Непреложный закон

Мы обновляем быт

И все его детали…

«Рояль был весь раскрыт

И струны в нем дрожали…»

– Чего дрожите вы? —

Спросили у страдальцев

– Игравшие сонату десять пальцев.

– Нам нестерпим такой режим.

Вы бьете нас,

И мы дрожим!..

Но им ответствовали руки,

Ударивши по клавишам опять.

– Когда вас бьют, вы издаете звуки,

А если вас не бить, вы будете молчать.

Смысл этой краткой басни ясен:

Когда б не били нас,

Мы б не писали басен.

9 июля 1933 года Ягода писал Сталину по поводу этой и подобных басен: «Направляю вам некоторые из неопубликованных сатирических басен, на наш взгляд, контрреволюционного содержания… Полагаю, что указанных литераторов следовало бы или арестовать, или выслать за пределы Москвы в разные пункты». Что и было сделано: авторов арестовали, а затем выслали.

Борьба и споры мелких литературных объединений не прекращались. Но их дни, как и дни всесильных литературных организаций, были сочтены. Стремясь подчинить себе стихию творческих поисков, ЦК ВКП(б) принял постановление «О перестройке литературно-художественных организаций». 23 апреля 1932 года был ликвидирован РАПП и создан оргкомитет для объединения всех советских писателей в единый союз. Все литературные организации распускались (считалось, что они «самораспускались»), а их бывшие участники вырабатывали общую декларацию. Это был решительный шаг к превращению искусства в «колесико и винтик» единого партийного механизма.

Чуткие на веяния времени авторы создали в эти дни множество произведений на злобу дня. Среди них была и эпитафия:

Под камнем сим лежит РАПП божий.

Чего ж ты пятишься, прохожий?

Перый Всесоюзный съезд советских писателей

С 17 августа по 1 сентября 1934 года прошло двадцать шесть заседаний Первого Всесоюзного съезда советских писателей. В стенографическом отчете съезда зафиксированы данные об участниках съезда. На съезд прибыл 591 делегат, из них коммунистов 52,8 %, комсомольцев – 7,6 %, беспартийных – 39,6 %. На нем были представлены 52 национальности. Рабочие и крестьяне составляли 69,9 % всего состава съезда. Средний возраст делегатов составлял 35,5 года, средний литературный стаж – 13,5 года. Проанализируем эти цифры. Они делают очевидными позиции, предусмотренные заранее. Предполагалось, что на съезде сформируется молодой и мощный отряд помощников власти.

17 августа 1934 года участники съезда заслушали речи М. Горького и А. А. Жданова. Их отличала директивная четкость позиций. Затем с обстоятельным докладом вновь выступил М. Горький. Он стремился приобщить слушателей не только к истории литературы, но и к истории культуры. Через несколько дней прозвучал доклад Н. И. Бухарина о поэзии, поэтике и задачах поэтического творчества в СССР.

Доклады Горького и Бухарина выдвигали требование борьбы за повышение качества советской литературы, и это не было формальной декларацией – уже в дни съезда на глазах участников шла борьба за уровень эстетических, а не только политических требований к литературе.

Первый Всесоюзный съезд советских писателей был призван утвердить единство советской литературы. Политические причины такого решения не были секретом для писателей. А. А. Жаров еще во время заседаний съезда создал пророческую эпиграмму (она дошла до нас потому, что была зафиксирована в сводке одного из информаторов от 31 августа 1934 года):

Наш съезд был радостен и светел,

И день был этот страшно мил —

Старик Бухарин нас заметил

И, в гроб сводя, благословил.

Напомним, что Бухарин, кроме доклада, произнес заключительное слово, в котором он активно защищал тех, кто требовал повысить культурный уровень писателей. Его доклад и выступление были приняты участниками съезда (кроме группы обиженных) восторженно. Но и этот восторг был опасен для докладчика: Бухарин (чего не понял Жаров) воспринял восторженную реакцию зала как гарантию смертного приговора.

Организационно с судьбами литературы все определилось: разброд, казалось бы, завершился, и была учреждена единая писательская организация. Далее необходимо было теоретическое осмысление новых литературных процессов. О социалистическом реализме говорили многие, но все ограничивалось декларациями.

Социалистический реализм

Литературные направления развивались на протяжении веков и сменяли друг друга. Во все века теоретическая характеристика возникала как осмысление уже известных реалий искусства. Теория создавалась много лет спустя после появления новых по характеру произведений, она подводила итоги утвердившей себя практике.

«Никогда в истории не было случая, чтобы стиль провозглашался раньше, чем будут созданы сами произведения… Стиль – результат определенного творческого периода, свободного, а не спланированного», – писал кинорежиссер Н. Довженко в своих записных книжках.

У социалистического реализма была иная судьба. Это направление уже в процессе создания примеряло на себя многочисленные ярлыки-названия. Как шли поиски его названия? Кто и какие предлагал названия?

А. В. Луначарский – социальный реализм;

A. Н. Толстой – монументальный реализм;

B. В. Маяковский – тенденциозный реализм.

Предлагались и другие названия: героический реализм, романтический реализм и даже пролетарский художественный реализм.

Руководство художественной литературой было поставлено на государственною основу. В комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) для конкретного решения проблем перестройки литературно-художественных организаций вошли пять человек, из которых ни один не был связан с искусством. Это были Сталин, Каганович, Постышев, Стецкий и Гронский.

Тройский предложил определение: «Пролетарский социалистический, а еще лучше коммунистический реализм». Сталин из трех прилагательных оставил лишь одно – социалистический – и дал такую мотивировку своему выбору: «Достоинством такого определения является, во-первых, краткость (всего два слова), во-вторых, понятность и, в-третьих, указание на преемственность в развитии литературы (литература критического реализма, возникшая на этапе буржуазно-демократического общественного движения, переходит, перерастает на этапе пролетарского социалистического движения в литературу социалистического реализма)».

Много лет спустя Ю. Борев в очень резкой форме охарактеризует сложившуюся ситуацию: «Сталин, Жданов и Троцкий в отношении к искусству «близнецы-братья». Если же отвечать на вопрос: «Кто более матери-истории ценен?» – то можно сказать: эстетика Сталина сыграла более разрушительно-формирующую роль и наложила реальную печать на художественный процесс и потому, что своей примитивностью была привлекательна для массы, и потому, что воплощалась в жизнь через мощную тоталитарную власть».

Утверждая, что метод рожден давно, что он возник еще до революции, теоретики определили его отправную точку – роман М. Горького «Мать».

Термин социалистический реализм предстояло наполнить содержанием. Предполагалось, что Горький решит проблему формирования новой эстетики. Еще до съезда писателей в 1933 году была опубликована его статья «О социалистическом реализме». Но в ней была обозначена только самая общая задача молодой советской литературы. Он писал: «Социалистический реализм… может быть создан только на фактах социалистического опыта». Горький в статье, а затем в докладе на Первом Всесоюзном съезде советских писателей ограничился патетической декларацией: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого – непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека…»

Долгие годы шли поиски наполнения этого термина. В окончательном варианте социалистический реализм характеризовался следующими особенностями: новой тематикой (революция и ее достижения), новым типом героя (человек труда), раскрытием конфликтов в свете социалистического преобразования действительности.

Однако творческий процесс не могли остановить никакие варианты официальной теории. Талантливые произведения создавались и завоевывали читателя. Новому методу в какой-то мере отвечали романы «Цемент» Ф. В. Гладкова, «Как закалялась сталь» Н. А. Островского, «Время, вперед!» В. П. Катаева, драма К. А. Тренева «Любовь Яровая». В них читатель встретил целую плеяду положительных героев своего времени. Эти произведения с их новой тематикой и новыми героями активно вторгались в жизнь, изображая революционные события и первые шаги трудовых будней.

Русский исторический роман в XX веке

Исторические романы в двадцатом столетии создавались русскими писателями, жившими в России и за рубежом: А. Н. Толстой длительное время работал над эпохой Петра I, М. Алданов попытался воспроизвести историю России и Европы за последние два столетия.

В историческом романе писатель, строго следуя историческим данным, правдиво воссоздает конкретную эпоху. Но писатель – не ученый, цель которого рассказать в своем труде о том, что он нашел в исторических документах. Писатель в историю вносит художественный вымысел, но основывает его на документальных фактах. В историческом романе или повести, как указывает А. Н. Толстой, мы ценим прежде всего «фантазию автора, восстанавливающего по обрывкам документов, дошедших до нас, живую картину эпохи и осмысливающего эту эпоху».

Произведения Алексея Николаевича Толстого (1882–1945) были известны еще до революции. Его первые рассказы и повести, объединенные позднее в цикл «Заволжье», были посвящены описанию быта и нравов провинциального дворянства. Эти повести («Приключение Растегина», «Мишука Налымов») и романы («Хромой барин», «Чудаки») заставили почувствовать в Толстом талантливого писателя. «Обещает стать большим, первостатейным писателем», – замечает М. Горький в одном из писем. Он не ошибся.

Главная тема всех произведений Толстого – тема родины. К ней обращается он в повести «Детство Никиты» и в научно-фантастическом романе «Аэлита», о ней он пишет в трилогии «Хождение по мукам» и в историческом романе «Петр Первый», ей посвящает свои публицистические статьи военных лет.

Роман Толстого «Петр Первый» Горький назвал «превосходным», «книгой – надолго». В нем писатель отразил одну из интереснейших эпох в истории России.

Прежде чем приступить к созданию романа «Петр Первый», Толстой детально ознакомился с большим количеством исторических источников. Работу над документами писатель считал одним из очень важных моментов в деятельности художника, придавал большое значение отбору материала, его творческой обработке.

Работая над романом, Толстой использовал большое количество источников: труды историков давали «фактический материал, канву событий»; атмосферу эпохи создавали воспоминания современников Петра I, дневники, письма, военные донесения и указы, а также семь томов «Писем и бумаг Петра Великого» и ряд других документальных источников.

«Исторический роман не может писаться в виде хроники, в виде истории… Нужна прежде всего, как и во всяком художественном полотне, – композиция… Что такое – композиция? Это прежде всего установление центра, центра зрения художника… В моем романе центром является Петр I», – писал А. Н. Толстой. Одна из задач его произведения – «становление личности в исторической эпохе».

Надо сказать, что внимание писателей к личности властителей не было случайным. Сталин был заинтересован в изображении в литературе таких героев. Образы Ивана Грозного и Петра I давали образцы поведения властителя, утверждали его державное право на произвол и жестокость, на безграничный деспотизм.

В центре повествования А. Н. Толстого – Петр I, формирование его личности. Однако роман не стал пусть и мастерски написанной биографией царя. Почему? Толстому важно было показать не только большого исторического деятеля, но и эпоху, которая способствовала формированию этого деятеля.

Решающие события в жизни страны (восстание стрельцов в Москве, неудачные крымские походы Голицына, петровские азовские походы, стрелецкий бунт, начало войны со шведами, строительство Петербурга, взятие Юрьева и Нарвы) составляют сюжетную основу романа. Причем каждое из исторических событий в той или иной степени воздействует на формирование личности Петра Великого, толкает его к преобразованиям; неудачный азовский поход заставил его заняться строительством флота, «нарвская контузия» способствовала реорганизации армии и т. д.

Уже в первых главах романа Толстой показывает историческую необходимость коренных преобразований в жизни страны. Чувства и мысли всех сословий выражены в одной фразе; в ней и боль, и досада, и нетерпение: «Что за Россия, заклятая страна, когда же ты с места сдвинешься?» Толстой убежден, что именно царь Петр смог уловить потребности времени и стать тем деятелем, в котором нуждалась Россия. И «в народной среде возникают и зреют надежды на нового и необычного, по слухам, царя».

Поражает широкий охват событий Петровской эпохи, разнообразие созданных персонажей. Действие романа переносится из бедной крестьянской избы Ивашки Бровкина на шумные площади старой Москвы; из светлицы властной царевны Софьи на Красное крыльцо в Кремле, где маленький Петр становится свидетелем жестокой расправы стрельцов с Матвеевым; из Троице-Сергиевой лавры, куда ночью из Преображенского дворца бежал Петр, – в Архангельск, под Азов, за границу, в кислую от крови избу в Преображенском, где пытали стрельцов. Судостроительные верфи в Воронеже, богатый дом боярина Буйносова, военный лагерь под Нарвой, Новгород, строящийся Петербург – вот далеко не полный перечень мест, в которых развертывается действие романа.

Не только жизнь и деятельность Петра I, но и судьба народа, его тяжелая жизнь, созидательный труд и героическая борьба находятся в центре внимания писателя.

Прогрессивные реформы царя тяжелым бременем легли на плечи народа. Толстой показывает, что далеко не весь народ безответно и покорно нес ярмо рабства. Одни выражали свой протест бегством на Дон, на Урал, в Сибирь, другие готовились к открытой борьбе, ждали начала «гили» (восстания). Символически звучит финал второй книги романа, рисующий картину закладки Петербурга; «угрюмый мужик» Федька «со свежим клеймом на лбу», «со скованными цепью ногами» бьет кувалдой по торцу сваи.

Толстой создал в романе образ талантливого и трудолюбивого, мужественного народа, без помощи которого Петру I никогда бы не удалось претворить в жизнь свои прогрессивные начинания. Десятки тысяч крестьян и простой рабочий люд строят в невыносимо тяжелых условиях воронежский флот, воздвигают на топких берегах Невы Петербург, в ожесточенных боях с турками и шведами завоевывают независимость родины.

В романе мы встречаемся с «птенцами гнезда Петрова». Среди его соратников и выходцы из народа (Алексашка Меншиков, Федосей Скляев и другие), и наиболее дальновидные бояре (князь Ромодановский, Шереметьев), есть и иностранцы (Лефорт, Гордон).

А. Н. Толстому удалось воспроизвести масштаб личности Петра Великого, своеобразие его отношений с народом, способность к ударным стратегическим решениям, повлиявшим на судьбу России. Писатель умело воссоздал стилистику эпохи. Большую роль сыграл язык повествования – одна из творческих удач А. Н. Толстого как автора исторического романа.

«Петр Первый» – произведение глубоко оптимистическое, жизнеутверждающее. В романе показаны размах, удаль, талантливость начинающей жить России.

Сатирическая дилогия И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»

Яркую картину жизни России 20—30-х годов мы находим в романах «Двенадцать стульев» (1928) и «Золотой теленок» (1931) И. Ильфа и Е. Петрова, написанных в жанре плутовского романа. Вереница запоминающихся эпизодов, вызывающих то смех, то сочувственную улыбку, создает занимательный сюжет. Стремительность и яркость событий, гротескность образов, живость манеры повествования, свойственные фельетонам, увлекают читателей этих романов.

Вот что писал об этой дилогии А. В. Луначарский: «Но в этом лилипутском мире есть свой Гулливер, свой большой человек – это Остап Бендер. Этот необыкновенно ловкий и смелый, находчивый, по-своему великодушный, обливающий насмешками, афоризмами, парадоксами все вокруг себя плут Бендер кажется единственным подлинным человеком среди этих микроскопических гадов». Эта оценка возникла в годы создания романа.

Запас жизненной энергии, быстрая и точная реакция на неожиданное событие или обстоятельство, живое и заинтересованное участие в том, что происходит вокруг, чувство юмора, которое окрашивает сомнительный поступок и часто даже амнистирует его, – все это присуще герою дилогии. Но не эти качества определяют обаяние Остапа Бендера – оно порождено прежде всего отсутствием злобы, агрессивности. Он активно доброжелателен, но без сентиментальности, практичен и предприимчив без желания продемонстрировать свою силу, поиграть мускулами перед окружающими, – ив этом его привлекательность.

Остап переполнен творческой энергией, что вызывает искренний отклик и желание подражания. Читатель «закрывает глаза» на его мелкие проступки и явное мошенничество, даже на безудержное желание подчинить своим замыслам всех окружающих. Однако нужно быть осторожнее с желанием подражать этому герою и его жизненным установкам. Стоит задуматься о финалах каждого из романов дилогии, где Остап терпит поражение и приходит к неизбежному одиночеству.

Плутовской (авантюрный) роман возник в европейской литературе в XVI–XVIII веках. Его сюжет строился на приключениях ловкого пройдохи. В романах Ильфа и Петрова многочисленные приключения героев определяются полетом фантазии Остапа Бендера. Энциклопедия жизни эпохи позднего нэпа охватывает немалую часть страны: от фантастического Стар города до Москвы и затем от Волги до Кавказа. Впечатляет разнообразие персонажей разных профессий и социальных слоев. Но не нужно забывать, что многочисленные эпизоды путешествия за драгоценностями («Двенадцать стульев») воспринимаются на фоне более масштабных событий: автопробег, гигантская стройка. И, попадая в иные обстоятельства, Остап теряет свою победоносность.

Конечно, личные качества героя неоспоримы: он вызывает симпатию читателей. Но уже в погоне за двенадцатым стулом с драгоценностями мы видим одиночество Остапа. В первом романе он не погибает прежде всего под давлением мнения читателей.

«Золотой теленок» не так насыщен событиями и в нем герой не столь решителен. Но, как и в первом романе, события подчинены воле Остапа. Однако сам герой изменился: он серьезен и грустен. В сюжете кроме погони за богатством есть любовная линия, по мере развития которой ощущается неизбежность поражения героя. Он все еще победоносен, оптимистичен, все еще умеет окружать себя нужными людьми и принимать удачные сиюминутные решения, но чувство безысходности идей Бендера не покидает читателя.

Рядом с Бендером существуют, активно взаимодействуют персонажи, которых не трудно представить в нашей сегодняшней жизни. Авторы наделили их пороками, неискорененными по сей день: глупость и снобизм Ипполита Матвеевича Воробьянинова, откровенное невежество и патологическая жадность Шуры Балаганова, двуличность «подпольного миллионера» Корейки.

Читатель свободно входит в художественное пространство романов благодаря выразительности языка. В речи каждого россиянина живут фразы и выражения из этой дилогии: «Может быть, тебе дать ключ от квартиры, где деньги лежат?»; «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!», «Помощь утопающим – дело рук самих утопающих»; «На блюдечке с голубой каемочкой»; «Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения» и др.

Воспоминания современников донесли до нас оценку дилогии в те далекие годы: А. А. Фадеев и В. В. Набоков выделили романы из обилия произведений, созданных в России в 30-е годы XX века. Эти произведения и сейчас привлекают читателей блеском остроумия и психологической точностью повествования.

«В 1940–1941 годах завершился весь цикл литературного развития, начавшийся в первые пореволюционные годы и охвативший литературную жизнь поколения 1890-х годов рождения – творческие усилия этого поколения формировали цикл, обозначили его начало и конец» (М. Чудакова).