Миллион против своих. Сколько советских граждан служило в армии Третьего рейха?

Миллион против своих. Сколько советских граждан служило в армии Третьего рейха?

— Я, когда маленький был, солдатам на фронте помогал. Снаряды им подносил.

— А что тебе солдаты говорили?

— «Зер гут, Вольдемар, зер гут»…

Из рассказов ветерана Второй мировой войны

— А мой дедушка на войне электриком был…

— Почему ты так решил?

— А я его каску нашел: на ней две молнии нарисованы.

Из семейных преданий

Существует заблуждение, что в годы Великой Отечественной войны около миллиона советских граждан перешли на службу к фашистам и в составе различных национальных формирований — от украинских и российских до армянских и азербайджанских — воевали против Родины. Информация о таком количестве предателей регулярно появляется в работах зарубежных исследователей, однако никто никогда не указывает, откуда взялась эта фантастическая цифра. Для развенчивания данного заблуждения попробуем подсчитать приблизительное число советских граждан, действительно находившихся на службе у Третьего рейха.

Начнем с самого главного подразделения, в составе которого бывшие советские военные воевали против своих же сограждан, — Русской освободительной армии. Напомним, что РОА была создана в ноябре 1944 года перешедшим на сторону фашистов генералом Красной Армии Андреем Власовым. Прежде всего, следует отметить, что Третий рейх достаточно последовательно отказывался от помощи не-арийцев. В частности, попавший в плен к нацистам заместитель командующего Волховским фронтом и временно исполняющий обязанности командующего 2-й ударной армией Власов впервые заявил о своем желании сотрудничать с немцами 3 августа 1942 года. «Чтобы добиться победы над Советским Союзом, нужно ввести в бой против Красной Армии военнопленных. Ничто не подействует на красноармейцев так сильно, как выступление русских соединений на стороне немецких войск», — обосновал он свою позицию. Однако Гитлер не одобрил такого рвения «недочеловечного» полководца. А. Власов много раз пытался добиться приема у фюрера, но тот его так никогда и не принял. Во время совещания главы Рейха с высшим командованием вермахта, состоявшегося летом 1943 года, произошел такой диалог:

Генерал Вильгельм Кейтель:

— Отдано распоряжение, чтобы перебежчики (пленные советские солдаты. — Прим. авт.) направлялись в специальные лагеря… чтобы в дальнейшем они могли использоваться добровольно в роли, прежде всего, обычных рабочих, во-вторых, добровольных помощников на оборонных работах и, в-третьих, при соответствующих обстоятельствах для зачисления в туземные соединения.

Адольф Гитлер:

— Мы никогда не создадим русской армии — это фантазия первого разряда… Мне не нужно русской армии, которую мне целиком придется пронизывать немецким скелетом. Если я взамен получу русских рабочих, это меня вполне устраивает… Однако нам нужно решительно избегать даже возникновения такой мысли: «Может быть, наступит день, когда дела у нас пойдут плохо…»

Но после Курской битвы дела Третьего рейха пошли настолько плохо, что фюрер вспомнил о «туземных соединениях». В ноябре 1944 года, когда у гитлеровского государства на счету оказался каждый штык, было принято решение о создании боевых подразделений РОА. Власов впоследствии вспоминал: «Гиммлер, стремясь использовать советских военнопленных в борьбе с Красной Армией и видя в этом известный выход из тяжелого положения, в котором очутилась Германия, стал настоятельно требовать от меня ускорить формирование частей Русской освободительной армии и в этих целях представил нам в декабре военные лагеря в Мюнзенгене и Хойберге». Планировалось организовать всего 10 дивизий РОА и объединить их в корпуса, но, как говорится, гладко было на бумаге… Первоначально количество русских солдат, готовых воевать против своей Родины, составляло 13 тысяч человек. Через 4 месяца после «дня рождения» армия предателей уже объединяла 50 тысяч бойцов. Но никак не анонсируемый зарубежной прессой миллион!

В таком случае, быть может, в армии Третьего рейха были части, сформированные из представителей других народов многонационального СССР? Начнем подсчет с еще одного подразделения русских — пожалуй, самых русских из всех россиян, — казаков. После поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе казачий генерал Петр Краснов подготовил «Особую грамоту» с обращением ко всем казакам. Это был, что называется, проект документа, который впоследствии был подписан генералом Кейтелем и министром восточных областей Германии Розенбергом. В нем говорилось, что за оказанную немецким войскам помощь во время войны германское правительство признает казаков своими союзниками и обещает после победы над СССР возвратить им землю, личную собственность и былые привилегии. Но несмотря на эти более чем щедрые обещания, на призыв Краснова откликнулось лишь несколько тысяч действительно сильно обиженных советской властью человек. Причем большинство казачьих войск, прежде всего Казачий стан генерал-майора Т. Доманова и Казачий корпус генерал-лейтенанта фон Панвица, влились в Русскую освободительную армию. Иными словами, казаки входили в состав уже названных 50 тысяч перебежчиков. Также в армию Власова были включены армянские воинские части, которые тоже не стоит считать отдельно в поисках миллиона советских солдат, «носивших немецкий мундир и оружие».

После русских подразделений вторым по численности отрядом бывших «своих», воевавших против Красной Армии, были войска Организации украинских националистов (ОУН). Западная Украина в 1939 году не по своей воле вошла в состав УССР, поэтому радикально настроенные политики начали искать союзников в борьбе с советской, как они ее называли, оккупацией. В результате сотрудничества между немцами и одним из подразделений ОУН было создано вооруженное формирование под названием Легион украинских националистов общей численностью 600 человек. Это подразделение, состоявшее преимущественно из сторонников Степана Бандеры, объединяло 2 батальона, получивших кодовые названия «Нахтигаль» и «Роланд». Однако говорить о сотрудничестве Легиона с фашистами можно лишь с большой натяжкой, поскольку уже 30 июня 1941 года бандеровцы, опираясь на данное формирование, которое, по их мнению, должно было стать основой будущей украинской армии, без согласования с немцами заявили об образовании независимого государства со столицей во Львове. Поэтому «Нахтигаль» и «Роланд» перестали существовать, а значит, 600 человек личного состава этих батальонов вряд ли можно включить в мифический миллион предателей, воевавших на стороне Третьего рейха.

Иное дело — дивизия СС «Галичина». Перед лицом неизбежного поражения вермахта некоторые украинские патриоты приняли решение бороться с большевиками в составе отступающей армии Гитлера. Весной 1943 года, после Сталинградской битвы, переломившей весь ход Второй мировой войны, немцы согласились использовать их в качестве «пушечного мяса». Губернатор Галичины Отто Вехтер пошел на переговоры с Украинским центральным комитетом (УЦК) — националистической организацией, созданной с благословения немецких оккупационных властей «для культурно-просветительной работы среди населения». Исходя из показаний начальника 2-го отдела «Абверштелле» майора фон Демеля, структурные отделения данного объединения во главе с Владимиром Кубиевичем — не что иное, как филиалы немецкой военной разведки и гестапо: «Это были наши основные источники информации и исполнители наших планов. Кубиевич, его заместители и руководители всех 40 местных украинских комитетов в генерал-губернаторстве являлись штатными агентами абвера. Контроль над ними осуществлял бывший командир батальона «Нахтигаль» Теодор Оберлендер, без которого не принималось ни одно решение».

Так вот, немецкое командование и «просветительная» организация У ЦК договорились создать в составе вермахта украинскую дивизию. На переговорах речь шла о том, чтобы такое подразделение воевало исключительно с большевиками. Это пожелание немцами в расчет принято не было, как не согласились фашисты и на присутствие в названии дивизии слова «украинская». По приказу рейхсфюрера СС будущее соединение первоначально получило название «Добровольческая дивизия СС «Галичина», а затем — 14-я гренадерская дивизия СС. Робкие просьбы националистов и даже генерал-губернатора Отто Вехтера о включении в наименование хотя бы намека на украинский характер националистического воинства были категорически отвергнуты Гиммлером с формулировкой: «Преданность фюреру доказывается храбростью в боях за наше дело, а не национальной принадлежностью».

Более того, офицерский состав дивизии был немецкий. На петлицах солдат вместо молнии СС первоначально был изображен Галицкий лев. Затем «молнии» победили «льва». Форма тоже была эсэсовской — черной. Команды отдавались на немецком языке. Добровольцы проходили подготовку в специальном лагере в Нойхаммере, где располагался шпионско-диверсионный центр абвера. В числе первых добровольцев были бывший командир карательного шуцманшафтбатальона № 201 штурмбаннфюрер СС Евгений Побигущий и капеллан батальона «Нахтигаль» гауптштурмфюрер СС Иван Гринех, а также их сподвижники. Все кадровые назначения утверждались специальным уполномоченным из Берлина обер-группенфюрером СС Готлибом Бергером.

Кубиевич впоследствии вспоминал: «…наш призыв вызвал небывалый порыв у галицких украинцев. Хотя немецкая армия отступала, и линия фронта приближалась к Киеву, призывные комиссии осаждали тысячи людей. В листовках, распространявшихся лидерами националистов во Львове и области, говорилось: „Фюрер дает нам возможность плечом к плечу с отважными немецкими воинами вступить в борьбу с большевизмом ради защиты наших домов и нашей Родины, создания мирной и счастливой Европы. Наша радостная готовность откликнуться на этот клич должна проявиться в организованном виде. Каждый доброволец СС примет участие в народном празднике по случаю создания дивизии“».

Что касается численности созданного соединения, то в июне 1943 года генерал-губернатор Галичины Вехтер доложил в Главное управление СС в Берлине о наличии 80 тысяч украинцев-добровольцев. Но, несмотря на тяжелое положение на фронтах, Гитлер особой радости от неожиданной поддержки не испытывал. Он постоянно предостерегал руководителей вермахта от иллюзии, что если создать украинское государство, то немецкие войска пополнит миллион солдат. Поэтому из 80 тысяч добровольцев в армию Третьего рейха были приняты всего 13 тысяч человек. Каждый вступивший в дивизию СС «Галичина» подписался под такой клятвой:

«Я, украинский доброволец, этой присягой добровольно отдаю себя в распоряжение Немецкой Армии.

Я присягаю Немецкому Вождю и Верховному Командующему Немецкой Армии Адольфу Гитлеру в неизменной верности и послушании.

Я торжественно обязуюсь все приказы и распоряжения начальников исполнять, а также все военные, государственные и служебные дела строго держать в тайне и тем самым верно и преданно служить Немецкой Армии и одновременно своей Родине. Мне ясно, что я после своей присяги подвергаюсь всем немецким военным дисциплинарным взысканиям. Конец моей службы как украинского добровольца определяет Немецкая Армия».

Во второй половине июля 1944 года 14-ю гренадерскую дивизию СС «Галичина» перебросили в район города Броды для прикрытия отступления разбитого 13-го корпуса вермахта. Здесь немцами была создана так называемая оборонительная линия принца Евгения. Когда на Львовском направлении войска 1-го Украинского фронта пробили брешь в укреплениях, «Галичину» бросили в бой на удержание второй линии обороны. Под ударами советских войск, пишет исследователь Степан Левчук, 14-я гренадерская дивизия СС понесла большие потери и, будучи вынужденной отступать, оказалась в бродовском «котле». Во время контрнаступления в районе сел Гончаровка и Почапово при попытке вырваться из окружения 22 июля 1944 года она была наголову разгромлена. В окрестностях села Княжное чудом выскользнувшие из «котла» солдаты дивизии — приблизительно 3 тысячи человек — уже не столько воевали, сколько пытались избежать плена. Попытки командира «Галичины» немецкого генерала Фрайтага организовать сопротивление советским войскам ни к чему не привели: уцелевшие эсэсовцы, бросив артиллерию, бежали в район Карпат.

Итоги всего лишь недельного пребывания на фронте украинских «героев-добровольцев» плачевны. Итак, на момент битвы под Бродами в составе дивизии СС «Галичина» числились 346 офицеров. 1131 унтер-офицер и 13 822 гренадера. Итого — 15 299 военнослужащих. Не очень большая составляющая часть анонсированного западными историками миллиона коллаборационистов.

Не приблизили к цифре с шестью нулями и прибалтийские солдаты Гитлера. Например, эстонский легион СС, сформированный в августе 1942 года в ознаменование первой годовщины «освобождения» фашистами Эстонии от советских оккупантов, к январю 1944 года «дорос» до дивизии под названием 20-я гренадерская дивизия войск СС. Ее численность не превышала 15 тысяч солдат и офицеров.

Пожалуй, больше всего на стороне фашистов воевало латышей — по некоторым подсчетам, 165 тысяч человек. Это немалая цифра, если учесть, что население Латвии до войны составляло около 2 миллионов. Кроме того, многие жители страны, состоящие на службе у немцев, под воздействием традиционно сильных прогерманских настроений в республике стали членами латвийских формирований СС. Первоначально латышей призывали для службы в так называемые шума-батальоны — национальные полицейские подразделения, освобождавшие немецкие воинские части от необходимости поддерживать общественный порядок в Латвии. Однако тяжелые потери, которые понесла немецкая армия уже в 1941–1942 годах в ходе зимнего контрнаступления Красной Армии под Москвой, вынудили Гиммлера передать шума-батальоны германскому военному командованию в качестве резервных подразделений войск СС. Впоследствии немцы «затыкали» ими бреши на передовой.

Латвийский легион изначально планировался как самое крупное воинское подразделение «туземцев». По мнению многих идеологов фашизма, латыши находились ближе всего к арийской расе. Другие негерманские формирования были гораздо малочисленнее.

Особого внимания заслуживают народы Северного Кавказа: чеченцы, ингуши, кабардинцы, осетины и другие. Английский историк Сэмюэль Митчелл утверждает, что из них на борьбу с коммунизмом с оружием в руках встали 825 тысяч человек. Однако это не совсем так. Антисоветское восстание народов Северного Кавказа действительно было массовым, но говорить о сотрудничестве такого количества горцев с фашистским оккупационным режимом вряд ли корректно. Во многом кавказцы пошли на контакт с вермахтом благодаря командующему группы армий «А» на Северном Кавказе и Южной Украине Эвальду фон Клейсту. Этот офицер старой прусской закалки считал, что победа Третьего рейха невозможна без привлечения в ряды германской армии покоренных народов. Особенно тех, кто ненавидит советскую власть. Очень часто вопреки инструкциям Гитлера и его окружения фон Клейст активно искал контактов с горцами. Так, в состав его группы вошла 165-я дивизия, сформированная из чеченцев, ингушей, грузин и армян. Однако говорить о том, что под знамена немецкого фельдмаршала встало более 800 тысяч кавказцев, неверно. При самых оптимистических подсчетах в нацистской форме воевало от 250 до 300 тысяч граждан СССР. Отнюдь не миллион!

Правда, были еще советские граждане, которые помогали фашистам, не будучи солдатами вермахта — так называемые добровольные помощники. Их численность тоже вряд ли превышала 300 тысяч человек. Во всяком случае, генерал Цейтлер докладывал фюреру следующее: «В добровольных помощниках числится приблизительно 220 тысяч человек. Они распределены в войсках примерно по 4–5 человек на одного артиллериста». Около 50 тысяч таких «помощников» трудились на железной дороге, причем только ради сохранения жизни, получая взамен пищу и крышу над головой.

Это, конечно, не может служить оправданием сотрудничества с врагом, но показывает, что против Родины с оружием в руках «добровольцы» не выступали. Но даже если приплюсовать их к советским эсэсовцам, миллиона все равно не получится.

Откуда же тогда зарубежные исследователи взяли такую цифру? Вполне возможно, что приблизительно миллион граждан СССР было осуждено после войны за коллаборационизм. Между тем, тогда изменой родине считали не только службу в фашистской армии, но и пребывание в окружении или, не дай Бог, в германском плену. «У нас нет пленных — у нас есть изменники Родины», — сказал мудрый Сталин еще в 1941 году, когда под его не менее мудрым руководством целые армии попадали в окружение. После победы они вернулись в Советский Союз, но в качестве предателей. «И те самые пленники, которые в немецком плену узнали, что нет на свете нации более презираемой всеми, более покинутой, более чужой и ненужной, чем русская, теперь, спрыгивая из красных вагонов и грузовиков на русскую землю, узнавали, что и среди этого отверженного народа (заключенных сталинских лагерей. — Прим. авт.) они — самое горькое лихое колено», — пишет Александр Солженицын в эпопее «Архипелаг ГУЛАГ». Вот как описывает он встречу осужденных советским «правосудием» бывших фронтовиков, не запятнавших себя сотрудничеством с оккупантами: «„Фашистов привезли! Фашистов привезли!“ — возбужденно кричали, бегая по лагерю, молодые зеки».

Так что не стоит заблуждаться: далеко не все из тех, кого советская власть назвала предателями, с оружием в руках воевали против своего народа. Уж во всяком случае, было их не миллион…