Сандро из Чегема

Сандро из Чегема

Роман (1973)

«Сандро из Чегема» — цикл из 32 повестей, объединенных местом (село Чегем и его окрестности, как ближние, скажем, райцентр Кунгурск или столичный город Мухус (Сухуми), так и дальние — Москва, Россия и т. д.), временем (XX в. — от начала до конца семидесятых) и героями: жителями села Чегем, в центре которых род Хабуга и сам дядя Сандро, а также некоторыми историческими персонажами времен дяди Сандро (Сталин, Берия, Ворошилов, Нестор Лакоба и др.).

Сандро Чегемба, или, как обычно он зовется в романе, дядя Сандро, прожил почти восемьдесят лет. И был не только красив — на редкость благообразный старик с короткой серебряной шевелюрой, белыми усами и белой бородкой; высокий, стройный, одетый с некоторой как бы оперной торжественностью. Дядя Сандро был еще и знаменит как один из самых увлекательных и остроумных рассказчиков, мастер ведения стола, как великий тамада. Рассказать ему было о чем — жизнь дяди Сандро представляла цепь невероятных приключений, из которых он, как правило, выходил с честью. В полной мере Сандро начал проявлять свое мужество, ум, могучий темперамент и склонность к авантюрным приключениям еще в молодости, когда, став любовником княгини и раненный соперником, пользовался заботливой вначале, а потом и просто пылкой опекой княгини. В тот же период жизни (времена гражданской войны в Абхазии) пришлось ему как-то заночевать у армянина-табачника. И той же ночью нагрянули в дом вооруженные меньшевики с грабежом, который они, как люди идейные, называли экспроприацией. Обремененный семьей, труженик-табачник очень рассчитывал на помощь молодого удальца дяди Сандро. И Сандро не уронил себя: сочетая угрозы и дипломатию, свел набег почти что к гостеванию с выпивкой и закуской. Но вот чего он не смог, так это предотвратить грабеж: слишком уж силы были неравные. И когда меньшевики увели четырех из пяти быков табачника, Сандро очень жалел табачника, понимая, что с одним быком ему уже не поддержать своего хозяйства. Бессмысленно иметь одного быка, к тому ж Сандро как раз был должен одному человеку быка. И для того чтобы поддержать свою честь (а возврат долга — дело чести), а также сообразуясь с жесткой исторической реальностью, последнего быка Сандро увел с собой. Пообещав, правда, несчастному табачнику всемерную помощь во всем остальном и впоследствии сдержав свое слово («Сандро из Чегема»).

Дядя Сандро вообще всегда старался жить в ладу с духом и законами своего времени, хотя бы внешне. В отличие от своего отца, старого Хабуга, позволявшего себе открыто презирать новые власти и порядки. Когда-то совсем молодым человеком выбрал Хабуг в горах место, ставшее впоследствии селом Чегем, поставил дом, наплодил детей, развел хозяйство и был в старости самым уважаемым и авторитетным человеком в селе. Появление колхозов старый Хабуг воспринял как разрушение самих основ крестьянской жизни, — перестав быть хозяином на своей земле, крестьянин терял причастность к тайне плодородия земли, то есть к великому таинству творчества жизни. И тем не менее мудрый Хабуг вступил в колхоз — высшим своим долгом он считал сохранение рода. В любых условиях. Даже если власть захватили городские недоумки («Рассказ мула старого Хабуга», «История молельного дерева»). Или откровенные разбойники вроде Большеусова (Сталина). А именно в качестве грабителя предстал однажды перед дядей Сандро в его детстве молодой экспроприатор Сталин. Ограбив пароход, а затем уходя с награбленным от погони, убив всех свидетелей, а заодно и своих соратников, Сталин вдруг наткнулся на мальчика, пасшего скот. Оставлять в живых свидетеля, даже такого маленького, было опасно, но у Сталина не было времени. Торопился очень. «Скажешь обо мне — убью», — пригрозил он мальчику. Дядя Сандро помнил этот эпизод всю жизнь. Но оказалось, что и у Сталина была хорошая память. Когда Сандро, уже известный танцовщик в ансамбле Платона Панцулая, танцевал с ансамблем во время ночного пиршества вождей и оказался перед самым великим и любимым вождем, тот, вдруг помрачнев, спросил: «А где я мог тебя видеть, джигит?» И пауза, потом последовавшая, была, может быть, самым страшным моментом в жизни дяди Сандро. Но он нашелся: «Нас в кино снимали, товарищ Сталин» («Пиры Валтасара»). И во второй раз, когда вождь выехал на рыбалку, то есть сидел на бережку и смотрел, как специально обученный для этого дядя Сандро взрывчаткой глушил для него в ручье форель, он снова озаботился вопросом: «Где я мог тебя видеть?» — «Мы танцевали перед Вами». — «А раньше?» — «В кино». И снова Сталин успокоился. Даже подарил дяде Сандро теплые кремлевские кальсоны. И вообще, по мнению дяди Сандро, та рыбалка, возможно, сыграла решающую роль в судьбе его народа: почувствовав симпатию к этому абхазцу, Сталин решил отменить депортацию этой нации, хотя уже стояли наготове составы на станциях Эшеры и Келасури («Дядя Сандро и его любимец»).

Но не только со Сталиным пересекались пути дяди. Помогал дядя Сандро в охоте и Троцкому. Был в любимцах Нестора Лакобы, а еще до революции встречался однажды с принцем Ольденбургским. Принц, вдохновленный примером Петра Первого, решил создать в Гагре живую модель идеального монархического государства, заводя мастерские, культивируя особый стиль человеческих взаимоотношений, украшая здешние места парками, прудами, лебедями и прочим. Как раз пропавшего лебедя и доставил Сандро принцу, и по этому поводу была у них беседа, и принц подарил дяде Сандро цейсовский бинокль («Принц Ольденбургский»). Бинокль этот сыграл большую роль в жизни дяди Сандро. Помог разглядеть сущность новой власти и как бы заранее выработать необходимые в условиях грядущей жизни модели поведения. С помощью этого бинокля дядя разведал тайну строившегося в селе на реке Кодор деревянного броневика, грозного оружия меньшевиков в предстоящих боях с большевиками. И когда Сандро ночью добрался до большевиков, чтобы рассказать комиссару о тайне меньшевиков и дать совет, как противостоять грозному оружию, комиссар, вместо того чтобы с вниманием и благодарностью выслушать и учесть сказанное дядей Сандро, вдруг выхватил пистолет. И ведь из-за полной ерунды — плетка, которой дядя Сандро похлопывал себя по голенищу, не понравилась. Сандро вынужден был спасать свою жизнь бегством. Из чего он сделал верное заключение: что власть будет, во-первых, крутая (чуть что, сразу за пистолет), а во-вторых, дурная, то есть умными советами пренебрегающая («Битва на Кодоре»),

И еще дядя Сандро понял, что инициатива в новой жизни наказуема, и потому, став колхозником, на общественных работах особенно себя не измождал. Он предпочитал проявлять другие свои таланты — балагура, рассказчика, отчасти — авантюриста. Когда обнаружилось, что старый грецкий орех, молельное дерево в их селе, издает при ударе странный звук, отчасти напоминающий слово «кумхоз» и тем самым как бы намекающий на неизбежность вступления в колхозы, то в качестве хранителя и отчасти гида при этом историко-природном феномене оказался не кто иной, как Сандро. И именно это дерево сыграло и печальную и полезную роль в его судьбе: когда местные комсомольцы в антирелигиозном порыве сожгли дерево, из него выпал скелет неизвестного человека. Тут же возникло предположение, что это обгоревший труп недавно исчезнувшего с деньгами бухгалтера и что убил его Сандро. Сандро отвезли в город и посадили в тюрьму. В тюрьме он держался достойно, а бухгалтера вскоре нашли живым и невредимым. Но во время заключения дядя встретился с навешавшим райцентр Нестором Лакобой, тогдашним руководителем Абхазии. Во время застолья, сопровождавшего эту встречу, Сандро блеснул своими талантами танцора. И восхищенный Лакоба взялся устроить его в знаменитый ансамбль песни и пляски Платона Панцулая. Дядя Сандро переехал в Мухус («История молельного дерева»). Однажды он вызвал отца на совет, покупать ему, теснившемуся с дочкой и женой в коммунальной квартире, или не покупать предложенный властями прекрасный дом с садом. Дело в том, что это был дом репрессированных. Старый Хабуг был возмущен этической глухотой сына. «В старые времена, когда убивали кровника, тело привозили к родственникам, не тронув на его одежде и вещах ни пуговицы; а теперь убивают невинных, а вещи бессовестно делят между собой. Если пойдешь на это, в дом свой больше не пущу. Лучше тебе вообще уехать из города, раз уж такая здесь пошла жизнь. Притворись больным, и тебя отпустят из ансамбля», — сказал тогда старый Хабуг сыну («Рассказ мула старого Хабуга»).

Так дядя Сандро вернулся в село и продолжил свою деревенскую жизнь и, воспитание красавицы дочки Тали, любимицы семьи и всего Чегема. Единственное, что могло не понравиться родственникам и односельчанам, — это ухаживания полукровки Баграта из соседнего села. Не о таком женихе для Тали мечтал дед. И вот в день, который должен был стать триумфальным и для самой Тали, и для всего ее семейства, — в день, когда она победила на соревнованиях сборщиц табака, как раз за несколько минут перед торжественной церемонией награждения ее патефоном, девушка отлучилась на минутку (переодеться) и исчезла. И всем стало ясно — бежала с Багратом. Односельчане ринулись в погоню. Целую ночь длились поиски, и к утру, когда следы беглецов были обнаружены, старый охотник Тендел обследовал поляну, на которой останавливались влюбленные, и провозгласил: «Мы собирались пролить кровь похитителя нашей девочки, но не ее мужа». — «Успел?» — спросили у него. «Еще как». И преследователи со спокойной совестью вернулись в село. Хабуг вычеркнул из сердца стою любимицу. Но через год к их двору подскакал всадник из села, где жили теперь Баграт и Тали, дважды выстрелил в воздух и выкрикнул: «Наша Тали двух мальчиков родила».

И Хабуг начал думать, чем помочь любимой внучке… («Тали — чудо Чегема»),

Впрочем, надо признать, что в девочке сказалась кровь ее родителей, ибо история женитьбы дяди Сандро была не менее причудлива. Друг дяди Сандро и князь Аслан попросил помочь ему в похищении невесты. Сандро, естественно, согласился. Но когда он познакомился с избранницей Аслана Катей и провел с ней некоторое время, он почувствовал себя влюбленным. И девушка — тоже. О том, чтобы во всем признаться Аслану, Сандро даже мысли не допускал. Законы дружбы святы. Но и девушку отпускать было нельзя. Тем более что она верила Сандро, сказавшему, что он что-нибудь придумает. И вот решающая минута приблизилась, а Сандро так ничего и не придумал. Помог случай и вдохновение. Нанятый для умыкания девушки Кати головорез Теймыр притащил к спрятавшимся похитителям не Катю, а ее подругу. Перепутал девушек. Но тут же кинулся исправлять ошибку. Таким образом, перед похитителями стояли две молоденькие девушки. Тут Сандро и осенило, он отвел друга в сторону и спросил, не смущает ли его то, что в жилах Кати течет эндурская кровь. Князь пришел в ужас — женитьба на бедной еще сошла бы ему с рук, и ситуация с мнимым похищением второй девушки могла бы как-то разрядиться, но предстать перед родителями с невестой-эндуркой?! Такого позора они не переживут. «Что делать?» — в отчаянии спросил князь. «Я спасу тебя, — заявил дядя Сандро. — Я женюсь на Кате, а ты бери в жены вторую». Так и поступили. Правда, вскоре дядя Сандро узнал, что в его невесте действительно есть эндурская кровь, но было поздно. Дядя Сандро мужественно перенес этот удар. А это действительно было ударом. Абхазцы мирно жили с самыми разными нациями — с греками, турками, грузинами, армянами, евреями, русскими и даже с эстонцами, но вот эндурцев они боялись и не любили. И пересилить этого не могли. Эндурцы это такая очень-очень похожая на абхазцев нация — с одним языком, образом жизни, обычаями, но при этом — очень плохая нация. Эндурцы хотят взять власть над всеми настоящими абхазцами. Однажды сам повествователь, попытавшийся оспорить дядю Сандро, утверждавшего, что всю власть в Абхазии захватили эндурцы, решил пройтись по кабинетам одного очень высокого учреждения и посмотреть, кто в этих кабинетах сидит. И в тот момент все увиденные им в кабинетах люди показались его разгоряченному взгляду эндурцами. Очень заразная болезнь, оказывается («Умыкание, или Загадка эндурцев»).

…Еще в молодости осознав, что власть эта — всерьез и надолго, дядя Сандро интуитивно выбирал тот стиль жизни, который позволил бы ему прожить свою жизнь в свое удовольствие (жизнь — она важнее политических страстей) и при этом не изменять себе, заветам своих предков. И проделал это с блеском. В какие только ситуации, порой очень и очень двусмысленные, не ставила его жизнь, ни разу дядя Сандро не уронил своего достоинства. Ни когда по заданию Лакобы ночью с пистолетом и закрытым лицом проникал в комнату почтенного старца Логидзе, чтобы выведать у него для новых властей тайну изготовления знаменитых прохладительных напитков Логидзе; ни когда возил в Москву гору «неофициальных посылок-подарков» от ответственных лиц Абхазии более ответственным лицам в Москве. Ни когда добывал для своего непутевого племянника-писателя (как раз и описавшего жизнь дяди Сандро) нужный документ, который бы уберег племянника от козней Идеологических Надсмотрщиков и от КГБ. А сделать это было трудно: человек, имевший доступ к нужному документу, наотрез отказался предоставить его, и пришлось дяде Сандро помочь этому человеку в свалившемся вдруг на него горе — разыскивать бесследно исчезнувшего любимого пса. Разумеется, дядя Сандро нашел пса и получил нужные бумаги. «Где ты нашел собаку?» — спросил у дяди Сандро племянник, и тот ответил с великолепной небрежностью. «Где спрятал, там и нашел», — был ответ («Дядя Сандро и конец козлотура»). Не только делом, но и мудрым советом помогал он племяннику: «Можешь писать все, что угодно, но против линии не иди; линию не трогай, они этого очень не любят».

Тайно (и не слишком тайно) презирая умственные способности новой власти — в этом, кстати, он мог и находил единомышленников даже среди представителей правящих в Абхазии слоев, — дядя Сандро всегда пользовался уважением и расположением этих самых властей. Вообще дядя Сандро умел ладить со всеми — от мудрых чегемских старожилов до откровенных авантюристов и полумафиози. Было нечто в характере дяди Сандро, что роднило его с самыми разными персонажами: и с неукротимым забиякой и острословом, старым чегемцем Колчеруким, и с беспечным гулякой-горожанином, табачником Колей Зархиди, и с абхазским жизнелюбцем-казановой Маратом, и с представляющим в романе высшие эшелоны нынешней власти, сибаритом и лукавым умницей Абесаломоном Нартовичем. И даже с полумафиозным барменом Адгуром, порождением уже нашей позднейшей действительности, который сумел сохранить горские представления о товариществе, гостеприимстве и законах чести. И еще с несколькими десятками персонажей, соседствующих с дядей Сандро на страницах эпопеи Фазиля Искандера. Иными словами, на страницах этой книги — Абхазия и абхазский характер XX века.

С. П. Костырко