Крещение детей

Крещение детей

Крещение родившегося ребенка всегда было важной частью не только религиозной обрядности, но и повседневной жизни любой православной семьи. Понятия «крестного отца» или «крестной матери» в России никогда не были пустым звуком.

Процедура крещения царственного ребенка являлась одной из самых отработанных придворных церемоний с четким, раз и навсегда определенным ритуалом. Естественно, на торжественную церемонию собиралось всё наличное семейство. И крещение было обставлено со всей возможной традиционной пышностью. Ребенка укладывали на подушку из золотой парчи и укрывали тяжелой золотой императорской мантией, подбитой горностаем. При этом крестильные рубашки – розовые у девочек и синие у мальчиков, потенциальных самодержцев, – бережно сохранялись. Так, до нас дошла рубашка цесаревича Алексея, окрещенного в Петергофе летом 1904 г.

Важность этого события прекрасно осознавалась, и саму процедуру крещения старались зафиксировать, причем не только в камер-фурьерских журналах, но и изобразительными средствами. До нас дошли акварели придворного художника Михая Зичи, на которых он запечатлел процедуру крещения будущего Николая II в мае 1868 г. В архиве хранится официальный фотоальбом, посвященный крещению первой дочери Николая II – Ольги в 1895 г.

Крестили ребенка через две недели после родов, как правило, там, где случалось рожать матерям. Процедура начиналась с торжественного шествия в храм. Если крещение происходило в домовой церкви, то это было торжественное шествие по дворцовым залам. Если же церковь находилась вне жилой резиденции – использовались парадные кареты. Золоченые кареты образовывали торжественный поезд, который сопровождали гвардейцы. Поскольку Александр II родился в Москве, то и обряд крещения над ним был совершен также в Москве, в церкви Чудова монастыря. Восприемница младенца – вдовствующая императрица Мария Федоровна, следуя примеру матери Петра Великого, положила младенца на раку, где находились нетленные мощи святого Алексия, митрополита Московского.

Родителей, безусловно, весьма волновало состояние здоровья малыша, как бы его не простудили и не уронили во время церемонии. Тем более что по традиции мать ребенка не присутствовала на крещении. Спокойствие ребенка во время процедуры воспринималось как благоприятный знак. Примечательно, что у высочайших родильниц периодически отмечались психозы, описанные сегодня в медицинской литературе. В мае 1857 г., когда крестили Сергея Александровича, императрица Мария Александровна поделилась со своей фрейлиной опасениями, что младенца «утопят или задушат во время крестин»⁷⁶.

Матери получали подарки по случаю крещения своих детей. В апреле 1875 г. при крещении великой княжны Ксении Александровны ее мать – цесаревна Мария Федоровна получила от Александра II серьги с двумя крупными жемчужинами⁷⁷.

Во время процедуры крещения младенца несла на руках статс-дама, которую страховали ассистенты. Некоторым статс-дамам удавалось принять участие в крещении двух императоров. Так, в 1796 г. будущего Николая I на руках несла статс-дама Шарлотта Карловна Ливен, которую сопровождали обер-шталмейстер Нарышкин и граф Н. И. Салтыков⁷⁸. Двадцать два года спустя, когда в Москве 5 мая 1818 г. крестили маленького Александра II, та же Шарлотта Ливен внесла в храм будущего императора. Надо заметить, что статс-дамы в полной мере понимали свою ответственность. Поскольку они, как правило, были уже пожилыми женщинами, то, страхуясь, прибегали к различным ухищрениям. Например, когда в 1904 г. крестили сына Николая II, статс-дама Голицына несла подушку из золотой материи, на которой лежал ребенок, прикрепив ее к своим плечам широкой золотой лентой. Кроме того, к своим парадным туфлям она приказала приклеить каучуковые подошвы, чтобы не поскользнуться. При этом ее поддерживали под руки церемониймейстер А. С. Долгорукий и граф П. К. Бенкендорф⁷⁹.

Немаловажной частью подготовки к крещению являлся подбор крестных матерей и отцов. Как правило, этот вопрос решался с учетом всевозможных нюансов, в том числе и высокой политики. В 1818 г. восприемниками будущего императора Александра II стали сам Александр I, вдовствующая императрица Мария Федоровна и дед по матери Фридрих-Вильгельм III, король Прусский. В 1857 г. восприемниками родившегося великого князя Сергея Александровича были старший брат цесаревич Николай Александрович, великая княгиня Екатерина Михайловна⁸⁰, великий герцог Гессенский Людвиг III и вдовствующая королева Нидерландов Анна Павловна. В 1904 г. в числе многих крестных матерей цесаревича Алексея была его старшая сестра – девятилетняя Ольга. Поскольку Алексей был единственным сыном российского монарха, ему подобрали весьма «серьезных» крестных отцов – короля Англии Георга V, германского императора Вильгельма II, датского короля Христиана IX и великого князя Алексея Александровича.

В процедуре крещения участвовали старшие братья и сестры новорожденного. Для детей это был важный опыт участия в торжественных дворцовых церемониях, и к ним серьезно готовились, особенно девочки. Одна из дочерей Николая I вспоминала, как они готовились к крестинам Константина Николаевича, родившегося в сентябре 1827 г.: «К крестинам нам завили локоны, надели платья – декольте, белые туфли и Екатерининские ленты через плечо. Мы находили себя очень эффектными и внушающими уважение. Но – о разочарование! – когда Папа увидел нас издали, он воскликнул: «Что за обезьяны! Сейчас же снять ленты и прочие украшения!» Мы были очень опечалены»⁸¹.

Среди прочего в обряд крещения входило возложение на младенца «статусных» орденов. По традиции в конце церковной службы императору на золотом блюде подносился орден Святого Андрея Первозванного, который он возлагал на новорожденного. Кроме того, младенец «награждался» орденами Святого Александра Невского, Белого Орла, а также высшей степенью орденов Святых Анны и Станислава, производился в прапорщики и зачислялся в один из лейб-гвардейских полков. Девочки при крещении получали знаки ордена Святой Екатерины. Завершался обряд крещения вечерним торжественным обедом, а иногда и иллюминацией.

Когда в 1840-х гг. начали появляться дети у будущего Александра II, обряд их крещения повторился до деталей. Первая дочь Александра II родилась 19 августа 1842 г., и 30 августа состоялся обряд ее крещения в церкви Большого Екатерининского дворца Царского Села. Нести новорожденного по статусу полагалось первой придворной даме, которой тогда была статс-дама княгиня Е. В. Салтыкова. Согласно требованиям церемониала на ней было русское придворное платье, кокошник с нашитыми бриллиантами, перекрытый фатой. По традиции, новорожденную положили на парчовую подушку, которую держала в руках статс-дама, и покрыли парчовым покрывалом, прикрепленным к ее плечам и груди. Подушку и покрывало придерживали двое знатных придворных.

На процедуре крещения, хотя и за ширмами, присутствовал также соответствующий персонал на случай различных «детских неожиданностей»: англичанка-бонна, кормилица и акушерка. Как упоминала мемуаристка, акушерка была в дорогом шелковом платье и блондовом чепце, украшенная бриллиантовым фермуаром и серьгами⁸². Эта традиция сложилась довольно давно. Николай I, описывая свое крещение (правда, с чужих слов), упоминал: «Во время церемонии крещения вся женская прислуга была одета в фижмы и платья с корсетами, не исключая даже кормилицу. Представьте себе странную фигуру простой русской крестьянки из окрестностей Петербурга в фижмах, в корсете до удушия. Тем не менее это находили необходимым. Лишь только отец мой при рождении Михаила освободил этих несчастных от этой смешной пытки»⁸³. Однако присутствие няни на церемонии считалось обязательным, поскольку только профессиональная няня могла нейтрализовать «неожиданности» со стороны младенца. Аристократки такой квалификацией не обладали, да и не по статусу им было…

Няня-англичанка детей Николая II описывала, как она присутствовала на крестинах двухнедельной Марии Николаевны в 1899 г. в домовой церкви Большого Петергофского дворца. По ее воспоминаниям, торжественная церемония продолжалась более двух часов. Няню провели в служебные помещения рядом с церковью, причем один из священников проконсультировался у нее, спросив, какой температуры должна быть вода в купели для великой княжны. Мемуаристка указывала, что родители на процедуре крещения не присутствовали, а Мария Николаевна была одета в крестильную рубашку, в которой в мае 1868 г. крестили самого Николая II. Интересно, что хотя процедура крещения совершалась со всей положенной помпой, но певчие в тот раз пели очень тихо, чтобы не испугать младенца⁸⁴.

Крещение будущего Александра III состоялось 13 марта 1845 г. в Большой церкви Зимнего дворца. Поскольку гофмейстрина цесаревны, княгиня Е. В. Салтыкова, была больна, младенца несла на подушке статс-дама М. Д. Нессельроде, с двух сторон ее шли, поддерживая подушку и покрывало, два знатнейших сановника империи: генерал-фельдмаршал князь Варшавский Паскевич-Эриванский и статс-секретарь граф Нессельроде, возведенный в этот же день в звание государственного канцлера⁸⁵.

Крещение будущего Николая II состоялось 20 мая 1868 г. в Большой церкви Зимнего дворца. Судя по акварели М. Зичи, в этой процедуре самое активное участие принимал дедушка – Александр II, который, как и все остальные, отчетливо понимал, что совершается крещение не просто его первого внука, но, возможно, будущего императора. На акварели изображены четыре сцены крещения, на двух из них Александр II держит своего внука на руках. Примечательно, что во время крещения в качестве ассистентов статс-дамы выступали император Александр II и великий князь Александр Александрович (отец младенца, будущий император Александр III). То, что отец, нарушая традиции, принимал активное участие в крещении, видимо, было связано с важностью происходящего. Два императора, действующий и потенциальный, держали на руках своего очередного преемника, укрепляя фундамент его легитимности.

В августе 1904 г. Николай II в день крещения своего сына Алексея записал в дневнике: «11 августа. Среда. Знаменательный день крещения нашего дорогого сына». Конечно, и факт рождения, и крещения первенца для любого монарха знаменателен, поскольку «перекидывал мостик» к следующему царствованию. Процедура крещения цесаревича Алексея отличалась от крещения его сестер только несколько большей пышностью. Карету с младенцем везли восемь лошадей, а не шесть, как в случае с девочками. Этим все статусные различия и ограничивались.

Как упоминалось выше, процедура крещения традиционно завершалась большим обедом, на который приглашались особы первых трех классов. В 1857 г. после крещения великого князя Сергея Александровича на «трехклассном обеде» присутствовало 800 человек.

Конечно, столь ответственная и многолюдная процедура не обходилась без суеты и накладок. Во время крещения Анастасии, четвертой дочери Николая II, при подготовке торжества «отстали от графика», и золотая карета, в которой находились княгиня Голицына с ребенком и ее ассистенты, буквально неслась по улицам. «Золотая же карета, которая обычно употребляется для этой церемонии, – старой конструкции, поэтому бока у обоих стариков были сильно помяты»⁸⁶.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.