2. План компрадоров

2. План компрадоров

1. Совершенно очевидно, что при реализации перечисленных этапов “чужие” стратегически заинтересованы в “сырьевом” характере экономики как наиболее способствующем вывозу капитала и жестко препятствуют, используя свои лоббистские возможности, любому изменению политического и экономического курса, заложенного при Ельцине (мотивация – неизменность “либерального курса в экономике” и “демократических реформ”).

2. “Чужой” бизнес заинтересован в приватизации энергетики и газовой отрасли как объекта для спекуляции акциями и получения разовых высоких прибылей за счет доведения тарифов “до мирового уровня” (судьба остальной экономики при этом их мало волнует, ибо с нею его долгосрочные интересы не связаны). И напротив, не заинтересован в развитии “научно-технического” направления и “высоких технологий” (особенно – в области разработки альтернативных углеводородам видов энергии), т.к. это повлечет переориентацию финансовых потоков, ослабит их влияние на бюджет и, соответственно, политическое влияние.

3. Он жизненно заинтересован (хотя через СМИ для дезинформации коллег утверждается обратное) в сохранении “клановой” системы в политике и экономике. Контролируемым им ФПГ в любом случае легче договориться так или иначе с властью, получив тем самым односторонние конкурентные преимущества, чем играть по долгосрочным “правилам игры”, обязательным для всех (включая саму властную группировку).

4. “Чужой” бизнес заинтересован во вступлении в ВТО на любых условиях, ибо это не только максимально облегчит вывоз оставшегося сырья и капитала за границу, но и до минимума ограничит возможности государства влиять на процесс тотальной распродажи новым владельцам – ТНК нашей “нефтянки”, энергетики, природных ресурсов, пахотных земель. Правда, при этом “накроются” все здешние коллеги по бизнесу, но это – “мелочь”.

5. Именно в его (прежде всего!) интересах “нефтедолларовая заначка” лежит за океаном, недоступная для российского бизнеса. Это – гарантия “иностранным инвесторам” при массовой скупке ими акций в нестабильной России. “Страхует” таким образом этот “страховой фонд” не нас, а их.

Именно в интересах компрадоров “нефтедолларовая заначка” лежит за океаном, недоступная для российского бизнеса. Это – гарантия “иностранным инвесторам” при массовой скупке ими акций в нестабильной России. “Страхует” таким образом этот “страховой фонд” не нас, а их.

6. “Чужой” бизнес заинтересован в продолжающемся (желательно – с нарастанием) вырождении коренного населения (не только великороссов!), снижении его численности, здоровья, образовательного уровня. Уже сегодня это используется в качестве “повода” для претензий западных ТНК на передачу им освоения Сибири, которая “принадлежит всему Человечеству!” и которую Россия “сама освоить не сможет”.

Параллельно с этим идет стимулируемое увеличение потока “дешевых” мигрантов, позволяющего за счет относительной “дешевизны” потенциальной рабочей силы игнорировать социальные запросы местных работников, а на “экономии” получать дополнительную сиюминутную прибыль. Кроме того, мигрант, в отличие от коренного жителя, зависит исключительно от работодателя, который один – его “защитник” и от местных, и от властей. Не вызывает сомнения, что именно “чужой” бизнес заинтересован в создании конфликтов между местными и мигрантами, между русскими и нерусскими гражданами России (возможность играть на пугалке о “русском фашизме”), между православными и мусульманами (чтобы, не дай Бог, не договорились выступить против него единым фронтом), а также в деятельности разного рода экстремистских и радикальных организаций, которые, согласно целому ряду данных, он же и финансирует.

Именно “чужой” бизнес заинтересован в создании конфликтов между местными и мигрантами, между русскими и нерусскими, между православными и мусульманами, а также в деятельности разного рода экстремистских и радикальных организаций, которые, согласно ряду данных, он же и финансирует.

7. Еще один стратегический политический интерес “чужого бизнеса”, как бы это странно ни выглядело на первый взгляд, – культивирование “классовой нетерпимости” в обществе. Парадоксальность здесь только кажущаяся. Создание в обществе разделения на “своих бедных” и “чужих богатых” решает для “чужого” бизнеса сразу две стратегические задачи:

а) Заставляет “свой” бизнес солидаризироваться с “чужим” на основе все того же мифа об “общности классовых интересов” (придут “голодранцы” – всех перережут: и вас, и нас!), игнорируя тот факт, что “своим” приходится поддерживать при этом своего будущего могильщика.

б) Не допускает объединения патриотической волны “снизу” с финансовыми возможностями “своего” (патриотического) бизнеса, что сделало бы такой альянс серьезной политической силой, способной противостоять насаждению выгодной “чужим” модели.

Для создания в обществе максимально отвечающих своим целям настроений “чужой” бизнес контролирует практически все СМИ, информационные агентства, социологические службы и группировки, монополизировавшие культуру.

8. Наконец, хоть это и кажется парадоксальным, “чужой” бизнес не заинтересован в легитимизации в общественном сознании (то есть – в признании законной и отвечающей общественным интересам) сложившейся в результате приватизации структуры собственности. Но это парадоксально лишь на первый взгляд: признание прав собственности обществом требуется для долговременного бизнеса; для бизнеса же, который стремишься выгодно продать, – достаточно признания его твоим со стороны власти до того момента, как сделка состоится. Поэтому на этапе “выкачивания” “чужих” вполне устроит двусторонняя договоренность с властью, которой они помогут в текущем решении социальных проблем в обмен на защиту своего бизнеса при помощи “силовых структур”. На этапе “продажи бизнеса” они получат от власти “добро” на вывоз капитала, в обмен на привлечение в экономику “стратегического инвестора” в лице ТНК.