Суеверия и профессия

Суеверия и профессия

Представим себе, как бы жил человек, который решил не оставлять без внимания ни одной суеверной приметы, ни одного гадания, ни одного вещего сна, принимать близко к сердцу все пророчества, неукоснительно выполнять все указания «свыше» — другими словами, все время не делать то-то, думать о том-то, позаботиться о чем-то… Но ведь и без подобных решений есть суеверные люди, которым дома и на работе, на улицах города и вдали от любого жилья — везде — постоянно видятся какие-то предвестники грядущих событий. Завоет во дворе собака, просыпется на стол соль, упадет и разобьется зеркало, прикурят трое от одной спички, загудит самовар ичт. д. и т. п. — все о чем-то говорит, предостерегает, пророчит… Не жизнь — мученье!

Видимо, поэтому большинство даже самых откровенных суеверов особо опасается обычно лишь нескольких примет — тех, что ближе всего задевают его бытие. Среди таких предрассудков есть и связанные с трудом человека.

Профессия, конечно же, накладывает свой отпечаток на отношение к различным суевериям. Если примета далека от круга трудовых обязанностей, то она не трогает человека, чаще всего он о ней просто не знает. Да и услышав, не воспримет сколь-либо серьезно. Ну зачем, спрашивается, нужна городскому шоферу такая примета: «Куры кричат на насесте — быть в доме ссоре». Иное дело, когда он слышит о суевериях, связанных с кошкой (не дай бог, еще и черной), перебегающей дорогу. Тут он знает и может разъяснить любому все тонкости этой приметы.

Оказывается, если кошка перебегает дорогу слева направо и, таким образом, не попадает «в полу» мужской одежды, то еще ничего. Хуже, когда этот «зловредный» зверь бежит «в полу» — справа налево. Хорошо знакома эта примета и машинистам локомотивов. Шоферам и машинистам отлично известно также суверие о перебежавшем дорогу зайце. Не в почете у них тоже и женщины с пустыми ведрами.

В годы Великой Отечественной войны некоторые летчики и танкисты старались не фотографироваться перед боем. И охотно делали это после того, как боевое задание было выполнено. Столь же дурной приметой считалось бриться перед заданием. В какой-то мере имела отношение к летчикам и суеверная примета о левой и правой стороне: считалось, что прежде следует одевать перчатки на правую руку.

Не будем строго судить такие «профессиональные суеверия»; их можно объяснить, особенно если речь идет о профессиях, в той или иной степени связанных со случайностями, опасными для жизни. По сути здесь мы сталкиваемся не только с суеверием, как темным пережитком прошлого, но и в гораздо большей степени с психикой человека, с ее индивидуальными особенностями, привычкой, навыком, перенятым от прежних, идущих испокон веков.

Профессор К. К. Платонов, изучавший такого рода случаи, приводит в своей книге «Психология религии» интересный пример. На фронте он встретил летчика, который рассказал ему, что испытывает страх при полете на самолетах с хвостовым номером 7.

— Хоть бы тринадцати боялся, было бы понятно, а почему семерки боюсь — сам не знаю, — сказал летчик.

Это было похоже на суеверие, но оказалось неврозом навязчивого страха. А причина его стала понятна, когда удалось выяснить, что летчик был сбит, когда летал на машине под номером 7. Хотя он и забыл номер самолета, на котором чуть не погиб, подсознательная память зафиксировала, сохранила эту семерку, связала ее с пережитым страхом. В результате в коре его головного мозга образовался так называемый «застойный очаг возбуждения».

Очаг этот нередко служит физиологической основой суеверий. Знание такого механизма позволяет лучше понять причины некоторых предрассудков. Впрочем, подобные нарушения, связанные с суеверными приметами, — не тема нашего разговора. Тем более, что нельзя к ним сводить все профессиональные суеверия.

Чаще всего мы встречаемся с людьми, сознание которых поражено «вирусом» самого обычного предрассудка — верой в мистическую связь событий с какой-то приметой. И если можно еще чем-то объяснить психический настрой людей определенных профессий, то суеверие вообще оправдать нельзя. Хотя бы потому, что оно в конечном счете приносит вред им самим…

В той же книге профессора Платонова рассказывается о случае, который тоже произошел в годы Великой Отечественной войны во время боев за Вислу: «Я стоял на аэродроме рядом с командиром авиационного полка, — пишет автор, — когда летчик-истребитель Н., не успев оторваться от земли, прекратил взлет, круто развернулся и отрулил в сторону. Когда мы подъехали, он уже успел вылезти из самолета. Бледный, с заметно дрожащей рукой, приложенной к шлему, он доложил: «Товарищ полковник, прекратил взлет, так как заяц перебежал дорогу. Понимаю, что глупость. Но примета ведь плохая. Разрешите взлететь вторично?»

Я не знал, как поступит командир полка. Нельзя было поощрять суеверие и отменять вылет. Но не следовало и посылать летчика на боевое задание: его воля была подорвана, он явно растерялся. Это значило не только обречь летчика на верное поражение, но и, кроме того, укрепить суеверие, заставить и других поверить в примету: «И вот Н. сбили как раз после того, как заяц перебежал ему дорогу».

И командир полка, задумавшись (как потом выяснилось, над тем же, что и я), быстро нашел правильное решение. Окинув летчика взглядом, полным презрения, он приказал: «Полет отставить! Вы не заслужили его! В наказание за ваш поступок назначаю на пять суток в наряд на кухню, картошку чистить. На лучшую работу вы сейчас негодны. Там у вас будет время подумать о приметах».

Ученый далее разъясняет, почему прием, который применил командир полка в данном случае, оказался психологически наиболее правильным. «Одна эмоция была вытеснена другой, одно переживание — страх — другой: обидой, стыдом за свою слабость. Испуганного человека трудно успокоить уговорами. Но если заставить его рассмеяться или рассердиться, страх его, как правило, проходит. Переживания и раздумья летчика, которому вместо боевого задания пришлось заняться чисткой картошки, помогли вытеснить эмоции, на которые опиралась его вера в приметы».

Между прочим, войну этот человек закончил Героем Советского Союза.

Большим «суеверным набором» с давних пор отличались морские поверья. В течение многих веков широкое распространение имела, например, примета о том, что женщина на борту приносит несчастье. До наших дней не исчезло у моряков предубеждение против числа 13 и «тяжелых» дней — понедельника и пятницы. Считалось, что особенно осторожными надо быть, когда эти дни и «чертова дюжина» совпадают: в понедельник или пятницу 13 числа лучше не выходить в море. Но вот испанцы к пятнице относятся совсем иначе. Именно в пятницу вышел в свое знаменитое плавание Христофор Колумб, а его путешествие было столь удачным. Англичане и французы не любят 2 февраля, 31 декабря, первый понедельник апреля и второй понедельник августа. Только потому, что эти дни совпали со многими крупными кораблекрушениями во флотах этих стран.

У других морских суеверий обнаружить их истоки куда труднее. Так, моряки Южной Америки с давних пор стараются во время еды не звенеть посудой, особенно стаканами. Такой звук считается погребальным звоном по тонущему в эти минуты моряку. Чтобы спасти собрата, аргентинцы и бразильцы быстро кладут ладони на звенящее стекло…

Известный советский капитан дальнего плавания А. И. Щетинина так объясняла существование суеверных представлений у моряков: «Моряк не боится явной опасности, тяжелого труда, лишений. Но… неведомое! Вот перед чем может дрогнуть даже самая смелая морская душа. И в наше время, несмотря на достижения в технике судостроения, в навигационном, океанологическом и метеорологическом обеспечении, морская стихия еще далеко не покорена, и человечество ежегодно приносит морю жертвы — многие десятки судов и тысячи человеческих жизней».

Да, вот еще в чем кроется одна из причин живучести порой самых нелепых поверий. Страх перед опасностями, перед неведомым, что ждет человека сегодня и завтра. Недаром суеверия особенно распространены среди тех, чья профессия связана со случайностями, с каждодневной опасностью. «Люди порабощаются суеверием, только пока продолжается страх» — писал философ-материалист XVII века Б. Спиноза. Находясь между страхом и надеждой, они чрезвычайно склонны верить вымыслам. Боязнь за своих близких, находящихся в тяжелом состоянии, ожидание грядущих бед, грозящая опасность — все это питательная почва для суеверий, даже если их бессмысленность очевидна.

Вот пример такой бессмыслицы. Многие английские моряки испытывают страх… перед свиным хвостиком. У них считается, что он приносит несчастье. Однажды какой-то мальчишка из озорства швырнул такой хвостик на палубу отчаливавшего парохода. Испуганная команда настояла на том, чтобы остаться в порту до следующего дня (!).

Если моряку приснилась рыба, либо он увидел «серую смерть» — разглядел в тумане очертания человеческой фигуры, — это тоже расценивалось как предзнаменование гибели корабля. С давних времен повсеместно известно поверье: если в гавани крысы покидают корабль, — он в ближайшем рейсе должен погибнуть. По этому поводу Щетинина пишет, что, видимо, крысы, как и многие другие животные, наделены способностью по изменению состояния атмосферы предчувствовать ее предстоящее возмущение. «Возможно, перед штормом где-то, когда-то они и перебрались на берег с судна, отправлявшегося в рейс, который стал для него последним. Случайное стечение обстоятельств и было принято за причинную связь».

Ну, а в наши дни, хотя такая древняя примета вошла даже в поговорку, она уже отошла в область морских преданий. И это тоже закономерное явление в мире суеверных легенд. Забываются, уходят в небытие одни, вместо них — и не столь уж редко — появляются иные. Вспомним, когда-то известное на всех океанах Земли стойкое морское поверье о «Летучем Голландце». Почти все мореходы прошлого верили в реальное существование этого корабля-призрака, на котором матросами были мертвецы. Многие рассказывали, что сами, своими собственными глазами видели страшный корабль. И все такие рассказы были похожи один на другой: «Летучий Голландец» внезапно появлялся на горизонте, совершенно безмолвный, плыл, не отвечая на сигналы, затем столь же внезапно исчезал. Суеверные «морские волки» цепенели от ужаса. Встреча считалась верным признаком кораблекрушения.

Конечно, корабля с мертвецами не могло существовать. Но ясно, что многочисленные рассказы о встречах с таким кораблем имели под собой какую-то земную основу. Позднее она была найдена. Мираж! Далеко плывущий корабль, отраженный воздушным зеркалом, появлялся над волнами, вселяя ужас в души суеверных людей (о том, как это бывает в природе, мы еще поговорим подробнее — с миражами связано немало суеверий). Но главную роль в исчезновении поверья сыграл тот факт, что в последние десятилетия «Летучий Голландец» перестал встречаться морякам. Он ведь был парусником, и когда век парусного флота закончился — исчез с горизонта и этот корабль-призрак. Новые поколения моряков, не встречая его, забыли о существовании поверья.

А вот пример обратный, иллюстрирующий, как сама жизнь, особые обстоятельства, порождающие иной раз новые суеверия. Невольным творцом одного из них стал английский поэт конца XVIII — начала XIX вв. С. Колридж. В своей известной «Поэме о старом моряке» он рассказал о том, как мореплаватель убил стрелой альбатроса-скитальца и тем навлек беду на свой корабль.

Среди предрассудков, бытующих у моряков с давних времен, нет никаких намеков на то, что убийство альбатроса грозит несчастьем. Наоборот, в истории мореплавания известно немало случаев, когда моряки питались мясом убитых альбатросов. Заплывая в воды южного полушария, многие занимались «уженьем» этих больших птиц при помощи крючка и куска мяса.

Но появилась поэма Колриджа, и люди поверили в то, что поэт пересказал древнее морское поверье. Поверили настолько, что ныне во многих зарубежных словарях и справочниках в статье (заметке) «Альбатрос» вы найдете примечание: «Среди моряков распространено поверье, что убийство этой птицы влечет за собой несчастье». Известные энциклопедии еще больше укрепляют это неправильное мнение. Так, Британская энциклопедия сообщает: «Предубеждение моряков в отношении убийства альбатросов использовано Колриджем в его поэме «Старый моряк». В Американской энциклопедии указывается: «Моряки издавна относятся к этим птицам со страхом и благоговением».

Надо ли после этого удивляться истории, происшедшей в Ливерпуле в 60-х годах. В порту объявили забастовку матросы грузового судна «Кэлпин стар», которое доставило из Антарктики птиц для зоопарков Европы. Среди них находился и альбатрос-скиталец. Рейс был тяжелым. Штормы сильно потрепали судно. А вскоре после того, как оно пришло в порт, альбатрос околел. Врачи установили, что причиной смерти была испорченная колбаса, которую дал птице один из матросов. Суеверные члены команды отказались идти в обратный рейс. «Альбатрос был злым духом корабля, — заявили они, — теперь он на нем погиб, значит, надо ожидать больших бед».

В заключение рассказа о морских суевериях хочется вспомнить древнее поверье о «мертвой» воде. Вот что писал о ней некий Романо в книге, изданной в 1607 году: «Я должен рассказать вам о другой проделке дьявола, чтобы вы знали, как многочисленны козни этого врага человеческого против бедных моряков.

На пути из Гаэты в Неаполь галера «Санта Лука» шла под парусами при свежем ветре. Находясь в двух милях от Порты, она остановилась почти неподвижно, несмотря на то, что все паруса были подняты. Шкипер осмотрел руль, думая найти канат или сеть, запутавшиеся в нем, но ничего не было найдено.

Он приказал рабам сесть на весла. Они стали грести, понукаемые тяжелыми ударами, но галера не двигалась с места. Она стояла так более четверти часа».

С этим, и в самом деле, крайне загадочным явлением мореходы прошлых веков сталкивались неоднократно, во многих районах Земного шара. И каждый раз такая встреча приводила людей в ужас. Только представить себе картину: на глубокой воде судно вдруг оказывается во власти каких-то невидимых и неведомых сил. Может быть уже через мгновение они потащат корабль на дно! Страшная западня на глубокой воде держала иной раз корабль не часы, а дни, даже недели! Вот почему в средние века мнение об этом явлении было безапелляционным: проделки самого дьявола. Страх — нерассуждающий, мутящий сознание — гнал моряков в лапы суеверия.

Можно, конечно, было заподозрить, что такие рассказы сильно преувеличены. Но вот перед нами свидетельство, которое уже никак нельзя отнести к «моряцким байкам». Речь идет о наблюдениях Фритьофа Нансена, во время его путешествия к Северному полюсу. Отплыв из Норвегии летом 1893 года на судне «Фрам», экспедиция направилась к Новосибирским островам. У полуострова Таймыр произошла их встреча с давнишней морской загадкой. При подходе к кромке льдов, «Фрам» вдруг прекратил движение, несмотря на то, что машина работала в полную мощность. Позднее, в своей широко известной книге «Во мраке ночи и во льдах» Нансен описал происходящее:

«… На то, чтобы пройти несколько морских миль, которые мы прошли бы на веслах в полчаса или даже менее, понадобилось более вахты (4 часа), мы почти не двигались с места благодаря мертвой воде; судно точно увлекало за собой весь поверхностный слой воды. Мертвая вода образует как бы вал или даже волны больших или меньших размеров, которые, следуя за судном, пересекали под углом след его за кромкой; иногда эти волны заходят далеко вперед, почти до середины корабля, мы поворачивали в разные стороны, кружили, делали все возможные повороты, — но ничто не помогло. Как только останавливали машину, так словно что-то засасывало корабль назад».

Целых пять суток «Фрам» находился в плену у «хозяина моря». Скорость судна упала почти в пять раз. Только когда корабль достиг ледяного поля и взломал тонкий лед, он «сделал рывок вперед» и начал двигаться со своей обычной скоростью — 4,5 узла.

Наблюдения Нансена привлекли внимание ученого мира к тайне «мертвой» воды. Ведь на сей раз о ней сообщал всемирно известный исследователь. Нансен ждал более подробного и обоснованного объяснения от ученых. Поэтому возвратившись из экспедиции, он попросил своего соотечественника Бъеркнеса заняться разгадкой редкого феномена природы. Проходит немного времени и секрет «мертвой» воды становится известным. Ученые нашли объяснение этому явлению.

Специальными опытами было установлено, что для появления в море очага с «мертвой» водой необходим на поверхности слой пресной или малосоленой воды. Когда корабль движется по такому слою с незначительной скоростью (около 4 узлов), то на границе между пресной и соленой водой образуются подводные волны, которые очень быстро достигают больших размеров. Энергия таких внутренних волн и гасит всю или почти всю скорость судна. Мощь судовых двигателей расходуется на то, чтобы противостоять этому невидимому глубинному волнению. Испытания в бассейнах показали и путь избавления от «мертвой западни»: судну необходимо идти со скоростью, превышающей скорость движения глубинных волн — в этом случае на границе раздела водных слоев волны не образуются, они гасятся в самом зародыше. Так рассекретили одно из редкостных природных явлений, которое веками твердо числилось в разряде потусторонних. А сколько еще существует в тайниках природы подобных явлений? Любое загадочное в природе даже в наш век исправно «работает» на всевозможные суеверия.