«И НИКАКОГО ОРУЖИЯ или НАРКОТИКОВ...»
«И НИКАКОГО ОРУЖИЯ или НАРКОТИКОВ...»
В нижней части графства Дейд болотистые низменности, местами заросшие высокой травой, тянутся почти до самого Атлантического океана, образуя громадную и необитаемую область, в середине которой Флоридская энергетическая и осветительная компания построила огромную атомную электростанцию.
Несмотря на окрестные болота, гремучих змей и аллигаторов, это гигантское сооружение огорожено и охраняется. По узкой дороге, построенной вдоль искусственного канала, с электростанции можно достигнуть южной границы. За безопасность энергетического комплекса отвечает «Вокенхат корпорейшн» компания из Корал-Гейблс, специализирующаяся на охране сверхсекретных сооружений, принадлежащих как правительству, так и промышленным концернам.
Освещаемый тусклой луной, заставлявшей сверкать белый песок грунтовой дороги как серебро, оранжевый пикап в соответствии с заведенным порядком подъезжал к цепи, преграждавшей въезд на территорию атомной электростанции. Водитель замедлил ход, и фары его автомобиля осветили кусты ризофо-ры по ту сторону барьера. Только кусты? Нет, среди них стоял огромный дизельный автофургон зеленого цвета, его габаритные огни не горели, и, скорее всего, в нем никого не было.
Остановив пикап, охранник взял в руки лежащий на сиденье радиопередатчик. Но нет, выходить в эфир нельзя. Этой ночью на электростанции проводили кое-какие испытания и всем сотрудникам было предписано до полуночи не пользоваться радиосвязью.
Вдруг из кустов вышел какой-то человек, молча ударил камнем по ветровому стеклу пикапа и разбил стекло. Водитель дал задний ход, развернул свой маленький автомобиль, вздыбил гравий и умчался назад тем же путем, что и приехал.
Когда охранник исчез в ночи, из кустов вышел второй человек и встал позади первого. Он был вооружен винтовкой «М-1» и страшно разгневан.
«Надо было убить этого недоноска», — прорычал он.
«Нет, — сказал тот, что орудовал камнем. — Это место слишком хорошо, чтобы осквернить его убийством. Мы примем другие меры. Давай-ка сматываться, пока есть время».
Вернувшись в сопровождении шести вооруженных коллег, охранник смог показать им только несколько сломанных кустов, отпечатки шин на песке и сорванный висячий замок, запирающий цепь. Из канала доносился рев самца аллигатора и кваканье лягушек. Одиночество шептало на тысячу голосов.
«Вот дерьмо!» — сказал охранник.
Специальный агент Кевин Фоули заканчивал дежурство в новом помещении УБН, что немного западнее международного аэропорта в Майами, когда раздался телефонный звонок. Голос звонящего был вкрадчивым и таинственным.
«У меня есть кое-что, что, по моему мнению, могло бы заинтересовать вас, — сказал он. — Нам надо бы увидеться».
«Почему бы и нет», — ответил Фоули.
«Встречайте меня в отеле «Холидей Инн» в Корал-Гейблсе, — закончил звонящий, — через час».
В отеле Фоули ожидал хорошо одетый человек, который представлялся как Брюс Беркманс-младший, вице-президент по международным связям «Вокенхат корпорейшн». Он сообщил Фоули, что его внимание привлекло одно происшествие, случившееся со служащим компании, и он почувствовал, что должен сообщить о нем соответствующему правительственному органу.
«Ладно, валяйте!» — пробормотал Фоули, отреагировав именно таким образом.
Служащий компании подвез двух колумбийцев, которых немного знал. Пока они объезжали «прекрасный город» — как называли жители свой Корал-Гейблс, — колумбийцы объяснили, что хотели бы договориться,^ чтобы охрана «Вокенхата» закрыла глаза на одну маленькую контрабандистскую операцию, которую они хотели бы провернуть. Хотя и маленькая, эта операция обещала быть прибыльной и достаточно выгодной для всех. В доказательство серьезности своих намерений пассажиры открыли портфель и попросили служащего «Вокенхата» заглянуть внутрь. Портфель был набит деньгами.
«Они будут ваши, если захотите», — объяснили колумбийцы. Служащий, будучи лояльным американцем, объяснил, что даже если он возьмет эти деньги, то все равно ничем не сможет помочь. Однако, добавил он, он знает кое-кого, кто мог бы пойти на это дело.
«Прекрасно, — сказал один из колумбийцев. — Делайте все, что возможно, и держите с нами связь».
По возвращении в штаб-квартиру корпорации служащий пришел к Беркмансу и рассказал о случившемся. Беркманс посоветовался со своим боссом, бывшим сотрудником ФБР позвонил в УБН и попал на Фоули.
Специальный агент сразу же подумал, что этот случай заслуживает внимания. Начальство Фоули решило, что Беркманс, занимавший пост вице-президента и обладающий широкими полномочиями, должен сыграть роль клюнувшего на взятку.
Повинующийся приказам Беркманса подчиненный через два дня связался со своими колумбийскими приятелями и назначил им встречу в ресторане. Там и рассказал своим дружкам, что наиболее подходящий фигурой для них является Беркманс, тщеславный и претенциозный мот: он испытывает постоянные денежные трудности и доведен нехваткой денег до отчаяния.
Великолепно, решили колумбийцы, это именно тот человек, которого он ищут.
«Мы хотим, — объяснил Франциско Медина, — поставить одного из наших ребят, одетого в униформу концерна, в одном местечке, которое охраняет «Во-кенхат». Мы собираемся выгрузить там кофе и шейки омаров».
«И никакого оружия или наркотиков, — вступил в общий разговор Педро Наварро. — Только шейки и кофе».
Поговорили еще немного, и служащий концерна пообещал найти названного им кандидата и сообщить о результатах. Через два дня он позвонил Медине и сообщил хорошие вести: вице-президент Беркманс готов сотрудничать, но требует аванс. В конце концов, он подвергает опасности свою репутацию и служебное положение, соглашаясь встретиться в ним. Если об этом узнает старый чистоплотный Вокенхат, то вышвырнет его. Медина понял правильно; фактически он одобрил такую алчность и потому попросил номер телефона Беркманса.
Наварро позвонил Беркмансу и назначил встречу в ресторане. После предварительной беседы Беркманс и Медина удалились в мужской туалет, где колумбиец положил пачку в пять тысяч долларов Беркмансу в карман.
После возвращения их из туалета беседа приняла более серьезный характер. Пришел вызванный кем-то из этих колумбийцев Марио Абаскал и присоединил-с я к компании. Медина настаивал, чтобы Марио, переодетый в униформу охранников концерна, и был тем человеком, который должен будет стоять в дальней части территории атомной электростанции. Он должен будет открыть ворота и охранять их, никого не пуская в зону выгрузки контрабанды.
«Мы собираемся доставить туда омаров и кофе, — сказал Наварро. — Именно туда. Это безопасно, поскольку все будет происходить за оградой. Грузовики, которые вывезут контрабанду, приедут по дороге, идущей вне ограждения. Все, что нам нужно, — это продержать ворота открытыми достаточно долго, чтобы грузовики успели въехать и загрузиться. Ну как, идет? »
«Нет», — ответил Беркманс.
Фоули и другие агенты УБН, занятые в этом деле, исключали всякую мысль о том, чтобы доверить исполнять роль охранника концерна «Вокенхата» одному из контрабандистов. Это было бы слишком рискованно. На эту роль предназначали Фоули, и Беркманс должен был убедить контрабандистов согласиться с этим.
«Будет очень трудно, если невозможно, сделать так, как вы хотите, — продолжал вице-президент. — Дайте мне подумать и посмотреть, что я смогу сделать. Лучше всего, если я попытаюсь заполучить такого парня, который сделает все, что я скажу.
Ему тоже нужны деньги. Я без труда смогу уговорить его».
Они поспорили. В итоге Беркманс все же пообещал сделать так, как предлагали колумбийцы. Он, однако, объяснил, что для начала Марио необходимо прийти в представительство концерна и заполнить анкету поступающего на работу. Избежать этой процедуры нет никакой возможности. Более того, в анкете надо указывать только правдивые сведения, потому что в соответствии с заведенным порядком их будут проверять. Любое несоответствие вызовет подозрение.
К удивлению Беркманса, Абаскал сказал, что ему нечего скрывать и что он придет завтра утром заполнять анкету. Так он и сделал. Агент УБН спрятался в кабинете вице-президента с магнитофоном, и там «Марио дал все сведения о себе: место рождения, образование, прежнее занятие, номер водительских прав и прочее». Беркманс сам задал вопросы и заполнил анкету, чтобы ответы Марио можно было записать на магнитофонную ленту. Между делом Беркманс выспрашивал о задуманной операции, и Марио вынужден был повторять все, о чем говорилось в предыдущий вечер.
«Ну вот, а теперь ты должен пройти испытание на детекторе лжи, — сказал вице-президент. — Это необходимо пройти каждому поступающему на работу к нам».
Один из стандартных вопросов, который задавался всем поступающим на работу, формулировался следующим образом:
«Есть ли у вас скрытый мотив для того, чтобы стремиться работать именно в корпорации «Вокенхат»?
На другой день Беркманс позвонил Медина и сообщил, что Марио не прошел испытания на полиграфе. Более того, сказал он, как он узнал, каждый работающий на охране атомной электростанции должен иметь специальное разрешение Комитета по атомной энергии. Поэтому нет никакой возможности пристроить Марио на это место.
«Что же делать?» — спросил Мадина.
«Я поговорю со своим парнем», — ответил Беркманс.
После небольшой перебранки Медина пообещал посоветоваться со своими коллегами. За это время УБН провело определенную работу и договорилось с кем надо, чтобы на вопросы о Фоули они отвечали, что ой работает охранником в концерне. Через два дня Беркманс по делам компании вылетел в Вашингтон. Там его настиг телефонный звонок взбешенного Наварро.
«Где этот парень? Мы готовы встретиться с ним. Груз прибывает!»
Фоули известили, что ему надо связаться с Наварро. «Эй, — сказал он в телефонную трубку. — Я друг Брюса. Что, хотите повидать меня?»
Они встретились вечером того же дня в одном из ресторанов Корал-Гейблса. Там был и Марио Абаскал, одетый в оранжевый спортивный костюм, на спине которого было от руки написано его имя. Марио сказал, что заведует сварочный мастерской и верит в ее процветание. Наварро «выглядел как член колумбийской мафии», рассказал Фоули, а сам агент был также одет довольно небрежно. «Я видел, что управляющий все время наблюдал за нами — очевидно, боялся ограбления».
После того как немного поболтали, колумбийцы показали Фоули нарисованную от руки карту нужного им района и указали, где находятся ворота, которые необходимого открыть. Ворота были милях в четырех от берега моря, и возле них проходил не один, а два канала. Один, идущий северней, был новым, недавно проложенным энергетической компанией для отвода горячей воды от ядерных реакторов. Старый канал, вдоль которого шла дорога, находился футах в пятидесяти южнее. Чуть дальше дорога и канал поворачивали на юго-запад и выходили из отгороженной зоны, принадлежащей энергетической компании.
«Мы подойдем со стороны океана, — втолковывал Марио, — а ты должен открыть ворота, чтобы можно было вывезти товар».
«Нет вопроса, — сказал Фоули, — но... нельзя ли получить какие-нибудь деньги прямо сейчас?
«Всей суммы у нас с собой нет, — ответил Марио, — но ты получишь все завтра. Идет?»
«Идет», — согласился Фоули.
«Пошли в туалет», — велел Марио.
Управляющий увидел, как агент, держа маленькую матерчатую сумку, принесенную с собой в ресторан, направился в мужской туалет, а следом за ним пошел туда же невысокий человек в оранжевом костюме. В туалете Марио нагнулся и достал из носка пачку долларов. Фоули пересчитал деньги: пять тысяч.
«Ты получишь остальное утром, при встрече, — продолжил застольную беседу Марио. — У меня будет и небольшая премия для тебя, но только это должно остаться между нами».
«Вот это мне нравится», — ответил агент.
На следующее утро они встретились на стоянке возле ресторана, Абаскал отдал Фоули остальные две тысячи, а затем повез его в серебристом «ягуаре» по безлюдной, пустынной дороге, идущей среди болот. Возле ворот, о которых уже столько говорилось, они остановились. Тут Марио тщательно разжевал Фоули то, что нужно было делать.
«Вот дорога, вот ворота, вот канал. Судно должно войти в канал, разгрузиться, а грузовики должны въехать через открытые ворота и подобрать груз. Затем через те же ворота они должны выехать, и все должно произойти именно так. Дело займет не более часа и должно осуществиться однажды вечером между семью и двенадцатью».
«Если это будет поздно вечером, — спросил Фоули, — то как вы собираетесь найти вход в канал? Он же чертовски узкий!» «Спокойно, парень, — ответил Марио, очевидно углядев случай удивить агента. — У нас есть штурман. Он запросто проведет судно».
«У вас отличная организация», — оценил агент, сочтя возможным выразить удивление.
«Верно, — ответил Марио. — Нам нравится это место. Мы использовали его шесть раз и не имели никаких хлопот. На седьмой раз возникла маленькая проблема с охранником, поэтому-то мы и решили позаботиться об этом, прежде чем придется убить кого-нибудь».
«А что это за проблема?» — спросил Фоули.
Солнце уже садилось, и запах болот усилился. Вдалеке слышался шум дороги.
«Ничего особенного. Охранник проезжал мимо и увидел грузовик, но не заметил наших людей. Как только он убрался, мы закрыли ворота. Нам не хотелось убивать его, потому что в этом случае мы больше не смогли бы пользоваться этим местом».
«Мне бы вовсе не хотелось быть причастным к убийству», — сказал Фоули в страхе.
«Не волнуйся, — заверил колумбиец. — У нас большая организация, и мы хорошо защищены. Мы хотим воспользоваться этим местом по крайней мере еще раз десять в течение следующих нескольких недель. У нас, конечно, есть и другие места для выгрузки, и осведомитель в Береговой охране, так что всю необходимую информацию и о патрулях мы всегда получим».
«А затем, — рассказывал Фоули позже, — я узнал, что речь идет совсем не о кофе с омарами».
Марио, перескакивая с одного на другое, поведал об их организации в Колумбии. В США ее штаб-квартира находится в Атланте, а в этой местности, по словам Марио, ей принадлежит большая недвижимость возле Корал-Гейблса, которая используется для отдыха и совещаний. Фоули мог только гадать, сколько в этих признаниях было правды, а сколько вымысла.
«Той ночью, когда придется действовать, — продолжал Марио, — ты будешь здесь. А я на дороге, в миле или двух отсюда, смотреть, чтобы не было посторонних. Я дам тебе передатчик, и мы сможем поддерживать связь».
На следующий день агент приехал за радиопередатчиком в сварочную мастерскую Марио, которая тоже располагалась западнее аэропорта. Они по-приятельски поболтали. Сразу же стало ясно, что Марио хотел вывести из дела Беркманса и работать с «этим парнем» без посредника. Фоули старательно подыграл колумбийцу и был вполне вознагражден за это, когда Марио перебросил ему через стол рулончик из десяти стодолларовых купюр.
«У нас свои отношения, — сказал Марио. — Но то ли будет, когда придет груз! Держись за меня, и тебе больше никогда не придется вкалывать».
«Вот это мне подходит!» — отреагировал агент.
«Но особо не шикуй, — предостерег маленький сварщик, — возьми меня: вот мастерская, где я работаю. Если кто-нибудь проверит, то увидит, что я имею солидные долги. Я не сорю деньгами и не болтаю лишнего».
При следующей встрече Марио сообщил, что в тот день, когда они ездили на болота, товар был выгружен на побережье.
«Мы приняли его той же ночью, но уже в другом месте. Никаких неприятностей не было, но все же это было довольно рискованно. Поэтому нам очень хотелось бы, чтобы к следующему разу ты был готов». «Я готов», — ответил Фоули и ждал на берегу.
Прошло три недели. За это время Беркманс как-то позавтракал с Марио, который рассказал ему о размере своей организации и ее вооружении. Стремясь доказать готовность к сотрудничеству, Беркманс V предложил добиться для Марио и его друзей разрешения тренироваться на стрельбище концерна, но контрабандист отказался, заметив, что их оружие настолько мощное, что для тренировки подойдет разве что соответствующе оборудованный армейский полигон.
9 февраля 1977 года Марио позвонил по специальному номеру, который УБН выделило для всех секретных агентов.
«Привет, — сказал он, — эта штука на подходе. Жду тебя завтра».
Они договорились встретиться в ресторане Говарда Джонсона на Западной 37-й улице. На следующий день Фоули в первый раз надел униформу охранника концерна.
«Это было ужасно — выйти из штаб-квартиры в костюме от «Вокенхата», — рассказывал Фоули позже. — У меня был маленький свисток, а еще служебный значок и форменные ботинки, и я чувствовал себя нелепо».
Коллеги отнюдь не успокоили его чувства: «они улюлюкали, смеялись и фотографировали меня, пока я шел к автостоянке».
Прибыв на встречу, Фоули был поражен, увидев Марио, одетого в униформу еще какой-то охранной службы. У него тоже был значок, свисток и все прочее. На животе у него болталась небольшая пушка.
«Марио, — сказал агент, — Бога ради, сними оружие. Ты не можешь пойти в ресторан с таким арсеналом на бедре».
Контрабандист согласился и бросил кобуру с пистолетом на сиденье автомобиля. Они вошли в ресторан и сели в отдельном кабинете, положив свои фирменные фуражки на стол, а свистки у обоих покачивались на груди.
«Я чувствовал себя как дурак», — рассказывал Фоули. Появился, как и ожидали, Беркманс. Марио сообщил, что операция назначена на воскресенье 13 февраля. Беркманс пообещал послать своего протеже в эту ночь в нужное место, а когда маленький контрабандист добавил, что груз в этом месте будут принимать и в следующие десять недель, вице-президент сказал, что может сделать это назначение постоянным.
«Ты пока свободен, — сказал Марио, обращаясь к Фоули на прощание. — И помни: очень скоро ты станешь богатым человеком».
На следующий день в штаб-квартире УБН начались приготовления к приему гостей. О происходящем была извещена энергетическая компания, и с ее охранной службой была достигнута договоренность о сотрудничестве. Дополнительные люди были получены из Таможенной службы, ФБР и Управления общественной безопасности графства Дейд. В воскресенье после полудня все участники предстоящей операции собрались в помещении УБН. Фоули переоделся в униформу концерна и нашел ее еще более стесняющей. Энергетическая компания доставила двух агентов ко входу канала, отводящего горячую воду в залив. Они разместились на его северной стороне. Со своей выгодной позиции они могли просматривать и южный берег узкого, но глубокого старого канала, построенного еще в те времена, когда о ядерной энергии и не мечтали. У обоих агентов были радиопередатчики и приборы ночного видения. После того как судно войдет в канал, они должны будут сообщить об этом коллегам, расположившимся вдоль внешних границ гигантского сооружения.
План предусматривал беспрепятственную загрузку грузовиков наркотиком, их собирались перехватить только после того, как они рассеются, направляясь к дорогам, ведущим на север. Слова Марио о тяжелом оружии были восприняты всерьез.
В воздухе над районом операции находился самолет, чтобы с него можно было наблюдать за огнями грузовиков и сообщать об их маршрутах более чем пятидесяти агентам, стоящим в засадах у каждой дороги, заслуживающей этого названия. Наготове стояли и два катера, чтобы перехватить судно, доставившее контрабанду, после того как оно выгрузит марихуану. Ожидали больших трофеев, так как Марио велел Фоули встречать у ворот два грузовика и автофургон.
В 6.15 вечера Фоули в полной униформе подъехал к электростанции, где ему выдали положенные охраннику фонарь, оружие, связку ключей от ворот и маленький грузовой пикап оранжевого цвета.
Ирландец чувствовал себя нелепо бросающимся в глаза. «Ровно в 7.15 вечера я подъехал к воротам. Это был самый темный вечер, который я когда-нибудь видел. Никакого огонька, никакой луны, ощущение, что сейчас появятся привидения. Я вылез из машины. Никого, кроме комаров. Они поедали меня заживо.
Я позвонил: «Марио!» Затем громче: «Марио!»
Он вышел из кустов с большим радиопередатчиком в одной руке и огромным браунингом в другой.
«Все в порядке, — сказал он. — Открывай ворота».
Я открыл замки и распахнул ворота. Он дважды свистнул в свой передатчик и через ворота проехал огромный крытый грузовик с надписью «Дж. Гонсалес нэрсинг компани» на борту. В кабине сидели два парня. Один из них вылез из кабины и присоединился ко мне. Он был молод, намного моложе Абаскала, которому было тридцать три года.
Марио велел загнать мой пикап в ворота. Я так и сделал и он протянул мне три сотни долларов.
«На пиво, — сказал он, — Когда все кончится, сходи выпей».
«Ладно», — ответил я. Он велел закрыть ворота, но не запирать их. Я закрыл, а он остался стоять и глядел на дорогу. В 7.25 он снова свистнул в радиопередатчик, и я услышал два ответных свиста и несколько испанских слов. В последующие десять минут ничего не происходило, и я сказал ему, что мне надо поехать отметиться.
Марио кивнул и сообщил, что еще кто-то находится ниже нас на дороге, дожидаясь других грузовиков. Подъехал большой «Кадиллак» с какими-то людьми, и тот молодой парень, который был со мной у ворот, направился к нему. Он сел в него, и они поехали на запад, впереди меня. Мы проехали около четырех миль, и я свернул вправо, на дорогу, ведущую к атомной электростанции. «Кадиллак» остановился, и я увидел на левой стороне дороги голубой фургон «Доджа», в кабине которого сидели двое. Я взглянул на них. Через милю я встретил еще один автофургон, тоже с двум людьми. Я не знал, участвуют ли они в операции, поэтому остановился и спросил, что они здесь делают? Один из ребят был чернокожим, с густыми усами и смотрел себе под ноги. Другой ответил: «Собираемся половить рыбку». Вокруг него не было никакой воды, я все понял и отъехал еще на милю, где загнал свой пикап в кусты.
Я сидел в кустах вместе с комарами и передавал описание этих грузовиков. Однако я не подумал, что если бы я на самом деле поехал отмечаться на электростанцию, то это отняло бы у меня час в оба конца. Но я подумал, что Марио этого не знает. В любом случае мне необходимо было отлучиться, чтобы передать сообщение.
Около 8.30 я вернулся к воротам. Они были закрыты, и вокруг никого не было. Я включил фары. Из кустов, как и в первый раз, вышел Марио и открыл ворота. Темень оставалась прежней. Я сообщил Марио о встреченных грузовиках, и он велел мне не беспокоиться, потому что все они были уже за воротами.
«Подвези меня», — попросил Марио и прыгнул на сиденье пикапа. Я отъехал примерно на милю и был уже почти на берегу залива, когда увидел большой крытый грузовик и два фургона, стоящие на берегу канала. Я затормозил, и Марио выпрыгнул из машины. Тот парень, ему было не больше двадцати четырех лет, подошел ко мне.
«Слушай, — сказал он, — босс говорит, что собирается купить каждому из нас новый автомобиль, когда все кончится. Ты бы хотел какую модель?»
Я заколебался и затем ответил, что взял бы «Дат-сун», а он засмеялся и посоветовал не мелочиться, и тогда я сказал — ладно, пусть будет «корвет», а он сказал, что это уже лучше, и таким образом мы договорились к обоюдному удовольствию. Затем я сказал, что снова должен ехать отмечаться, и уехал».
Фоули доехал до ворот, миновал их, закрыл за собой и доехал до перекрестка с дорогой, ведущей к электростанции. Там он вылез из машины и передал последнюю информацию. Хотя болото и было набито людьми, он чувствовал себя одиноко.
В 9.40 вечера агенты, ждущие на берегу, сообщили, что приближаются суда. Маленькое суденышко тащило за собой большое и ввело его в канал с горячей водой почти рядом с местом, где прижались к земле агент УБН Авелино Фернандес и его напарник.
Когда на судах осознали свою ошибку, раздались богохульные ругательства на испанском языке, и, прежде чем они развернулись обратно в бухту Бискейн и вошли в узкий и глубокий старый канал, им пришлось здорово попотеть.
Донесся звук моторов подъезжающих грузовиков. Их шум наложился на шум судовых двигателей, и внезапно наступила тишина, прерываемая только глухими ударами, как если бы чем-то тяжелым били по деревяшке.
Деревья мешали агентам, но они все же смоги увидеть, как началась выгрузка и как через тридцать минут она закончилась.
Вероятно что-то случилось с мотором одного из судов, потому что его так и не смогли завести после отъезда грузовиков на запад. В конце концов большое судно «Эндрю» взяло «Ласт Уан» на буксир и вытащило в залив, где оба были перехвачены агентами, находившимся на «рыболовных судах». «Эндрю» уже был тщательно вычищен, но в щелях его палубы были найдены семена марихуаны — остаток груза, от которого только что избавились. На каждом суденышке было по три человека, и всех их арестовали. Никого не удивило, что у всех у них были кубинские фамилии.
Фоули стоял в стороне от перекрестка и ждал. Внезапно с востока появился большой черный грузовик с надписью на борту, который ехал, не включая фар. Он остановился на перекрестке. Из него вышел человек и пересел в шедший следом большой лимузин. Затем, к негодованию агента, грузовик свернул на дорогу, ведущую на север, к Майами. По плану же УБН предусматривалось, что контрабандисты проигнорируют эту проселочную дорогу и поедут по федеральной дороге № 1.
За грузовиком выехал один фургон и тоже свернул направо. Лимузин же поехал прямо. Фоули, не зажигая фар, последовал за грузовиком и автофургоном и начал вызывать по рации свои разбросанные силы, чтобы изменить план. Самолет находился в воздухе, но в окружающих дорогу зарослях маленький караван не был виден. Доведенный до отчаяния Фоули включил фары своего автомобиля, предварительно подав его назад ярдов на сто. Это тотчас заметили с самолета и передали на землю. В воздух подняли и вертолет Управления общественной безопасности графства Дейд, который прошел над Фоули. Где-то впереди грузовые автомобили разделились, но их описания, переданного секретным агентом, было достаточно для того, чтобы их смогли опознать дорожные патрули.
Фургон был оставлен на федеральной дороге № 1 южнее Майами, а грузовик перехвачен на федеральной дороге N 27. В каждой машине было только по одному человеку, вместе они везли 7 тонн марихуаны.
Второй фургон точно так же, как и «Кадиллак», исчез. Как они ухитрились проскочить через все засады, расставленные вокруг этого района, осталось их секретом. Особенно Фоули сокрушался по поводу «Кадиллака». У него было предчувствие, что в нем находились настоящие боссы этой организации.
Это была обычная разгрузка корабля-матки, подошедшего к побережью. Согласно данным агента, другие корабли должны были разгружаться в том же месте раз в неделю, до окончания сезона сбора марихуаны в Колумбии. Несмотря на то, что УБН заранее знало о предстоящей выгрузке и несмотря на все сложные приготовления, контрабандисты все же выиграли этот раунд, при том, что Фоули даже дал по радиостанции описание участвующих в деле автомобилей. Даже после всех принятых мер все главари организации остались целы и невредимы, кроме Марио Абаскала, которого арестовали на следующий день в его сварочной мастерской.
Задержанные автомашины были зарегистрированы по несуществующим адресам и куплены за наличные людьми, которые не умели подписываться слишком разборчиво. Автомобили были зарегистрированы на имена людей, которые и понятия не имели об этом факте. Однако некоторые из арестованных все же знали друг друга.