Место под солнцем для начинающего автора. Писательство как профессия

Место под солнцем для начинающего автора. Писательство как профессия

По сравнению с писательством игра на скачках — солидный, надежный бизнес.

Джон Стейнбек

Написать первую книгу легко, тяжело стать профессиональным писателем и оставаться на этом уровне. Чтобы жить на гонорары, есть два пути: писать много, дешево и низкого качества, либо тратить на текст столько времени, сколько нужно, поэтому книги пишутся долго и денег тоже мало.

Александр Прокопович, главный редактор издательства «Астрель-СПб», из выступления на круглом столе «Как стать писателем в XXI веке»

Положим, вам так или иначе удалось напечатать первые рассказы, стихотворения или даже книжку. Поздравляю, это прорыв! Теперь вы вешаете публикацию в журнале дома под стекло или ставите книжку на видное место при входе, дарите сто экземпляров своей счастливой маме и рассылаете радостную новость друзьям в любимой социальной сети — я напечатан, ура!

Культурным знакомым и лицам противоположного пола при знакомстве теперь со значением говорите «я пишу» или «а еще я литератор». И, вдохновленные успехом, рассылаете свои шедевры веером по престижным литературным журналам. Их редакторы, получающие по пачке шедевров в день, молчат или говорят — подождите. Вы ждете месяц, несколько месяцев, год, чтобы во многих местах получить отказ или эквивалентное ему затишье на том конце провода или электронной почты.

Тогда вы понимаете, что надо разбираться с рынком глубже. Покупаете и читаете эту книжку, а также несколько или много других. Начинаете изучать книжный рынок, искать свою нишу, пишете пару сценариев для мыльных опер или юморесок для эстрады, пробуете себя «литературным негром», переводите пару сонетов или рассказов под заказ, ваяете статьи или очерки для журналов — в общем, крутитесь как можете.

Начав мечтать о литагенте, обнаруживаете, что профессионалы этого рынка интересуются только классиками (особенно умершими) с огромным послужным списком публикаций и премий либо известными медиа-персонами, затеявшимися что-то написать для большего шику, порой имея бюджет на раскрутку этого произведения. А дилетанты просто стараются на вас заработать, беря деньги за чтение и «доводку» ваших произведений, а потом объясняют, что вы «не доходны» и идут раскручивать очередной роман шоумена или политика на тему секса, успеха, денег и власти.

Вы понимаете, что рассчитывать надо на самого себя, реально оцениваете свои силы — и наконец, честно признаетесь себе, что в обозримом будущем малая проза и поэзия кормить вас не будет. Или будет, но существенно хуже вашей основной профессии. Или будет только в той коммерческой форме, которая вас не устроит, потому что отбирает силы на денежное от важного. В общем, как говорит писательница Валерия Нарбикова, «я ищу работу, на которую не буду ходить». И вы можете решить, что не хотите подрабатывать профанацией искусства, теряя силы на ненадежные заработки, сомнительную славу или утомительное продвижение других авторов, а хотите писать свое, важное, в наибольших объемах и в наилучшем возможном для вас качестве. В общем, вы — писатель, этим и интересны. А заработки — отдельная работа.

И пусть вам не будет стыдно, ибо даже русский классик XX века Андрей Битов в интервью часто и долго называл себя непрофессиональным писателем. А теперь о своем профессионализме говорит так: «Полагаю, что я профессионал. Потому что я чудовищно не люблю писать». Потому что профессионализм в творческой области — это когда вы зарабатываете на своем искусстве. А это вовсе не показатель качества, — и так было всегда. Флобер доплачивал за публикацию «Мадам Бовари» из своего кармана. Пушкин вечно был в финансовых затруднениях. Достоевский гнал главы романов под выход очередных номеров, чтобы было что есть. Бальзак писал под таким давлением кредиторов, что ссадил прекрасное здоровье к пятидесяти годам.

Вальтеру Скотту ранняя и громкая слава принесла колоссальные доходы. Желая упрочить свое положение, он вошел компаньоном в издательскую фирму, публиковавшую его книги. Вскоре фирма обанкротилась, и на писателя свалился долг в 117 тысяч фунтов. Гордый и щепетильный, Вальтер Скотт отверг помощь Королевского банка и безымянных пожертвователей. С этого момента он работал до беспамятства, писал роман за романом, один хуже другого. И пять лет спустя умер от истощения.

В нашей стране в советское время многие великие писатели заплатили за собственный талант и славу головой, как покончившие с собой Маяковский и Цветаева, расстрелянный гений малой прозы прозаик Бабель или известный поэт Артем Веселый. Знаменитая рассказчица Тэффи вынуждена была эмигрировать и вести скудное существование в Европе, «скрашивая невзгоды игрой» в виде собственных рассказов. Бунин, Куприн и Набоков эмигрировали успешней, но безвозвратно. Великого мастера Зощенко затравили — в конце жизни он зарабатывал переводами и работал сапожником. Судьбы Ахматовой и Пастернака были не легче, каждая по-своему.

Платонов умер от туберкулеза, которым заразился, ухаживая за вышедшим из заключения сыном. Великий поэт Мандельштам умер в пересыльном лагере во время второго срока за стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», и могйла его не известна. Варлам Шаламов был осужден в войну за заявление, что Бунин — русский классик, потерял здоровье, но выжил, чтоб написать «Колымские рассказы». Гениальный Даниил Хармс умер во время блокады Ленинграда в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты». Солженицын был приговорен к вечной ссылке после лагерей.

Многие из оставшихся на свободе писали в стол, даже не надеясь на публикацию: гениальный роман «Мастер и Маргарита» был опубликован с купюрами через 26 лет после смерти Булгакова. Шукшина, автора первого русского рассказа о свободе личности «Алеша Бесконвойный», в 45 лет убила язва. В менее людоедские застойные времен Даниэля с Синявским посадили, а Бродского выслали «за тунеядство». Дивную Петрушевскую в СССР не печатали больше десяти лет, потому что она писала «о теневых сторонах жизни». А знаменитая ныне Людмила Улицкая была уволена из НИИ общей генетики за перепечатку самиздата в семидесятом году, всю жизнь проработала вне госслужбы — переводила, писала очерки, делала инсценировки. Волна славы подняла ее в 53 года, когда повесть «Сонечка» в 1994 году была переведена во Франции и признана лучшей иностранной книгой года, получив престижную французскую премию Медичи.

Автор «Я спросил электрика Петрова, ты зачем надел на шею провод» (да, да, у этого шедевра есть автор!) дивный поэт и художник Олег Григорьев сидел за тунеядство и был всячески гоним. Зато всего через десять лет после смерти в 2002 году удостоился мемориальной доски. Там сказано, что в этом доме он жил. А надо было на ней написать одно из его самых дивных стихотворений:

Посиди в чулане —

И как можно длительно:

Серый город станет

Просто ослепительный.