ЧТО СКАЗАЛ МОЙ ПРЕДШЕСТВЕННИК ЦЕЛЬТЕР О ПРОБЛЕМЕ МИНОРА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЧТО СКАЗАЛ МОЙ ПРЕДШЕСТВЕННИК ЦЕЛЬТЕР О ПРОБЛЕМЕ МИНОРА

Но всё же избежать небольшого экскурса в теорию я не мог, хотя бы из уважения к родственнику. По другому поводу я уже рассказывал Морицу и Лене о своём дальнем родственнике Карле Фридрихе Цельтере, воспитателе и учителе Феликса Мендельсона. Цельтер состоял в тесной дружбе с Гёте, и однажды, как я узнал из их переписки, король поэтов поставил перед музыкантом вопрос: «Откуда идёт почти всеобщее стремление к минору, которое ощущаешь даже в полонезе?»

Я снял с полки книгу и прочёл ответ Цельтера: «Минорная тональность отличается от мажорной благодаря малой терции, которая ставится на место терции большой. Наша теперешняя диатоническая (естественная) гамма вытекает из деления струны. Если делишь её на половинки, получается октава; если на три части — квинта в чистом виде; если же делишь её на пять частей, выходит большая терция. Струну можно делить на сколько угодно частей, но малую терцию всё равно не получишь, хотя и подберёшься к ней почти вплотную. Поэтому малая терция не непосредственный дар природы, а творение новейшего искусства».

Я захлопнул книгу, посмотрел на обоих и увидел, что не очень-то они поняли услышанное. Но всё же разобрались в главном: вопрос о мажоре и миноре зависит от расстояния в гамме между основным и третьим тоном, то есть от того, применяется ли большая или малая терция. При этом малая терция — это, как выразился Цельтер, не дар природы, а искусственное изобретение.