Глава 24-я

Глава 24-я

Ночлег возле склада с минами и бомбами. — На грузовиках с бутылками.

— Особенности ночного автостопа. — Альпийские луга.

— Ночлег в столичном пригороде. — Посольство Империи. — Судьбы наших товарищей.

Поднялись на склон и нашли травянистую площадку возле запертого сарая. Из темноты появился вооруженный человек и сообщил, что сарай — военный склад, в котором хранятся чрезвычайно опасные мины и бомбы. Мы ответили ему на это, что «сами мы не местные», не диверсанты и хотим здесь лишь переночевать в палатке. Охранник проводил одного из нас в деревню, откуда через пол часа в ведре образовался чай. Снова напились жидкости, поставили палатки возле «склада» и уснули.

Прохладным туманным утром, в семь утра, когда я вылез из палатки, возле нас уже сидела группа «любопытствующих». И охота им было вставать в такую рань, чтобы посмотреть на нас?! Всего +15 градусов — холодина! Но других развлечений не просматривается и толпа начинает прибывать.

Собрались, выползли на трассу и пошли вперед пешком, разделившись на двойки, на случай если транспорт будет перегружен. Навстречу из деревень шли в город школьники, держа английские учебники в руках и подмышками — на портфели денег не хватило. Общаясь с хелперами мои товарищи несколько отстали и вскоре скрылись от меня за поворотом горной дороги. Трасса спускалась вниз по серпантину. Слева, в плодородной долине, далеко внизу дымились крышами хижины. Справа, на заоблачную высоту вздымались скалы, поросшие кактусами, разлапистыми пучками нашего комнатного растения алоэ, и еще каких-то совсем удивительных растений, с толстыми мясистыми листьями длинной по полтора метра.

Вот сзади нагоняет урчащий на первой скорости грузовик. Наверху кузова уже разместились все мои товарищи. Я подбегаю к грузовику сзади, на ходу хватаюсь за борт и Антон втягивает меня на крышу. Это было нетрудно, ибо скорость, по показаниям GPS, всего 23 километра в час. На крыше этого грузовика, скрывающего под тентом ящики с бутылками, мы проехали 145 километров, сделав небольшие остановки в поселках Hayk и Dese. Вечером, на развилке в Kembolcha, он сворачивал на Джибути и дальше нам было не по пути.

Долго голосовали в толпе хелперов и в потоке местных машин. Наконец буквально выцарапали к обочине огромный желтый грузовик с прицепом. Оба кузова до высоты пяти метров были загружены ящиками с пустыми бутылками из-под фанты. А более ценных грузов в Эфиопии просто не производиться! Забрались на самый верх, легли на брезент и поехали в Адессу.

Опять горы, перевалы, мосты и серпантины — вся Эфиопия, если посмотреть на физическую карту — сплошные горные массивы и заоблачные плато. Неудивительно, что за все время покорения Африки, этот трусливый народ никто не смог завоевать — Попробуй контролировать такую огромную страну где нет дорог и средние высоты выше 2 500 тысяч метров!

Стиснутая темными горами деревушка Karakore разбудила нас на крыше грузовика звуками музыки и гомоном толпы. Здесь находилось что-то типа нашей ночной стоянки для дальнобойщиков. Наш водитель сообщил, что тоже собирается здесь ночевать. За день мы проехали 235 километров. Для асфальтовых(!) дорог Эфиопии и это хороший результат, но мы опаздываем на стрелку, так что хотелось бы сегодня еще проехать вперед.

Возле нашего дальнобоя с прицепом остановился низенький грузовик «Мицубиси» для перевозки коров. Сегодня уже несоклько таких, с коровами в кузове, обгоняли нас на горных спусках. «Можно, сколько по пути?» Ура! Едем! В одной темной деревне помогли разгрузить тяжелые мешки с фасолью, а в другой деревне высадились около десяти часов ночи. Машины едут — надо только найти освещенную позицию и разогнать ю-юкал. Фонарь обнаружился возле моста через небольшую речку. Встали за мостом, вокруг собралась толпа зрителей, и какой-то вооруженный винтовкой человек начал нас прогонять от фонаря. Мы не уходим (нужно дождаться машины под фонарем) и на помощь приходит англо-говорящий хелпер:

— Что вы здесь делаете в столь поздний час?

— А вы что здесь делаете?

— Я здесь живу. А вы?

— Мы тоже не мертвые. Сейчас путешествуем из Москвы в Кейптаун автостопом. Ждем машину.

— Идите на автовокзал. Здесь нельзя скапливаться.

— Мы не хотим на автовокзал, мы хотим остановить попутную машину под этим фонарем. А скапливаться никого не заставляем. Почему все эти люди столпились вокруг?

— Они никогда не видели белого человека без машины. У вас сломалась машина? Вас ограбили?

— У нас все в порядке. Мы путешествуем без машины. На местном транспорте.

— Белый человек не бывает без машины! Это невозможно!

— Ну скажи, а где твоя машина?

— У меня нет машины.

— И у меня нет. А в чем проблема?

— Проблема в том, что мост — стратегический объект. У нас идет война и у этого человека (с ружьем) приказ отгонять всех подозрительных и не позволять скапливаться ближе десяти метров…

— Отлично! Пусть он прогонит всю эту толпу, а нам как раз и нужно остаться вчетвером под фонарем, чтобы застопить машину.

— Это невозможно! Люди не уйдут, пока вы не уедите.

— А если мы решим здесь жить месяц — так и будут стоять кольцом?

— Возможно. Не знаю. Не уверен. Только некоторые из них видели белых людей, и то лишь в машинах проезжающих мимо. А вы выглядите очень странно. Они не уйдут, пока не поймут в чем дело.

— Интересно. Если бы у нас, в деревне, между Омском и Новосибирском, например, в десять вечера появились четверо эфиопов с рюкзаками. Собралась бы такая же толпа бесполезных хелперов и любопытных? Или же из крайнего дома вышел бы человек и зазвал бы всех в гости? Думается, что здесь бы не обошлось без приглашения на ночлег, бани, вкусного ужина и подарков… А вы чем здесь занимаетесь?…

— Все равно здесь стоять вам бесполезно. Вокруг моста — «военная зона» и автомашинам здесь останавливаться нельзя.

— Так бы сразу и сказали. У нас для этого случая есть специальные дорожные знаки …

Ускорив шаг, нам удалось оторваться от толпы и еще час голосовали на АЗС, за выездом из города. Проехало несколько грузовиков с коровами, но ехать в их кузове никому не хотелось, а кабины были заняты другими платными пассажирами. В половине двенадцатого я поставил палатку позади заброшенной хижины. Дождя в эту ночь не было.

Утром вышли на трассу в полвосьмого и через десять минут залезли на крышу очередного брезентового грузовика, длинного, типа нашего МАЗа. Опять дорога петляет самыми невообразимыми серпантинами. Через два часа неспешной езды остановились в поселке DebreSina, менее чем в 200-х километрах от столицы. Интересно, сколько дней еще будем так ехать?

Вокруг целые горы бананов и апельсинов по три быра. Редкий случай! Один из пассажиров, чтобы реабилитировать эфиопов в глазах русских путешественников, купил на два килограмма апельсинов. Поблагодарив, мы купили еще четыре кг на свои деньги и залезли на крышу грузовика, где нас не могли достать ю-юкалы. Навстречу нам, большие зеленые грузовики везли на платформах советские танки. Воевать с Эритреей.

Поселок и микро-рынок находился на зеленом склоне горы. Присмотревшись, мы увидели как на высоте сотен метров по узким полочкам сверху к нам сползают новые длинные грузовики с зачехленными танками. Вот значит, куда мы будем карабкаться после получасового отдыха!

Двинулись в путь (можно даже сказать, что на восхождение) туда, где на карте был обозначен так интриговавший нас тоннель с цифрами «3230». Наверху шли дожди, по склонам спускались на дорогу многочисленные ручьи и водопадики. Зеленые нити вьющихся растений (или водорослей) опутывали камни. Въезды в короткие, не обозначенные на карте, тоннели были похожи на ворота в сказочный «город джунглей».

Поднялись на «любимую» высоту более 3000 метров и снова начали мерзнуть. Интересно, что именно с трех тысяч эфиопских метров нас начинает донимать холод. А местные здесь живут! Проехали последний, самый длинный тоннель, и вылезли на огромное плато, покрытое альпийскими лугами. Облака вылезали из-за зеленых травяных холмов, хватали нас в свои холодные влажные объятия и уползали за другие холмы, с другой стороны трассы.

Удивительно, но и здесь тоже жили люди! Только их круглые хижины были сделаны не из веток и тростника, а из нагромождения плоских камней, и крытые дерном. Возле хижин, в каменных загонах паслись белые козы, которые и являются источником и целью существования здесь местных жителей.

Плато рассекали огромные овраги, там где они подходили к краю пропасти, в них мелькали скрытые облаками равнины и зеленые деревни. Иногда на дне оврага лежали разбитые автобусы и грузовики, или БТРы.

В 17–00 мы покинули крышу грузовика в пяти километрах от поселка Sendafa. Последнего перед Адессой (так мы для себя переименовали столицу Эфиопии). Искать ночлег в огромном городе ночью не очень хотелось, мы решили попытать счастья в деревне, а уже завтра с утра ехать на стрелку к посольству.

Купили ведро пончиков, зашли в кафе и накипятили чая. Желающие умылись и побрились в предвкушении столичной жизни. Решили, пока светло, сами проситься на постой в какой-нибудь дом, где можно поставить палатки на участке и не разгонять ночью людей головешками.

В окружении толпы хелперов, зашли в один дом, потом в другой и тут одна из женщин, по просьбе своей девочки («Папа, покажи слоников!») пригласила нас к себе на участок. Помня, что произошло с родственниками две ночи назад, мы попросили построить всю родню с северной стороны от нас, а остальных зевак выгнали за деревянный забор. Если же кто-то преступал за границу дозволенного, то хватали самого наглого ю-юкалу и кидали в нарушителя границы. Вскоре народ принял «правила просмотра» и наблюдал нас оттуда, где им указали.

Мне все это напоминало анекдот про зоопарк: «В этой летки живут орлы-стервятники, питаются исключительно стервами… Девушка, немедленно отойдите от клетки!»

Быстро темнело, собирался дождь, одежду продувал холодный ветер, но все же толпа более 100 человек собралась смотреть на нас. Им было интересно все: как мы разжигаем костер? Как мы чистим и варим картошку? Что у нас в рюкзаках и как они устроены… Палатка… Вот это чудо из чудес! А у Кротова другая, каркасная… Вот это зрелище — установка палатки!

Сварили три килограмма картошки на четверых, чай пить не стали из-за усилившегося дождя. Ночью я стал страдать животом из-за чрезмерного количества съеденных пончиков — нельзя все же так обжираться.

04 октября, сегодня мы въезжаем в столицу Эфиопии, где нам суждено прожить почти две недели.

Проснулись под дождем. От вчерашней толпы зрителей в более сотни человек, осталось всего трое. Но они не зря стояли всю ночь(?) под дождем — эксклюзивное зрелище «собирание палаток и укладка рюкзака», кроме этих троих, не увидели даже хозяева дома, на участке которого мы ночевали.

Зстопили самосвал с сухим песком и доехали до первой остановки городского автобуса.

Окраины столицы ничем не отличаются от кривых улочек прочих, уже посещенных нами городов Эфиопии. Грязь только усугубляется дождем, на автобусной остановке нет скамеек, но зато повсюду много попрошаек и нищих.

Автобус большой и полупустой. Очевидно, мы первые «белые пассажиры» в нем, но здесь, слава Богу, никто не кричит «ю-ю». Кондуктор сидит на привычном нам месте, только огорожен от пассажиров стеклянной загородкой. За 50 местных копеек выдают билетик, очень похожий на московский.

Нам повезло с автобусом, всего с одной пересадкой мы доехали к самым воротам родного посольства.

Общеизвестно, что когда Эфиопия «развивалась по социалистическому пути», то «Советский народ протягивал руку помощи братскому народу Эфиопии». СССР давал оружие и медикаменты, строил больницы и университеты, мельницы и элеваторы, строительные комбинаты и аэропорты.… В былые годы, до 6000 эфиопских студентов ежегодно выезжали на обучение в Советский Союз. А сколько еще было военных советников и иных специалистов?

Неудивительно, что посольство СССР было самое большое не только в Аддис-Абебе, но и, наверняка, на всем африканском континенте. После распада СССР, Российская Федерация стала приемником всей собственности СССР в других странах (,но в «довесок», нам достались и обязательства по всем внешним долгам СССР.) Во многих наших учреждениях МИДа наступили «тяжелые времена» и было принято мудрое решение продать часть территории посольства в Аддис-Абебе. Сначала треть продали посольству Кении, потом еще почти столько же посольству Великобритании. Напоследок, с запада отдали наименее благоустроенную часть территории под высшее учебное заведение. Кенийцы и англичане получили не только территорию, но и целые комплексы зданий и жилых помещений.

И вот, в октябре 2000-го года, несколько минут рейсовый автобус ехал вдоль белого забора с колючей проволокой, который когда-то ограждал от города огромную территорию дипломатической миссии СССР. Но и сейчас наше посольство не маленькое — достаточно сказать, что там живут все командированные граждане России, и передвигаться по территории (или в магазин напротив) они предпочитают на шикарных машинах. Всего на территории, как мы потом узнали, постоянно проживают около 150-ти семей.

В ожидании времени стрелки мы зашли в кафе напротив посольских ворот, где персонал довольно хорошо говорит по-русски и заворачивает булочки в старые газеты «Собеседник».

Вскоре из ворот показались Гриша Кубатьян, Андрей Мамонов и Кирилл Степанов.

Последние двое, напомню читателю, не дождались в Каире визы Судана, настреляли недостающую сумму денег у богатых арабов и перелетели в Аддис-Абебу из Египта на рейсовом самолете. Уже несколько дней они привыкают к эфиопскому менталитету, ю-юкалам, и холодным дождям после жаркого и сухого Каира. Юрий Генералов, с которым мы расстались у берегов озера Тана, второй день лежит под капельницей в госпитале Российского Красного Креста. Там он лечится от тяжелой «клеточной» формы вредной амебы и тропической малярии, мечтая после выздоровления поскорее вернуться домой. Посольство, сначала вписало в пустующую комнату Андрея и Кирилла, потом вписало в госпиталь Юру, после чего, узнав, что из Судана едут еще шестеро, вписку закрыло, и остальных не пускали даже на территорию, сославшись на «тесноту». Приехавший вслед за больным Юрой, Гриша Кубатьян, нашел приют в бесплатной гостинице при итальянском католическом храме, где и болеет, по моим предположениям, тоже малярией.

Мы оставили рюкзаки на проходной посольства, (вопрос вписки решили отложить до вечера) и пошли в посольство Танзании. Нам повезло — тетушка-секретарша, раньше работала в Москве и очень радушно отнеслась к нашему приезду. Мы сдали ей паспорта и анкеты, приложив ксерокопии наших «путевых грамот». Тетушка обещала поговорить с танзанийским консулом, чтобы нам визы выдали бесплатно.

Теперь мы поехали в госпиталь навещать Юру, и только Кубатьян пошел на вписку, ибо, как мне кажется, он немного боялся врачей. Ведь они могут поставить такой страшный диагноз, что ему придется возвращаться домой вместе с Юрой, и тогда даже бесплатная танзанийская виза уже не понадобится.