3. Основные тенденции религиозной жизни России

3. Основные тенденции религиозной жизни России

1). Доля верующих в населении России постепенно растет, доля индифферентных и неверующих соответственно уменьшается. С одной стороны, все больше людей возвращаются в лоно традиционных религий, а с другой – число материалистов уменьшает активная пропаганда эзотерики и мистики. Количество убежденных атеистов, наиболее активные из которых объединены в сектоподобные ассоциации, сейчас ничтожно мало.

2). Высокая рождаемость у северокавказских мусульманских народов и активная иммиграция мусульман из Средней Азии и Закавказья во многом компенсируются русификацией и христианизацией большинства детей от смешанных браков, массовым переходом в христианство татар, башкир, казахов, адыгов и целого ряда других народов, а также постепенно увеличивающейся рождаемостью у этнически православных народов. Поэтому в ближайшее время вряд ли можно ожидать существенного увеличения доли истинных мусульман, хотя доля этнических мусульман, несомненно, будет расти.

3). По сравнению с 1989 годом значительно сократилось и продолжает сокращаться количество католиков, лютеран и меннонитов, в первую очередь – за счет активной эмиграции немцев и продолжающейся русификации поляков и литовцев. Прозелитическая миссия российских католиков, призванная хоть частично сохранить их позиции, заметными успехами не увенчалась – вряд ли сейчас община обращенных “русских католиков” насчитывает больше 10 тысяч человек.

4). Рост численности баптистов, адвентистов, евангельских христиан и других нехаризматических протестантов приостановился. Все более заметным становится отток их прихожан в харизматические группы, многие протестанты возвращаются в лоно Русской Православной Церкви. Практически исчерпаны резервы роста у мормонов, мунитов, сайентологов, кришнаитов и большинства других новых религиозных групп – их адресный контингент выработан, миссионерские методы устарели, а недобрая слава не позволяет эффективно использовать накопленные богатства. Относительно высокие темпы прироста сохраняют лишь свидетели Иеговы и неохаризматы, однако их ряды пополняются в основном за счет неверующих и баптистов с адвентистами.

5). Доля иудеев и традиционных буддистов падает. Сильное сокращение численности иудеев связано в первую очередь с продолжающейся эмиграцией и ассимиляцией евреев, а народы буддийской культуры переживают интенсивную христианизацию (в основном силами маргинальных протестантов) и экспансию шаманизма.

6). Доля традиционных язычников медленно растет, в то время как старообрядцы, истинно-православные христиане и сторонники других неканонических православных юрисдикций постепенно теряют свои позиции.

Среди других заметных тенденций современной религиозной жизни следует отметить следующие:

– кризис квазирелигиозной основы цивилизации Нового времени с его культом разума и технологии как способа устранения разрыва высшего и земного планов бытия приводит к естественному обращению вчерашних поборников этой квазирелигии к традиционным конфессиям либо к увлечению новейшими модерными верованиями, неоспиритуализмом и оккультизмом;

– тенденция на политизацию религий (имеется в виду не только и не столько “политический ислам”, который как раз не симптоматичен, а своеобразный либеральный стандарт религий, отстаивающих глобалистскую модель “свободы совести” и радикального экуменизма; так, значительная часть протестантских деноминаций, участвующих во Всемирном Совете Церквей, являются “политическими религиями”);

– тенденция на смещение акцентов в вере со священных предметов на социально-технологические, своеобразное смешение наукообразных и религиозных форм подачи духовного опыта;

– тенденция на наделение религиозных традиций функцией идентификации как основной: многие верования выступают в качестве “знамени”, “символа”, с помощью которого представители той или иной нации, этнической группы, исторической общности отличают себя от “чужих”, при этом собственно мистические и вероисповедные вопросы могут не иметь большого значения для таких номинальных верующих.