Глава 29-я
Глава 29-я
К Танзании, в объезд Найроби. — Ночной переполох. — Танзанийская граница. — Танзанийские ГАИшники. — Аруша. — Попытка проникнуть в Нгоро-Нгоро.
Утреннее солнце, встававшее из-за горы Кения, выманило нас из палатки, приглашая погреться в его лучах.
Сварили на костре завтрак, я сделал несколько снимков при утреннем освещении.
Вышли на трассу к табличке «ЭКВАТОР». К сожалению, в утренний час ехали только маршрутные микроавтобусы и забитые туристами «внедорожники для сафари». Через полчаса мы согласились подъехать в остановившейся маршрутке до ближайшей деревни. Надо же «для науки» проверить, можно ли в этой стране ездить в маршрутках бесплатно?!
Водитель согласился на наше «ноу мани», скорее всего, из удивления нашей просьбе.
В Naro Moru было слишком жарко чтобы куда-либо идти. Я заметил на стене магазина надпись «SALO», сфотографировал и пошел посмотреть «хохляндскую лавку». К сожалению, оказалось, что это просто открытая створка двери закрыла на стене последнюю букву в слове «SLON», а мы-то уже «губу раскатали»!
До поворота на Thika доехали в уже привычных кузовах грузовиков, а вот на этом повороте начинался уже настоящий столичный автобан — три разделенных полосы движения в каждую сторону и развязки-эстакады. Здесь уже не хотелось трястись в медленном грузовике и мы выбрали из потока красную полуспортивную машину с кондиционером. Водитель-бизнесмен был так удивлен и обрадован нашей встрече, что тут же стал зазывать в гости к себе на работу в Найроби, но нам в столице делать было нечего. Сменив несколько машин, мы объехали столичную агломерацию по объездной. Один из водителей работал диспетчером в аэропорту и удивлялся, что к ним летают самолеты из всех стран мира, кроме России. Мы написали ему электронный адрес, чтобы он отправил через интернет сообщение, о том, что мы живы-здоровы и благополучно миновали Найроби.
Еще больше десятка различных машин сменили в этот день, нас завозили во всякие деревни и поселки, угощали чаем и лимонадом, приглашали гости и обменивались адресами, но задерживаться мы нигде не стали. Хотя сейчас я очень жалею, что не посетил, например, Момбасу и другие города Кении. Но тогда нам хотелось поскорее попасть к подножию Килиманджаро и к приезду остальной «команды восходителей» разведать там всю обстановку, а так же «пути бесплатного проникновения».
В 23 часа темной экваториальной ночи мы добрались до поселка Namanga на границе с Танзанией всего в сотне километров от высочайше горы континента.
«Граница на замке», а точнее, до десяти часов утра закрыт погранпереход. Нужно искать место для ночлега. Призывно манит рекламой кемпинг. Мимо фигурок жирафов, вырезанных из дерева в натуральную величину, мы проходим к администратору кемпинга.
— Добрый вечер. Чем могу помочь — Спрашивает нас по-английски черная тетка.
— Добрый вечер. Нам бы хотелось поставить палатку на вашей территории. Только до утра.
— Нет проблем, всего за 15 долларов.
— Нам бы хотелось бесплатно. Мы проделали долгий путь из России и тратим деньги только на еду.
— Бесплатных кемпингов не бывает. Это невозможно. Ничем не могу помочь.
Усмехнувшись заявлению тетки, мы направились за территорию. Пройдя вдоль забора платного кемпинга, нашли именно «бесплатный кемпинг». Нам очень приглянулась утоптанная площадка возле сарая из гофрированной жести. Сарай имел четыре метра в высоту, и шесть на десять в длину. Позади него обнаружился водопроводный кран с водой. Чем вам не кемпинг?!
Умылись из крана, поставили палатку у задней стенки сарая. Когда уже разложились внутри и разделись до трусов, Кирилл залез внутрь, а я присел спиной к сараю на бревнышко и стал привычно мыть из бутылки ноги, подсвечивая себе фонариком-жучком. «Вжик-вжик» — говорил фонарик. Тихо трещали сверчки, над головой шелестели крыльями мотыльки и летучие мыши, больше ничего не нарушало тишину тропической ночи.
Вдруг у меня за спиной, раздался истошный женский крик, полный ужаса и многократно усиленный гулкими стенами из жести. Почти тут же к нему добавился еще один женский голос, потом еще и более тонкий… Вскоре уже два десятка женщин всех возрастов орали во всю глотку и, охваченные ужасом, стали выбегать из распахнутой двери сарая. В деревне залаяли собаки, на границе включили прожектора, прибежали охранники из кемпинга, полуголые мужики с факелами из деревни и вооруженные пограничники с фонарями. В центре этой суматохи стояли два белых человека в трусах и с кроссовками в руках.
Все спрашивали у нас «что случилось?», а мы то же самое спрашивали у них. Наконец, мужчинам удалось успокоить женщин.
— Что вы здесь делаете?
— Ничего. Собрались спать.
— О, ужас! Это вы подкинули в женскую спальню змею?
— Ничего подобного. Никакой змеи не было, эта психованная женщина закричала из-за нашего фонарика.
И мы продемонстрировали всем несколько раз «вжик-вжик» динамического устройства.
Ситуация стала потихоньку проясняться. То, что мы приняли за сарай без окон и дверей — нечто типа женского общежития. В двенадцатом часу там уже крепко спали больше дюжины местных жительниц всех возрастов. Когда мы разговаривали, ставили палатку, умывались и стелили пастели нас никто не услышал, а нам и в голову не могло прийти, что в метре от нас, за тонкой жестяной стенкой спят люди.
Когда я мыл ноги, одна женщина проснулась от страшного сна, ей приснилась змея. Звук фонарика она приняла за звуки крадущейся к ней змеи и закричала.
Теперь, когда крики затихли, пришла тетка-администратор кемпинга и объяснила пограничникам, что мы действительно не злодеи, а русские туристы, которые не захотели ставить палатку за деньги и, как оказалось, устроили здесь «бесплатный кемпинг». Мы заверили всех что рано утром уйдем в Танзанию и пожелали спокойной ночи.
Утром вчерашняя тетка-истеричка не могла без смеха смотреть на нашу палатку. Все детишки смеялись, показывая на нее и на нас пальцами. В восемь уже позавтракали в кафе, и попросили у кухарки тазик. До десяти часов мылись и стирали свои одежды — ведь негоже въезжать в новую страну в таком грязном виде, какой мы приобрели после шести дней езды в кузовах и на крышах машин.
Обменяли в сувенирной лавке оставшиеся кенийские шиллинги на танзанийские шиллинги.
Отметки в паспорт на этой границе так же ставили только иностранцам. Местные люди ходили туда-сюда, только показав паспорт, а иностранные граждане выстроились в длинную очередь к иммиграционному окошку. Но всем туристам из Европы, Англии, Америки и Японии нужно было только открыть паспорт на чистой страничке, и им прямо туда ставили въездные штампы Танзании. И только гражданам «одной восьмой части суши» пришлось заполнять анкеты, ждать когда чиновники придирчиво рассмотрят визы, выданные еще в Эфиопии и отвечать на унизительные вопросы о том, куда и зачем мы едем.
25 октября 2000 года мы покинули Кению и в 11–30 вступили в Танзанию. Если бы мы знали заранее, что в Кении такие хорошие скорости на дорогах, то могли бы делать не месячные кенийские визы за 50 долларов, а «транзитные» на неделю и за двадцать долларов. А так мы пробыли в Кении всего пять дней и, можно сказать, выкинули тридцатку «коровам под хвост».
Танзания, так же как и Кения, очень туристическая страна. Хотя заповедников здесь меньше, но туристов они привлекают больше. Достаточно упомянуть знаменитый кратер Нгоро-Нгоро и вулкан Килиманджаро. Местные жители знают английский язык в чуть меньшей степени, чем кенийцы. Но мы уже выучили несколько самых обиходных фраз и слов на суахили, да и после Эфиопии, языковые барьеры, меня например, совсем не пугают.
Сразу за границей на нас обрушился поток предложений о подвозе до города Моши на такси, маршрутках и автобусах с кондиционерами. Но мы гордо отклонили все эти подлые предложения и прошагали пешком за город несколько километров, чтобы избавиться от всех таксистов и их хелперов.
Сели на рюкзаки под колючим деревом ждать бесплатную машину, а черно-белая обезьяна села на ветку над нами, очевидно, ожидая бесплатного угощения. Обезьяна ничего не дождалась, а вот нас подобрал патрульные «Лендровер» пограничников. Впрочем, работа пограничников заключалась не в том, чтобы ловить нарушителей (кому в голову придет идти через границу нелегально, если все, кроме русских, пропускаются без визы?!), а в том, чтобы следить за дикими племенами Масаи в бинокль: «Вдруг дикари вздумают обидеть беззащитного льва или задумчивую зебру?» Но воины Массаи хоть и не выпускали из рук своих длинных копий, не обижали ни зверей, ни пограничников.
Нас подбросили до ближайшей деревни Longido и высадили на выездном посту.
Развернувшись, поехали обратно в леса, контролировать порядок.
Пост танзанийской дорожной полиции с первого взгляда навеял на нас ностальгические воспоминания. Полицейский останавливал жезлом такси, проверял документы на машину и права, а потом еще долго придирался: заставлял моргать фарами, включать дворники, демонстрировать аптечку… Естественно, таксист, которые не хотел на жаре томить клиента и себя, заранее включал в тариф за проезд взятку ГАИшнику. Так что большинство спешащих водителей просто протягивали из окошка деньги и проезжали без задержек.
Через пятнадцать минут от поста отъехал супергрузовик «Мерседес», совсем новенький, да еще и с правым рулем. В соответствии с техникой спортивного автостопа на асфальтовой трассе, мы голосовали в 30-ти метрах от поста. Конечно, грузовик застопился, ведь не так уж часто водителю грузовика голосуют белые иностранные туристы. К сожалению, прицеп грузовика был столь длинен, что закрыл своей задней частью выезд из поста ГАИ для следующей машины. Пока мы забирались в кабину, полицейский снова подбежал к водителю и стал вымогать деньги «за нарушение». Водитель, знавший на опыте, что лучше заплатить чем связываться, отдал полицейскому тысяче шиллинговую банкноту. Когда мы тронулись, я извлек точно такую же из своего кошелька и компенсировал водителю «полицейские издержки» из-за нашего подвоза.
Едем по желтой степи в направлении к малому вулкану Arusha, высотой «всего» 4565 метров. Гора стоит точно по курсу дороги, а вокруг по пыльным холмам гуляют локальные пылевые смерчи, несколько метров в диаметре и несколько сот метров в высоту. Иногда один из них накрывает машину, но сила его невелика, и кроме кратковременного свиста и запыления стекол, никаких последствий это не имеет.
Через час вышли из машины на повороте в город ARUSHA. По утверждению английского путеводителя, мы находились ровно на половине пути между Каиром и Кейптауном.
Опять таки, с помощью местных жителей, нашли самую дешевую забегаловку. Кенийские шиллинги очень легко пересчитать в танзанийские, их курс примерно 1:10. Большой пончик или стограммовая чашка чая в деревне стоят 100 шиллингов. Самая пролетарская национальная еда называется «ишима». Кукурузная мука вариться в пресной воде до состояния густой манной каши и в виде холодного пудинга подается на стол как главный гарнир. В зависимости от толщины кошелька, ее едят (по убыванию цены): с рыбой, мясом, курицей или же с кукурузным или фасолевым соусом. Две жареные рыбины, большая порция ишимы с соусом из кукурузы обошлись нам в 800 шиллингов, что было чуть больше доллара. Но это только в самых «пролетарских» местах. В туристических кафе и ресторанах цены на порядок больше.
(Впрочем, так же как и у нас. Например, пообедать в ресторане на Тверской в 150 раз дороже, чем в железнодорожной столовой станции Бологое.) В кафе мы стали думать, куда ехать дальше. Стрелка у подножия Килиманджаро, в городе Моши, лишь через неделю. В Дар-эс-Саламе нам пока тоже делать нечего. Очень заманчиво было бы попытаться посетить знаменитый кратер Ngoro-ngoro и не менее знаменитый Serengeti National Park. Тем более, что дорога туда идет как раз из Аруши.
Пошли пешком на западный выезд. Город очень напоминал по архитектуре арабские улицы Дамаска или Алеппо. Неудивительно, ведь на формирование танзанийской городской культуры очень большое влияние оказали арабские страны, а на берегу Индийского океана есть даже целые «арабские города» и полностью мусульманский остров Занзибар.
В Аруше тоже чувствовалось влияние мусульманства — особенно в магазинах и лавочках.
Дома двух или трехэтажные, с характерными плоскими крышами и магазинами на первых этажах. В центре кварталов — деревянные рыночные ряды с горами фруктов, вяленой рыбы и сахарного тростника. По тротуарам бегают уличные торговцы китайским барахлом, а над головами пешеходов — яркие рекламные вывески. Автостоп в такой толчее людей, ослов и машин — такое же трудное занятие как и на окраине Каира. К счастью нас подобрал немец, едущий в аэропорт.
За городом голосовать стало намного легче. «Лендровер» с белыми мистерами ехал в Snake Park (змеиный парк), но мы туда заезжать не стали. Высадились у заправки на повороте На каждой АЗС в Танзании есть, специально для туристов, отдельный домик-туалет с душевой кабинкой. Так что мыться и стираться можно было хоть по несколько раз в день. На этой заправке, к сожалению, сломался водопровод. Но заботливые танзанийцы, идя навстречу нашим желаниям, притащили два ведра воды из ближайшей деревни и при этом не требовали никакой платы за сервис.
На закате мы влезли в кузов-фургон грузовика с продуктами, который ехал с городской ярмарки по глухим деревням. Makuyuni — так называлась деревня, где нам нужно было сворачивать с асфальтовой трассы на север. Естественно, что в темноте по лесным грунтовым дорогам движения нет. Мы поужинали в кафе, отвергли приглашения нескольких хелперов из гостиниц и заночевали в пустующем магазине прямо напротив нужного поворота.
Уже в начале седьмого мы стояли у поворота на знаменитый кратер. Знаменит он тем, что давным-давно не действует. В нем образовался уникальный замкнутый мир с несколькими пересыхающими озерами. Стены кратера не давали животным разбегаться по окрестным долинам, где племена индейцев-массаи давно выловили и съели всех диких зверей. Последние сорок лет кратер тщательно охраняется специальными вооруженными охранниками. Еще двадцать лет назад, по слухам, пойманных на месте браконьеров раздевали до гола и оставляли в кишащем хищниками лесу. Но и сейчас все, кто передвигаются по национальным паркам пешком, автоматически принимаются за охотников слоновьими бивнями. Поэтому, единственный наш шанс посетить сей знаменитый кратер, это застопить еще возле этой деревни автомашину с туристами.
За первый час стояния проехал только один «джип» с белой теткой и черным водителем.
Тетка разговаривать отказалась, а водитель без денег не взял.
Еще несколько машин ехали не в кратер, а в прочие места. Они обогатили нас следующими сведениями: дорога до кратера (108 км.) очень тяжелая. Перед кратером стоит шлагбаум, где даже местные жители должны платить по 2000 tz. sh., а иностранцы 20–22 доллара за каждого.
И это только за проезд в ворота национального парка, а за сафари, проводников и экскурсоводов нужно платить отдельно. Понятно, что и жилье и еда там тоже недешевы.
Мы постояли до 11-ти часов и решили не ехать, раз уж так трудно и дОрого туда забираться, будет очень обидно если эти ужасные 108 километров мы проедем зря и нас не пустят даже в ворота. Подобная история с церквами Лалибелы, была еще слишком свежа в моей памяти.
Позавтракали в деревне и застопили пыльный брезентовый грузовик-фургон, в кузове которого поехали обратно в Арушу, сидя на гроздях зеленых бананов. Пусть читатель знает, что если кто-то ему скажет, что «кушал бананы прямо с пальмы», то это неправда. Во первых, банан — это не дерево, а трава, хоть и высокая. Но ствол у банана мягкий, не одревесневший, без темной коры. Во вторых, бананы срывают зелеными — только так их можно хранить и транспортировать, а уже на рынке или складе они желтеют. В прочем, в Танзании и многих других жарких странах, бананы употребляют в пищу и зеленые, обжарив их как картофель, или сварив в супе. А вот картофель здесь дороже бананов, и употребляют его исключительно в виде чипсов, кипевших в масле, или, по-французски — «картофель фри».
Автостоп у местных жителей в Танзании тоже достаточно популярен. В пыльный фургон, набитый бананами, через сорок километров к нам подсели и местные автостопщики: четыре гражданских, одна женщина и восемь солдат с оружием. В тесноте, да не в обиде. Не очень быстро, но тряско. Не очень прохладно, но пыльно.
В полдень мы, покрытые пылью, вылезли из кузова на рынке в центре Аруши и помогли разгрузить бананы. За это нам еще и подарили гроздь желтых бананов.