Зачарованные острова

Зачарованные острова

Причудливые потоки застывшей лавы тянулись по бесприютному берегу и напоминали окаменевшие реки. Под палящим солнцем экватора по растрескавшимся скалам пустынного острова ползали морские игуаны — доисторические ящерицы, «неповоротливые и грязно-черные, как существа из мира тьмы», — вспоминал Чарлз Дарвин. Он ступил на дикий берег Сан-Кристобаля, одного из Галапагосских островов, в 1835 году. «Нельзя представить себе мест более неприветливых» — так звучал приговор английского биолога архипелагу, состоящему из 19 вулканических островов и расположенному в Тихом океане, примерно в 1000 километров от Южно-Американского материка. Однако чем дольше изучал исследователь эти острова, на первый взгляд столь непривлекательные, тем сенсационнее становились его открытия. Одаренный редкостным даром наблюдательности, Дарвин понял, что в уединении этих островов сложилось удивительное многообразие видов.

Итак, исследования Дарвина в «зоопарке на островах» дали мощный толчок эволюционной теории, которую исследователь обнародовал двумя десятилетиями позже. Он заявил, что представители животного мира постоянно приспосабливаются к соответствующим жизненным условиям, а человек мало чем отличается от других живых существ. Этим открытием Дарвин совершил переворот в науке, опровергнув общепринятые в то время теории, и был обвинен церковью в кощунстве.

Тихоокеанская «лаборатория эволюции», где Дарвин надеялся обнаружить разгадку «тайны всех тайн — возникновения первых видов на Земле», занимает площадь 8000 квадратных километров. Первые острова из базальтовой лавы появились здесь от 2 до 5 миллионов лет назад в результате подводных извержений. В течение тысячелетий негостеприимный архипелаг понемногу заселяли морские птицы, перелетавшие с материка на острова, морские млекопитающие, двигавшиеся вместе с течением, и рептилии на случайно возникших участках растительности. Все они, чтобы выжить, постепенно приспосабливались к окружающей среде.

Возможно, уже древним инкам был известен этот архипелаг, на официальное открытие которого тем не менее претендует епископ Панамский Фрэй Томас де Берланга. В 1535 году ступил он на землю этих островов и окрестил их Лас Энкантадас — «зачарованные»: они лишь ненадолго показывались из плотных облаков тумана. Де Берланга наблюдал «за глупыми птицами, которые даже спрятаться не умели», и гигантскими черепахами, на которых можно было ездить верхом. По их испанскому имени острова и были названы Галапагосскими. Позже на островах стали укрываться пираты, а ловцы китов и тюленей устроили здесь перевалочный пункт. В прошлом столетии там находились печально известные эквадорские каторжные тюрьмы. Во время Второй мировой войны острова стали военной базой для защиты Панамского канала.

Острова, где насчитывается 6 зон растительности, заселялись все больше и больше. К тому времени, когда эквадорское правительство занялось преобразованием всего архипелага в национальный парк, экологическое равновесие здесь уже было в значительной степени нарушено. Дикие животные на Галапагосских островах из-за отсутствия естественных врагов стали доверчивы и не могли противостоять завезенным туда и одичавшим домашним животным — козам, свиньям и собакам. В середине 1980-х годов власти Эквадора приняли решение расширить резерват, чтобы защитить природные сокровища моря. Цель просветительской программы Фонда Чарлза Дарвина — разъяснить местному населению необходимость защиты окружающей среды. Принято решение и о систематическом отстреле одичавших домашних животных.

Ландшафт Галапагосских островов частью представляет собой пустыню, а частью — холмы, поросшие густой растительностью: отдельные участки, начиная с высоты 500 метров над уровнем моря, используются в сельскохозяйственных целях. На сегодняшний день ученые насчитывают здесь почти 60 видов птиц и 875 видов растений, причем 228 из них не встречаются нигде, кроме этого архипелага. Среди самых знаменитых видов птиц — вьюрки Дарвина (те, за которыми наблюдал Чарлз Дарвин), пересмешники, галапагосские голуби и галапагосские канюки. Галапагосские чайки стали редким видом, но зато часто встречаются маскированные олуши, известные тем, что во время тока они дарят друг другу веточки. Не могут летать только галапагосские пингвины и галапагосские бакланы.

Разнообразие видов под морской гладью тоже поразительно: помимо раскормленных акул, китов, пыхтунов и молниеносно спасающихся бегством скатов, на некоторых берегах обитают огромными колониями морские котики и морские львы. Их молодняк при встрече с купающимися редко бывает недоброжелательным. А вот от животных постарше лучше держаться подальше: они агрессивны и ревностно охраняют свои владения.

Звезды, увы, не сулят счастливого будущего галапагосским гигантским черепахам, представленным 14 видами. Когда черепахи обитают в засушливых зонах, их панцирь в передней части изгибается вверх, напоминая седло: так они со своей длиннющей шеей могут дотягиваться до кактусов и листьев. Но на островах, поросших пышной зеленью, круглый спинной панцирь у них лишь слегка изогнут, шея не поднимается и пищу добывать почти невозможно.