Анекдоты

Анекдоты

Частью досуга императорского двора были и анекдоты. Вообще, сам этот жанр устных юмористических историй восходит к «Декамерону» Дж. Бокаччо. В XVIII в. под анекдотами понимались и различные нравоучительные истории бытового характера, связанные с жизнью известных лиц. В их основе, как правило, лежали подлинные истории. Так, широко были известны анекдоты, связанные с жизнью Петра I. Во второй четверти XIX в. анекдоты приняли более современный характер коротких рассказов – отчасти вымышленных или утрированных подлинных событий. Как правило, эти анекдоты были по-мужски «неприличными». И рассказывали их в мужском обществе.

Цитирований в дневниках и мемуарах собственно текстов анекдотов очень мало. Чаще просто фиксировался сам факт повествования. Так, Николай II в дневнике 26 августа 1896 г. записал: «Ели, пили кофе, курили и болтали в столовой поезда Вильгельма; как всегда, когда дамы уходят, все начали рассказывать неприличные анекдоты – больше всего он сам и посол наш Остен-Сакен». Обращают на себя внимание выражение «как всегда» и тот факт, что любителем скабрезных анекдотов был кайзер Вильгельм II.

Примечательно, что пристойные анекдоты не возбранялись и во время светской беседы за царским столом. По упоминаниям мемуаристов, их рассказывали и совершенно «не приспособленные» для анекдотов люди. Так, аскетический облик «великого инквизитора» – обер-прокурора Святейшего синода К. П. Победоносцева совершенно не вязался с анекдотами. Тем не менее, по воспоминаниям, на одном из высочайших завтраков в Гатчине «Победоносцев порывался рассказывать анекдоты»³⁴⁶.

Наверняка потихоньку при императорском дворе рассказывали анекдоты и о самодержцах. Они, конечно, носили политизированный характер. За границей революционная эмиграция периодически издавала брошюры этих анекдотов. «Качество» подобных текстов весьма сомнительно, однако политическая подоплека очевидна. Вот несколько анекдотов о Николае II.

«Однажды, когда его величество сидел в театре, он обратил внимание на человека с густой шевелюрой и поинтересовался узнать, кто он.

– Мне кажется, что это известный поэт, – сказал его величеству сидевший позади министр двора.

– Поэт? Поэт? – заинтересовался его величество. – Может быть, это сам Пушкин?»³⁴⁷

«Зайдя в детскую, его величество увидел, что дети ссорятся и дерутся из-за большого листа «Русских ведомостей».

– Олечка, Танечка, – сурово приказал он, – бросьте сейчас же эту дрянную газету.

– Зачем же ты ее получаешь, папа? – спросили в один голос обе девочки»³⁴⁸.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.