НАУМ ЭЙТИНГОН (1899–1981)
НАУМ ЭЙТИНГОН (1899–1981)
Наум Исаакович (окружающие звали его Леонид Александрович) Эйтингон принадлежит к числу тех разведчиков, о которых мы вроде бы знаем очень много, но, как подводная часть айсберга, это лишь небольшая, видимая часть его работы. Всё остальное скрыто в глубинах истории ушедшего века, многое не задокументировано, и мы никогда уже не узнаем всей правды.
Он родился 6 декабря 1899 года в провинциальном городке Шклове, возле Могилёва, в семье конторщика бумажной фабрики. Учился в коммерческом училище, после Февральской революции 1917 года вошёл в партию эсеров, где обучался их «наукам» — террору и диверсиям. Но вскоре вышел из партии из-за несогласия с её политикой. Тогда же начал трудовую деятельность — рабочим на бетонном заводе, делопроизводителем, инструктором продовольственного отдела; в Москве учился на курсах Рабочих коопераций, занимался продразвёрсткой.
В сентябре 1919 года работал в гомельском губпрофсоюзе, тогда же вступил в РКП(б). В мае 1920 года Эйтингон перешёл на работу в органы ВЧК. Ему довелось участвовать в ликвидации на Гомельщине террористических савинковских групп, проникавших с территории Польши. В бою с диверсантами в сентябре 1921 года был тяжело ранен в ногу. Юноша, хотя и не отличавшийся могучим телосложением, был отважен в бою и быстро рос по службе. В 21 год он становится вторым по значимости человеком в ЧК Гомельской губернии, вскоре — председателем Смоленской губчека, затем председателем ОГПУ Башкирии.
В 1925 году начинается разведывательная служба Эйтингона. Он переходит в Иностранный отдел ОГПУ. Одновременно поступает на восточный факультет Военной академии, учиться на котором приходится заочно, так как его вскоре направляют на работу в Китай. В 1925–1927 годах он занимает должность вице-консула СССР в Пекине, а с конца 1927 года на какое-то время переходит на нелегальное положение. К сожалению, причины перехода и подробности работы в этот период неизвестны. Скорее всего, это связано с нападениями на советские консульства, их закрытием и необходимостью продолжения агентурной работы.
Затем он некоторое время работал резидентом в Харбине. После налёта китайской полиции на советское консульство, весной 1929 года его отозвали в Москву и тут же направили в Анкару на должность пресс-атташе посольства СССР в Турции. Здесь впервые пересеклись пути Эйтингона и его будущего противника и жертвы — Троцкого. Эйтингону поручили организовать слежку за Троцким, заменив Якова Блюмкина, бывшего эсера, убившего в 1918 году германского посла Мирбаха. Блюмкина отозвали в Москву, арестовали и расстреляли, так как он вступил в непозволительный контакт с Троцким. Эйтингон успешно справился с заданием. Троцкий был буквально окружён вниманием агентуры, но вскоре он отбыл из Турции в Норвегию, а Эйтингон возвратился в Москву.
Но пребывание в бюрократическом аппарате Центра оказалось недолгим. Являясь заместителем начальника Особой группы Якова Серебрянского, «дяди Яши», Эйтингон большую часть времени проводил в зарубежных командировках, где, находясь на нелегальном положении, выполнял особые задания во Франции и в Бельгии, создавал сеть агентуры для её глубокого внедрения на объекты военно-стратегического значения в случае войны. Какое-то время Эйтингон возглавлял в руководимом Артузовым ИНО отделение, координирующее работу иностранных резидентур. Он также создал подразделение, занимавшееся изготовлением поддельных паспортов («сапог») для нелегальных операций, в котором буквально творил чудеса знаменитый австриец Миллер, из-под рук которого выходили «непробиваемые» паспорта.
В 1936 году в Испании разразилась гражданская война. Эйтингон, направленный туда под именем Леонида Котова, официально занимал должность заместителя советника при республиканском правительстве, фактически же был заместителем резидента НКВД Александра Орлова. После бегства Орлова Эйтингон возглавил резидентуру. Под его руководством сражались будущие Герои Советского Союза Прокопюк, Ваупшасов, Орловский, участник операций «Синдикат» и «Трест» Сыроежкин, а также будущие участники операции «Утка» Давид Сикейрос, Рамон Меркадер и другие. Эйтингон отвечал и за разведку, и за проведение партизанских операций в тылу франкистских войск, и за контрразведывательную работу. Он же руководил отправкой в Москву испанского золота общей стоимостью более полумиллиарда долларов.
Когда в 1939 году гражданская война закончилась победой генерала Франко, Эйтингон перебазировался во Францию, где занялся восстановлением агентурной сети. Одно время у него на связи находились Ким Филби и Гай Бёрджес.
В марте 1939 года Сталин отдал приказ о ликвидации Троцкого, во исполнение которого 9 июля того же года разведкой был составлен «План агентурно-оперативных мероприятий по делу „Утка“». Его подписали начальник внешней разведки П. М. Фитин, его заместитель П. А. Судоплатов и Н. И. Эйтингон («Том») без упоминания их должностей и воинских званий. В плане указывалось, что «Том» является «организатором и руководителем на месте». К операции было привлечено довольно много участников, в том числе Рамон Меркадер («Раймонд»), его мать Каридад («Мать») и другие.
В начале августа 1939 года «Том» прибыл в Мексику под видом канадского предпринимателя. Там же оказались «Мать», «Раймонд» и другие. Но подготовка шла медленнее, чем ожидалось. Первое покушение на Троцкого произошло только через девять месяцев. 24 мая 1940 года, в 4 часа утра около двадцати человек в форме военнослужащих и полицейских напали на дом-крепость Троцкого, окружённый высоким каменным забором с проволокой под высоким напряжением. Калитку открыл дежурный американец Роберт Шелдон Харт. Охранники были изолированы, после чего нападавшие проникли внутрь дома и открыли огонь по спальне Троцкого. Но Троцкому и его жене удалось спрятаться под кроватями и остаться невредимыми. Нападавшие покинули дом, так и не узнав об этом.
Эйтингон прислал в Центр отчёт о неудаче с заключением: «Принимая вину на себя за этот кошмарный провал, готов по первому Вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания. 30 мая. Том».
Однако наказания Эйтингон не понёс, более того, к полученному из Москвы деловому письму была сделана одобряющая приписка: «Привет от тов. Берии».
Начавшая поиски мексиканская полиция вскоре отыскала руководителя провалившейся операции. Им оказался знаменитый мексиканский художник Давид Альфаро Сикейрос. Были установлены и другие участники операции. Никто из них в советской агентурной сети не состоял, их подобрал лично Сикейрос. Большинству из них удалось скрыться.
Роберт Шелдон Харт, агент НКВД, был убит мексиканскими участниками операции, так как, по свидетельству Эйтингона, данному много позже, в 1954 году, оказался предателем.
Арестованный полицией Сикейрос заявил, что целью нападения было только уничтожение архивов, участие в убийстве Шелдона отрицал. По распоряжению президента Мексики Авила Камачо, высоко ценившего Сикейроса как художника, он был освобождён и покинул страну.
Началась подготовка нового этапа операции «Утка». Она проходила без особых затруднений благодаря тому, что её исполнитель «Раймонд» был вхож в дом Троцкого как его «верный сторонник», побывал там двенадцать раз.
20 августа 1940 года, менее чем через три месяца после первой попытки, было совершено второе покушение. «Раймонд», имея при себе ледоруб, нож и пистолет, явился к Троцкому с просьбой получить рецензию на свою статью. Когда Троцкий читал статью, «Раймонд» ударил его ледорубом в затылок. Тот упал, издав громкий крик. Появившаяся охрана, жестоко избив «Раймонда», передала его в руки полиции. Троцкий умер в больнице на следующий день. «Раймонд», выдавший себя за бельгийца Жана Морнара, бывшего сторонника Троцкого, провёл в тюрьме девятнадцать лет, восемь месяцев и четырнадцать дней. В 1960 году он приехал в Москву, где ему была вручена золотая медаль Героя Советского Союза — первому из разведчиков-нелегалов.
В день убийства Троцкого Эйтингон и «Мать» покинули Мехико. Он вылетел на Кубу по иракскому паспорту. Там получил болгарский паспорт и направился в Европу. По приезде в Москву лично доложил обо всём Меркулову и Берии, никаких отчётов не писал.
Едва Эйтингон успел отдохнуть и приступить к новой работе в качестве начальника Особой группы при наркоме внутренних дел, как грянула война. Эйтингон в качестве заместителя Судоплатова участвовал в создании ОМСБОН — Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, легендарного спецназа периода Великой Отечественной войны, прославившейся своими операциями в тылу врага. В бригаду брали только добровольцев, которые проходили специальную подготовку для диверсионной работы и выполнения заданий особой важности.
Она вошла в состав 4-го Управления НКВД-НКГБ, которое с первого до последнего дня войны возглавляли Судоплатов и Эйтингон. Это был центр, организовавший разведывательно-диверсионную работу на оккупированных территориях. Помимо самостоятельных операций, управление поддерживало партизанское движение, провело около восьмидесяти радиоигр, в том числе таких знаменитых, как «Монастырь», «Березино» (о них рассказывается в очерках, посвящённых Судоплатову, Скорцени, Канарису, Шелленбергу).
Следует отметить, что из всех советских разведчиков только двое были удостоены полководческих орденов Суворова — генералы Судоплатов и Эйтингон.
Во время войны Эйтингон выезжал в 1942 году в Турцию, где под именем Леонида Наумова руководил подготовкой покушения на германского посла фон Папена. Его было решено ликвидировать, так как в случае отстранения Гитлера от власти генералами вермахта он должен был возглавить правительство Германии, что могло привести её к сепаратному миру с США и Англией. Однако попытка покушения не удалась: мина взорвалась в руках у покушавшегося болгарина Афанасьева. Сам он погиб, а Папен получил лишь лёгкие телесные повреждения.
Есть и ещё одна сторона жизни разведки, где Эйтингон оставил свой след, — «атомный шпионаж».
Ещё в 1939–1941 годах во время пребывания Эйтингона в США ему было предоставлено, как пишет в своих воспоминаниях генерал Судоплатов, «право вербовать и привлекать к сотрудничеству людей без санкции Центра, используя родственные связи». Ещё ранее, в начале 1930-х годов, Эйтингон легализовал на Западном побережье США двух агентов, в том числе зубного врача «Шахматиста» (с ним восстановила связь разведчица Китти Харрис — см. очерк о ней).
Когда под эгидой разведки было создано специальное подразделение, занимавшееся проблемами «атомного шпионажа», его возглавил генерал Судоплатов, а Эйтингон стал его первым заместителем. В числе его заслуг — организация взаимодействия наших спецслужб с учёными-атомщиками.
Ещё одна операция, в которой принял участие Эйтингон, — это контроль за урановыми рудниками в Болгарии. Дело в том, что ещё в феврале 1945 года была получена информация о высококачественных запасах урана в Родопских горах. Руда оттуда была использована при пуске первого советского атомного реактора. Работы велись секретно, но вскоре о них стало известно американцам, и они начали принимать контрмеры, засылая свою агентуру, в том числе и готовившую диверсии. Эйтингон пытался перевербовать американских разведчиков и их жён, но безрезультатно.
Тем временем в СССР были выявлены более крупные и высококачественные месторождения. Чтобы скрыть этот факт и создать у американцев впечатление, что нам крайне необходим болгарский уран, Эйтингон провёл широкие дезинформационные мероприятия, благодаря чему долгое время удавалось вводить их в заблуждение.
Одновременно с этим Эйтингон продолжал заниматься и чисто разведывательной работой. Так, он руководил в 1946–1947 годах подготовкой к выводу за рубеж В. Г. Фишера (Рудольфа Абеля). Кроме того, он вплоть до своего первого ареста 28 октября 1951 года являлся заместителем Судоплатова, начальника Бюро по диверсионной работе за границей. Правда, на практике эта работа ничем не проявилась — к счастью, «холодная война» не переросла в горячую, — но сыграла свою роль в повышении боеготовности страны на случай противостояния со странами НАТО.
Когда Эйтингон был арестован, ему предъявили обвинение в принадлежности к сионистским организациям. После смерти Сталина, 20 марта 1953 года Эйтингона освободили и восстановили в звании, но 21 августа снова арестовали, на этот раз как сообщника Берии. Он был осуждён на двенадцать лет и освобождён лишь в 1964 году, после чего долгие годы работал редактором издательства «Международная книга».
Эйтингон умер 3 мая 1981 года, но реабилитировали его лишь в 1991 году. Ко Дню Победы, 9 мая 2000 года, его детям были возвращены награды разведчика: два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, ордена Суворова, Отечественной войны I степени и Красной Звезды.