Борис Петрович Екимов [р. 1938]

Борис Петрович Екимов [р. 1938]

Холюшино подворье

Рассказ (1979)

Славу самого крепкого хозяина на донском хуторе Вихляевском прочно удерживает одноногий бобыль Холюша, по паспорту Варфоломей Вихлянцев, семидесяти лет от роду. Вот и дожил он до того момента, когда дозволили-таки крестьянам, «чтоб всего поболее держали». А то ведь и на хитрости приходилось инвалиду пускаться, лишь бы утаить поголовье скота в подсобном хозяйстве.

Мало кто на хуторе помнил, что прежде жила в этом поместье работящая семья: отец, мать, трое сыновей и дочь. Две большие войны да годы лихолетья разметали их по жизни. Просторный двор некогда обступали базы, сараи, кухни и другие постройки. Жила и плодилась здесь скотина, на зимнем довольстве покоились корова-ведерница с телкой-двухлеткой и полугодовалым бычком, десяток коз да козел Ерема, а с ними шесть овечек. Мирно похрюкивали подсвинки да два десятка гусынь бродили по двору и табунок сытых индюшек с двумя индюками.

В один из крещенских морозов обнаружил Холюша у себя на подворье след одноконных саней. Надежды на участкового-пьяницу никакой. На всякий случай сходил в колхозную контору — дежурная обещала позвонить в районную милицию.

И уж после Холюша спохватился: а все ли добро цело? Оглядел Ощупал Белобокую — должна была котиться; проверил Белоухую — мечтал старик весь козий завод сделать с таким редкостных пухом, как у нее, — с голубым отливом.

Но самой родной из всей животины была Зорька. Шел ей десятый год, и вела она свой род от далекой, легендарной Звезды — праматери удоистых, «едовых» коровок. Годы Зорькины вышли, пора было менять ее, и вот скоро она снова должна была отелиться…

Осмотр места происшествия районная милиция произвела на следующее утро. Растроганный Холюша стал приглашать обоих блюстителей порядка к столу. Один из них будто только и ждал этого. Оказалось, Егор — свояк потерпевшего, муж внучки родной Холюшиной сестры Фетиньи, живущей в городе.

Егора не смутила мерзость запустения Холюшиного жилища, в котором орудуют мышиные орды, не погнушался он отведать под водочку хозяйской яичницы с салом и выслушал немудреный рассказ про житье-бытье: «Кажеденно в работе… Делав да делов. Руки обрываются…» Поразили Егора масштабы Холюшиного хозяйства. Он и жалел старика, и уважение к нему почувствовал. И вдруг его осенило. В городе неподалеку от них домик с огородом продается за пять тысяч, вот бы Холюше туда перебраться да зажить вместе с Фетиньей и ее старшей дочерью, которые бедствуют от притеснений другого зятя.

Милицейский «газик» с гостем укатил, а на Холюшу навалилась еще одна забота — опросталась Белобокая. Уже поздней ночью вспомнил Холюша про Егорове предложение и решил настоять на своем: «Немыслимо глупо бросать такое поместье и идти на чужую сторону. Будем жить вместе здесь!..»

Вечером следующего дня воры снова заявились к Холюше. Когда на его крик подоспели соседи, то обнаружили, что дома у него все перевернуто вверх дном, а сам хозяин распростерт на забазье.

Холюшу лишь оглушило. В доме он очнулся и первым делом оглядел замки на сундуках в горнице. А когда обнаружил пропажу гармошки из красного угла, вновь потерял сознание. Злые языки утверждали, что именно в ней хранил он свою немалую наличность.

Но никакая беда не могла избавить от привычных забот. К утру Холюша еле-еле поднялся. В полдень Егор с напарником были у пострадавшего. Тот отвечал на расспросы, плакался, а вот сколько в гармошке было денег, вспомнить не мог!

Егор переделал все Холюшины дела, а на приглашение переселиться в Вихряевское ответил отказом — у него служба и семья, а здесь ни школы, ни больницы. И Фетинье назад хода нет. Впрочем, если Холюше не хватит на переезд денег, Егор обещал помочь.

Оставшись один, Холюша впервые за многие годы не мог заснуть. Мысли его были о том, что уезжать надо.

Воры остались не пойманы, а визиты Егора участились, домик в райцентре Холюша одобрил и тут же по-хозяйски решил, что на подворье поставит для скотины новые крепкие базы. Егор категорически отверг эти планы: где корову пасти и где сено косить? Старый сад конечно же отберут. Так что вывод один — хозяйство ликвидировать! Пора отдыхать — в домино играть, в карты.

После очередной бессонной Холюшиной ночи переезд стал делом решенным. За дом Холюша заплатил разом. Скотина и птица распродавались «на ура». Перевезли мебель. Приближалась весна и окончательный переезд. Осталось найти покупателя на Зорьку. Новый колхозный агроном приехал торговаться вместе с Егором в тот момент, когда Холюша был явно не в себе.

Вчера в ночь Зорька отелилась. Родилась новая Звезда — «все чисточко при ней, без поднесу!». Предание о прародительнице Зорькиного рода-племени воплотилось в этой телочке.

Какой может быть торг, коли послал Холюше Господь напоследок такое счастье? И разве можно перевозить телочку от такой травы и воды? К тому же еще и Белоухая принесла двух козочек…

Егор глядел на него и не знал, плакать или смеяться.

…Холюша умер в начале апреля. Ткнулся с черного крыльца в землю почернелым лицом. Нашли его вечером. После похорон подворье в одночасье опустело. На хуторе о Холюше иногда вспоминали, редко по-доброму.

А в середине мая колхозный электрик Митька в одной из глубоких песчаных пещерок обнаружил Холюшину гармошку. Она была до отказа набита бумажками. Эго были квитанции-обязательства на поставку государству молока, мяса, масла, яиц, шерсти, картофеля, жив-сырья и пушнины. «Народный коммисариат… Министерство финансов… Государственный банк… на основании постановления… Вы обязаны… Квитанция № 328857 принято от Вихлянцева… в Фонд обороны страны на сумму руб. две тысячи пятьсот… 16 августа 1941 года… 1937… 1939… 1952… 1960… 1975… Вы обязаны сдать молока базисной жирности (3,9 %) 115 литров или масла топленого 4600…»

Митька сжег всю эту «канцелярию», а гармошку закопал — от греха подальше. На хуторе купил он четвертинку и отправился на Холюшино подворье…

М. В. Чудова