Омар Хайям

Омар Хайям

(ок. 1048 – после 1122 гг.)

персидский и таджикский поэт,

математик и философ

«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,

Ад и рай – это две половины души.

Благородство и подлость, отвага и страх –

Все с рожденья заложено в наших телах.

Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже –

Мы такие, какими нас создал аллах!

В божий храм не пускайте меня на порог.

Я – безбожник. Таким сотворил меня бог.

Я подобен блуднице, чья вера – порок.

Рады б грешники в рай – да не знают дорог.

В детстве ходим за истиной к учителям,

После – ходят за истиной к нашим дверям.

Где же истина? Мы появились из капли.

Станем – ветром. Вот смысл этой сказки,

Хайям!

Вино запрещено, но есть четыре «но»:

Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.

При соблюдении сих четырех условий

Всем здравомыслящим вино разрешено.

Вот лицо мое – словно прекрасный тюльпан,

Вот мой стройный, как ствол кипарисовый, стан.

Одного, сотворенный из праха, не знаю:

Для чего этот облик мне скульптором дан?

Все пройдет – и надежды зерно не взойдет,

Все, что ты накопил, ни за грош пропадет.

Если ты не поделишься вовремя с другом –

Все твое достоянье врагу отойдет.

В этой тленной Вселенной в положенный срок

Превращаются в прах человек и цветок.

Кабы прах испарялся у нас из-под ног –

С неба лился б на землю кровавый поток!

В этом мире любовь – украшенье людей,

Быть лишенным любви – это быть без друзей.

Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,

Тот – осел, хоть не носит ослиных ушей!

В этом мире неверном не будь дураком:

Полагаться не вздумай на тех, кто кругом,

Трезвым оком взгляни на ближайшего друга –

Друг, возможно, окажется злейшим врагом.

Даже самые светлые в мире умы

Не смогли разогнать окружающей тьмы.

Рассказали нам несколько сказочек на ночь –

И отправились, мудрые, спать, как и мы.

Двери этой обители: выход и вход.

Что нас ждет, кроме гибели, страха, невзгод?

Счастье? Счастлив живущий хотя бы мгновенье.

Кто совсем не родился – счастливее тот.

До рождения ты не нуждался ни в чем,

А родившись, нуждаться во всем обречен.

Только сбросивши гнет ненасытного тела,

Снова станешь свободным, как бог, богачом.

Если б мне всемогущество было дано –

Я бы небо такое низринул давно

И воздвиг бы другое, разумное небо,

Чтобы только достойных любило оно!

Если бог не услышит меня в вышине –

Я молитвы свои обращу к сатане.

Если богу желанья мои неугодны –

Значит, дьявол внушает желания мне!

Если гурия страстно целует в уста,

Если твой собеседник мудрее Христа,

Если лучше небесной Зухры музыкантша –

Все не в радость, коль совесть твоя нечиста!

И с другом и с врагом ты должен быть хорош!

Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.

Обидишь друга – наживешь врага ты,

Врага обнимешь – друга обретешь.

Если пост я нарушу для плотских утех –

Не подумай, что я нечестивее всех.

Просто постные дни – словно черные ночи,

А ночами грешить, как известно, не грех!

Если труженик, в поте лица своего

Добывающий хлеб, не стяжал ничего –

Почему он ничтожеству кланяться должен

Или даже тому, кто не хуже его?

Если есть у тебя для жилья закуток –

В наше подлое время – и хлеба кусок,

Если ты никому не слуга, не хозяин –

Счастлив ты и воистину духом высок.

Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит,

Кто не помнит утех, не прощает обид.

Пой, покуда у чанга не лопнули струны!

Пей, покуда об камень сосуд не разбит!

Жизнь – пустыня, по ней мы бредем нагишом.

Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!

Ты для каждого шага находишь причину,

Между тем он давно в небесах предрешен.

Жизнь уходит из рук, надвигается мгла,

Смерть терзает сердца и кромсает тела,

Возвратившихся нет из загробного мира,

У кого бы мне справиться: как там дела?

Знайся только с достойными дружбы людьми,

С подлецами не знайся, себя не срами.

Если подлый лекарство нальет тебе – вылей!

Если мудрый подаст тебе яду – прими!

Из тех, что мир прошли и вдоль и поперек,

Из тех, кого Творец на поиски обрек,

Нашел ли хоть один хоть что-нибудь такое,

Чего не знали мы и что пошло нам впрок?

И скупец гибнет в жарком огне, как злодей.

Так пророком начертано: лучше неверный,

Если он мусульманина будет щедрей.

Лучше кости глодать, чем прельститься сластями

За столом у мерзавцев, имеющих власть.

Меняем реки, страны, города…

Иные двери… Новые года…

А никуда нам от себя не деться,

А если деться – только в никуда.

Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже.

Мы такие, какими нас создал Аллах!

Много лет размышлял я над жизнью земной.

Непонятного нет для меня под луной.

Мне известно, что мне ничего не известно!

Вот последняя правда, открытая мной.

Мы источник веселья – и скорби рудник.

Мы вместилище скверны – и чистый родник.

Человек, словно в зеркале мир, – многолик.

Он ничтожен – и он же безмерно велик!

Мы – послушные куклы в руках у творца!

Это сказано мною не ради словца.

Нас по сцене всевышний на ниточках водит

И пихает в сундук, доведя до конца.

Недостойно – стремиться к тарелке любой,

Словно жадная муха, рискуя собой.

Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,

Чем подлец его будет кормить на убой!

Не моли о любви, безнадежно любя,

Не броди под окном у неверной, скорбя.

Словно нищие дервиши, будь независим –

Может статься, тогда и полюбят тебя.

Неужели таков наш ничтожный удел;

Быть рабами своих вожделеющих тел?

Ведь еще ни один из живущих на свете

Вожделений своих утолить не сумел!

Нищим дервишем ставши – достигнешь высот.

Сердце в кровь изодравши – достигнешь высот.

Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!

Лишь с собой совладавши – достигнешь высот!

О душа! Ты меня превратила в слугу.

Я твой гнев ощущаю на каждом шагу.

Для чего я родился на свет, если в мире

Все равно ничего изменить не могу?

От безбожья до Бога – мгновенье одно!

От нуля до итога – мгновенье одно.

Береги драгоценное это мгновенье:

Жизнь – ни мало ни много – мгновенье одно!

Отчего всемогущий творец наших тел

Даровать нам бессмертия не захотел?

Если мы совершенны – зачем умираем?

Если несовершенны – то кто бракодел?

Светоч мысли, сосуд сострадания – мы.

Средоточие высшего знания – мы.

Изреченье на этом божественном перстне,

На бесценном кольце мироздания – мы!

Словно солнце, горит, не сгорая, любовь.

Словно птица небесного рая – любовь.

Но еще нелюбовь – соловьиные стоны.

Не стонать, от любви умирая, – любовь!

С людьми ты тайной не делись своей,

Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.

Как сам ты поступаешь с Божьей тварью,

Того же жди себе и от людей.

Так как истина вечно уходит из рук

Не пытайся понять непонятное, друг,

Чашу в руки бери, оставайся невеждой,

Нету смысла, поверь, в изученье наук!

Так как собственной смерти отсрочить нельзя,

Так как свыше указана смертным стезя,

Так как вечные вещи не слепишь из воска –

То и плакать об этом не стоит, друзья!

Тот гончар, что слепил глины наших голов,

Превзошел в своем деле любых мастеров.

Над столом бытия опрокинул он чашу

И страстями наполнил ее до краев.

Тот усердствует слишком, кричит: «Это – я!»

В кошельке золотишком бренчит: «Это – я!»

Но едва лишь успеет наладить делишки –

Смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это – я!»

То, что бог нам однажды отмерил, друзья,

Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.

Постараемся с толком истратить наличность,

На чужое не зарясь, взаймы не прося.

Ты, всевышний, по-моему, жаден и стар.

Ты наносишь рабу за ударом удар.

Рай – награда безгрешным за их послушанье.

Дал бы что-нибудь мне не в награду, а в дар!

Ты не очень-то и щедр, всемогущий творец:

Сколько в мире тобою разбитых сердец!

Губ рубиновых, мускусных локонов сколько

Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!

Ты – рудник, коль на поиск рубина идешь,

Ты – любим, коль надеждой свиданья живешь.

Вникни в суть этих слов – и нехитрых, и мудрых:

Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!

Удивленья достойны поступки творца!

Переполнены горечью наши сердца,

Мы уходим из этого мира, не зная

Ни начала, ни смысла его, ни конца.

Упавший духом гибнет раньше срока.

Хорошо, если платье твое без прорех.

И о хлебе насущном подумать не грех.

А всего остального и даром не надо –

Жизнь дороже богатства и почестей всех.

Часть людей обольщается жизнью земной,

Часть – в мечтах обращается к жизни иной.

Смерть – стена. И при жизни никто не узнает

Высшей истины, скрытой за этой стеной.

Чем за общее счастье без толку страдать –

Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.

Лучше друга к себе привязать добротою,

Чем от пут человечество освобождать.

Чтобы уши, глаза и язык были целы, –

Тугоухим, незрячим, немым надо быть.

Кто достоин в деяньях названия мужа,

Чем сильней, тем способней смиренье принять.

Я научу тебя, как всем прийтись по нраву:

Улыбки расточай налево и направо,

Евреев, мусульман и христиан хвали –

И добрую себе приобретешь ты славу.

Я нигде преклонить головы не могу.

Верить в мир замогильный – увы! – не могу.

Верить в то, что, истлевши, восстану из праха

Хоть бы стеблем зеленой травы, – не могу.

Я познание сделал своим ремеслом,

Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.

Все тугие узлы я распутал на свете,

Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.

Человек – это истина мира, венец,

Знает это не каждый, а только мудрец.

Не рождается зло от добра и обратно…

Различать их нам взгляд человеческий дан!

Где, когда и кому, милый мой, удавалось

До потери желаний себя ублажить?

Не искавшему путь вряд ли путь и укажут –

Постучись и откроются двери к судьбе!

Ты лучше голодай, чем что попало есть

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Страсть не может с глубокой любовью дружить,

Если сможет, то вместе недолго им быть.