Геродот Галикарнасский
Геродот Галикарнасский
(ок. 485 – ок. 425 гг. до н.э)
автор первого известного исторического сочинения («История»)
Пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным, но лучше удачливым. (Приписано Салону.)[331]
Ушам люди доверяют меньше, чем глазам.[332]
Женщины вместе с одеждой совлекают с себя и стыд.[333]
Всякое божество завистливо и вызывает у людей тревоги.[334]
Человек – лишь игралище случая.[335]
Нет столь неразумного человека, который предпочитает войну миру. В мирное время сыновья погребают отцов, а на войне отцы – сыновей.[336]
Предопределенного Роком не может избежать даже бог.[337]
Нет для них [персов] ничего более позорного, как лгать, а затем делать долги. Последнее – по многим другим причинам, а особенно потому, что должник, по их мнению, неизбежно должен лгать.[338]
[У эллинов] посреди города есть определенное место, куда собирается народ, обманывая друг друга и давая ложные клятвы. (Царь Кир о рынках.)[339]
По моему мнению, о богах все люди знают одинаково мало.[340]
[В Египте] на пиршествах у людей богатых после угощения один человек обносит кругом деревянное изображение покойника, лежащего в гробу (…) со словами: «Смотри на него, пей и наслаждайся жизнью! После смерти ведь ты будешь таким!»[341]
Стрелок натягивает свой лук, только когда он нужен, и спускает тетиву, когда нет нужды. Ведь если бы лук был постоянно натянут, он бы лопнул. (?) Такова же и человеческая природа если бы человек вздумал всегда предаваться серьезным делам, не позволяя себе никаких развлечении и шуток, то либо неприметно впал бы в безумие, либо сразу был бы разбит параличом.[342]
Если бы предоставить всем народам на свете выбирать самые лучшие из всех обычаи и нравы, то каждый народ, внимательно рассмотрев их, выбрал бы свои собственные.[343]
Лучше возбуждать зависть, чем сожаление[344]
Не исправляй беду бедою.[345]
Недопустимо (…), спасаясь от высокомерия тирана, подпасть под владычество необузданной черни. Ведь тиран по крайней мере знает, что творит, а народ даже и не знает.[346]
С ростом тела растут и духовные силы, а когда тело начинает стареть, то с ним вместе дряхлеет и дух и дух уже неспособен к великим свершениям.[347]
Малые создания вовсе не возбуждают зависти божества. (…) Бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья.[348]
Клевета двоих делает преступниками, а третьего – жертвой.[349]
Обычно (…) люди видят во сне то, о чем они думают днем.[350]
Обстоятельства правят людьми, а не люди обстоятельствами.[351]
Если бы все люди однажды вынесли на рынок все свои грешки и пороки, то каждый, разглядев пороки соседа, с радостью (…) унес бы свои домой.[352]
Мой долг передавать все, что рассказывают, но (…) верить всему я не обязан.[353]
Людей у персов много, а мужей среди них мало.[354]
Мощь у царя превышает человеческую, и руки у него загребущие.[355]
Клевета ужасна потому, что жертвой ее несправедливости является один, а творят эту несправедливость двое: тот, кто распространяет клевету, и тот, кто ей верит.
Издревле есть у людей мудрые и прекрасные изречения; от них следует нам поучаться.
Людям, решившимся действовать, обыкновенно бывают удачи; напротив, они редко удаются людям, которые только и занимаются тем, что взвешивают и медлят.
Если не высказаны противоположные мнения, то не из чего выбирать наилучшее.
Истинно мужественный человек должен обнаруживать робость в то время, когда на что-либо решается, должен взвесить все случайности, но при исполнении необходимо быть отважным.
Лучше быть предметом зависти, чем сострадания.