2. Уникальные размеры катастрофы

2. Уникальные размеры катастрофы

Размеры катастрофы, постигшей экономику России после 1990 г., уникальны.

О том, что реально происходило в экономике России в этот период, недвусмысленно свидетельствуют данные по динамике транспортных перевозок: в 1995 г. они составляли к уровню 1990 г. 50%, в 2002 г. – 38%, в 2004 г. – 42%; для железнодорожных перевозок аналогичные показатели соответственно на 2002, 2003, 2004 гг. – 48%, 50,6% и 57%.

Самым слабым местом в дореформенной экономике России являлось производство предметов потребления. Казалось бы, уж в этой-то области заметного снижения производства не могло быть. Но оно было – и еще какое!

Сельское хозяйство пострадало в 1991–1995 гг. примерно так же, как во время коллективизации в 1929–1933 гг. С той разницей, что через 10 лет после начала коллективизации предшествовавший ей уровень сельскохозяйственного производства был восстановлен, а в пореформенной России сельскохозяйственное производство после падения так и осталось в “упавшем” состоянии (табл. 2). Производство мяса, включая мясо птицы, сократилось с 1990 г. по 2002 г. в 2 раза, примерно на 5 млн т, причем это сокращение далеко не было перекрыто приростом импорта. В результате потребление мяса на душу упало с 1990 г. по 2002 г. на 1/3.

В легкой промышленности (без пищевой), по данным российской статистики, производство упало с 1990 г. по 1995 г. более чем в 5 раз, а по 2004 г. – в 7 раз. В пищевой, без учета производства алкогольной продукции, – на 2/5. Производство товаров бытового назначения из промышленного сырья при наличии возможности его многократного увеличения также резко сократилось (табл. 2). По большинству позиций это сокращение многократное. В 2004 г. производство потребительских товаров из промышленного сырья в целом находилось все еще ниже уровня 1990 г.

Доля импортных товаров в розничной торговле увеличилась, по данным российской статистики, с 14% в 1991 г. до 43% в 2002 г. Но прирост импорта не перекрыл сокращение производства мяса, не говоря уже об уменьшении производства яиц и молока. Несомненно ухудшение качества продовольственного потребления, связанное с уменьшением потребления белковых продуктов (мясо, молоко, яйца). Ситуация в этом отношении была не вполне удовлетворительной еще в советское время, а сейчас она тем более неудовлетворительна.

Таблица 2. Влияние проводимых в России реформ на производство, потребление и инвестиции

----------------------------------------------------------------------

*) В % к среднему за 1986–1990 гг. уровню.

**) Включая бытовые, транспорта и связи, жилищно-коммунальные, системы образования, культуры, медицинские и др.

***) Корректировка производится с учетом того, что номинальные показатели учитывают теневые доходы и расходы для периода после 1991 г. и не учитывают его для 1990–1991 гг. (см. ниже).

****) Всего построены жилые дома общей площадью в 1990 г. 61,7 млн кв. м, в 1995 г. – 41,0 млн кв. м, в 2002 г. – 33,8 млн кв. м, в 2004 г. – 41,0 млн кв. м.

Источники: Российский статистический ежегодник. М., 2001; Российский статистический ежегодник. М., 2003; Россия в цифрах. М., 2005. Корректировка производится по данным, приведенным в “Вопросах экономики”, 1995, № 9, с. 116–121.

И тем не менее в российских статистических изданиях фигурируют показатели, согласно которым дела с потреблением обстоят не так уж плохо, и вообще нельзя понять, почему смертность в стране превышает рождаемость. Прежде всего это показатели объема розничной торговли и расходов на конечное потребление домашних хозяйств. Номинальный (то есть по данным, фигурирующим в статистических изданиях) объем розничных продаж в 2004 г. больше, чем в 1990 г. на 4/5, а расходы на конечное потребление домашних хозяйств – на 3/5.

В 1992 г. (являвшемся, как известно, годом экономической катастрофы), по данным, которые фигурируют в статистических изданиях с некоторого времени, объем розничной торговли не только не упал, но даже вырос на 0,3%, а индекс расходов на конечное потребление домашних хозяйств упал, но только на 2%.

Однако по сведениям, опубликованным Госкомстатом сразу после 1992 г., ситуация с ВВП и объемом розничной торговли выглядит иначе. В 1992 г. объем розничной торговли не вырос на 0,3%, а уменьшился на 31%.

Этого и следовало ожидать, если принять во внимание, что и по данным, которые сегодня публикуются статистическими изданиями, в 1992 г. грузовые перевозки по сравнению с 1991 г. сократились на 30%, реальная заработная плата – на 33%, капиталовложения в основные фонды – на 42%.

Феномен “раздвоения” статистических данных, относящихся к 1992 г., объясняется тем, что первоначальные данные не учитывали на 1992 г. (как и на 1991 г.) теневой оборот и теневые доходы, а позднее данные за 1992 г. стали отражать таковые, но при этом за 1990–1991 гг. они его по-прежнему не отражали. Вот и получилось, что согласно ныне публикуемым данным розничные продажи в катастрофическом 1992 г. выросли, тогда как на самом деле они уменьшились на 31%, о чем в свое время и сообщалось. Соответственно для периода после 1992 г. все данные об объеме розничной торговли (в % к 1990 г.) завышены примерно на 31%, а для конечного потребления домашних хозяйств – примерно на 3/10.

В 2002 г. при номинальной величине оборота розничной торговли в 115% к уровню 1990 г., реально, с поправкой на относящиеся к 1992 г. данные, он равен примерно 115:1,31 = 88%. На 2004 г. соответствующие показатели – 140% и 107%. Номинальная величина (в процентах к 1990 г.) расходов на конечное потребление домашних хозяйств в 2002 г. – 110%, а исчисленная с поправкой на изменение схемы учета для данных, относящихся к 1991–1992 гг., – примерно 85%, а на 2004 г. – соответственно 129% и 99%.

Но и эти данные могут оказаться заметно завышенными. Во-первых, существует проблема двойного счета при исчислении объемов розничных продаж. Товар, купленный обычным порядком в розничной торговле, ныне может перепродаваться, и даже не один раз. Во-вторых, существует проблема недооценки реального роста цен при исчислении индексов динамики розничной торговли. В-третьих, часть розничных продаж приходится на покупки учреждений и организаций (например, компьютеры, другая электронная продукция, легковые автомобили, бензин), причем эта часть ныне много больше, чем в советский период. В-четвертых, при исчислении индекса расходов на конечное потребление домашних хозяйств российской статистикой принимается во внимание “работа для себя” и “теневая” заработная плата, тогда как данные за 1990 г. “работу для себя” и “теневую” заработную плату практически не берут в расчет. Кроме того, оба эти показателя при наличии несомненной заинтересованности продемонстрировать, что дела не так уж плохи, могут легко преувеличиваться. Характерно, что статистика России исчисляет теневую заработную плату, но не публикует данных о размерах теневой прибыли. Фактически часть этой последней и учитывается в качестве теневой заработной платы.

В последние пять лет произошло скачкообразное увеличение индекса реальной заработной платы. В 2000 г. он составлял 42% к уровню 1990 г., в 2002 г. – 59%, а в 2004 г. – уже 73%. Последний показатель явно не отражает реальной ситуации с собственно заработной платой. Во-первых, за счет недооценки темпов обесценения заработной платы в связи с ростом цен. Во-вторых, ситуация сохранения высокого уровня безработицы исключает возможность роста заработной платы массового работника. В-третьих, неясно, в какой степени при исчислении динамики индекса реальной заработной платы российская статистика учитывает таковую низкооплачиваемых временных рабочих, удельный вес которых в общей занятости растет. В-четвертых, поскольку теневая заработная плата учитывается российской статистикой, возможно преувеличение ее вклада в реальную заработную плату. В-пятых, показатели индексов реальной заработной платы отражают также заработную плату топ-менеджеров, большая часть которой находится вне всякой связи с их трудовым вкладом и по своему характеру ближе к доходу за счет предпринимательской прибыли, чем к заработной плате.

За вычетом заработной платы топ-менеджеров реальная заработная плата лиц наемного труда составляет примерно 50% от уровня 1990 г.

За вычетом заработной платы топ-менеджеров реальная заработная плата лиц наемного труда составляет примерно 50% от уровня 1990 г. Рост потребления верхних по уровню доходов 10–20% населения обеспечивался после 1990 г. не за счет роста общей массы экономики, а за счет уменьшения доли в ВВП потребления 80% населения.

Проведенные в последние годы реформы (и еще более реформы предполагающиеся) в неявном виде основываются на том, что кризис, по крайней мере в потребительской сфере, изжит и точно так же изжит кризис доходов – реальные расходы на конечное потребление домашних хозяйств, мол, намного больше, чем в 1990 г. Но это – иллюзия, и притом опасная, поскольку она способствует преуменьшению наличного протестного потенциала.

Фактически объем продаж потребительских товаров, оплачиваемых за счет личных потребительских расходов, составлял в 2004 г. (как можно видеть из изложенного выше) 80–90% к уровню 1990 г. Реальное же потребление товаров и услуг, корректным образом исчисленное (то есть с учетом теневого потребления в 1990 г. и принимая во внимание факт резкого сокращения продаж платных услуг и уменьшения объема услуг, оплачиваемых за счет общественных фондов потребления), составляло в 2004 г. 70–80% к уровню 1990 г. Во всяком случае, для такого вывода есть достаточные основания.

Но это показатель по населению в целом, и следует учитывать, что потребление товаров и услуг частью населения после 1990 г. значительно увеличилось. Проблема в том и состоит, что доходы 70–80% населения в 2004 г. были в 2 раза ниже, чем в 1990 г.

Кризис, в том числе и на потребительском фронте, далеко не изжит. Это видно уже из того, что при изжитом кризисе объем производства сельскохозяйственной продукции был бы в полтора раза больше фактического и соответственно увеличилось бы ее потребление (больше чем на 1/3), а объем платных услуг (в ассортименте 1990 г.) вырос бы в 2,5 раза.

Ярко выраженная кризисная ситуация – в сфере инвестирования в основные фонды и особенно в основные фонды промышленности. Фактические размеры инвестиций – в 5 раз меньше, чем в 1990 г. В результате не обеспечивается амортизационная компенсация выходящих из строя основных фондов промышленности и страна деиндустриализируется.

Фактические размеры инвестиций в основные фонды промышленности в 5 раз меньше, чем в 1990 г. В результате не обеспечивается амортизационная компенсация выходящих из строя основных фондов и страна деиндустриализируется.

Значительная часть основных фондов промышленности уже потеряна.

Теперь посмотрим, как обстоят дела с ВВП.

По отношению к уровню 1990 г., по данным, которые фигурируют в статистических изданиях, промышленное производство составляло в 2004 г. в России 70%, сельскохозяйственное – также 70%, объем платных услуг населению и строительно-монтажных работ – около 40%. Согласно этим – поотраслевым – данным ВВП России в 2004 г. составлял около 65% от уровня 1990 г.

Однако согласно данным о динамике ВВП, которые российская статистика в последние годы преподносит публике, ВВП по отношению к уровню 1990 г. составлял в 1995 г. 62%, а в 2004 г. 84%.

Согласно же текущим публикациям того же Госкомстата России ВВП РФ составлял в 1995 г. примерно 51% к уровню 1992 г.

Получается, что есть основание оценить на 2004 г. ВВП не в 84% к 1990 г., а в 84% х 0,51:0,62 = 69%. Что явно ближе к истине.

Но и это еще не все.

Российская статистика при исчислении ВВП в рублях учитывает чистый экспорт товаров и услуг путем пересчета его долларового эквивалента по курсу. Исчисленный таким путем чистый экспорт товаров и услуг в 2004 г. равнялся 12,5% ВВП. Однако при исчислении доли в ВВП чистого экспорта товаров и услуг по паритету покупательной способности рубля (для сопоставимости с потребленным внутри страны ВВП) этот показатель в 3 раза меньше, то есть равен лишь примерно 4,2%. В 1990 г. чистый экспорт товаров и услуг был пренебрежимо мал. Получается, что ВВП по отношению к 1990 г. составлял не 69%, а 61%.

Это еще ближе к истине.

Но и это опять-таки не все.

Фигурирующий ныне в статистических изданиях показатель соотношения объемов промышленного производства в 2004 и 1990 гг. (70%) соответствует результату перемножения годовых индексов изменения промышленного производства, точная оценка которых ввиду небольших изменений промышленного производства от года к году всегда сопряжена со значительными трудностями. В результате при перемножении таких индексов, относящихся к 1991–2004 гг., неизбежны значительные ошибки и, как нетрудно понять, отнюдь не в сторону занижения соотношения объемов промышленного производства в 2004 г. по отношению к 1990 г.

Но Госкомстат РФ, а затем Федеральная служба государственной статистики публикуют также данные об объемах производства в промышленности в стоимостном выражении и о росте цен в промышленности. И вот при счете исходя из этих данных получается, что в 2004 г. объем промышленного производства России составлял не 70%, а 34% от уровня 1990 г., а в машиностроении с металлообработкой не 68%, а около 30%. (В 1990 г. в текущих ценах объем промышленного производства в машиностроении (здесь и ниже под машиностроением подразумевается машиностроение с металлообработкой) равнялся 168 млрд руб., в 2000 г. 780,26 млрд руб. (Российский статистический ежегодник. – М., 2001. – С. 365). С 1990 г. по 2000 г. цены на продукцию машиностроения выросли примерно в 22 раза (там же, с. 593). В ценах 1990 г. объем производства в машиностроении в 2000 г. равен примерно 780,26:22 = 35,5 млрд руб., или 21% к уровню 1990 г. Прирост производства в машиностроительной промышленности в 2001–2004 гг. составил 31% (Россия в цифрах. – М., 2005. – С. 187). Соответственно по отношению к уровню 1990 г. объем производства в машиностроении России в 2004 году равнялся примерно 28%.)

При исчислении по паритету покупательной способности рубля ВВП России в 2004 г. составлял менее 65%, общий объем промышленного производства России составлял 34%, а объем производства в машиностроении с металлообработкой – около 30% от уровня 1990 г.

Для машиностроения соотношение объемов производства, каким оно выглядит согласно данным о производстве в натуральном выражении и судя по размерам потребления металла, явно близко к 30%.

Если принять во внимание, что среднегодовая занятость в российской промышленности в 2004 г. составляла 56% от уровня 1990 г. (ниже в 2 раза), а производительность труда с 1990 г. по 2004 г. явно не выросла (в электроэнергетике и легкой промышленности она заметно уменьшилась), то ясно, что фактическое соотношение объемов промышленного производства в 2004 и 1990 гг. ближе к 34%, чем к 68%. А это значит, что и отношение ВВП в 2004 г. к уровню 1990 г. равно 50–60%.

Испытали коллапс все отрасли, производящие продукцию с высокой степенью обработки. В первую очередь легкая промышленность и машиностроение, удельный вес которых в валовой продукции промышленности России в предреформенный период, считая и военное производство, составлял около половины.

Итак, суммируем. Имеются достаточные основания считать, что фактически при счете в долларах в 2004 г. экономика России по сравнению с экономикой той же России в 1990 г. выглядела так (табл. 3):

Таблица 3. Оценка основных макроэкономических показателей России в 2004 г. в сравнении с 1990 г. (в %)

^{---------------------------------------------------------------}

*) Нескорректированные показатели.

Российская экономика все еще находится в состоянии глубокого кризиса, что и демонстрирует наглядно положение в сфере инвестиций, перевозок грузов и производства платных услуг, а также почти двухкратное уменьшение занятости в промышленности. Экономика России недоинвестирована и продолжает терять основные фонды. Воспроизводство рабочей силы не обеспечивается. Рост потребления верхних по уровню доходов 10–20% населения обеспечивался после 1990 г. не за счет роста общей массы экономики, а за счет уменьшения доли в ВВП потребления 80% населения. Вывоз капитала идет за счет амортизационного фонда, причем это обстоятельство вуалируется отчасти за счет структуры цен, отчасти за счет структуры экономики. Реально часть амортизационного фонда промышленности трансформируется в сверхприбыль нефтедобывающих и нефтереализующих структур, а часть – в сверхприбыль посреднических структур.

Образовавшаяся сверхприбыль в значительной части вывозится за рубеж.

Ситуация не просто кризисная. Она ненормальная.

Своего рода “эталоном” глубокого экономического кризиса является Великая депрессия, поразившая экономику США в 1929–1937 гг. Однако российский кризис гораздо глубже, длительнее и разрушительнее.

Индикаторы глубины экономического кризиса в США в 30-е годы и в России после 1990 г. приведены в таблице 4. Кризис в России глубже, и выходит из него экономика медленно. Характерно, что в 2004 г. ни в электроэнергетике, ни в нефтедобывающей промышленности не был достигнут уровень докризисного года, тогда как в США в 1937 г. в этих отраслях уровень докризисного 1928 г. был намного превышен. В США в период кризиса отраслевая и технологическая структура промышленности улучшилась, причем этому сильно способствовали антикризисные мероприятия. В России, где с кризисом вообще не боролись, отраслевая и технологическая структура промышленности в период кризиса ухудшилась.

Таблица 4. Индикаторы глубины экономического кризиса в США в 30-е годы и в России после 1990 г.

-----------------------------------------------

*) Примерная оценка.

**) По официальным данным статистических ежегодников, уровень ВВП России в 2004 г. по отношению к 1990 г. составлял 84%.