Заблуждение третье. Узниками «кацет» были евреи и другие «расово неполноценные» народы

Заблуждение третье. Узниками «кацет» были евреи и другие «расово неполноценные» народы

Над проселками листья, как дорожные знаки,

К югу тянутся птицы, и хлеб недожат,

И лежат под камнями москали и поляки,

А евреи — так вовсе нигде не лежат.

Александр Городницкий

Традиционно считается, что концентрационные лагеря создавались исключительно для содержания евреев, а позже — других «расово неполноценных» народов, таких как цыгане, поляки, украинцы и русские. На самом же деле все было не так однозначно. Даже люди, подходящие под определение «истинных арийцев», могли оказаться в застенках «кацет». Как пишут советские исследователи Д. Мельников и Л. Черная, узники лагерей были разбиты на категории, каждой из которых отводилось свое, четко определенное место в лагерном аду. Приблизительный перечень этих категорий таков: «политические» заключенные, «расово-биологически неполноценные», «антисоциальные элементы», священники, гомосексуалисты… Были среди узников и банальные уголовники. Как правило, именно их руководство лагеря выбирало на роль надсмотрщиков. Таким образом фашисты лишний раз подчеркивали, что любой убийца или насильник ценнее для общества Третьего рейха, нежели «расово нечистый» или несогласный с идеями нацистской партии человек.

Каждая из указанных категорий также не была однородной по составу. Например, в число «политических» узников входили не только коммунисты и социал-демократы, но и «реакционеры» — так нацисты называли людей, которые всего лишь без восторга относились к реформаторским идеям руководства Рейха. В эту же категорию попадали и бывшие нацисты, вступившие в конфликт с партийной верхушкой и покинувшие ряды НСДАП. Кроме того, среди «политических» узников могли оказаться и вовсе случайные люди: любители слушать иностранное радио, болтуны, разоткровенничавшиеся с соседом-стукачом и получившие ярлыки «паникер» и «потенциальный предатель». С началом войны к ним добавились постоянно проживающие в Германии иностранцы, в которых гестапо увидело шпионов и вражеских агентов.

Не менее пестрой была и группа «антисоциальных элементов». Кроме мелких преступников (жуликов, карманников, бродяг) она включала в себя и не относящихся к социальному дну людей. Достаточно было несколько раз не явиться на работу или сменить ее — и человек попадал в число «антисоциальных элементов». В эту же категорию зачислялись личности, оказавшиеся в поле зрения гестапо в результате доноса.

Руководство концлагерей очень гордилось «видовым разнообразием» обитателей «кацет». Когда с проверкой приезжали высшие руководители СС и вермахта, оно старалось показать «товар лицом», устраивая целое представление. Французский историк Жак Деларю в книге «История гестапо» проводит примерный сценарий подобного «перфоманса», проводившегося для высоких гостей лагеря «Дахау»: «Первым выступал уголовник, выбранный из числа убийц или представляемый таковым. Затем шел бывший бургомистр Вены доктор Шмитц, далее — высший офицер чешской армии, а за ними следовали гомосексуалист и цыган. Дальше шел католический епископ или представитель польской церковной знати, а процессию замыкал профессор университета. Посетители прыскали от смеха, восхищенные глубиной «юмора» хозяев…»

Так что не стоит заблуждаться: именно в Третьем рейхе несколько перефразированная русская поговорка «От сумы да от «кацет» не зарекайся» была наиболее актуальной. По универсальности контингента к лагерям смерти приближался разве что сталинский ГУЛАГ…