Денежный путь по красной нитке

Денежный путь по красной нитке

Про купцов-промышленников Морозовых раньше вся Россия знала. Знала и про становление миллионов морозов-ских. Основатель этой династии, Савва Васильевич Морозов (1770–1862), был крепостным человеком. А вот надо ж — не только выкупился из крепости, но и через три года (в 1823-м) выкупил у своего же бывшего помещика некоторое количество земли и выстроил на ней Никольскую (впоследствии знаменитую Орехово-Зуевскую) ткацко-красильную фабрику, а в 1830 году открыл и легендарную Богородскую мануфактуру. К сороковым годам были у Саввы фабрики и заводы в Москве. И все его производства считались прогрессивнейшими по технике того времени. Недаром за свои труды в 1842 году Морозов стал почетным гражданином Москвы.

Но началась история его богатения еще с 1815 года. Тогда и случилась эта легендарная история…

Савва Морозов, крепостной крестьянин подмосковного помещика Рюмина, потуже затянул котомку. Главное, приладить груз так, чтобы спину не тер. Путь далек — из села Зуева Богородского уезда Московской губернии в саму Москву. Но Савва одолевает его в одну ходку: выходит из своего крестьянского домишки на заре и к закату уже входит в Первопрестольную. Дорога знакома — каждый месяц в любую погоду приносит Савва Васильевич в столицу товар — ажурные ткани ручной выделки и окраски. Мать с тетками ткут, дети Саввины им подсобляют, а жена Ульяна Афанасьевна красит ткани в красивые цвета. Недаром же он женился на дочери опытного красильного мастера в 1797 году. Это ее приданое в пять золотых рублей помогло Савве открыть хоть и крошечную, хоть и на своем дворе, но собственную шелкоткацкую мастерскую.

Вот этот шелковый «ажур» и пользуется большим спросом, недаром скупщики встречают Морозова еще на подступах к Москве и тут же о цене договариваются. Да вот только вернувшись домой и заплатив откуп своему помещику Рюмину, хватается Савва за буйную голову: кажется, и работали не покладая рук, и сделали многонько, и цена была хороша, а денег как не было, так и нет! Где уж тут из крепостной неволи выкупиться…

Московский постоялый двор у Рогожской заставы гомонился всю ночь: суетились приезжие, заходили опрокинуть стопочку москвичи. Но Савва выспался всласть. Хорошего настроения прибавляли и вчерашние сделки — цену скупщики дали куда выше обычной. Видать, москвичи расщедрились на обновки: как-никак лето, всем пофорсить хочется. Савва пощупал на груди мешочек с денежками, завернутыми в чистую тряпицу, — весомый мешочек! Правда, предстояло еще потратиться на покупки: жена Ульяна два дня повторяла ему, что для дома купить следует, — писать-то они не обучены. И главное не забыть — особый наказ жены выполнить.

«Пойдешь на базар и купишь самую маленькую иголку! — учила Ульяна. — Только запомни, в понедельник с утра покупать надо! Оберни бумажкой да не потеряй! Я за этот секрет старухе Талдычихе целый гривенник отвалила!»

Что ж, гривенник для семейства Морозовых — большие деньги. Надо надеяться, что жена заплатила не зря. Тал-дычиха слыла в Зуеве местной ворожеей и всем талдычила, что и как в этой жизни делать следует — за то и прозвище получила. И стоит признать, почти всегда говорила верно. Так что Савва иголку купил и домой в Зуево принес. Да вот воротился не столь быстро, как обещал. Но ведь тоже из-за дела! Праздновал со скупщиками, встречался с ткацкими мастерами. Словом, домой вернулся только под вечер в среду.

Жена уж на крылечке сидит — глаз гневный. Не мужа встречает — иголку заветную дожидается. Оказывается, в ночь на четверг надо ту иглу обязательно под подушку вколоть да и спать на ней. А утром чуть свет вдеть корот-кую красную нитку и вшить в отворот рубахи, в которой другой раз муж товар на продажу понесет. Вшивать следует с изнанки, чтобы другие люди не увидали. Иголку же потом в тайное место спрятать надо. А красная нитка станет заветным денежным путем, по которому и пойдут в семью от кормильца (от него, Саввы, значит) денежки. Это все Ульяне Талдычиха насоветовала. Савва, конечно, только усмехался. Но спорить с женой не стал. Через месяц пошел в Москву в рубахе, в которую жена заветную нитку вшила. И вот чудеса — денег принес куда больше обычного, но главное — их не только на жизнь хватило, но и на то, чтобы заначку сделать.

И вот с той заначки у Морозова дела в гору пошли. Через пять лет, в 1820 году, откупился Савва Васильевич вместе с женой и сыновьями Елисеем, Захаром, Абрамом, Иваном и Тимофеем от помещика Рюмина за громадную по тем временам сумму в 17 тысяч ассигнациями. Открыл свою небольшую ткацкую фабричку в Зуеве, спустя время — побольше в Богородске, а потом и в самой Москве. А уж внук его, Савва Тимофеевич Морозов, всем известным миллионщиком стал. Жаль только, что увлекся красными революционными веяниями. Может, напутала Талдычиха и вместо красной нитки надо было Ульяне белой или зеленой ниткой шить?..