы немало говорят о том, что СССР сам подготовил и обучил военных специалистов для будущего противника — Германии. Якобы Страна Советов на своих заводах произвела немало оружия, повернутого впоследствии против советских солдат. Особо подчеркивается тот факт, что немецкое государство, лишенное по условиям Версальского договора возможности иметь тяжелую артиллерию, авиацию, танки, подводный флот, а также ликвидировавшее все военные учебные заведения, по сути дела, не имело возможности возродить свою военную мощь. Однако при содействии СССР оно смогло обойти все эти запреты, создав мощный офицерский корпус, а также подготовив летчиков-асов, первоклассных танкистов и специалистов по химическому оружию. Как бы в подтверждение этой версии историки Ю. Дьяков и Т. Бушуева даже выпустили в 1992 году книгу под хлестким названием «Фашистский меч ковался в СССР». В ней были опубликованы документы, подтверждающие сотрудничество Германии и Советского Союза в период с 1922 по 1933 год. Однако в действительности все обстоит не столь однозначно, хотя в то время контакты этих государств в военной области были весьма активными. Исторические факты и их трактовка переплелись со слухами и домыслами, образовав множество заблуждений и откровенных спекуляций на данную тему.
Заблуждение первое. Советский Союз начиная с 1922 года готовил кадры для фашистской Германии
Дело в том, что в 1922–1933 годах Германия была вполне благопристойной демократической Веймарской республикой, в которой действовала мощная Компартия, что вселяло в советских политических лидеров надежды на грядущую социалистическую революцию в этой стране. НСДАП в начале 20-х годов представляла собой мелкую маловлиятельную группу маргиналов, а идеология немецкого фашизма еще не сложилась. Так что сепаратный Рапалльский договор Советская Россия в 1922 году подписала именно с Веймарской республикой, которая даже не подозревала, что станет предтечей Третьего рейха. С ней же СССР поддерживал промышленные и военные контакты вплоть до начала 30-х годов. Поэтому просто некорректно говорить о сотрудничестве с фашистской Германией и вермахтом в 1922–1933 годах. Более того, вермахта в этот период также не существовало, Красная Армия взаимодействовала с рейхсвером — армией Веймарской республики.
Кроме того, в Германии расстановка сил была неоднозначной. Генералы немецких вооруженных сил и магнаты военно-промышленного комплекса, ущемленные запретными параграфами Версальского договора, относились к Западу с глубоким недоверием и подозрительностью и не могли простить позора поражения 1918 года. Они видели в России потенциального союзника и партнера, с помощью которого можно было восстановить военный и военно-промышленный потенциал своей страны. «Довольно неожиданно, — пишет в мемуарах Вальтер Шелленберг, один из высших чинов Главного управления имперской безопасности, — самую большую поддержку идее сотрудничества Германии и Советской России оказали офицеры Генерального штаба немецкого государства». Вместе с тем. отмечает украинский историк Анатолий Турбайчук. автор данных строк в докладе Гейдриху констатировал, что далеко не все германские офицеры разделяли идею сотрудничества с СССР. Против этого выступили Людендорф и генерал Гофман, глава немецкой делегации на переговорах в Бресте. Но они оказались в меньшинстве. и сотрудничество между Советами и униженной немецкой армией стало фактом. Однако в середине 1920-х годов, когда запускались советско-германские военные проекты, разглядеть в рейхсвере будущий фашистский вермахт было не легче, чем заподозрить в милом ребенке потенциального бандита.
Гитлер же пришел к власти только в 1933 году, и тогда сотрудничество между Германией и Советским Союзом было прекращено — последний нашел себе нового союзника в лице Франции. Повторное сближение СССР и немецкого государства произошло лишь в 1939 году.
Так что не заблуждайтесь: Страна Советов готовила военные кадры для Веймарской республики, а не для фашистской Германии. Секретное военно-политическое сотрудничество двух стран-изгоев представляло собой, по образному выражению историка С. А. Горлова, «брак по расчету»: «И Москва, и Берлин предельно цинично рассматривали свои взаимоотношения в качестве средства для достижения собственных целей и отлично представляли себе побудительные мотивы другой стороны». Общим для обоих держав было одно — выход из дипломатической изоляции и возвращение в мировую политику.
Заблуждение второе. Кто чей меч ковал и кому это было выгодно?
Те, кто говорит, что «фашистский меч ковался в СССР», обычно утверждают, что в созданных для таких целей учебных заведениях и военных школах, находящихся в этой стране, обучались немецкие офицеры и специалисты в различных областях. Кроме того, именно на территории Советского Союза создавались военные предприятия, выпускающие продукцию для демилитаризированной по условиям Версальского договора Германии. Поэтому складывается впечатление, что немецкое государство получило от такого военного сотрудничества ощутимую выгоду, а СССР только проиграл. И это незадолго до великой войны, в которой полчища Третьего рейха применят против советских солдат знания и навыки, полученные в советских же военных школах!
Однако подобные рассуждения содержат немало заблуждений. Действительно, с начала 20-х годов XX века в обстановке глубокой секретности на территории СССР начали создаваться немецкие военные школы и предприятия. Временное соглашение о сотрудничестве рейхсвера и Красной Армии было заключено еще в 1922 году. В 1923 году в недрах рейхсвера было создано специальное подразделение «R» под легальной вывеской «Ассоциация содействия торговому предпринимательству». Именно оно тайно налаживало производство запрещенных видов вооружения и военных материалов и осуществляло подготовку военных кадров за пределами Германии, прежде всего в СССР.
Германия в обход Версальского договора организовала подпольный выпуск различных видов оружия в Италии и Португалии. Но его транспортировка оттуда была сопряжена с большой опасностью, поскольку секретные службы Англии и Франции держали европейские торговые пути под постоянным контролем.
Иное дело — Балтийское побережье СССР! Никто не мог контролировать Страну Советов, поэтому она и стала главным партнером Германии в области военно-промышленного сотрудничества. Это сотрудничество осуществлялось через упомянутую выше Ассоциацию содействия торговому предпринимательству, миссия которой была открыта в Москве. С германской стороны в переговорах участвовали военные, а также представители фирм «Крупп» и «Юнкере». Первым итогом этих переговоров стало размещение на заводах Петрограда-Ленинграда заказа на производство 1000 самолетов, 300 полевых орудий, 300 тяжелых орудий, 200 пулеметов и 200 бронеавтомобилей. На первый взгляд, этот факт можно однозначно записать в актив доказательств того, что именно СССР, на свою беду, «ковал немецкий меч». Однако не стоит забывать, что получившие хорошее финансирование, техническую документацию и конструкторские силы советские заводы в Мотовилихе и Царицыне (артиллерия), Рыбинске и Ярославле (авиация), в Шостке (порох) и многие другие быстро наладили выпуск оружия и для Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). Стало быть, немецкие заказы были очень выгодны и для оборонной промышленности СССР. Впрочем, это совсем не удивительно, если сравнить техническую базу и количество квалифицированных специалистов в Германии и России накануне Первой мировой. Так, в 1913 году Германия по уровню промышленного развития занимала второе место в мире после США, в то время как Россия представляла собой отсталую аграрную страну. Наиболее наглядно разница между ними проявилась в ходе войны, потребовавшей от каждого из основных государств-участников максимального напряжения сил. Если Германия в этот период произвела 47 300 боевых самолетов, то Россия — всего лишь 3500.
Отставание последней было столь очевидным, что председатель тогдашней Государственной Думы М. В. Родзянко записал в воспоминаниях: «Брусилов, Каледин, Сахаров просили обратить самое серьезное внимание на авиацию. В то время как немцы летают над нами, как птицы, и забрасывают нас бомбами, мы бессильны с ними бороться…»
Еще хуже, чем с авиацией, дело обстояло с танками. Точнее говоря, такая техника в дореволюционной России не производилась вообще. Первый отечественный танк «Борец за свободу тов. Ленин», скопированный с трофейного французского «Рено», был выпущен 31 августа 1920 года заводом «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде. Он являлся основным в серии из 15 машин, принятых на вооружение РККА в мае 1921 года. После этого в советском танкостроении наступил застой, длившийся вплоть до лета 1927 года.
Выход из кризиса в этой области был найден именно благодаря немецким заказам. Большая часть советских танков типа «Рено» строилась на одном из подмосковных заводов именно с помощью рейхсвера.
Германия оказала помощь СССР и в развитии военной авиации. В частности, всем хорошо известные самолеты Р-1, две эскадрильи которых были построены на деньги Общества друзей воздушного флота (ОДВФ) и названы в честь отклонения унизительного для Союза ультиматума министра иностранных дел Великобритании Джорджа Керзона — «Ультиматум» и «Наш ответ Керзону», — на самом деле являлись продуктом фирмы «Юнкере», прошедшим, как сегодня говорят, «отверточную сборку» на подмосковном авиазаводе. Начиная с 1924 года промышленность СССР начала выпускать для нужд Красной Армии до сотни боевых машин ежегодно. В 1927 году в рамках советско-германского технического сотрудничества в немецкое государство с целью ознакомления с местным самолетостроением был командирован заместитель начальника Управления ВВС РККА Я. Алкснис. Во время визита он встречался с известным авиаконструктором Хенкелем. Впоследствии Алкснис еще несколько раз наведывался в Германию. Так что это еще вопрос, кто чей меч ковал.
Благодаря тайному сотрудничеству с рейхсвером Красная Армия также получила в качестве вооружения тяжелые пулеметы «Максим», «Кольт», легкие — «Браунинг» и «Льюис», артиллерийские установки различных типов.
Одним словом, можно утверждать, что в значительной степени боевая мощь РККА в 20–30-е годы XX века создавалась с помощью немецких мозгов и за немецкие деньги. Взамен Германия хотела получить, как уже отмечалось выше, произведенное в СССР вооружение и, самое главное, учебные площадки для обучения немецких офицеров и инструкторов.
Такими объектами стали авиационная школа в Липецке, танковая школа в Казани («Кама») и две аэрохимические станции (полигона) — под Москвой («Подосинки») и в Саратовской области под Вольском (объект «Томка» возле железнодорожной станции Причернавская). Все они были открыты в течение 1925–1928 годов и просуществовали до 1933 года, когда Гитлер пришел к власти. Руководство всеми учебными объектами рейхсвера на территории Советской России и координация их действий осуществлялись через разведывательный отдел германского Генерального штаба «Т-3», имевший официальное название «Статистический отдел».
Теперь что касается выгоды для обеих стран от работы данных объектов. Этот вопрос следует рассмотреть подробнее.
Советская сторона, безусловно, имела собственный интерес в создании таких школ и полигонов. Доказательством этого может служить тот факт, что принципиальное решение о создании на своей территории «немецких командных курсов» она приняла под впечатлением неудачи в войне с Польшей еще осенью 1920 года. Вопрос рассматривался 5 ноября 1920 года на заседании Политбюро при участии Ленина, Троцкого, Каменева, Крестинского, Радека и Калинина. Принятое на нем постановление утверждало: «Немецкие командные курсы открыть вне Москвы, о месте поручить сговориться тт. Троцкому и Дзержинскому». Таким образом, советские руководители планировали создание совместных с немцами военных учебных заведений за 5 лет до того, как задуманное стало реальностью!
Намереваясь открыть военные учебные заведения для немецких офицеров. Союз собирался в первую очередь дать необходимые навыки и знания красным командирам, а попутно, конечно, и немцам предоставить возможность поучить своих военспецов. Особенно актуальным вопрос о подготовке кадров для Красной Армии стал в 1925 году, когда в СССР началась военная реформа.
Итак, первым советско-немецким военным учебным заведением стала Липецкая авиационная школа. Соглашение о ее создании было подписано в Москве 15 апреля 1925 года, а уже летом школа могла осуществлять подготовку летного состава. Этому факту предшествовали интенсивные переговоры между отвечающим за выживание германской армии в условиях Версальского договора командующим рейхсвера генералом фон Сектом, К. Радеком и наркомом воздушного сообщения А. Розенгольцем.
Каков же был вклад сторон в данное совместное предприятие? Немецкий персонал авиашколы, согласно протоколу, прилагаемому к соглашению, должен был состоять из 8 человек, включая руководителя школы. Советская Россия предоставляла 1 офицера в качестве постоянного помощника последнего (офицер связи), а также 20 человек для обслуживания аэродрома.
Таким образом, руководство школой и процессом обучения полностью осуществляли немцы. Преподавателей вначале было всего двое — летчик-инструктор и его помощник. Однако со временем численность постоянного немецкого персонала дошла до 60 человек.
Что касается материальной стороны сотрудничества, то и в этом советская сторона не проиграла. В соответствии с соглашением СССР бесплатно предоставлял аэродром в Липецке, а также передавал «находящийся здесь же свой бывший завод для использования его в качестве помещения для хранения самолетов и авиационных принадлежностей и в качестве жилого помещения для предполагаемого персонала авиационной школы и управления складами». При этом германская сторона выделяла средства на все «работы по постройке, перестройке или восстановлению складов и квартир». Немцы оплачивали также расходы по эксплуатации и охране объекта, включая содержание советского персонала аэродрома и обслуживающего школу советского врача. Они же платили за горючее для самолетов.
В целом, объект в Липецке обходился рейхсверу в среднем в 2 миллиона марок ежегодно, и это без учета затрат на создание необходимой инфраструктуры! В отдельные годы расходы на школу существенно превышали данную цифру. Максимальная сумма затрат была зафиксирована в 1929 году — она составила 3,9 миллиона! (Следует учесть, что на всю летную подготовку рейхсвер выделял в год 10 миллионов марок.)
Вот так, со свойственной ей основательностью и педантичностью, Германия оборудовала и содержала Липецкую школу. Обучавшиеся в ней курсанты осваивали полеты на больших высотах, производили учебные стрельбы из пулеметов по движущимся мишеням и наземным целям, совершенствовали бомбометание с больших высот и во время пикирования, штурмовали наземные объекты. Чтобы обеспечить полную секретность подготовки, рейхсвер увольнял с действительной службы командируемых в Липецк офицеров и механиков и выдавал им документы сотрудников частных предприятий. Во время пребывания в Советском Союзе немецкие летчики носили исключительно гражданскую одежду. Даже троих погибших в результате несчастного случая курсантов пришлось отправлять для погребения на родину не в гробах, а в ящиках с пометкой «Запасные части».
За все время существования Липецкой школы в ней были обучены или переподготовлены около 450 летчиков-истребителей, летчиков-наблюдателей, штурманов, стрелков-радистов. Для того чтобы представить, насколько весомой эта цифра была для всей немецкой авиации, следует иметь в виду, что к 1932 году Германия сумела подготовить в нелегальных военных авиашколах в Брауншвейге и Рехлине около 2000 будущих пилотов люфтваффе. Так что не заблуждайтесь: отнюдь не большинство летчиков Германии получили военное образование в СССР.
Кроме того, вопреки расхожему мнению, в Липецкой авиашколе готовили не только немецких асов, которые впоследствии составили цвет авиации Третьего рейха, но и советских пилотов и технических специалистов. Таким образом, Союз справедливо полагал, что не остался внакладе. Вот что 31 декабря 1926 года писал Сталину заместитель председателя Реввоенсовета СССР И. С. Уншлихт: «На декабрь 1926 года с нашей стороны прошли тренировку на истребителях 16 военлетов (военных летчиков. — Прим. авт.), техническую подготовку подетальному изучению, уходу и эксплуатации мотора — 25 постоянных механиков и 20 переменных. В мастерских при школе сгруппирован кадр рабочих до 40 человек высокой квалификации, которые под руководством немецких инженеров производят различные работы по дереву и металлу. Тренировки в школе проходят над осуществлением выполнения различных новых тактических приемов. Изучение тактических новшеств для нас очень ценно, так как тактические приемы различных видов авиации изучаются немецкими инструкторами школы путем пребывания в Америке, Англии и Франции… Все это дает нам возможность заключить, что совместная работа по авиации в указанном направлении приносит нам несомненную пользу, и желательно дальнейшее сотрудничество».
Следует отметить, что Липецкий авиацентр почти сразу же приобрел особое значение — стал использоваться как полигон. Там проводились испытания боевых самолетов, созданных авиастроительными фирмами Германии, а также вооружения и оснастки самолетов — бортового оружия (пулеметы и пушки), оптических приборов (прицелы для бомбометания, зеркальные прицелы для истребителей), бомб и так далее.
Более того, при школе были сформированы небольшие группы из советских летчиков и инженеров-самолетостроителей, которые подробно знакомились с работами германских специалистов. Находились в Липецке и ведущие специалисты ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт). Они не только участвовали во всех немецких технических испытаниях, но и апробировали самолеты последних в воздухе.
Итак, подводя итоги работы Липецкой авиашколы, можно отметить, что, вопреки расхожему мифу, не мы обучали немцев, а они на свои деньги учили у нас своих и наших летчиков. А заодно и инженеров-конструкторов, и механиков, поскольку уровень технической культуры у последних был, прямо скажем, невысоким. Кстати, некоторые советские и российские исследователи говорят о том, что немецкие курсанты не все время носили гражданскую одежду. В последние годы существования школы в Липецке их переодели в форму командиров Красной Армии. Данный факт может свидетельствовать о том, что и после закрытия этого совместного предприятия оно не утратило своего значения — подготовки советских летчиков.
Когда после прихода Гитлера к власти сотрудничество Германии и СССР было разорвано, советская сторона безвозмездно получила много ценного. Так, в Липецке, по подсчетам немцев, осталось имущество на сумму в 2,9 миллиона германских марок: 15 самолетов с моторами и запасными частями, 7 легковых, 10 грузовых машин, автоматическая телефонная станция, 4 больших ангара, жилые дома, столовая и многое другое. Благодаря этому сразу же после отъезда немцев в Липецке была открыта Высшая летно-тактическая школа ВВС РККА.
Похожим образом складывалась ситуация и в Казанской танковой школе, известной под кодовым названием «Кама». Соглашение об ее открытии было подписано в конце 1926 года. В договоре особо было оговорено следующее: «Руководство школой находится в руках WIKO (немецкая сторона). Руководитель вырабатывает программу занятий, принимая во внимание пожелания Красной Армии. В помощь руководителю школы РККА назначает помощника, который вместе с тем является представителем последней». Советская сторона предоставляла в распоряжение школы соответствующий технический личный состав (столяры, слесари, шоферы, электромонтер, сторож, кухарка и прочие), охрану, а также рабочих. При этом все расходы по их содержанию брала на себя Германия.
Размещалась Казанская танковая школа в бывших казармах 5-го Каргопольского драгунского полка, где ей были выделены жилые помещения и 3 конюшни. Кроме того, совместно с частями Красной Армии она получила право пользоваться учебным полем, полигоном и стрельбищем, а также путями сообщения между ними. Все расходы по устройству и содержанию танковой школы возлагались на германскую сторону. Учебные танки предоставлялись также немцами.
Открытие школы было назначено на июль 1927 года, однако подготовительные строительные работы несколько затянулись. Потратив, по данным советской военной разведки, 1,5–2 миллиона марок, немцы отстроили жилые помещения, мастерские, оборудовали учебное иоле лишь к лету 1928 года. Практические занятия начались после того, как весной 1929 года из Германии прибыло 10 танков. В целях конспирации в документах они именовались «тракторами»: 2 тяжелых трактора «Даймлер-Бенц», 2 тяжелых и 2 легких трактора «Крупп», 2 тяжелых и 2 легких трактора «Рейнметалл».
Сначала в течение четырех месяцев был обучен преподавательский состав, после чего началась подготовка немецких и советских курсантов. В первый год работы школы большее число учебных мест предназначалось для последних. Все расходы по их содержанию и обучению, а также затраты на горючее, боеприпасы и ремонт техники оплачивались Союзом. Начиная со второго года по взаимному согласию устанавливалось точное соотношение мест для курсантов каждой из сторон.
За время существования Казанской школы было три выпуска немецких слушателей: в 1930 году — 10 человек, в 1932 году — 11 и в 1933 году — 9 человек. Таким образом, всего для Германии было подготовлено 30 специалистов. С нашей же стороны в школе прошли обучение 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. Большинство из них были строевыми командирами и преподавателями бронетанковых вузов, а остальные — инженерами. Только в 1932 году на шестимесячные курсы были направлены 32 «отборных командира и инженера»: 15 строевых офицеров и 17 инженеров. Основной упор в процессе обучения делался на изучение конструкций танков и способов управления ими в бою, на технику стрельбы, а также на освоение методики подготовки танкистов.
Таким образом, как и в случае с летчиками. получается, что не мы обучали немцев, а немцы на свои деньги готовили у нас своих и наших танкистов. Причем немецкое руководство требовало от своих подчиненных подойти к подготовке командиров Красной Армии со всей ответственностью. Для занятий с советскими курсантами из Германии были приглашены 5 преподавателей. Одним из них был Гейнц Гудериан — будущий мастер танкового прорыва!
Кроме того, секретная военно-техническая лаборатория рейхсвера под Казанью стала прекрасным полигоном для испытания советских танков. Именно там был опробован и обкатан первый серийный отечественный танк Т-26, а затем и последующие модели танков, произведенные на заводах СССР с немецкой помощью (а правильнее было бы сказать, на германских заводах, размещенных на территории Союза. с помощью советских рабочих). В советских танках Т-24, Т-26, Т-28, Т-35 и БТ были применены элементы аналогичной немецкой техники: подвески, сварные корпуса, места для экипажа, стробоскопы и наблюдательные купола, перископические прицелы, спаренные пулеметы, электрооборудование башен средних танков, радиооборудование, а также технические условия проектирования и постройки.
Немалый вклад внесла Германия и в обучение советских танкистов тактике. В частности, немецкая методика подготовки стрелковому делу была использована при разработке «Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА». Таким образом, можно считать, что победа под Курском закладывалась под Казанью.
В 1933 году на месте танковой школы было образовано Казанское танковое училище. Об обустройстве его учебных классов, полигонов и материально-техническом обеспечении, естественно, позаботились немцы.
Советские и германские специалисты сообща осваивали и премудрости ведения химической войны. Договор о проведении совместных аэрохимических испытаний был подписан 21 августа 1926 года. СССР предоставлял свой полигон и должен был обеспечить необходимые условия работы. Немцы брали на себя обучение советских специалистов. Однако если в авиационном и танковом проектах упор делался на подготовке кадров, то в области военной химии — на научных исследованиях. Договором предусматривалось, что все протоколы испытаний, чертежи, фотоснимки будут выполняться в двойном количестве и равномерно распределяться между сторонами. Техническое руководство опытами находилось в немецких руках, административное — в советских.
В конце сентября 1926 года началась практическая работа. Первоначально испытания проводились под Москвой на полигоне «Подосинки». Было произведено около 40 полетов, в ходе которых с различных высот выливалась жидкость с физическими свойствами, аналогичными иприту. Опыты доказали техническую возможность применения авиацией данного вещества для заражения местности.
Советские военные руководители внимательно следили за ходом испытаний и отмечали высокую результативность совместных действий. Заместитель председателя Реввоенсовета И. С. Уншлихт в письме И. В. Сталину от 31 декабря 1926 года отмечал: «Касаясь результатов, необходимо сказать, что испытания эти принесли нам уже большую пользу… мы получили сразу весь вполне проработанный материал и методику работы, так как с каждым из их специалистов работал наш специалист и перенял весь их опыт на ходу. Наши материальные затраты, по сравнению с немцами, незначительны. Заканчивающаяся первая часть испытаний стоила нам, не считая оплаты наших специалистов, около 20 000 рублей. Им же эти испытания обошлись, вероятно, в несколько сотен тысяч рублей, так как все оборудование куплено ими, за транспорт платили они, и их специалисты обошлись в несколько раз дороже, чем наши».
Химические исследования решено было продолжить, но подальше от Москвы. В 1927 году были проведены необходимые строительные работы на полигоне «Томка», расположенном около станции Причернавская недалеко от города Вольска Саратовской области. Именно там отрабатывались различные способы химической атаки, испытывались новые прицельные приспособления, созданные немецкой стороной, проверялась надежность средств химической защиты, определялись наиболее эффективные способы дегазации местности. На подопытных животных изучалось поражающее действие иприта.
Согласно договору, все расходы должны были оплачиваться на паритетных началах, однако реальные советские затраты были значительно меньше германских. Так, в 1929 году руководством Красной Армии было потрачено 257 000 рублей, немцами — 780 000 марок.
Сотрудничество с немцами в данной области было весьма полезным для Красной Армии, которой приходилось начинать практически с нуля, поскольку имевшиеся в СССР заводы по выпуску боевых химических средств безнадежно устарели, а сохранившиеся с Первой мировой войны снаряды пришли в негодность. Но благодаря использованию немецкого опыта и технических возможностей менее чем за 10 лет РККА сумела создать собственные химические войска, организовать научные исследования и испытания, наладить производство средств нападения и защиты. Значительно пополнились и арсеналы химического оружия.
Таким образом, благодаря сотрудничеству с немцами СССР в области химических вооружений в кратчайшие сроки смог стать вровень с ведущими мировыми державами. В Союзе появилась целая плеяда талантливых военных ученых. После разрыва советско-германских отношений в «Томке» в распоряжении РККА остался химический полигон. Часть имущества пошла на развитие Института химической обороны.
Немалый вклад внесли немцы и в подготовку советских полководцев. Одним из условий сотрудничества СССР и Германии было согласие последней на обучение командиров Красной Армии в Академии германского Генерального штаба и подобных военных учебных заведениях. Учеба проходила в Берлине, в пехотной школе Дрездена и других местах. Как отмечает доктор философии Русского исследовательского центра Тель-Авивского университета Борис Орлов, точное число и персональный состав представителей командного состава РККА, прошедших различные виды обучения в Германии, определяется с большим трудом. Очевидно, что через рейхсвер прошли практически все полководцы Второй мировой войны. Западные исследователи говорят, что Георгий Жуков тоже не обошел своим вниманием обучение в немецком государстве. Советские же историки уверяют, что это очередное заблуждение, а сам Жуков о таком факте своей биографии в мемуарах не пишет.
В целом, в результате осуществления советско-германских проектов Красная Армия получила квалифицированные кадры летчиков, танкистов и химиков. Посол СССР в Берлине Н. Крестинский, лично отвечавший за организацию военно-технического сотрудничества, считал, что от этих контактов выиграла прежде всего его страна. Советский же вклад в «германский меч» он оценивал гораздо скромнее, утверждая, что «они (немцы. — Прим. авт.) все оплачивают, а в глубинах СССР легко найти незаметное место для всякого рода школ и других немецких учреждений».
Таким образом, мы доказали беспочвенность заблуждения о том, что «фашистский меч ковался в СССР». Как оказалось, немцы и сами хорошо с этим справлялись. Если же приведенные выше аргументы не всем кажутся убедительными, то некоторые факты из жизни командующего рейхсвером генерала фон Секта, способствующего созданию Липецкой авиашколы, развеют последние сомнения.
Все дело в том, что он, будучи автором плана создания большой германской армии — армии реванша, сделал все возможное для того, чтобы Германия, демилитаризованная по условиям Версальского договора, сохранила максимально возможную численность вооруженных сил. По его инициативе в стране кроме официального рейхсвера было создано большое количество различных департаментов, научных, культурных и иных общественных организаций, а также клубов охотников, спортсменов-стрелков и так далее. Другими словами, он привлекал формально гражданские структуры к подготовке и обучению боеспособных кадров. Так, например, на территории Германии была создана сеть заводов, производящих пассажирские самолеты, и аэродромов. Штаты последних комплектовались преимущественно бывшими военными летчиками кайзеровской авиации. Сект также создал целую секцию планерных клубов, в которых молодые немцы учились летать. При его непосредственном участии создавались подпольные школы воинского мастерства. И только часть из них, в условиях полной секретности, была размещена на территории СССР. Во всех этих структурах, по сути, готовились солдаты для реванша. Их называли «черный вермахт».
Таким образом, благодаря усилиям генерала фон Секта после вывода Гитлером Германии из Версальского договора количество дивизий немецкой армии сразу увеличилось с 10 до 23. И Вооруженные силы Третьего рейха получили не только талантливый Генштаб, но и высокопрофессиональных офицеров среднего звена. И все это было возможно при минимальной помощи СССР.
Так что не заблуждайтесь: говорить о том, что Советский Союз сам вооружил будущего противника, выучил его и дал ему возможность дополнить теоретические знания практическими навыками на своих полигонах, некорректно. Во-первых, СССР сотрудничал не с фашистской Германией, а с Веймарской республикой. Во-вторых, он от этого сотрудничества получил гораздо больше, чем немецкое государство.