Что возмущает Чацкого в эпизоде с «французиком из бордо»?

Прежде чем ответить на данный вопрос, мне хотелось бы ненадолго вернуться в прошлые события и посмотреть, как развивалось действие комедии до этого гневного и обличительного выступления Чацкого.

Итак, Чацкий ясно осознал, что его возвращение в Москву было напрасным. Он чувствует, что сердце Софьи принадлежит другому, хотя еще не может понять, кто этот другой. И в этот момент на сцену выходит абсолютно другая комедия, которая открывает несколько новых картин московской жизни. При этом личная драма Чацкого как бы на время задвигается на другой план, сам герой словно забывает о ней и теряется в толпе. Около него группируются и играют свои роли новые лица.

Разве не комедию разыгрывают Горичевы? Этот муж, недавно еще энергичный и бодрый человек, теперь опустившийся, облекшийся, как в халат, в московскую жизнь, барин. «Муж-мальчик, муж-слуга, идеал московских мужей» находится под башмаком приторной, жеманной, светской супруги.

А шесть княжен и графиня-внучка – весь этот контингент невест, «умеющих», по словам Фамусова, «принарядить себя тафтицей, бархатцем и дымкой», «поющих верхние нотки и льнущие к военным людям»?

Эта Хлестова, остаток екатерининского века, с моськой и девочкой-арапкой. Загорецкий – явный мошенник, спасающийся от тюрьмы в лучших гостиных и откупающийся угодливостью. Все эти N. N. с их толками и сплетнями, являющимися основным и насущным смыслом их жизни!

Пустые разговоры, жеманные улыбки, сплошное притворство...

И вот чаша уже переполнена. На сцену снова выходит Чацкий:

Да, мочи нет: мильон терзаний

Груди от дружеских тисков,

Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,

А пуще голове от всяких пустяков.

И вот на вопрос Софьи: «Скажите, что вас так гневит?» – Чацкий отвечает пламенной речью, героем которой является французик из Бордо. Помимо обычной желчи и сарказма, в словах Чацкого чувствуются боль и обида. Во что превратилась Россия?! «Ни звука русского, ни русского лица», лишь «пустое, рабское, слепое подражание» Франции:

Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —

Решили две княжны, сестрицы, повторяя

Урок, который им из детства натвержен.

Чацкому больно за Россию, за то, что русские обычаи, язык и святая старина были отданы «в обмен на новый лад» и новую одежду шутовскую. Все исконно русское постепенно себя изживает.

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев,

– горько вопрошает Чацкий и добавляет:

Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,

В чьей, по несчастью, голове

Пять, шесть найдется мыслей здравых

И он осмелится их гласно объявлять, —

Глядь...

Чацкий не договорил, но и без того понятно, что он хотел сказать.

Каждый, кто не захочет жить в слепом подражании пустым чужестранным обычаям, кто осмелится вслух высказать свое мнение, противоречащее общепринятым нормам, рискует оказаться изгнанным из общества и стать в его глазах сумасшедшим. Именно такая судьба и была уготована Чацкому, который из-за своего ума навлек на себя лишь «мильон терзаний».

Успех «Горя от ума», появившегося накануне восстания декабристов, был чрезвычайно велик. «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет», – так охарактеризовал сам Грибоедов атмосферу дружеского внимания, любви и поддержки, которой окружили комедию и ее автора передовые русские люди 1820-х г.

По словам Пушкина, комедии «произвела неописанное действие и вдруг поставила Грибоедова наряду с первыми нашими поэтами». В мировой литературе немного можно найти произведений, которые, подобно «Горю от ума», в короткий срок снискали бы столь несомненную всенародную славу.

При этом современники в полной мере ощущали социально-политическую актуальность комедии, воспринимая ее как злободневное произведение зарождавшейся в России новой литературы, которая ставила своей главной задачей разработку «собственных богатств» и собственными, оригинальными, незаимствованными.